Для библиофилов: переиздание двух книг А.Платова

[Tradis]

Пишет автор в своём журнале
Вчера ушли в печать две первые книги из маленького авторского проекта "Северная Традиция", а именно:
- переиздание "Магических Искусств", не выходивших уже 9 лет,
- и допечатка в новом формате "Рун".
К концу месяца должны появиться на прилавках.
Третья книга проекта - новая - "Северная Традиция. Путь над Бездной" должна, вроде бы, выйти зимой.

"Руны" выходили недавно, но "Магические искусства Северо-Западной Европы" успели стать редкостью. У меня своих уже нет, так что новость живо интересует.)

---

Дисы (Our Troth. Глава 20)

[Tradis]

Глава XX. Идис (дисы)(Idises (dísir))
"Идис" (Idis) изначально, по-видимому, означало "благородная женщина" (прим. в английском оригинале – женщина из атлингов (æþeling) т.е. благородного рода у англосаксов). Есть существенные сомнения, является ли оно в действительности тем же самым словом, что и старосеверное диса (dís); потерю начальной гласной невозможно объяснить, но так как использование этих слов аналогично, те люди, которое предпочитает английские или общегерманские термины, употребляют именование “идис” вместо старосеверного слова.
Cами по себе, понятия являются весьма общим по смыслу. Как "idis" (или англосаксонское "ides "), так и dís может относиться к человеческим женщинам, призракам женского рода, богиням, и таким фигурам, как например, мать Гренделя и Хель; в скальдических кеннингах, как некая диса обозначается их родственница, неважно живая или мертвая. Как элемент имени это слово было очень распространённым, особенно в старосеверном (Freydís, Ásdís, Þórdís, Hjördís и очень редкое Óðindís), но также и на континенте (Agedisus, Disibod, Tiso). Валькирии описываются как "дисы Херьяна" (Herjans dísir, идис Одина – “Первая песнь о Гудрун”,19), а также "Херьяна девы" (Herjans nönnur (женщины Одина-в английском переводе) – “Прорицание вёльвы”,30).
Тем не менее, этот многозначный термин чаще всего используется специально для умерших женщин рода, которые продолжают оберегать своих потомков и различными путями помогают им. Этим словом могут также называть живых женщин. И те, и другие имеют основой одно и тоже могущество, однако мертвые, обитающие целиком в сокрытых сферах, мыслятся как более сильные в деле магии. Староверхненемецкое Мерзербургское заклинание ( "Erste Merseburger Zauberspruch", Первое Мерзербургское заклинание) дает нам ясную картину одного из их действий:
Однажды сидели жены, сидели почтенные там.
Некоторые оковы ковали, некоторые войско
останавливали, некоторые развязывали узы:
избавься от оков-уз, избеги сражающихся.
(перевод Т.В.Топоровой)
(прим.
Текст Первого Мерзербургского заклинания на староверхненемецком:
Eiris sazun idisi, sazun here duoder,
suma hapt heptidun, suma heri lezidun,
suma clubodun umbi cuoniouuidi:
insprinc haptbandun, invar vigandun!
)
В работе “Вальтеов и валькирическая традиция” (Wealtheow and the Valkyrie Tradition), Дамико (Damico) очень трудным путём пытается доказать, что это могущество накладывать узы и освобождать от них характеризировали многих германских женщин как валькирий, и заканчивает тем, что все могущественные северные жены, включая христианских героинь, как например Юлиану (Juliana), первоначально были валькириями.
Идис принимают участие в сражении и другими путями. Женщины линии Хельги, Свава и Сигрун (которых вероятно можно отнести к специальному типу – идис-пророчиц (англосаксонское spæ-idis, старо северное spá-dís), см. раздел “Душа , Смерть и Возрождение” (Soul, Death, and Rebirth)) скачут по воздуху и воде, чтобы защитить своего возлюбленного Хельги во время войны. В “Первой песне о Хельги Убийце Хундинга”,17 Хельги после своей битвы с сыновьями Хундинга видит Сигрун (Sigrún) и её отряд “южных дис” (dísir suðrœnar ) в забрызганных кровью кольчугах, с сияющими светом копьями; она также защищает его флот во время шторма, что бы корабли благополучно вошли в гавань. “Песнь о Хельги сыне Хьёрварда” рассказывает нам, как Свава (Sváva) была невидимой защитницей Хельги, когда трольша Хримгерд (Hrimgerðr) напала на его корабль и также показывает дружину идис как приносящих плодородие: “кони (их) дрожали, с грив их спадала роса на долины, град на леса, урожай обещая… ” (прим. – здесь и далее перевод эддических строф А.И.Корсуна). Воинственный аспект этих жен часто рассматривается как подтверждение их прозаической идентификации как валькирий (прим. – валькириями Свава и Сигрун названы в прозаических отрывках “Песни о Хельги сыне Хьёрварда” и “Второй песне о Хельги Убийце Хундинга”. Неоднократно употребленное в русском переводе стихов слово “валькирия” не соответствует оригиналу). Однако, германские женщины часто отправлялись к месту битвы, чтобы поддержать своих мужчин, так что весьма вероятно, что те из них, что искусны в магии, помогали своим возлюбленным и таким образом, отправляясь в гущу боя, что бы незримыми сражаться над головами воинов. Это, кажется, скорее, характерная черта тевтонского женского образа действий в целом, чем что-то, специально связанное с культом Водана (как валькирии, несомненно, с ним связаны). Как будет видно далее из рассказа о Тидранди, семейные идис так же являются как верховые воины, и даже достаточно могущественные, что бы убить мужчину в Мидгарде.
Двумя из величайших родовых идис были Торгерд (Þórgerðr) и Ирпа (Irpa), идис ярлов Хладира, они имели свои статуи : "Она был ростом со взрослого мужчину. На руке у нее было большое золотое запястье, а на голове — убор из полотна. такие же большие как человек с золотым кольцом наруке и в уборе на голове" (“Сага о Ньяле”, 88, перевод В.П.Беркова). Они были fulltruar (ед.ч. fulltrúi, со старосеверного – тот, кому всецело доверяешь, то есть божественный покровитель) ярла Хакона. Во время своей битвы с йомсвикингами Хакон принес жертву эти богиням, после чего с севера нагрянул внезапный шторм , во время которого появились сами Торгерд и Ирпа и из их пальцев вылетали стрелы, что и оказалось решающим фактором в битве. Статуя Торгерд вместе с изображением Фрейра были выделены Олавом Трюггвасоном для специального поношения, когда он явился уничтожить хоф (hof, языческий храм) в Тронхейме (прим.Trondheim, в русских переводах иногда Трандхейм, Центральная Норвегия, вотчина ярлов Хладира). Идис помогают в родах: Сигрдрива советует Сигурду, как часть умений повитухи, "просить идис о помощи".(прим. “Речи Сигрдривы”,9 в русском переводе А.И.Корсуна: “На ладонь нанеси их (руны), запястья сжимай, к дисам взывая”) Они, весьма вероятно, будут теми существами, которых Снорри описывается в своей Эдде как норн, и которые приходят к каждому ребёнку, что рождается, что бы возвестить ему судьбу - "Некоторые из них ведут свой род от богов, другие — от альвов и третьи — от карлов" Он добавляет, что "Добрые норны и славного рода наделяют доброю судьбою. Если же человеку выпали на долю несчастья, так судили злые норны". (прим. цитируется “Видение Гюльви”,15 в переводе О.А.Смирницкой.). Это кажется, тесно связано с представлением об удаче клана, при котором идис могли рассматриваться как передающие её ребёнку при рождении (или имянаречении):
“В отличии от валькирий, идис широко поклонились. Похоже, что, как и для альвов, вера в матерей рода восходит к наидревнейшему времени. Тем не менее, старейшие сохранившиеся примеры, которые мы имеем для культа, посвященного конкретно "Матерям", относятся ко времени Римского завоевания западных берегов Рейна. Есть множество небольших глиняных фигур и каменных вотивных скульптур, изображающих трёх женщин в (обычно) серповидных головных уборах и с корзинами плода, рогом изобилия или сосущим младенцем, сидящих в ряд. Все посвятительные надписи идентифицируют их как "Matronen" (нем. Матроны). Многие "Матроны"-надписей сопровождаются указанием племени: "Матери Свебов", "Германские Матери", "отчие Фризские Матери "; другие имена указывают на их роль защитниц или одаривающих” (Симек,”Словарь” (Simek, Dictionary) стр. 204-08).
В “Саге об Инглингах” и в “Саге о Хейдреке” упомянут dísarsalr (зал идис). Это - место для жертвоприношений различных типов. Конунга Адилься сбрасывает его конь и он умирает в зале идис, и одна из жен Хейдрека повесилась там. Смерть Адильса особенно интересна, так как она приписана ведьме; возможно, что, как и в рассказе о Тидранди (обсуждаемом ниже), присутствующая идис сама выбрала собственную жертву.
Идис могут не только защищать, они также могут явиться за живым родичем, когда придёт ему время умереть. Прежде, чем Гуннар отправляется в своё роковое путешествие в палаты гуннов, его жена видит сон, в котором "Мне снилось: умершие жены сошлись, —почти без одежды, —тебя выбирали, призвать спешили в палаты свои: значит, бессильна защита дис!" ("Гренландские Речи Атли", 28) (прим. в оригинале aflima orðnar þér dísir – дисы оставили тебя).
Самый известный рассказ про идис – приводимый в “Пряди о христианстве” (Kristni þáttr (прим. – судя по всему, описка, соответствующая прядь из “Книги Плоского острова” - “Прядь о Тидранди и Торхалле” (Þiðranda þáttr ok Þórhalls), истории же крещения Исландии посвящена не прядь, но “Сага о христианстве (Kristni saga)) из “Cаги об Олаве сыне Трюггви” (“Книга Плоского острова” (Flateyjarbok)). Как-то в праздник Зимних Ночей человека по имени Торхалль посетило плохое предчувствие, что кто-то должен умереть эту ночь. Он велел, чтобы никто не выходил из дома. Но когда народ спал, в дверь постучали и Тидранди
“взял в руки меч и вышел. Он никого не увидел. Тогда ему пришло в голову, что кто-то из гостей, должно быть, заранее подъехал к хутору, а затем поехал обратно за теми, кто выехал позже. Он пошел к роще; тут он услышал, как скачут по полю с севера. Он увидел, что это девять женщин: все были в черных одеждах и у каждой в руке обнаженный меч. Он услышал также, как скачут по полю с юга. Это тоже были девять женщин, все в белых одеждах и на белых конях. Тогда Тидранди хотел повернуть обратно и рассказать о видении людям. Тут к нему подоспели первые женщины, — те, что в черных одеждах, — и напали на него, а он защищался хорошо и мужественно.
Торхалль проснулся гораздо позже; он спросил, спит ли Тидранди, но никто не отозвался. Тогда Торхалль сказал, что должно быть, уже слишком поздно.
Затем вышли на двор. Была луна и стоял мороз. Они нашли Тидранди лежащим в ранах и внесли его в дом. И когда люди заговорили с ним, рассказал он им все, что с ним приключилось. В то же утро на рассвете он скончался и был положен в курган по древнему обычаю язычников. ”
(прим. здесь и далее приводится текст пряди в переводе А. В. Циммерлинга)
Торхалль затем объясняет происшедшее в том смысле, что новые обычаи должны прийти в страну, и говорит: “Я полагаю, что те ваши дисы, которые были привержены прежней вере, знали о смене обычая заранее, как и о том, что вы, родичи, отвергнете их. И вот они не пожелали расстаться, не взяв с вас на прощание дань. Они, должно быть, выбрали себе Тидранди, а лучшие дисы хотели его защитить и не смогли.”
Подобно Тидранди, Гисли Сурссон (Гисли Изгой (прим. в русских переводах –Гисли сын Кислого)), имел двух draumkonur (женщин из снов), который приходили к нему, лучшая давала ему советы, другая же – высказывала одни угрозы. Незадолго до своей смерти он уснул, и во сне к нему пришла вторая женщина и искупала его в крови; и вслед за тем у него начался такой страх темноты, что он не осмеливался оставаться один. Пусть автор саги придал рассказу несколько христианский оттенок, но основное представление о светлых идис, что помогают и защищают, и темных идис, призывающих смерть – вероятно, изначально языческое. Часть речи-приговора Одина, когда он являет себя Гейррёду в конце “Речей Гримнира”, - "разгневаны дисы, увидишь ты Одина! " (то есть умрёшь). В “Речах Регина”,24 бог наставляет своего избранного героя, Сигурда: "Если споткнешься перед сраженьем — примета плохая: дисы коварные рядом стали, — раненым будешь." В своём расширенном исследовании брактеатов Карл Хаук (Karl Hauck) интерпретировал некоторые фигуры животных, особенно птицеголовых змеечудовищ, что появляются, угрожая всадникам на брактеатах Тулструп (брактеат Tulstrup-C) и Даннау (Dannau-C), как изображения именно таких злонамеренных идис (“Фюненская особая часть” (Fünens besonderer Anteil), стр. 120-27), которых он рассматривает как причину того, что конь Бальдра упал и сломал ногу, как было описано во Втором Мерзербургском заклинании (см.раздел “Бальдр”(Balder)).
В основном, однако, идис приносят пользу своим родичам. Нечасто показаны они в реальных трудах, за исключением одной саги, в которой семейные идис насылают на родича различные болезни, чтобы удержать его от попадания в засаду, которая в противном случае явилась бы фатальной. Мы таким образом знаем, что они обладают предвидением (слово spádísir (дисы-пророицы) использовано в “Саге о Вёльсунгах” для описания защитниц в бою Сигмунда в его последней битве); тех, кто способен услышать их, они предупреждают или дают совет. Особая связь их культа с Зимними Ночами (она упомянута “Саге о Глуме Убийце” (Víga-Glúms saga) и “Саге о Хейдреке”( Heiðreks saga)) намекает, что они также богиня плодородия, вероятно заботящиеся как о людях, так и о их землях и скоте.
Кроме собственных палат и храмов, идис так же имели священные камни, в которых они обитали. Норвежское название Disahrøys (каменная насыпь дис) позволяет предположить, что для этих существ возводились подобные скальные алтари. Это очень напоминает "алтарь…из камня" (прим. в оригинале Hörg hann mér gerði hlaðinn steinum – алтарь мне создал он из нагромождённых камней)(“Песнь о Хюндле”,10), который Отар, что "в асиний …верил всегда” построил для Фрейи. Хотя подобные алтари относились, вероятно, не исключительно к женственным сущностям, они, как представляется, являются очень для них подходящими.
Фрове зовется Ванадис (Vanadís), идис Ванов. Это часто принимается как доказательство того, что она является предводительницей идис или великой идис, однако основное использование данного слова - в значении "родственница" (ванов), так что такое прочтение, вероятно, является преувеличением. Тем не менее, так как Фро Инг – господин Альвхейма, и похоже, что идис и альвы являются женскими и мужскими духами рода одного и того же вида, то кажется ясным, что его сестра должна иметь аналогичную связь с идис и призываться тогда же, когда призывают их, что является обычной традицией для верных сегодня.
Вместе с сочетаниями Фрове/Фро-идис/альвы, есть также основания обдумать связи Фрия/Водан-идис/альвы. Упоминание Одина как бога, который будет разгневан присутствием христианина во время Альваблота в “Висах о поездке на восток” (Austrafaravísur) скальда Сигхвата (прим. Sighvatr Þórðarson, Сигхват Тордарсон, жил примерно в 995–1045гг. С восемнадцати лет был скальдом норвежского конунга Олава Святого (1016–1028), а после его смерти — Магнуса Доброго (1035–1047). Данные висы сочинены во время службы конунгу Олаву и описывают поездку скальда в Швецию.), обсуждаемое в разделе "Альвы"(Alfs), позволяет обоснованно предположить, что он так же имеет отношение к культу этих сущностей. Так как царство мертвых, особенно предков и похороненных в курганах, - область, в которой Водан и Фро Инг пересекаются более всего и действуют совместно наиболее тесно, это едва ли удивляет. Фриию и её богини-спутницы также могли быть названы "идис"; материнскии дисами, особенно с учётом того, что культ Матерей представляется, как кажется, относящимся, по крайней мере, в неменьшей степени к царству Фрии, чем к царству Фрове.
В своей “Книге Трота” (A Book of Troth) Торссон (Thorsson ) предлагает "Благословение Дис” (Blessing of the Dises), в котором несколько различных женских личных имен с элементом “дис” использованы для того, что бы взывать к идис (стр. 168). Здесь мы предлагаем короткий список, из которого каждый может выбрать требуемое для обращения.. Те, кто в какой-то степени знакомы со старосеверным, могут легко сгенерировать свои собственные идис-имена/описания, такие новосотворённые формы помечены в списке знаком *.
*Árdís – идис урожая
Ásdís – идис асов
*Barnadís – идис детей
*Eplidís – идис яблок
Freydís идис Фрейра или идис Фрейи (формы на старосеверном идеттичнв)
Herdís - идис войска
Hjálmdís - идис шлема
Hjördís - идис меча
Jódís – идис коней (примечание: использовалось для Хель)
*Móðirdís – идис-мать
Óðindís идис Одина (зафиксировано лишь дважды, на поздних рунических камнях в Швеции – может быть культовым титулом, но скорее всё же создано по образцу других имен-сочетаний божество+идис)
*Sigrdís - идис победы
Spádís – идис-прорицательница (используется скорее как описание, чем как личное имя)
Úlfdís - идис волков
Valdís - идис павших
Vanadis – идис ванов (Фрове)
Vigdís – идис битвы
Þórdís – идис Тора
*Ættardís – идис рода

@темы: Our Troth, мифология, боги и богини

---

Осеннее Равноденствие.

[Tradis]

Грядёт оно 23 сентября 2011 года в 13 час:05 минут по Московскому времени.

Свидетельств о масштабном праздновании завершения периода сбора урожаяя и летних забот в Скандинавии нет. Скорее всего, эта дата сливалась со временем выбраковки скота и пирами Зимних Ночей и обращением к духам и предкам во время Альваблота. Однако многие асатруа сегодня точку Осеннего Равноденствия, отражение Остары, но на пути к Зиме, отмечают (и правильно делают. Пуристы из "Кольца Трота", имхо, тут не правы). Если Остара - надежды юности, ожидания тепла и веры в безграничность своихвозможностей, то Равноденствие - время зрелости, позволяющее понять не понятое и успеть довершить недовершенное. Время состоявшихся мужчин и женщин. И время перед оленьим гоном (с октября), перед последними предзимними безумствами.
Это праздник, явно связанный у кельтов с Кернунном, так что для более северной традиции - он должен бы иметь особое отношение к Фрейру. К тому же вослед завершению сбора урожая необходимо поблагодарить ванов, давших его. Есть в современном асатру, в тоже время и тенденция приурочивать к дню смены соотношения дня и ночи, и воспоминание о похоронах Бальдра.
Очень красив и удачно воплощает суть праздника обряд Урожая общины "Рагнар", на котором отправляют по воде Майское древо, установленное весной.

О народных обычаях периода лучше всего рассказано у Ведьмы, но поскольку разделы на её сайте грузятся мучительно долго, приведу отрывок - с искренней благодарностью составителям.

МАБОН - ПРАЗДНИК ОСЕННЕГО РАВНОДЕНСТВИЯ (22.09-24.09)
Авторский материал для страницы представила Shellir.
Мабон (Ман Фовэрь, Ман Фоуэр), Осеннее Равноденствие, Середина Осени
Мабон – осенний праздник Колеса года, середина осени, праздник равновесия, приходится на осеннее равноденствие.
В это время Богиня и ее муж выступают в ипостаси старших из рода: все их дети, земные плоды, достигли полной зрелости, и так же у людей старшие в роду в эти дни смотрят на свои семена, давшие всходы – на детей и внуков.

У многих народов индо-европейского корня в сентябре проводились родовые, семейные торжества: от празднично обставленного посещения всех своих родственников, включая дальних, до гадания о замужестве.

Если рассматривать его с точки зрения аграрного календаря, то Мабон – праздник «второго урожая»: хлеб уже давно собран, но пока есть грибы, дичь, поздние овощи и корнеплоды, виноград, - но вместе с тем остается еще одна большая забота: сохранить все плоды на зиму. Нельзя забывать, что в некоторых странах, что посевернее, к Мабону смещался и ритуал «последнего снопа» - например, в Шотландии к этому времени только заканчивалась уборка ячменя и, всвязи с этим событием, заодно начинали варить ячменное пиво - но только начинали, а не дегустировали!

Многие ритуалы Мабона были связаны с сохранением женского плодородия, но носили при этом несколько фаллический характер. К примеру, перед праздником замужние женщины выходили в поле выкапывать (или дергать – от области зависит) морковь, прикладывали ее к низу живота, прося при этом плодородия своему чреву (Progeny, preeminent over every progeny on my womb). Дома женщины мыли морковь и связывали ее в небольшие пучки красными шерстяными нитками в три оборота.

Вообще Мабон – праздник скорее почитающий мужское, фаллическое божество и сопровождающийся мужскими игрищами. В Англии еще в 19 веке сохранялись некоторые обычаи, связанные с получением бараньей головы: в Суссексе в конце сентября (не помню, к какому церковному празднику это привязали) выбирался лучший баран общинного стада, и целиком зажаривался в яме на углях. Барана располагали так, чтобы его голова возвышалась над угольной ямой, чтобы не пострадали рога (трещина или разламывание рога считались дурной приметой). Запеченное мясо раздавали тем, кто победнее, а за голову устраивалось спортивное состязание между мужчинами.

В Стортфорде еще в том же 19 веке бытовала мужская игра (проводившаяся в 20х числах сентября), называвшаяся «следуй за вождем» (follow yours leader). Выбирался вожак – самый сильный среди молодых мужчин, он накидывал на плечи оленью шкуру и бегом уводил всю группу в леса. Он выбирал самый труднопроходимый маршрут, через овраги, болотца, бурелом, а прочие мужчины должны были следовать за ним. Люди опасались встречаться с играющими, т.к. могли быть довольно сильно избиты только за то, что попались на глаза. Неписаное правило обязывало жителей снабжать игроков всем необходимым по первому требованию, в чей бы дом они не зашли. В конце дня всю собранную за день еду игроки уносили в поле и съедали ночью, при свете костров.
Во многих местах сохранились остатки осенней обрядности, когда выбирали лучшего из молодых мужчин (в Корнуолле, Кенте).
В Стаффорде в середине сентября исполнялся так называемый «танец рогов» (Horn Dance). В танце участвовало 12 молодых мужчин, шестерым выдавались оленьи шкуры и рога (примечательно, что хранились они от танца до танца в тамошней часовне св. Николая), другие шестеро становились традиционными ряжеными – hobbi horse (всадник), девица, дурак в шутовском платье, двое, вооруженные луком и стрелами, и музыкант. Ими разыгрывалась сцена охоты на оленей, «дурак» с шутками и прибаутками рассказывал зрителям, что происходит, а «девица» собирала деньги и еду.

На Мабон не считалось зазорным хвастаться собранным урожаем – кстати, как вы помните, именно после торжеств Равноденствия начиналось время ярмарок. Любопытно, что даже у славян, весьма настороженно относящимся к похвалам вообще (чтоб не сглазили) во время осенних родовых праздников было можно и нужно хвалить детей – единственный раз в году. Тоже в своем роде «хвастовство плодами».


Кроме того, в Англии и Германии бытовало гадание на будущий урожай, проводившееся в конце сентября: гадали по «чернильным орешкам» на желтых дубовых листьях – орешки разрезали и по их содержимому судили об урожае следующего года.
Родовой момент связан еще и с тем, что во многих странах в сентябрьские дни почитали мертвых – в первую очередь своих ушедших предков: Все же Мабон – равновесный праздник, а жизнь уравновешивается смертью.

Кроме того, Мабон – праздник подведения итогов. В эти дни должно быть четко взвешено и решено, какие из собранных плодов будут съедены в ближайшее время, что будет отложено на долгое хранение, а что пришло в негодность и должно быть выброшено.
Поэтому во время праздника имеет смысл припомнить все свои дела, поставленные задачи и решить, что останется у вас в активе, что будет на некоторое время отложено, а от чего следует отказаться.
Кстати, на Мабон можно провести простенький ритуальчик и сжечь то, в чем уже нет необходимости. То, от чего отказываешься, надо написать на любом способном гореть предмете – на листке бумаги, деревянной плашке, вырезать на теле свечи – после чего сжечь. Мне всегда нравилось делать нечто подобное с осенними листьями, когда сжигаешь их на костре: на каждом листе пишется одна вещь, с которой уже неплохо бы было расстаться. Листья кидаешь в костер: если сгорел – уйдет, если подхватило горячим воздухом и унесло – придется смириться и еще потерпеть )
(с)

Ну и от меня - некогда написанное, в меру понимания сути времени:

Обрядовая песня завершения Урожая

К Урожаю-Равноденствию.
Сжаты нивы и снопы увязаны,
сноп последний для богов и Водана.
Лето завершилось, люди празднуют,
ночь и день мир поделили поровну.
Сжаты нивы и снопы увязаны.

За плоды поклон Земле раздольной,
изобильным ванам, Ньёрду с Нертой.
Тор и Сив оберегали поле,
Тюр Побед нас вёл к победе летом.
За плоды поклон Земле раздольной,

Время Улля, время Скади скоро,
дан нам срок, чтоб догрузить амбары.
Довершить, доправить и достроить,
что б не стала стужа нам ударом.
Время Улля, время Скади скоро.

Три четвёртых годового круга
Мы прошли, час подвести итоги.
То что дОлжно завершают люди,
то, что дОлжно освящают боги.
Три четвёртых годового круга.

Зиму встретим снежную мы смело,
Молот турсов усмирит под небом.
Фрейи дар – огонь души и тела,
Фрейра дар – зерно, что стало хлебом.
Зиму встретим снежную мы смело.

Урожай пусть принесёт нам благо,
Чтоб не раз собрались мы безбедно.
Пир, очаг и сваренная брага,
Асам здравица и взор негневный верным.
Урожай пусть принесёт нам благо.

@темы: Равноденствие, фольклор, традиции, праздники, Урожай

---

Делюсь чужим прекрасным)))

[Ellaahn]

11.09.2011 в 01:50

Пишет  Lis_Uliss:

Асы едут в метро. Хаера, кенгурушки и кеды.
Асам лет по шестнадцать - какой там еще Рагнарёк.
Асы так веселы, ведь они в настоящее едут,
И о будущем им, как и всяким богам, невдомек.

Один (глаз еще два) - самый главный отличник на курсе,
Кавээнщик и бард, и любимец всех лучших девчат.
Один знает все крыши, тоннели и выходы в бурсе,
Один знает, о чем методисты на парах молчат.

Один вовсе не чист и не бел, как иные считают.
Один что-то там курит, пробравшись в общажный ночной
Сад, он странные книги старинным деревьям читает,
Он во сне повторяет: "Кто любит меня - все за мной!"

Тор высок и подтянут, глаза - шоколадно-ржаные,
Тор глядит свысока, но тепло, он же любит их всех;
Тор единственный видит во сне сны живые, цветные,
Тор любого за пояс заткнет и поднимет на смех -

Если кто вдруг поднимет глагол на сестричку иль брата;
Тор и преподов логикой ставил на место не раз.
...а вообще-то он лучший на этом потоке мехамата,
Но все помнят другое: он может отжать двести раз.

Рядом Фрейя, - язвит и плюется надоенным ядом,
Потрясает кудрями кофейными, колется, жжет...
Кто её, Фрейю, знает, какого вампира ей надо,
Для каких вурдалаков она себя так бережет?

Что за этими феньками и кружевами, стилами и кожей?
Есть у Фрейи душа - или только набор свежих карт?
Есть у Фрейи - любовь?.. Но об этом не знает, похоже,
Даже Локи, с которым у них одинаковый фарт.

Локи тоже острит, поводя по-крысиному носом.
Он пытается вклеить жевачку на волосы Сиф.
Локи любит кино, философию, гольф и вопросы,
Локи любит стащить что-нибудь, никого не спросив.

Локи чужд на тусовках - он выше, на голову выше,
А с копной непослушных волос - так на все полторы.
Локи чуть близорук, и в наушниках так себе слышит -
Но зато он умеет почуять, в чем фишка игры.

Тор пока что не с Сиф. Сиф, смеясь, Один нежно приобнял.
Всё у них хорошо: он здоров, и она молода.
Ни удачи, ни счастья у них мир пока что не отнял.
Обсуждают "Риг-веду", смеясь, не спеша никуда...

...к бледной вёльве никто не подходит. Она - вместе с ними?..
Впрочем, с кем же ей быть - белый волос, нетутошний взгляд?
Говорят, что никто до сих пор не сумел разузнать её имя.
Говорят, что она неживая. Ну... так говорят.

Вёльва вечно молчит. Никогда не поймёшь, что ей надо.
Крутит локон напудренным пальцем, глядит на шнурки.
У неё в голове - новой дозы билетик из ада,
И прозрений о будущем в синем дыму огоньки.

Локи чует. Чужой, по чужой он резнет волчьим взглядом.
И она отойдет, пересядет подальше от них.
Он опять её спросит: "Чудачка, чего тебе надо?" -
А она отчеканит какую-то фразу из книг.

И под стук колеса асы тихо, внимая свободе,
Вдруг услышат его - этот миг, о котором молчит
Вёльва... Вскрикнет, хватаясь за вспышку мигренную, Один.
Фрейя выйдет, прощаясь... И дома уже докричит.

А вагон понесёт асов дальше; прощаясь неловко,
Разбредутся один за другим - завтра рано вставать.
Не помогут им новые облики, трюки, уловки:
Всё равно им судилось рассориться и воевать.

Если только не будет прощенья... Но нет, не умеют.
Им шестнадцать - волшебнейший возраст давать имена,
Возраст - песни писать и ловить свою правду за шею,
И ругаться по глупости - так, чтоб на все времена...

Вёльва выйдет последней, пойдет по вечернему парку,
В сентябре чуя стужу, подумает: "Видно, с ума..."
А навстречу ей Скади с пакетом. В нём страшно и жарко.
Из него в этот мир очень скоро ворвется зима.

@темы: творчество, боги и богини

---

Трот. Глава 13. часть 1. Фригг

[Rogveles]

Глава XIII
Фригг и другие Богини

"Матушка Фригг, ты та, кто потеряла Бальдра, та, кто несёт мировую скорбь в своих объятиях, та, кто утешает Одина, та, кто питает всё сущее ..."
(Григ, Эдвард, фрагмент оперы” Олав Трюггвасон”)
Frija
(Frigg, Frige, Fricka, *Frijjo)
За исключением Хеллы, Фригг была (насколько мы знаем) наиболее широко известной из раннегерманских богинь. Её имя появляется как имя главной богини в старо-северном (Old Norse), англосакском (Anglo-Saxon) и на континенте. Именно её имя использовалось для обозначения единственного женского дня недели, как перевод имени "Венера", от которого произошло современное английское слово "Friday"(пятница). Она - жена Водана не только в древнескандинавских материалах, но и в континентальном «Происхождение народа лангобардов» (Origio gentum Langobardorum) (прим. составлено во второй половине VII в. и включено в качестве пролога в кодекc законов короля Ротари), где она также использует свой ум, чтобы обмануть его (Одина), дабы дать победу над мужчинами женщинам, молившим её о помощи.
Прошлое Фригг до её свадьбы с Воданом практически неизвестно. В “Перебранке Локи” (Lokasenna) ее называют «девой Фьёргюнна» (Fjörgynn's maid), но ничего не говорится о самом Фёргюнне. Он может быть мужчиной близнецом к женскому Fjörgyn - имени, которое дается богине Земли - матери Тонара. В этом случае, возможно, что сама Фригг, как и многие из богинь и матерей богов, была изначально членом семьи ётунов. Однако, также возможно, что Fjörgynn был более ранним германским богом, чьё имя было заимствовано у бога Балтийских народов Перкунаса, а возможно от готского *Faírguneis. Имя также может быть связано со словом "дуб". Балтийский Перкунас был богом грома, так что Fjörgynn/*Faírguneis, возможно был предшественником Тонара (Karl Helm, Altgermanische Religionsgeschichte II, pp. 40-41). Проблема состоит в том, что это слово, обычно интерпретируемое здесь как дочь, "mær" (прим. mær – буквально – дева на старосеверном), может также означать "жену" или даже "любовницу". Такие прочтения могут быть даже более вероятными, учитывая, что Локи использует данное описание для того, чтобы начать нападки на целомудрие Фригг.
Имя Фригг восходит к индоевропейскому корню, означающему "возлюбленная", и, вероятно, связано с современным английским словом "frig" через этот корень, хотя ни одно из слов не вытекает из другого. Де Фрис (De Vries) указывает также на возможность того, что имя богини могло происходить от германского frî-, означающего "принадлежащий роду, защищенный" (Altgermanische Religionsgeschichte II, p. 305), что, кажется, было характерно для богини.
Из всех богинь образ Фригг является самым материнским. В своей элегии “Утрата сыновей” (Sonatorrek) Эгиль Скаллагримссон (Egill Skalla-Grímsson) использует кеннинг «потомки Фригг», как общий термин для всех обитателей Асгарда; она больше всего подходит под образ Всематери северного фольклора. Когда она появляется в мифе, её действия бывают двойственными: заботиться и защищать своих детей или фаворитов, и сохранять общественные связи крепкими. В этом она часто противостоит Водану, который имеет своих собственных фаворитов и менее заинтересован в общественных узах.
Хотя Фригг - богиня общественного порядка, она иногда обвиняется в неверности Водану. В «Деяниях данов» (Gesta Danorum) Саксон Грамматик обвиняет её в предложении объятий слуге, чтобы заставить его взять золото у статуи "Othinus" (Одина) для своих украшений, после чего последний уходит в приступе ярости от двойного оскорбления его изображения и его постели. Оставляя в стороне очевидно евгемерического использованием Саксоном статуй и слуг, основная идея - жена Водана, отдающая свое тело кому-то ниже по статусу за драгоценности, является подозрительно схожей с Фрейей из “Пряди о Сёрли” (Sörla þáttr), отдавшейся четырём карлам, чтобы получить Брисингамен (Brisingamen). Это наводит на мысль, что Фригг и Фрейя (Frowe) были первоначально одной и той же богиней. Однако Саксон как будто не в курсе о существовании Фрейи, и имеет тенденцию морализировать по каждому поводу (особенно о богах). Маловероятно чтобы он не воспользовался подобной возможностью и оставил такую благоприятную тему как сексуальность Фрейи невспаханной. Далее ссылка на одно божество, грабящее святыню другого почти наверняка не подлинна: несмотря на то, что оригинальное мифологическое основание могло существовать, Саксон должен был серьёзно изменить его суть. Кажется более вероятным что, если есть какие-нибудь общие корни у этих двух мифов, то Саксон просто приписал свою сильно выхолощенную историю богине, которую он знал как жену Одина.
В "Перебранке Локи", Локи обвиняет Фригг в том, что она переспала с двумя братьями Одина - Вили и Ве. Согласно «Саге об Инглингах» Один отсутствовал так долго, что его два брата взяли его власть и Фригг вместе с ней. В “Деяниях данов” Саксона говорится, что бог был фактически выслан другими божествами. В этом рассказе Фригг появляется как королева, чья персона неразделима с правлением. Она предана богу, который правит государством, кто бы это ни был. Неверность не рассматривается при этом. Ассоциация Фригг с Венерой иногда использовалась, чтобы поддержать миф о ее похотливости и/или похотливости богини подобной Фрове, это корениться непосредственно в германских переводах названий будних дней недели, в которых "Венера" была единственной богиней, чьё имя предложили в качестве перевода названия пятницы; поэтому нечто подобное и высказывалось о характере Фригг.

Фригг никак напрямую не связана с воинственностью, как Фрейя, которая идёт на поле битвы выбирать убитых, но она способна позаботиться о тех, кто действительно идёт сражаться, её благословение сохраняет их целыми и невредимыми. Она может также благословить и опекать кого-то в начале любого опасного путешествия, как она делает это для Водана в начале «Речей Вафтруднира» (Vafþrúðnismál) со словами: «Странствуй здоровым, здоровым вернись, доброй дороги!»(пер. Корсуна)
Одно из ее немногих прозвищ - Хлин, (Protectress, Защитница). Под этим именем липа, которая была деревом, используемым у германцев для щитов, может считаться её священным деревом. Фригг может также изменить ход сражения издалека вращением своего веретена, таким образом она может вынуждать воинов идти или остановиться. Человеческое выражение этого аспекта отражено “Саге о людях Лососьей Долины” (Laxdæla saga, разд.49): героиня Гудрун отправляет своего мужа к своему возлюбленному Кьяртану, чтобы тот убил последнего, и приветствует его после сделанного словами: "Большая работа была проделана сегодня с утра: я спряла двенадцать локтей пряжи, и ты убил Кьяртана". Её земное прядение демонстрирует путь, которым она прядёт судьбы окружающих мужчин, и возможно (хотя это не заявлено в саге) она использует своё ремесло, чтобы удостовериться, что сражение пошло так, как она желала.
Жилище Фригг называют "Фенсалир", "Зал на болоте". Это наводит на мысль, о том, что она может быть одной из богинь, которой поклонялись в топких и болотистых местах северных земель. И поэтому дары ей должны быть брошены в воду. Хильда Эллис-Дэвидсон (H.R. Ellis-Davidson) упоминает, что «В Скандинавии локоны волос, золотые кольца и различных женские украшения были найдены в местах жертвоприношений ещё до Эпохи Викингов, а также остатки льна и орудия его обработки ..., но ... такие объекты, как сыр или хлеб вряд ли оставят какой-то след в земле и воде» (Lost Beliefs of Northern Europe, p. 117). И хотя Фригг - не из Ванов, её сила таким образом очевидно совпадает с их силой.
Фригг - богиня человеческой плодовитости, её призывают, когда хотят иметь детей. Как заботливая хозяйка дома и мать, которая знает, есть ли под рукой запасы или нет,и что дети должны быть сыты и одеты, она также может призываться для предоставления духовной помощи, чтобы гарантировать успех в материальных благах, а также для контроля и планирования семьи. О Фригг никогда не говорят как о богине плодородия, её сфера в пределах стен: дом, очаг и все те, кто живет там. Её единственная связь с аграрными культами исходит от её континентальной ипостаси - богини Перты/Хольды/Фру Годе (Perchte/Holda/Fru Gode), предводительницы (совместно Воданом) Дикой Охоты. Хотя Фригг не является богиней богатства вообще, те, кто хотят помощи в покупке дома, домашнем ремонте или в заботе об их семьях, вероятно, преуспели бы в обращении к ней.
Магия Фригг - это магия прядения и ткачества, которые были очень важны для северных народов, и через эти ремесла можно наиболее просто изучить её глубинные пути. Веретено женщины было оружием, равнозначным мечу мужчины, так как это был инструмент большой силы, с которым мудрая пряха могла дать выход энергии, накопленной во благо или во зло, и Веретено для Фригг такой же символ, как Молот для Тора или копьё для Одина.
Эдды не упоминают о Фригг как о пряхе, но есть шведское название "Friggerock" - Веретено Фригг (или Прялка) для созвездия, которое южане называют "Пояс Ориона", что очень ясно показывает - прядение было одной из самых важных практик этой богини. В этой связи де Фрис (de Vries) также упоминает, что норвежцы верили, что нити не должны обрезаться в пятницу ("День Фригг"), потому что это может сделать процесс ткачества неудачным (Altgermanische Religionsgeschichte II, p. 304). Работа Фригг как пряхи и ткачихи связана с её характером, как той, кто "знает все судьбы (ørlög), хотя и не говорит об этом непосредственно" (“Перебранка Локи”, 30). Таким образом, её прядение очень схоже с прядением Норн.
В немецком фольклоре прядение - одно из самых значимых пограничных дел - дел силы, которое становится свидетельством великой святости. Это особенно привлекает внимание к южногерманской богине Перте или Берте (Яркой/Великолепной/the Bright One), которая, как будет сказано ниже, вероятно и есть сама Фригг. Эта богиня проверяет, как хорошо пряхи трудятся в течение года, заканчивают ли свою работу накануне двендцатидневного периода Йоля. В “Тевтонской мифологии” (Teutonic mythology(I, 274-275)) Гримм ссылается на несколько примеров из “Историй Орлагау” (Folktales of the Orlagau) Бьёрна, в которых Перта, будучи оскорблена, даёт обидчикам пустые катушки, чтобы они заполнили их через час. Интересно, что работа была легко исполнена - в одном случае на обёрнутую катушку была намотана спрядённая нить в несколько оборотов, в другом с несколькими витками на каждой катушке они были заброшены в ручей, который бежал за домом. Что может быть более священным делом, чем прядение, как подарок богине, которая устанавливает мир между собой и людьми. Как и Фригг в Северной мифологии, германская богиня прядения выступает как защитница социальных норм, которые также укрепляют единство Мидгарда с другими сферами бытия. И необходимая работа в течение года, и необходимый отдых, и празднование Weihnachten (германские "Священные Ночи") являются одинаково ценными даже для тех, кто насмехается над любыми плодами гнева богини. Вышеупомянутая германская Хольда является подательницей льна людям, той, что учит нас ремеслам прядения и ткачества. Гримм говорит нам, что "прилежным девицам она дарит веретёна и делает их катушки полными за ночь, прялку ленивой пряхи она поджигает или пачкает... Когда она прибывает в страну под Рождество, все прялки приводятся в порядок и останавливаются в честь неё; до Карнавала, когда она возвращается домой, всякое прядение должно быть завершено, а инструменты убраны с её глаз" (Teutonic Mythology, I, 269-70).
Как пряха, Фригг появляется в Австрии в слегка христианизированном облике "Святой-Люсии" или Spillelutsche, "Spindle-Lucia" (Люсии-пряхи), которая, как Перта, наказывает тех, кто не прял в течение года или прял во время праздников, посвященных конкретно ей. Эта "сантерия" (прим. santerja – название синкретической религии африканских рабов на американском континенте, в которой произошло отождествление образов языческих богов и христианских святых)- идентификация Фригг и Люсии, кажется, также была применена в Дании, где Ночь Святой-Люсии (13 декабря) была и ночью оракулов, и ночью, когда годовое прядение должно прекратиться (Liutman, Traditionswanderungen Euphrat-Rhein II, 652-57). В Швеции самая красивая девочка дома традиционно появилась как "Lussi" или "Lussi-Bride" (Люси-невеста) между 1 и 4:00 в день Люсии (Lucy Day). Выбранная девица, одетая в белое с красным шарфом и в короне, украшенной ягодами вороники (crow-berries) и девятью горящими свечами, обходила людей, чтобы разбудить их приносящим жизнь напитком gløgg (алкоголь с травами, медом, сиропом, или сахаром, иногда поджигается). Также она могла бы угощать самым священным скандинавским напитком нового времени – кофе, и печеньем (Feilberg, JuI, p. 169). Поскольку Остара приносит свет и жизнь во внешний мир на своём празднестве, дарительницей света и жизни в доме в разгар зимы, вероятно, является Фригг - хранительница дома и огня очага.
Фигура, которая может быть Фригг-Пряхой, также появляется на нескольких брактеатах: на брактеате из Oberweschen (Саксония) она держит полностью намотанное опущенное веретено; на брактеате из Welschingen (Германия) и Gudme II (Дания) она держит нечто похожее на прялку.
И как пряха, и как мать Фригг может также рассматриваться как королева воинства меньших “норн” или идис, которые устанавливают орлёг (ørlög) ребенку при рождении. Хотя имя Фрейи - "Ванадис" (Идис Ванов) повлияло на то, что многие думают о ней, как о главе дис, кажется более вероятным, что это роль Фригг, поскольку эти женские духи в основном являются материнскими духами и делают для своих детей тоже, что является обычным для самой Фригг (см. "Idises").
Германский фольклор не упоминает Фригг, но имена Перта/Берта и Хольда ("the Gracious one"/"Милостивая") подозрительно напоминают титулы богини, данные, чтобы не произносить её имя или из-за христианского подавления, или из опасения привлечь внимания её дикой стороны. "Хольда" кажется особенно вероятным именем, поскольку и "holde" и "unholde" использовались в средневерхненемецком языке как общее обозначение для хороших и плохих духов соответственно. Эти фигуры германского фольклора имеют много общего с Фригг, с которой мы знакомы из северной мифологии. Об их социальной функции и роли прях уже говорилось. Как Фригг они имеют водяные дома: часто говорится, что германская Хольда живет в источниках или озерах, и новорожденные, как предполагалось, должны были появляться из водоема "дамы Холлe". И Хольда, и Берта странствуют с призраками неродившихся или маленьких детей в своей свите, что также подходит к роли Фригг как Северной Матери-богини.
Германский фольклор может также пролить свет на те стороны Фригг, которые не сохранились в Северных мифах. Особенно о её роли в Дикой Охоте. На материке во главе Охоты стоял не только Водан или Вод, но и Хольда, Перт, или "фрау Год" (госпожа Вод) - жена Водана. Здесь богиня появляется в своей самой дикой форме, взмахивая хлыстом как народ, бегущий под масками и пронзительно кричащий сквозь поля призраков, скача между ними. О ритуальных элементах Дикой Охоты/Perchtenlauf говорят на Йоль/Святки. Пока достаточно сказать, что здесь мы можем также видеть Фригг не только как тихую супругу Водана и домашнюю хозяйку, но также и как его женскую копию во всех диких обрядах времени Йоля. Когда вся годовая работа по прядению сделана, и она отложила свой передник и развязала узы обыденной жизни на определённое время.
Все труды, имеющие отношение к дому и очагу попадают под власть Фригг. Наиболее обычные работы, типа кулинарии и уборки, являются священными для неё, и хорошо приготовленная еда или хорошо вычищенная кухня - верный способ получить её благословение. Она также та, кто приносит благословение и радость на свадьбы. Пятница хотя и считается несчастливым днём для большинства видов деятельности в германском фольклоре (возможно, потому что Христианство было особенно враждебно к богиням?), негласно считалась лучшим днём для бракосочетания. Действительно, мы видим, что даже когда Фригг соперничает с Воданом, она выигрывает не благодаря грубой силе, а благодаря тонкими действиями.
Береза является деревом, которое большинство последователей Асатру ассоциируют с Фригг. В Северном фольклоре это дерево рассматривается как красивая белокурая дева, чьи помыслы должны быть чисты. Это используется для того, чтобы чистить как душу, так и тело, особенно в сауне. В "Листьях Иггдрасиля" (Leaves of Yggdrasil) Фрейя Асвинн упоминает, что в Голландии непослушные дети получали берёзовые прутья от Святого Николая (который ходит в большом плаще с посохом и широкой шляпе в этой стране), ветви березы размещались также над дверями дома новобрачных, чтобы благословить их на плодовитость (стр. 68-69). Дайана Росс предлагает, что в наше время рунические надписи, призывающие Богиню Березы, могут быть вырезаны на ветках и привязаны к детской кроватке или палке лошадки.
Из других деревьев с Фригг могут быть связаны липа ("липа американская" в Америке), как сказано выше, и бук, потому что его название - "книжное дерево"- связывает его с руной Перт, источником Урд и ролью Фригг как провидицы. Её травы – пустырник, полынь обыкновенная (чернобыльник), тысячелистник и все те травы, которые воздействуют на женскую систему и органы. О льне уже говорилось; мы отметим только льняное масло, которое часто использовалось в рунических талисманах после того, как руны были вырезаны и окрашены в красный цвет. Здесь возможно снова подразумевается связь между Воданом и Фригг. В Мекленбурге в День Одина (среда) избегали всякой работы со льном или имеющую отношение к шитью или льняному семени, дабы лошадь Одина не растоптала её!
Хотя нет никаких документов в Северной Традиции о каких либо животных Фригг, гусь наиболее часто связывается с нею в настоящее время. Дайана Росс приводила убедительные доводы того, что традиционный образ "Матушки гусыни" является последним образом Фригг. Гуси также имели особую связь с чертогом Фрове: в «Краткой песне о Сигурде» ("Sigurðarkviða hin skamma") говорится, как горе Гудрун по смерти Сигурда сопровождалось звоном чаш в шкафу и криками её гусей. У Вагнера повозку Фригг тянут овцы или бараны (Die Walküre), и предполагается, что "овцы - жертва для Фрикке, чтобы она дала хороший брак" (Götterdämmerung). Так как овца - источник шерсти для прядильщика, кажется разумным видеть, что она столь же связана с энергией Фригг, как и лён. Корова - источник молока и жизни с ранних лет - могла бы также быть связана с Фригг. Молоко - это конечно напиток, который традиционно давали маленьким духам дома (wights), и в настоящее время находят, что саму Фригг можно приветствовать тостом и благословлять молоком точно так же, как и алкоголем (в отличие от ее мужа, как говорят ...)
Цветами, ассоциируемыми с Фригг в Асатру, практикуемыми сегодня, являются светло-голубые и белые. Несколько людей ощутили в наше время (независимо друг от друга), что её любимые драгоценности сделаны из серебра и полированного горного хрусталя, комбинацию которых множество женщин Эпохи Великого Переселения народов и Эпохи Викингов, конечно, любили. Многие германские женщины эпохи Великого Переселения также ходили с шаром из горного хрусталя в серебряной оправе, привешенным спереди на поясе. Центром этой моды были кажется Рейнские земли (Rhineland), хотя это было обычным в Аламании (Alamannia), также такие шары найдены на далёком юге в Ломбардии (Lombardic) - области Северной Италии, и в восточном направлении к Венгрии. Эти хрустальные шары часто изнашивались из-за трения о сербрянную раму (часто продырявленные) (Owen-Crocker, Dress in Anglo-Saxon England, p. 58). Общепринятым считается, что они были амулетами некоторого вида, возможно используемого для прорицаний; специфическая идентификация их с Фригг основана на современной интуиции, экстраполяция от ее роли провидица, и абсолютно точно, что эти амулеты были также особым знаком женского статуса.
Хотя нет никаких исторических свидетельств этого, те, кто желает иметь ритуальный символ, используемый как принадлежность к Фригг (как валькнут трактуется как символ Одина, Молот - Тора, или колесо солнца - Ванов), могли бы использовать спираль, символизирующую вращение веретена.
Вместе с Фригг есть много богинь, которые Снорри перечисляет в Прозаической Эдде. Некоторые кажутся служанками или ипостасями Фригг, другие предстают независимыми. Очень немногое известно об этих богинях, кроме их имён, которые Снорри даёт нам. Однако всё больше работы проводится с ними теперь, чтобы повторно получить знания, которые исчезли навсегда из источников, оставленных нам нашими предками. Это было бы неприемлемо в академическом или реконструкторском кругах, но наша вера не вопрос чисто исторического отдыха: это - проживание и рост религии.

Перевод: Рогнеда
Редакция: Традис



Вторая часть главы 13
Окончание главы 13

@темы: Our Troth, мифология, боги и богини

---

Валькирии (Our Troth. Глава 21.)

[Tradis]

Глава XXI. Валькирии (Valkyrjur, walkyriges, valkyries)

В наши дни валькирия стала одной из самых известных фигур Северной духовности (с небольшой помощью Рихарда Вагнера). Роли валькирий, которые мы видим литературе наших предков, различны. Во-первых, они мчатся по полям битв. принося волю Водана: кому предстоит погибнуть. Это и есть значение слова “валькирия” (valkyrja, выбирающая убитых). В-вторых, они подают напитки Водану и эйнхериям в Валхалле, их изображения на резных камнях Готланда подтверждают, что именно они в основном отвечают за поднесение приветственного рога новым павшим. В третьих, они могут также отвечать за подъем мёртвых на поле боя в Валхалле и их исцеление, так, что воины в состоянии убивать друг друга снова и снова, пока не настанет Рагнарёк.
Старейшее употребление слова известно в англо-саксонских записях, где "wælcyrge" часто использовалось в глоссах-пояснениях различных античных терминов, таких как имена фурий и Беллоны: в “Чудесах Востока” (The Wonders of the East) “горгоны” переведены как “валькирии” (wælcyrging), и упомянуты звери, которые “имеют восемь ног, и глаза валькирии, и две головы”. Это, особенно последнее упоминание, может быть понято как речь о присущей валькириям магической власти вызывать оцепенение (“боевые оковы”), что безусловно усиливает представление о валькирии как об устрашающем персонаже.
В наши дни термин “валькирия” часто используется для Высшего Я, Стража Души и Сияющей Невесты, которую сознание ищет, что бы вступить в священный брак, особенно часто слово в таком смысле использует Эдред Торссон (Edred Thorsson, ”Футарк” (FUTHARK)) и, следом за ним – Квельдульв Гундарссон (Kveldulf Gundarsson, “Тевтонская магия” (Teutonic Magic), “Тевтонская религия” (Teutonic Religion)). Это вызывает немалые затруднения: так как валькирии очень тесно связаны с культом Одина, то кажется сложным, если не невозможным последователям других богов или богинь называть свои Высшие Я “валькириями”. Гундарссон предположил (“Тевтонская религия”), что последователи других божеств могли бы принимать проявления своих собственных богов и богинь по образцу валькирий, но под более подходящими именами (например, “Трудмайден” (Þrúðmaiden, дева Труд или дева Силы) для поклонников Тонара). Подобным же образом, те, кто интерпретирует валькирий/Высшее Я как включающие некоторые понятия Юнга об Аниме, так же сбиты с толку из-за проблемы женской связи с этой фигурой.
Концепция валькирии как Сияющей невесты и Высшего Я полностью основана на “Речах Сигрдривы” и “Песне о Хельги”. В первой, однако, валькирия специально обречена на замужество с Сигурдом как на часть своего позора. Она не подчинилась Одину, выбрав не того человека, что должен был погибнуть, и, таким образом она – не валькирия более, она должна войти в обычный мир женщин как жена. Даже в “Саге о Вёльсунгах”, Брюнхильд не названа valkyrja, валькирией, только skjaldmær, девой щита. В поэме о Хельги женщина названа валькирией лишь в прозаической вставке (которая, вероятно, была добавлена переписчиком через много лет после обращения Исландии в христианство и составления поэмы); в самой поэме она упоминается только как диса (dís). Можно так же отметить, что хотя Сигрун способна скакать по воздуху и водам, защищая живого Хельги, она не может последовать за мёртвым Хельги в Валхаллу – что едва ли соответствует тем женщинам, которых действительно называли валькириями и которые путешествовали в и из этих чертогов, выполняя волю Водана (“Речи Хакона”), и которые подносили напитки героям внутри. Фактически в поэзии слово “валькирия” употребляется только в “Песне о Хельги Убийце Хундинга” I, и там это оскорбление: Синфьётли обвиняет Гудмунда, что тот был злобной валькирией со Все-Отцом, коварной и вредной, из-за которой эйнхерии затеяли распри. Подобным образом, Сигрун не названа “валькирией” в “Саге о Вёльсунгах”, хотя её составитель знал “Песнь о Хельги”. Неккел (Neckel) предполагает, что это упущение является следствием более древнего восприятия валькирий как сущностей устрашающих, что сделало термин неуместным для употребления, так что Сигрун и Свава изначально не были рождены валькириями. Это же остается в силе и для лебединых дев в “Песне о Вёлюнде’: как термин “валькирия” так и связь лебединых дев с битвой появляются только в прозе, не в поэзии, в то время как тема невесты-зверя, которая счастливо состоит в браке с обычным человеком несколько лет, но затем получает обратно свою звериную шкуру и покидает его, очень широко распространена и не имеет ничего общего с валькириями. В одной из наших старейших скальдических поэм “Речи ворона” (Hrafnsmál) Торбьёрна Хорнклови , в которой так же впервые на старосеверном записано слово “валькирия”, особо указано, что женщина, говорящая с вороном – мудрая валькирия, что понимает речь птиц, кому никто из мужчин не дорог. Вера в женственного Стража Души, Невесту и “Высшее Я” не будет забыта – всё это будет обсуждаться в разделе “Душа, смерть и возрождение” – но, вероятно, не правильно давать этой сущности имя “валькирия”.(прим. - Торбьёрн Хорнклови (Þórbjörn hornklofi)— норвежский скальд IX в., был скальдом норвежского короля Харальда Прекрасноволосого. «Речи Ворона», или «Песнь о Харальде» эдиическая хвалебная песнь в честь конунга Харальда Прекрасноволосого, написанная в размере málaháttr (“размер речей”). Хорнклови — это хейти (прозвище) ворона и в то же время скальда Торбьёрна, которое он получил, как предполагается, именно потому, что был автором «Речей Ворона». Хейти неоднозначно: hornklofi может означать “рог или угол ущелья”, либо “рог или угол дверного проёма”, в современном исландском – просто “угол” (второе значение “квадратные скобки”))Аргументы против рассмотрения валькирий как проявления высшей самости героя и его невесты так же являются аргументами против того, что бы рассматривать человеческих женщин как валькирий. Сегодня является общепринятым описывать любую сильную женщину (особенно женщину-воина) как валькирию или использовать это имя для женщины, что подносит рог в священных обрядах. Дева Щита или Дева-Воин и в самом деле является важной фигурой германской литературы (и, вероятно, жизни в древности и, несомненно, жизни теперь), но нет оснований для отождествления её с дикими существами, мчащимися над полем боя, что бы определять смерть мужей и вершить судьбу битвы. Были, вероятно, человеческие женщины, которые практиковали магическое искусство, что бы принимать таким образом участие в борьбе, как об этом сказано в разделе “Идис”, но едва ли они были исключительно последовательницами Водана. Несмотря на свою немногочисленность, сохранившиеся примеры “валькирий” в старо-северной поэзии, за исключением “Речей ворона”, где валькирия действительно расспрашивает ворона (птицу, которая определяется в скальдических кеннингах почти исключительно и взаимозаменяемо через имена Одина и валькирий) о человеке, который скорее всего является героем Одина (Харальд Прекрасноволосый), не только, несомненно, связывают этих дев с Одином, но и показывает их как полностью духовные сущности. (прим. можно вспомнить историю объединившего Норвегию конунга в “Круге Земном” Снорри, согласно которой юный Харальд был в гостях у Всеотца)В Sermo Lupi ad Anglos Вульфстана (прим. “Проповедь Волка Англам” (Sermo Lupi ad Anglos), составлена ок.1010-1016 архиепископом Йорка Вулфстаном II (ум.1023), Волком автор именует себя (Wulf-stan=Волк +камень) ) перечисляющая “ведьм и валькирий” (wiccan ond wælcyrian) в месте с убийцами, убийцами кровных родственников и прелюбодеями как разрушительно влияющими на народ, намекает на представление о человеческой природе валькирий. Однако при этом Вульфстан подчеркивает евгемерическую интерпретацию языческих богов в De Falsis Deis (прим. – проповедь Вульфстана “Ложные боги” (De Falsis Deis), известная так же как “Проповедь XII”, посвящена осуждению сохранившихся к тому времени языческих практик). Это, применительно к валькириям, могло бы обосновать превращение духов битвы в человеческих колдуний. Если сверхъестественные валькирии обычно рассматривались как принимающие участие в магических практиках Водана, как предполагают парные имена Гёндуль/Гендлир (прим. – оба имени, и валькирии, и бога, восходят к корню gandr - магический жезл или посох), это также могло смазать различия между духом и колдуньей в глазах христианского духовного лица.
В качестве подносящих рог в Валхалле, валькирии – Воданическое отражение нормальной женской роли: как зал вождя должен иметь благородних хозяек, жену вождя и его дочерей, подносящих напитки правителю и его танам, так и Валхалла должна иметь подходящих женщин, оказывающих эту честь богу и его эйнхериям, как в “Речах Эйрика”, где он (Один) велит “валькириям принести питьё, как если бы князь явился” (прим. “Речих Эйрика” (Eiríksmál) – хвалебная песнь в честь Эйрика Кровавая Секира неизвестного норвежского скальда, датируется Xв.). Несмотря на интерпретацию, обычно даваемую небольшим подвескам эпохи викингов с несущими рог женщинами из Швеции, это вовсе не означает, что все женщины, несущие напиток валькирии, хотя те, что появляются на изображениях с Готландских камней, подносящие рог всаднику на восьминогой лошади с большим чертогом позади и перед которым ведется бой – почти наверняка. Тем не менее поднесение рога на священном праздненстве или предложение приветственного питья гостю было одним из самых обычных действий германских женщин, от хижины свободного крестьянина до чертогов богов и богинь. В обряде, проводимом только для Водана, подносящие рог женщины могут рассматриваться как играющие роль валькирий, но в других ритуалах это трудно признать уместным.
Как изображают их северные и английские источники, валькирии – фигуры, внушающие трепет и даже ужас, которые радуются смертям мужчин. Как стервятники полей битв они очень близки к воронам, которы описаны как wælceasega, “выбирающие мёртвых”. в староанглийском истолковательном переводе “Исхода” (прим. “Исход” (Exodus) – вторая книга Ветхого завета), и хорошо проф.Толкиен предполагает, что слово valkyrie “происходит отчасти и от реальных птиц-падальщиков поля боя, преобразованных в мифологическом воображении” (“Исход”, стр.50). Конь валькирии – волк, подобный коню-волку ужасающей женщины-тролля из “Саги о Хральде Сигурдассоне” (“Круг Земной”), который злобно радуется мертвецам и ест трупы, пока она требует крови себе.
(прим. в тексте сага названа “Сагой о Хральде Сигурдассоне”(Haralds saga Sigurðarsonar), в русских изданиях – “Сага о Харальде Суровом” (Haralds saga harðráða). По видимому, имеется в виду глава LXXXI, где описывается сон воина Харальда Торда. В этом сне перед войском англичан “огромная великанша едет верхом на волке и в зубах волка — человеческий труп, и кровь падает из пасти волка, и когда он сжирает одного, она бросает ему в пасть другого, и так одного за другим, и он всех проглатывает”. В сказанной затем великаншей висе она сама себя называет “кровожорной” (русский перевод А.Я.Гуревича)На руническом камне из Рёк (Rök, Швеция, ок. 800г.) сказано: ”…где конь Гунн видит пищу на поле битвы, двенадцать королей, что лежа там” Гунн (Gunnr, Битва) – одно из наиболее типичных имён валькирий, в список также входят Скёгуль (Skögul, Вперёд-Бьющая или Неистовая), Хлёкк (Hlökk, Пронзительно-Кричащая), Гёль (Göll, Громкая/Кричащая, ср. имена Одина Гёльнир(Göllnir), Гёллор(Göllorr), Гёллунг (Göllungr)) и Херфьётур (Herfjötur, Боевые оковы). В “Песне валькирий” (известной ещё как “Песнь Дёрруда”, Darraðarljóð), человек видит этих женщин, ткущих как и положено женщинам – но они ткут человеческие внутренности, с человеческими головами в качестве грузил, мечом подбивают ткань, стрелы служат колками. Эта поэма связывается с битвой при Клонтарве (Clontarf, Ирландия, 1016г.), так что это, вероятно, может быть языческим по концепции.
Как сказано в разделе "Водан", валькирии могут лучше всего быть рассмотрены как женские отражения Водана: они делают его дело и разделяют с ним способности и существование. Это более узкая роль, чем использовалось для слова “валькирия” в Асатру до настоящего момента, но лучше обоснованная. Это так же касается тревожащего вопроса о том, почему часть души, которая присуща всем людям – “Высшее Я” - считается столь сильно связанной с одним богом, и не самым любимым многими богом: ответ состоит в том, что после окончания языческого периода термин применялся широко и в романическом ключе древними переписчиками Эддических поэм.

Составители• Квельдульф Гундарссон (KveldúlfR Gundarsson), “Валькирия в культе Одина" (The Valkyrie in the Cult of Óðinn), “Идунна” (Idunna).

@темы: Our Troth, мифология, боги и богини

---

Разъяснение некоторых формулировок Манифеста Содружества Асатру

[Tradis]

Некоторые дополнения и пояснения к Манифесту Содружества Асатру, принятому на Альтинге в 2010г. Пишет Сигвальд, годи общины "Рагнар" (Спб)

Разъяснение некоторых формулировок Манифеста Содружества Асатру

В процессе разработки текста Манифеста его авторы руководствовались стремлением к лаконичности формулировок, дабы не перегружать документ пространными рассуждениями на тему декларируемых принципов. Но чем лаконичнее выражение,тем больше вероятность его разночтений.Данная статья призвана нивелировать разночтения некоторых основных формулировок Манифеста, объяснив что именно имели в виду его разработчики под теми или иными заявлениями.


Асатру— движение, представляющее собой современную интерпретацию традиционного политеистического мировоззрения, в дохристианский период распространенного на территории современной Европы, от Франции до северо-запада России.

В настоящее время это действительно скорее общественное движение, чем религия или организация. Движение, руководимое пожалуй только стремлением каждого из его участников разделять мировоззрение древних европейцев и жить согласно ему в современном мире,а также менять окружающий мир так, чтобы в нем было комфортно жить с таким мировоззрением. Не философская система, направленная на индивидуальную работу, а движение, когда единомышленники стараются общаться между собой, делиться опытом и информацией. Организации, такие как общины и их объединения (Содружество Асатру, Asatrufelleskapet Bifrost, FornSidr, TheTroth, Asatrufellagid) создаются для самоопределения и объединения усилий своих сторонников в целях реализации совместных проектов. Организации вторичны — первично желание каждого из приверженцев Северной Традиции следовать ей и принимать участие в ее возрождении.

Знания об этом мировоззрении в основном черпаются из источников германо-скандинавского происхождения.

Это не только мифология, эпос и древняя литература. Формулировка «в основном» использована поскольку эффективность метода сравнительной культурологии до сих пор не оспаривалась, а напротив, неоднократно доказывалась наукой. Поэтому в процессе изучения древней германо-скандинавской культуры мы нередко обращаемся к ее «соседям»: балтской, кельтской, славянской, греко-римской и прочим культурам.

Название«Асатру» (Asa-tru) происходит из древнесеверного языка (Old Norse) и буквально означает «Вера в Асов». Существует и другое название— Трот (от “troth” - “верность”), и оно представляется более корректным в силу того, что пантеон Асатру, кроме Асов, включает в себя множество других божественных сущностей. Тем не менее, Асатру — наиболее распространенное название. Приверженцы Асатру называют себя Асатруа (Asatruar).

Членами Содружества одинаково часто используются термины «Асатру», «Трот» и «Северная Традиция», воспринимаемые как равнозначные. Мы стараемся избегать для именования движения таких терминов, как «Ванатру», «Одинизм» или «Локианство», поскольку они могут говорить о личных предпочтениях индивида, реже — общины, но не всего движения в целом, представляющего собой разнообразие путей и взглядов.

Мировоззение Асатру основывается на идее о том, что все существующее и происходящее является проявлением и результатом взаимодействия многообразия сил, образующих божественный пантеон

Эта идея также именуется мифологическим мировоззрением. Ничто не происходит само по себе, являясь результатом действий сил, которым невозможно дать однозначную оценку "хороший-плохой". Вместе они представляют бытие во всем его многообразии. Во главу этого пантеона традиционно ставится бог Один . По крайней мере так можно установить из мифологии и литературы. Но есть также свидетельства того, когда у человека складываются более тесные отношения сдругими божествами, как-то Тор или Фрейр. Среди современных приверженцев Северной Традиции такие случаи нередки.

Все это — естественные силы, гармонично взаимодействуя с которыми, человек может достичь гармонии в своей жизни.

Следуя концепции тождественности Микрокосма Макрокосму, божественный пантеон Северной Традиции можно рассматривать одновременно и как силы окружения человека, и как аспекты его собственной личности, силы его внутреннего мира. Гармоничное взаимодействие с этими силами может означать раскрытие этих аспектов личности внутри и следование принципам, соответствующим этим силам, вовне. В общем-то, гармоничное взаимодействие— это и есть баланс между тем, что движет человека и тем, что его окружает. Об этом говорится в следующем утверждении:

Путь Асатруа — это стремление к балансу между собственной и окружающей природой

Под окружающей природой здесь понимается не только собственно живая и неживая природа, но и окружение человека вообще: люди, общественные нормы, условия жизни, деятельность и т. п. Баланс между внутренним миром и окружением человека означает отсутствие нереализованных желаний, стремлений, способностей с одной стороны и невыполненных обязательств- с другой. Эти обязательства могут быть не только взяты на себя добровольно, но и присущи человеку по факту своего рождения. Например, каждый мужчина по факту своего существования обязан оставить потомство — это долг перед родом, как, например, и долг защищать и умножать свою семью и собственность. Раскрыть свои способности, найти им полезное применение — долг перед человеческим обществом. Стать примером для потомков, оставив след в истории и судьбе мира вообще — долг, пожалуй, перед богами и Вселенной. В общем-то, можно поставить знак равенства между долгом и предназначением человека. Предназначение — то, для чего человек был рожден в этом мире. Исполнять свое предназначение — долг каждого из нас. Немногим дано знать свое предназначение, свою судьбу. Зато всем доступно ощущение«своего» дела, «своего» места, когдато, что ты должен делать совпадает с тем, что ты хочешь. Это и есть тот самый баланс между собственной природой человека и его окружением. То самое гармоничное взаимодействие божественных сил, дающих возможности, и человека, использующего их.

Почитание богов и божественных сил выражается в форме традиции, включающей в себяо брядовые действия и нормы поведения.

Было бы весьма странным предположить, что для выражения почитания божеств достаточно участия в обрядах. Все-таки в первую очередь это жизненные принципы, описанные в предыдущем абзаце. Следование им и выражается в определенных нормах поведения, многие из которых изложены в «Речах Высокого». Эти нормы стали традиционными, т. е. передаваемыми по наследству поведенческими установками, выполняемыми человеком вначале потому,что так заповедано, а с приобретением жизненного опыта — в силу понимания того, что следование им во многом обеспечивает тот самый баланс между собственной и окружающей природой
(с)

@темы: статьи, традиции

---

Манифест Асатру России

[Rogveles]

Манифест
Манифест, определяющий основные принципы Асатру и разъясняющий его позиции в обществе. Данный текст разработан и принят Альтингом - общим собранием приверженцев Асатру России и ближнего зарубежья 31 августа 2010 года. Срок действия данного манифеста - 1 год. В него могут быть внесены изменения на Альтинге-2011 и все последующих всеобщих собраниях Асатруа России и ближнего зарубежья. Любые идеи, противоречащие данной редакции манифеста в период ее действия, считаются не связанными с русскоязычным Асатру.

Асатру — движение, представляющее собой современную интерпретацию традиционного политеистического мировоззрения, в дохристианский период распространенного на территории современной Европы, от Франции до северо-запада России.

Знания об этом мировоззрении в основном черпаются из источников германо-скандинавского происхождения. Название «Асатру» (Asa-tru) происходит из древнесеверного языка (Old Norse)1 и буквально означает «Вера в Асов». Существует и другое название — Трот (от “troth” - “верность”2), и оно представляется более корректным в силу того, что пантеон Асатру, кроме Асов, включает в себя множество других божественных сущностей. Тем не менее, Асатру — наиболее распространенное название. Приверженцы Асатру называют себя Асатруа3 (Asatruar).

Мировоззение Асатру основывается на идее о том, что все существующее и происходящее является проявлением и результатом взаимодействия многообразия сил, образующих божественный пантеон. Во главу этого пантеона традиционно ставится бог Один. В числе прочих — группы богов и богинь, относящихся к различным аспектам жизни человека (Асы), живой (Ваны) и неживой (Турсы) природы, различного рода божественные сущности и другие сверхъестественные существа. Все это — естественные силы, гармонично взаимодействуя с которыми, человек может достичь гамонии в своей жизни. Все, что существует — священно, в первую очередь природа, к которой Асатруа относятся с особым уважением. Путь Асатруа — это стремление к балансу между собственной и окружающей природой. Почитание богов и божественных сил выражается в форме традиции, включающей в себя обрядовые действия и нормы поведения.

В Асатру отсутствуют абсолютные понятия добра и зла. Мир с точки зрения Асатруа слишком многообразен для того, чтобы делить его на черное и белое. Один и тот же факт с разных точек зрения может быть одновременно и добром, и злом. Поэтому в Асатру отсутствует идея греха как однозначно плохого поступка. Каждый оценивает свои действия с точки зрения собственной совести, а также божественных и человеческих законов. При этом каждый самостоятельно отвечает за свои поступки и их последствия. Свобода воли в мировоззрении Асатру уравновешена неизбежностью личной ответственности за принятые решения.

Асатру признает жизнь после смерти, но предполагает множество ее вариантов, довольно мало зависящих от земной жизни и личной воли человека, а потому не формализованных. Поэтому та или иная форма существования после смерти не является идеалом для Асатруа, а за свои прижизненные поступки он отвечает в течение самой жизни, своей или своих потомков.

Смысл жизни Асатруа заключается в том, чтобы прожить ее достойно и оставить о себе добрую память4.

Асатру не имеет священных книг. Письменные источники, используемые в Асатру, содержат большую часть священных знаний в форме мифов, фольклора и примеров поведения и отношения к жизни, но они не считаются богоданными, богодухновенными и непогрешимыми. Они используются для постижения древнего мировоззрения в качестве примеров его проявления, наряду с другими элементами традиции, как то археологические, культурологические, исторические и прочие источники.

В Асатру практически отсутствуют догмы и каноны. Вместо них существует общая картина традиции и ее основные принципы, форму выражения которых каждый Асатруа выбирает самостоятельно, исходя из обстоятельств и личных предпочтений. В силу этого Асатруа не называют свое мировоззрение религией.

Асатру не пропагандирует экстремизм, насилие, нарушение прав человека и прочую незаконную деятельность. Символика Асатру не имеет отношения к экстремистской идеологии и деятельности экстремистских организаций5. Использование отдельных символов Асатру в качестве атрибутов экстремистских идеологий и попытки увязать Асатру с экстремизмом — результат ошибочных представлений либо недостаточных знаний приверженцев экстремизма об этом мировоззрении.
Примечания
1Old Norse – северогерманский язык, общий для народов древней Скандинавии до начала XIV в.н.э.

2Верность — достаточно широкое понятие в Асатру, включающее в себя верность и богам, и собственным идеалам, и выбранному жизненному пути.

3По правилам языка Old Norse, ударение в словах «Асатру» и «Асатруа» приходится на первую гласную. Однако норма русского языка позволяет поизносить эти слова с ударением на вторую гласную.

4"Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных."

Старшая Эдда. "Речи Высокого", 76

5Хотя бы в силу того, что эта символика появилась задолго до возникновения экстремистских идей



UPD Данный манифест был принят на Альтинге в 2010г. и оставлен без изменения на Альтинге-2011. Однако практика показала, что некоторые лаконичные формулировки требуется пояснить, что и сделал в своей статье Сигвальд, годи общины "Рагнар" и член Логретты.
/добавила Традис/

запись создана: 02.08.2010 в 23:31

@темы: традиции

---

Итоги Альтинга-2011

[Tradis]

Пишет Сигвальд Годи:

30 июля 2011 года состоялся Альтинг-2011. Мероприятие прошло на берегу озера Суходольское, что на Карельском перешейке Ленинградской области.

Очередной Альтинг собрал более 50-ти человек из разных городов России и ближнего зарубежья: Санкт-Петербург, Москва, Воронеж, Коломна, Вологда, Петрозаводск, Кандалакша, Казань, Харьков (Украина), Минск (Беларусь).

На Альтинге были представлены существующие организации Асатру России и ближнего зарубежья, обсуждены планы и перспективы развития Северной Традиции в русскоязычной среде. Также обсуждалась деятельность Содружества Асатру, ее организационные и уставные моменты.

Основные решения, принятые на Альтинге:

1. Манифест Содружества Асатру оставлен без изменений в том виде, в котором он был принят в 2010 году

2. Ключевые вопросы Устава Содружества: членство, порядок принятия основных решений, права членов, обязанности и порядок назначения должностных лиц.

3. Состав Содружества. В Содружество Асатру входят как общины (организации), так и индивидуальные члены (подробнее см. Устав). Общины, вошедшие в Содружество:

"Рагнар",г.Санкт-Петербург
"Эльхейм" ,г.Санкт-Петербург
"Нагльфар", г.Коломна
"Скидбладнир" ,г.Москва
"Бифрёст", г.Минск

4. В Логретту вошли пятеро представителей:

Сигвальд Годи, "Рагнар"
Торкель Годи, "Бифрёст"
Бьорн Годи, "Нагльфар"
Сигурд Годи, "Скидбладнир"
Фенрир Годи, "Эльхейм"

На должность Альсхерьягоди (председатель Логретты) был избран Сигвальд Годи.

По завершению официальной части, на древнем святилище был проведен совместный обряд празднования Фрейфакси (Праздника Жатвы).
Альтинг завершился совместным пиром.

В ходе мероприятия участники знакомились, общались, делились опытом в различных областях деятельности, имеющей отношение к истории и культуре древней Европы и их возрождению. Были проведены спортивные состязания: поединки "щит-меч", ножевой бой, метание камней и молота.

Организаторы Альтинга - общины "Рагнар" и "Эльхейм" благодарят всех присутствовавших за участие. От участников огромная благодарность Тьорн и Уннкаре, работавших на кухне, а также всем, кто помогал по хозяйству, установке лагеря и в прочих организационных вопросах.
С каждым годом Альтинг становится все больше и продуктивнее. Пусть все принятые решения будут претворены в жизнь, с пользой для общего дела! Слава богам!
(c)

несколько фотографий

Несколько снимков, выложено ещё очень мало.
Пока - что есть бытового, утащено у Лавеги, Тьёрн и из альбомов групп вконтакте.

Импровизированная столовая.

Окормление гостей в ней

Реконструкторы на поединке

Если не путаю, раньше под этим камнем устраивали собрания, лекции и пр. Или тот повыше был?... В общем, просто собрались несколько человек под вечер. Места там красивы очень...

А вот это, кажется, с Фрейфакси (взято у Тьёрн)


Пока всё, но и Альтинг только позавчера закончился...

@темы: практика, Альтинг, события

---

С началом Жатвы!

[Tradis]

С первым снопом!
Даже если с виртуальным, пусть зерно дел взойдёт налитЫм, а погода окажется правильной, что б ничто не пропало.
Всем сил, энергии и энтузиазма, что бы собрать и сохранить посеянное некогда.

Ну и испечь из собранного нечто приятное и полезное.


О Фрейфакси, северном варианте начала Жатвы
О Зажинках, варианте славянском.
О Лугнасаде - варианте британском-кельтско-шотландском (как всегда у "Ведьмы" - текст самый содержательный)

@темы: практика, традиции, праздники, боги и богини

---

Идунн, Сив, Труд, Хелла, Сунна (Our Troth. Вторая чассть главы XIII)

[Tradis]

Начало главы 13
Вторая часть главы 13
Глава 13. Фрия и другие богини.(третья часть)

Идунн (Iðunn)
Идунн хорошо известна как хранительница яблок молодости, которыми она угощает богов и богинь, чтобы сохранились их молодость и сила. О ней рассказывается единственная история в скальдической поэме “Хаустлёнг” (Haustlöng) (ок. 900) и Младшей Эдде. Чтобы выкупить себя из плена у ётуна Тьяци (отца Скади - см. "Скади, Герд и другие невесты-ётунши" (Skaði, Gerðr, and other Etin-Brides), Локи выманивает её из Асгарда и Тьяци, в орлиной форме, устремляется вниз и хватат её. Без неё боги и богини быстро начинают увядать, но они сходятся на встречу и выясняют, что Идунн в последний раз видели с Локи, от которого боги в итоге и добились правды. Затем Локи одалживает соколиный наряд Фрове и отправляется искать Идунн, превращает богиню и её яблоки в орех и улетает с ними. Тьяци, в виде орла, преследует его, сбивая Локи ветром своих крыльев. Когда Локи спускается на землю в Асгарде, прочие боги зажигают огонь на стенах, опаляя при этом крылья Тьяци и принуждая его приземлиться, чтобы ётуна можно было убить.
(прим. Haustlöng, приблизительный перевод названия “Осеннее-длящееся/В течении осени”, поэма, написанная скальдом Тьодольвом из Хвитнира, датируется ориентировочно началом 10 в. В ней описываются сцены на щите, подаренном скальду. Сохранилась поэма как вставки в текст Младшей Эдды)
Идунн, несомненно, является воплощением сил новой жизни, тех, что хранят миры сильными и плодородными – черта, которую она делит с другими богинями, желаными ётунам, с Фрове и Сив. Само её имя означает либо "Обновляющая" либо "Действующая/Активная" (де Врис (de Vries), “Словарь” (Wörterbuch), стр. 283); родственное слово " iðjagrœnn" (вечно-зелёный,обновляемо-зеленый), используется для описания возрожденной Земли после Рагнарёка (“Прорицание Вёльвы”,59). Ее история близка во многом к модели "Весенней Богини” вроде Герд (Gerðr), Менглёд (Menglöð и Сигрдривы (Sigrdrífa): сияющий герой должен пройти Ётунхейм, бросить вызов или убить ётуна, и, после того, как он пересёк огненное кольцо, потребовать деву. Некоторые могут поднять брови при мысли о Локи как о "сияющем герое", но он не только, похоже, будет огненно-сущим, но, кроме того, он, кажется, действительно символически занимает место Бальдра в последующем рассказе о дочери Тьяци Скади. Турвилль-Петре (Turville-Petre) также сравнивает похищение Локи Идунн с похищением Одином мёда поэзии (“Миф и религия” (Myth and Religion), стр. 187).
И яблоки и орехи являются символами не только плодородия, но и конкретно жизни, прорастающей вновь из смерти: их значение подробнее обсуждается в разделе ”Предметы и значения" (Things and Meanings).
Сегодня Идунн призываема особо как богиня, чьё могущество приносит древней Вере-Троту силу "iðjagrœn"; поэтому одна из форм её имени была взята для официального журнала Трота, “Идунна” (Idunna).
Цвета, ассоциируемые с Идунн – золотой и светло-зелёный.
(Прим. Для более полного рассказа про Идунн, вероятно, стоит учесть и сведения, сообщаемые о ней в относительно поздней, датируемой 14-16в., поэме “Предваряющая песнь или Вороновом Заклинании Одина.”, 6-8. Строфы возводят Идунн к альвам, именуют “роднёй Ивальди” и “любознательной дисой”. Рассказывается, что она раз соскользнула с Мирового Дерева на землю в суровую зиму и Виггьяр(Конский, предположительно - хейти Одина) либо же просто Асы (другой вариант текста) послали ей волчью шкуру, что бы она могла сменить облик (оборотническво на Севере считалось переодеванием в волшебный наряд-шкуру).)



Сив(Sif)
Сив – супруга Тонара, мать Вультура (от неизвестного отца) и Труд. Снорри упоминает в прологе к своей Эдде, что её родители неизвестны, но что она является пророчицей. Это утверждение, вероятно, стало результатом ложной этимологии имени “Сив” (Sif) как происходящего от классического “Сивилла” (Sibyl). Однако не является невероятным, что она, подобно другим богиням, таким как Фрия и Гевьон, тоже может быть провидицей.
Сив лучше всего известна благодаря своим длинным золотым волосам, вокруг которых строится миф, в котором она появляется – обрезание их Локи и создание сокровищ богов. Часто считают, что её золотые волосы являются воплощением колосящихся полей, которые, созрев, очень похожи на длинные золотые волосы, колышащиеся на ветру; в Англии бытовало представление что летние молнии необходимы что бы наливалось зерно, что указывает на связь между Сив и Тонаром.
Стоит отметить, что в описаниях привлекательных женщин в сагах единственной физической особенностью, кажется, которая определяет красоту, являются женские волосы (в самом идеальном случае – длинные, прямые, золотые волосы, такие, как у Сив) – другие телесные характеристики почти никогда не упоминались. Например, Хельга Красавица (Helga in fögr), описывается со многими превосходными степенями как прекраснейшая женщина Исландии, но фактически единственное, что сказано о её внешности – то, что её волосы были столь длинны, что могли полностью закрыть её всю, и что они красивы как золото (“Сага о Гуннлауге Змеином Языке”, IV). Помимо волос описания женской физической красоты в сагах целиком ограничено её одеждой (Джоченс, Дженни (Jochens, Jenny) “Под мужским взглядом: отсутствие женского теля в старо-северном” (Before the Male Gaze: the Absence of the Female Body in Old Norse). Сив с её золотыми волосами, таким образом, можно рассматривать как прекраснейшую из богинь и само воплощение северного идеала женской привлекательности. Более того, мы знаем, что волосы были весьма значимым признаком и жизненных сил, и святости среди германских народов: для мужчины это было в особой степени эмблемой царя, жреца, или посвященного богу или богине; для женщины это было особым символом её сущности. Когда Локи обрезал волосы Сив, это являлось не только не имеющим себе равных оскорблением, но было покушением на жизненные силы Асгарда, подобно похищению Идунн или предложению отдать Фрейю в жены ётуну: волосы Сив, яблоки Идунн и лоно Фрейи являются воплощением одной и той же силы. Может быть знаковым, что ётун Хрунгнир, бахвалясь в чертогах богов, грозит забрать себе Фрейю и Сив; именно эти богини (и, возможно, дочь Сив Труд, о чем сказано далее) привлекают интерес существ мужского пола из Утгарда. Локи так же предъявляет определённые претензии на Сив в “Перебранке Локи”, говоря, что он спал с ней (и, опять же, никто не может сказать ему, что он просто лжет), не исключено, что обрезание им её волос было способом похвалиться этим.
Также предполагают, что поступок Локи мог, на уровне природы может быть увиден в практике подсечно-огневого земледелия, возможно и есть доля правды в этом, хотя мы должны помнить, что именно этот мир – тот, который отражает миры богов, а не их мир всего лишь объясняется событиями в нашем.
Рябина, вероятно, дерево Сив: как указано в разделе "Тонар" (Thonar), мы знаем, что саамский бога Грома, Хора Галлес (Hora galles (прим. – переиначенное Thora Galles или Thoragalles – из Þórr Karl (Старый Тор ))) или "Тор Карл"( Þórr Karl), имел жену по имени "Рябина", красные ягоды дерева которой были священными. Известно также, что Тор, ухватившись за это дерево, спасся от наводнения дочери Гейррёда. Турвиль-Петре заключает из этого, что: «Вероятно, супруга Тора когда-то представлялась в форме рябины, за которую бог уцепился", и также ссылается на особое почитание этого дерева со времени заселения Исландии и по текущий день (“Миф и религия”, стр. 98). Мы можем также отметить, что рябина сперва увенчана белым - "прекрасными" цветами (прим. имеется в виду скандинавское отождествление красоты и белого цвета. На русском языке такую смысловую пару составляют понятия красный-красивый), затем теряет их, но их заменяют ярко-красные ягоды; поскольку, как мы помним, германский народ часто говорил о золоте как о ”красном” , это также может рассматриваться отражение обрезания и замены волос Сив. Если Сив действительно богиня рябины, это проливает некоторый света на ее отношения с Тонаром и на то, как они вдвоем совместно действуют. Рябина, прежде всего, дерево защиты от любых форм злонамеренной магии и существ из Утгарда: рядом с освящением и боевой мощью Молота Тонара, мы, таким образом, имеем освящение и магическую мощь рябины Сив. Их обоих можно призывать как защитников от всякого зла.
Сиф никогда не рассматривается, как воин, никакое оружие не связано с ней, несмотря на образ, предлагаемый некоторыми популярными комиксами. (прим. ср. недавно вышедший фильм “Тор” по комиксам изд-ва “Марвелл”)
Её имя (Sif) связано очень тесно со словом "sib", означающим ”родственная группа”. Это говорит о том, что она в значительной степени божество рода и хранитель дома и семьи, как и ее муж.
Лорел Олсон (Laurel Olson), которая много работала с Сив, упоминает, что:
“Она понимает горе и потери по личному опыту и понимает в высшей степени. Она (на физическом плане) воплощает богатство и процветание, даже в большей мере, я думаю, чем Фрея. Она говорит, что спит зимой под серым и белым плащом, сотканным Фригг из овечьей шерсти. Она любит всё золотое или золотистого цвета. Она покровительствует зелёной весне, голубому небу, красным ягодам, осеннему золоту (как противоположности к желтому), и белому. (прим. по-видимому – цвету).
В качестве жертвы её нравится вареный ячмень с мёдом и маслом, свежие ягоды или ягодный пирог, и весенние цветы. Она так же любит золотые украшения и что-нибудь янтарное."



Труд (Þrúðr)
Труд - дочь Тонара и Сив. Её имя означает "Сила". Она перечислена среди валькирий, которые разносят пиво в Валгалле в “Речах Гримнира”, 36; её имя также использовалось в кеннингах валькирического типа, подразумевающих битву, и было общим вторым элементом в личных именах германских женщин как например, Гертруда/Гейртруд (Gertrude/Geirþrúðr) .
Подобно Фрове, Сив и Идунн, Труд также желанна для различных созданий Утгарда или Подземного мира. В “Речах Альвиса” (Alvíssmál), карлик Альвисс (Alvíss, Все-мудрый) добрался до Асгарда с надеждой потребовать её себе как невесту, и в “Драпе о Рагнаре” (Ragnarsdrápa) Браги (начало 9-го столетия), гигант Хрунгнир (Hrungnir, Скандалист/Крикун/Драчун, к слову “шум”) назван "похитителем Труд", что позволяет предположить, что, возможно, был другой рассказ про повод битвы между Тором и Хрунгниром, чем поведанный Снорри. В “Хауслёнг” Тьёдольв из Хвитнира говорит о битве, но не о прелюдии, нет более древних источников версии Снорри, что делает весьма возможным, что дуэль могла быть мотивирована похищением дочери Тора, а не просто ётуном, напившимя и безобразничающим в Асгарде. Снорри, фактически, говорит о Хрунгнире, угрожающем увести Фрейю и Сив, но, из-за незнания или редакционной политики, не упоминает кражу Труд.
(прим., Ragnarsdrápa, написанная легендарным скальдом Браги Старым в первой половине 9в. в честь Рагнара Сигурдссона, отождествляемого, возможно, ошибочно, с Рагнаром Лодброком)
Такая роль предполагает, что она, подобно другим богиням, которые желанны ётунам , - одно из женских воплощений жизненных сил космоса. Так как она – великая дочь Земли, дочь Сив и Тонара, это едва ли должно удивлять. Дочь одной из самых красивых богинь и одного из самых сильных богов, она должна быть и очень красивой, и очень сильной. Сегодня она иногда мыслится как обладающая красивыми волосами яркого красноватого-золотистого цвета.
Она и два её брата Моди и Магни могут рассматриваться как носители великих даров Тонара людям: Силы, Храбрости и Мощи.
Ларсантоний К. Агнарссон (Larsanthony K. Agnarsson) в своих трудах и исследованиях предлагает иную точку зрения на эту богиню, который хорошо подходит к её роли дочери Тонара и Сив:

Труд – слабо освещённая богиня и немного известно ней кроме того, что она - дочь Тора и Сив. Тем не менее, мы в Скаргарде верим во много большее, чем это.

(прим. Skergard – “Скальная ограда”, община, придерживающаяся Северного Язычества, основана в 1992г. Ларсом Агнарссоном в Эль Пасо (El Paso, США, Техас), имеет свой сайт, ведёт просветительскую работу. В общине уделяется много внимания личному откровению)
Труд – одна из самых выдающихся асиний в наш день и век. Она самая младшая богиня среди асиний.
Юные боги и богини очень важны в современном мире. Так как боги развиваются, как и мы, младшие из них более заметны в наш день и век. Это не означает, что старшие боги становятся менее значимы. Однако, это означает, что младшие боги и богини вовлекаются в наши жизни так же, как их родители, если не в большей мере.
Как Сив представляет "Сбор зерна", так Труд представляет работу в поле после посева и труд по организации сельского хозяйства.
Перед приходом Труд, человечество просто собирало ягоды и орехи, чтобы выжить, невежественное в искусстве засевания полей, посадки зерновых или особенностях современного сельского хозяйства.
Как человечество продолжало развиваться, так и Сив учила Труд особенностям сбора орехов и ягод, и от своей бабушки Фьёргунн (Ёрд) она узнала пути почвы. Когда Труд выросла, она обучила людей важности работы с Землёй, то есть сельскому хозяйству. Она также научила человечество, как использовать то, что они выращивают, и как молоть зерно, чтобы сделать муку для выпечки хлеба. Таким образом, Труд связана очагом, поскольку она проводит много часов там за готовкой, выпечкой и поддержанием огня. Её цвет – оранжевый, как хранительницы огня и хлебопёка (не говоря уже о том, что объединение Тора и Сив, красный и желтый дают именно оранжевый). Время, не занятое кухней, она проводит в полях, в очистке Земли от скал и камней
Труд часто видят как высокую, сильную женщину, чьи волосы стянуты сзади, но всё-таки не в беспорядке. Её одежда обычно потрёпана и перепачкана; как у рабочей, она слишком занята, чтобы обращать внимание на её состояние.
Из-за своей силы она подобна великаншам. Скалы и камни, что являются священными для неё – те, которые выворочены плугом.
Другие цвета, которые связаны с Труд - ярко-красный и золотой.
Эта богиня также появляется как одно из основных действующих лиц в очаровательном труде языческой просветительской литературы (младший подростковый уровень, датский язык), Ларса-Генрика Ольсена (Lars-Henrik Olsen) “Эрик Меннескесон” (Erik Menneskesøn) .


Хелла (Hella, Hel, Hell, Hölle, Halja, *Haljon)
Эта богиня была известна всем германские народам, включая готов: готское слово для "ведьмы" было haljoruna – руна Хеллы (прим. название упомянуто в “О происхождении и деяниях гетов” Иордана, в русском переводе Е.Ч.Скржинской колдуньи названы галиуруннами, в оригинале haliurunnae). Она, по-видимому, была богиней Подземного мира с самых древнейших времён, так как ее имя дано этому царству во всех германских языках. Само имя происходит от корня, означающего "скрывать”: она – та, что прячет. Симек (Simek) сравнивает описание пути в Хель как "вниз и на север" с погребальными курганами европейской мегалитической культуры, которые "всегда имеют вход с югу и погребальную камеру на севере...также ориентация север-юг является преобладающей в размещении судов Бронзового века, Вендельской эпохи и корабельных погребений эпохи викингов". Он усиливает идентификацию Хель с этим семейством каирнов (прим.каирн, англ.cairn – груда камней, отмечающая место погребения либо служащая межевым или памятным знаком), отмечая, что существует древнее ирландское слово, родственное её имени - cuile, "подвал, погреб", которое является обоснованным производным от скрытой под курганной насыпью скальной камеры(“Словарь” (Dictionary), стр. 137-38).
Хелла - довольно неоднозначная фигура в Северном пантеоне: как правительница Подземного мира, она имеет статус Богини и королевы; как дочь Локи, сестра Волка Фенрира и Змея Мидгарда она появляется в качестве фигуры демонической. Представление о Хелле как правительнице подземного мира, вероятная, очень архаично; представление, согласно которому она – часть монструозного семейства Локи - восходит по меньшей мере к 9 веку, появляясь в скальдической поэме “Перечень Инглингов” (Ynglingatal), где сказано: ”Не сообщаю тайны, Гна Глитнира (Богиня лошади, Глитнир (Glitnir, Блистающий) указан как хейти лошади, имя же одной богини часто замещает имя другой в кеннингах) владеет телом Дюггви к своей радости, идис коня Волка и Нарви выбрала короля, и дочь Локи владеет правителем людей Ингви как своей игрушкой.” (прим. “Перечень Инглингов” поэма норвежского скальда второй половины 9 в. Тьодольва из Хвитнира, посвященная предкам конунга Ренгвальда Достославного. В тексте приведён перевод с английского подстрочника, в оригинале вместо “идис коня” стоит jódís, диса коня. Надо добавить так же, что Глитнир (Glitnir) в первую очередь чертог Форсети в Асгарде, в качестве имени коня среди основных источников он не зафиксирован). Хотя высказываются предположения, что Хелла как личность принадлежит поздним и, возможно даже, постязыческим временам. (Симек, “Словарь”, стр.138), её появление в этой поэме ясно указывает, что она была уверенно признаваема как самостоятельная личность в эпоху викингов. Можно особо отметить, что в “Перечне Инглингов” намекается, что умерший мужчина получит персональное расположение Хеллы, тема, которая также появляется в версии истории Бальдра согласно Саксону Грамматику, где Бальдр узнает во сне об объятиях “Персефоны” (Хеллы). Гримм (Grimm) приводя много топонимов континентальной Германии, базирующихся на имени Хеллы, а так же говоря о её появлении как “Матери Холле (Hölle)” в немецком фольклоре, придерживается мнения, что она вполне может предшествовать многим другим божествам, и, возможно даже, что название и идея её царства перешли от самой богини. Фактически, более древние версии германской Богини Смерти являются менее “адскими” (прим. игра слов, “ад/преисподняя” по английски hell) и более богоподобными.
Богиню Хель иногда представляют олицетворением Смерти, вместе с Волком и Змеёй как олицетворениями Боли и Греха соответственно. Эти последние - милая средневековая (или даже викторианская) сентиментальность. Несомненно, Смерть, являясь неотъемлемой частью цикла жизни, не эквивалентна греху (в христианском значении этого слова, в оригинальном значении, как отметил Герт Мак-Квин (Gert McQueen) “sin” (англ. “грех”) означает всего лишь "being" ( англ. “существование/бытие”). Это - часть потребности некоторых воспринимать всем троих детей Локи ужасающими чудовищами какого-либо вида. Но Хель постоянно выделяется на фоне двух других в перечне. Вместо того, чтобы быть связанной или заключенной в темницу, Хель получает в управление собственное царство. В истории Бальдра она предстаёт равной асам, отказывая им в требованиях иначе, чем на своих собственных условиях. Она, весьма вероятно, воплощает более древнее представление о Богине Смерти, которое было вставлено в позднейший мифологический цикл в подходящем месте, как происходило со многими другими божествами. Смерть слишком древнее и изначальное понятие, что бы быть настолько поздней пришелицей в пантеоне.
Как богиня смерти, Хель не только получает умерших, иногда она сама приходит, чтобы потребовать их. Это упомянуто в цитате из “Перечня Инглингов” (см. выше). Во время эпидемии Черной Смерти, которая опустошила Норвегию и другие области Скандинавии даже в большей степени, чем остальную Западную Европу, Хель, как говорят, странствовала по сельской местности с метлой и граблями. Рассказывают, что в деревнях, где некоторые выживали, она пользовалась граблями; если же целая община гибла, значит она использовала свою метлу.
"(прим. первая зафиксированная эпидемии Черной Смерти в Скандинавии началась вслед за общеевропейским мором 1347-1351гг., когда летом 1349 г. чума была завезена из Англии в Берген. Однако Адам Бременский упоминал о жертвах Тору при эпидении или голоде в Уппсальскм храме ("Деяния архиепископов Гаммбургской церкви", ок.1075)
Тем не менее, обычно она - просто хранительница душ умерших, приглашающая их в свой дом, который виделся как своего рода жильё для мертвых, и держащая их неумолимой хваткой, никогда возвращающая никого из тех, кого получила. Это представление о Богине Смерти как о безжалостной и непоколебимой, никогда не отдающей того, что она взяла, явно видна в отказе Хель позволить Бальдру уйти. О великанше Тёкк (Þökk, Благодарность) в истории Бальдра, которая отказывается оплакать его, часто высказывают предположение, что это был Локи, следящий, чтобы Бальдр наверняка остался мертвым по своим собственным злодейским причинам. Но можно было бы сделана предположение, что она - сама Смерть, единственная, кто не должен чувствовать нужды плакать ради Бальдра. “Пусть хранит его Хель" – замечает Тёкк. Хермод не понимает скрытый смысл слов Хель, когда она говорит, что всё в мире должно заплакать ради Бальдра, чтобы доказать, что о нём скорбят повсеместно. Что она, возможно, подразумевает - то, что весь мир может желать вернуть Бальдра, но сама смерть останется непреклонной.
Древняя Богиня Смерти часто изображалась имеющей разверстую пасть и волчью природу пожирателя (что напоминает о брате Хель Фенрире, чьи раскрытые челюсти распахнуты от Земли до Неба). Северная Хель виделась женщиной весьма сурового вида и двуцветной – иногда одна половина черная или синяя (прим. исландское слово blár означает и чёрный, и синий, и иссиня-чёрный), вторая белая, иногда половина трупной плоти, половина живой, по чему, как замечает Снорри в своей Эдде, “её легко признать” (ещё бы!). Иногда предполагают, что её верхняя половина белая/живая и нижняя половина – чёрная/гниющая, но есть все основания подозревать, что это относится скорее к неврозам современного общества, чем к убеждениям наших предков. Нил Картер (Karter Neal), которая много работала с этой богиней, говорит, что всегда видит две половины Хеллы как правую и левую. Интересно вспомнить здесь отрывок Ибн-Фадлана с описанием погребального обряда русов, где труп хоронится временно в замёрзшей земле, в то время как осуществляется подготовка к похоронам. Когда же тело выкопали, плоть от холода стала черной. (прим. речь идёт об отрывке из сочинения Ахмеда Ибн-Фадлана, чьи путевые заметки в составе посольства багдатского халифа в Волжскую Булгарию в 922г. обычно именуются “Записки о путешествии на Волгу”. Полный текст книги утерян и сохранился в качестве выдержек в других рукописях. Народ русов, чью торговую колонию в Булгарии видел Ибн-Фадлан считают как скандинавами, так и славянами, в зависимости от пристрастий авторов.) Северяне, несомненно, были осведомлены о феномене livor mortis, когда через несколько часов кожа тех частей тела, что обращены книзу, приобретает пурпурно-синеватый цвет. Мертвые описывались как helblár (Хельски синие/чёрные) или nábleikr, náfölr (оба слова означают трупно-бледный/мертвенно-бледный).
Этот двухцветный аспект может символизировать две стороны смерти - отталкивающую и мирную. Возможно, стоит отметить, что становятся helblár, как правило, те мертвецы, которые бродят как драуги (draugar, немёртвые тела/призраки) после своей смерти – зловещие мертвецы, другими словами.
“Оставив научных спекуляции ради более мистических, я (Алиса Карлсдоттир, (Alice Karlsdóttir)) совершала серию медитаций, посвященных Хель, в течении нескольких лет, пытаясь выяснить, какого рода божеством она является, и редко видела её двуцветной. Она является либо полностью ужасной (что, кажется, весьма развлекает её, как грандиозная шутка надо всеми), или полностью прекрасной, с очень бледной кожей, волосами, глазами, и одеянием, и всегда в короне. Смерть кажется страшной и уродливой живым, ибо мы видим в ней конец всему, что мы знаем и любим, часто сопровождаемый болью и страхом. Но если смерть - часть жизни и естественного цикла вещей, и если душа продолжает существовать затем в другой жизни, разве не явится Смерть прекрасной тому, кто умирает, приветствует освобождение от боли и дверь в новую жизнь? Когда смерть действительно принята и понята, она теряет своё ужасающее лицо. Возможно, именно это означает двуликость Хель. Есть столь же много упоминаний о красоте её царства, как и его уродстве. Всё сводится к тому, будем ли мы готовы принять смерть или нет. Но, в независимости от нашего желания, нам придётся встретиться с ней лицом к лицу рано или поздно.”
Основное животное Хель - лошадь; скандинавы верили в helhest (Хельсую/Адскую Лошадь, в русском переводе обычно – Кладбищенская Кобыла), о чём сказано в разделе "Душа, Смерть и Возрождение". Её также видели в форме трехногого белого козла; другое народное представление гласило, что Хель владеет огромным быком, который бродит с места на место во время эпидемий и чье дыхание становится причиной гибели людей.
Цвета Хеллы - черный или глубокий иссиня-черный и белый. Руны, ассоциируемые с ней в наши дни - Hagalaz, Berkano, и Isa.

(автор - Иска Локс)


Сунна (Соль) (Sunna(Sól))
По крайней мере с начала железного века, Солнце всегда виделось германским народам как богиня, тогда как Луна была богом, ее братом. Пока есть немного сохранившихся подтверждений почитания Луны, несколько больше – почитания Сунны. В своей статье "Фольклор в Исландских Сагах и жертвоприношение Гудрун дочери Освифа"(Folklore in the Icelandic Sagas and the Blót of Guðrún Ósvífrsdóttir), Йон Хнефиль Адальстейнссон (Jón Hnefill Aðalsteinsson )показал, что, весьма вероятно, что пассаж в “Саге о людях Лососьей Долины”) Laxdæla saga), где описано как Гудрун встала рано в день убийства Кьяртана, "er sólu var ofrat" (обычно переводимый как "когда Солнце встало" - буквально. "когда Солнце было поднято или когда Солнцу было предложено"), действительно говорит о предложении жертвы Солнцу - первоначально вероятно сделанном Гудрун лично.
Он комментирует, что "это имеет смысл, если вспомнить, что в первые годы обращения в христианство людям ещё позволялось в тайне приносить жертвы, что не считалось наказуемым прступком, если не было свидетелей... Жертва, которая имела место раньше, чем все проснулись, следовательно не рассматривалась как нарушение" (стр. 264). Если он прав, это должно предполагать, что Сунне приносили жертвы в специальных случаях: Гудрун хочет подговорить своего мужа и братьев на убийство героя Кьяртана и обрести уверенность, что убийство будет иметь успех, поэтому она и совершает жертвоприношение Солнцу. Первая яркость рассвета часто виделась знаком победы: после великого жертвоприношения Хакона Одну (“Сага об Олаве сыне Трюггви”, “Круг Земной”), он видит двух воронов, которых воспринимает как знамение того, что он получит "dagrád til at berjask" (прим. – dagrád - редкое слово употребляется в значении “рано/рассвет/хорошее время” (обычно по-исландски “рассвет” - – dagrenning или dögun). В контексте связи Солнца и победы интересно, возможно. упоминание Синтгунт (Sinth-gunt (sint –путь, gunt –битва, т.е. имеющая битву в пути) и её сестры Сунны (Sunna, букв. «солнце») в древне-верхне-немецком “Втором Мерзебургском заклинании”. Обеих исследователи относят к женским солярным божествам, возможно даже, что оба имени являются хейти одного образа. )-, то есть, "рассвет", или победу, для своих битв. Если на рассветное благословение Гудрун посмотреть в этом контексте, можно предположить, что Сунна сама может рассматриваться как одна из тех, кому совершаются жертвоприношения за победу.
Сунна также способна благословить умирающего: в “Книге о занятии земли” (Landnámabók) упомянуто, что Торкель Торстейнссон(Þórkell Þórsteinsson) " Когда … был смертельно болен, … велел вынести себя на солнечный свет". Йон Адальстейнссон (Jón Aðalsteinsson) видит в следующих за этим словах, что Торкель "вверил себя в руки того бога, который создал это солнце.", христианское дополнение к подлинному рассказу о Солнечном культе смерти (стр. 263).
(прим. “Книга о занятии земли”, ч.1 гл.9.цитируется в переводе Т.Ермолаева.)Сунна является, конечно, противником всех тех существ, что стерегут темные пути смерти – ётунов, троллей, и злонамеренных духов - и благословение её света в смерти могло действовать примерно также, как небольшие Молоты Тора, использовавшиеся как могильные амулеты.
Соль перечислена среди богинь в Снорриевой Эдде: она имеет также двух коней, Арвака (Árvakr) и Альсвид (Alsviðr), или же одного, Скинфакси (Skin-faxi, Сияющегривый(прим. обычно считается конём Дня (Дага), сына Ночи)). Образ лошади, влекущей Солнечную повозку возвращает нас к Бронзовому веку; самым известным примером является широко-известная солнечная повозка из Трундхольма (Trundholm, остров Зеландия, Дания, может быть датирована 18-17 вв.до н.э.) (обсуждавшаяся в разделе"Бронзовым Век"). Подобные обломки были найдены в Тагаборгском кургане (Tågaborg, жилой район в северной части города Хельсинборг) в Хельсинборге (Helsingborg, лен Сконе, юг Швеции) (Глоб (Gløb), “Люди курганов” (The Mound People), стр. 103).
Строки Древненорвежская Рунической поэмы “(Солнце) – земли сиянье; я склоняюсь перед священным приговором.” (прим. в английском тексте – deeming – мышление, но в оригинале dómr – судьба/приговор, датируется Норвежская руническая поэма концом 12го-началом 13го веков.) также наводят на мысль о том, что Солнце виделось более великой богиней, чем показывают мифы о ней, так же как и различные описания её в Старшей Эдде: она skírleitt goð (Сияющее-ликое божество, “Речи Гримнира”, 39), heið brúðr himins (славная невеста небес, “Речи Гримнира”, 39) и skínandi goð (сияющее божество “Речи Гримнира”, 8; “Речи Сигрдривы”, 15). Йон Адальстейнссон (Jón Aðalsteinsson) также цитирует поэму Скули Торстейнссона (Skúli Þórsteinsson) о закате: "Glens beðja veðr gyðju / goðblíð í vé síðan ljós kemr góttt, með geislum, / gránserks ofan Mána" – “Глена (Glen, Блестящий) жена идёт божественно-нежная в священное место богини, затем свет является благой лучистый, серо-сорочечный Мани (Máni, Месяц) нисходит”.
Наконец, есть много народных практик, которые подразумевают поклонение Солнцу, как например, горящее колесо и костры на рассвете в (по-разному) Йоль, Остару, и Мидсаммер (о чем говорится далее в главах про эти обряды), и народный обычай встать рано, чтобы "увидеть танец Солнца" на Остару, Майский День, или Мидсаммер. Таким образом, очевидно, что германский народ поклонялся богине Сунне, и вероятно, что она рассматривалась как нечто большее, чем простое олицетворение сияющего света в небе: она сама, фактически, рассматривалась как источник света, жизни, и победы.
Цвет Сунны - золотой, хотя она иногда также мыслится в наше время как одетая в белое. Те, кто живёт в более южном климате, где она - не мягкая дева, которой она является на Севере, также видят её как деву-ётуншу или как яростную свинью в летнее время; в “Руническом учении” (Runelore) Торссон (Thorsson) приводит немецкую поговорку "Die gelbe Sau brennt" (жёлтая свинья горит) для особенно жаркого дня.


Ну и про волков тоже не стоит, наверное забывать (в статье - "забыли")

Солнечная повозка, Трундхольм, Бронзовы век.

Составители
• Алиса Карлсдоттир(Alice Karlsdóttir), из “Леди Смерть”("The Lady Death") в “Идунне” (Idunna) IV, 4, #17, Месяц Йоля 1992 C.E.,стр.. 2-7 (почти всё в разделе "Хелла"; заметим, что часть этой статьи также воспроизведена в разделе Душа , Смерть и Возрождение ("Soul, Death, and Rebirth").
• Гевьон (Gefjon)
• Стефан Гранди (Stephan Grundy), из "Freya and Frigg" (Эллис-Дэвидсон, Х.Р. (Ellis-Davidson, H.R.), ред., “Образы Богинь” (Images of the Goddess) – forthcoming from Routledge; title may be subject to change)
• Квельдульв Гунндарссон (KveldúlfR Gundarsson), Хранитель Учения (Warder of the Lore, ступень в англосаксонском Троте), из “Богини-пряхи и брактеаты эпохи Переселения народов” ("The Spinning Goddess and Migration Age Bracteates") (неопубликованная статья)
• Мелоди Ламмонд (Melodi Lammond) (о Саге)
• Ларсантони К. Агнарссон (Larsanthony K. Agnarsson), Старший-в-обучении (Elder-in-training, ступень в англосаксонском Троте), “Богиня Труд” ("The Goddess Thruð"), из Книги гор(Fjallabók) #1.
• Картер Нил (Karter Neal)
• Лорел Олсон (Laurel Olson)
• Диана Паксон, Старшая Diana Paxson, Старшая ((Elder, степень посвящения в Англосаксонском Троте)
• Сигроя Лифьясгидья (Siegróa Lyfjasgyðja) (про Эйр)
• Диана Ларк Росс (Dianne Luark Ross), Старшая, из “Богини Берёзы” ("The Birch Goddess"), Идунна (Idunna) т.. II, #2, Октябрь 1989

@темы: статьи, Our Troth, мифология, боги и богини

---

[Tradis]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хель III (фольклор о Черной Смерти)

[Tradis]

Окончание темы (начало, продолжение)
Отрывок из сборника "В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре" под ред. Рачинской Е.С. (М.:ОГИ,2009)

ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ

От чумы с её метлою
нет спасенья.
Ни тому, кто сыт по горло
этим ужасом и болью,
кто о скорой просит смерти.
Ни тому, кто так напуган,
что пред Богом на коленях,
и не веря, хоть минутку
просит жизни.
Всех сметает без пощады
в холод смертный,
мусорную кучу жизни...
Т. Киттельсен «Она бродит по стране»
Вот бредёт по дорогам сгорбленная старуха в чёрном балахоне, — заходит и в большие города, и на маленькие хутора. Шаркают шаги — Берген, Тундсберг, Осло, селения, затерянные в лесах Телемарка. А вот уже и Нидарос, и долины, укрывшиеся в горах, — Тилдал, Гудбранд-сдал, Иннердал, и необъятный северный Нурланд. Тихо-тихо становится там, где она проходит. Смерть несёт с собой старуха, смерть и болезнь. Люди, заслышав о её приближении, бегут в лес, в горы, пытаясь скрыться от неизбежной гибели. Несёт старуха в одной руке метлу, а в другой грабли. Грабли и метла у неё необыкновенные: если прореживает она людей граблями, кому-то удаётся спастись, если выметает метлой — пустеет место, вымирает город, умолкает деревня. Нет пощады никому.
Это сама Чёрная смерть, воплощение великой чумы, обрушившейся на Норвегию, — один из самых жутких образов норвежского фольклора.
Скандинавские верования , связанные с чумой, появилась в XI веке. В 1070 году немецкий хронист Адам Бременский, автор наиболее полного описания народов и обычаев скандинавских и балтийских земель, рассказывает о языческом храме древних свеев в Упсале: «У их богов есть свои жрецы, которые совершают жертвоприношения. В случае чумы или голода они приносят жертву Тору, в случае войны — Одину, а если празднуют свадьбу — то Фрейру».
Чума известна человечеству с древних времён. Страшная болезнь, ныне, к счастью, почти исчезнувшая, возникала внезапно и сопровождалась сильнейшей лихорадкой, болью в сердце, сухим кашлем, возникновением на теле огромных волдырей — бубонов (отсюда название «бубонная чума»). У больного шла горлом кровь, через 3-4 суток после начала заболевания он погибал, а труп умершего от чумы стремительно чернел, поэтому чуму и прозвали «Чёрной смертью».
Одной из первых эпидемий, о которых существуют сведения в летописях, была так называемая «Юстинианова» чума, разразившаяся в Восточной Римской империи в 551-580 годах и охватившая почти весь Ближний Восток. Чума 1346-1353 годов, Чёрная смерть, эпидемия, небывалая по интенсивности и количеству жертв, стала истинным бедствием не только для Норвегии — погибла большая половина населения тогдашней Европы, от 20 до 34 миллионов человек. По всему миру в те годы от чумы умерло 75 миллионов. Зародилась эпидемия где-то в Китае, в 1334 году, купцы и воины пронесли её по Великому Шёлковому пути на запад. В 1346 году она добралась до Италии, Сирии и Крыма, в 1347 косила Грецию, в 1348 захватила Испанию, Южную Англию, Рим и Норвегию, в 1349 вымирали Вена и Франкфурт-на-Майне, Каринтия и Любек. В 1350 эпидемия разразилась в Польше. Такая огромная смертность и опустошение в Европе объясняются разными причинами, самые важные из которых — голод, терзавший Европу ещё до прихода Чёрной смерти, а соответственно, очень низкая рождаемость и нищенское существование, которое влачили бедняки, скученность и антисанитария, невозможность отделить больных от здоровых. Кроме того, медицина того времени не могла предложить никакого лечения, кроме молитв-заговоров и прижигания чумных бубонов.
Чума возвращалась снова и снова вплоть до XVIII века (в Москве, например, последняя эпидемия чумы была в 1771 году).
В конце XIX века русский учёный Владимир Хавкин изобрёл первую в мире противочумную вакцину.
Предания, в которых Чёрная смерть является самостоятельным персонажем, возникли только в XIV веке, и неспроста. Эпидемия чумы, разразившаяся в Европе в 1346-1353 годах, унесла почти две трети населения Норвегии; именно она уничтожила всё, что оставалось от грозного и величественного времени викингов, на многие годы покончила с богатством и силой страны. Норвегия стала другой.
Много страшных предзнаменований сопутствовало появлению Чёрной смерти. Например, как раз на годы эпидемии пришлось невиданное нашествие птиц — свиристелей. Поэтому они стали символами чумы и беды. В немецких и нидерландских диалектах за ними закрепились названия Todtvogel («птица смерти»), Pestdrossel («чумной дрозд»), а в голландском языке даже официальное научное название свиристеля так и осталось Pestvogel («птица чумы»). И на иконах, которые должны были предохранить от чумы древние города, Младенец Иисус держал в руках свиристеля — вместо традиционного щегла.

Т. Киттельсен. Чума-паучиха. 1894-1900

Появление Чёрной смерти окутано тайной. По одной версии, её занесли в Норвегию корабельные мыши и крысы, заразившиеся от своих причерноморских собратьев, ведь в Крыму и Причерноморье чума начала свирепствовать на два года рань¬ше. Некоторые полагают, что чума пришла из Англии. Однажды в бергенской гавани остановились на рейде странные тихие корабли, говорит легенда. Они не были повреждены бурей, но команды на их палубе не оказалось.

Когда жители Бергена подплыли к ним на лодках, чтобы посмотреть, что же случилось, они нашли в каютах и кубриках тела матросов и купцов, убитых неизвестным недугом, а в трюмах — прекрасную шерсть, которую те везли на продажу. Бергенцы взяли шерсть с собой: не пропадать же добру. Шерсть с заражённых кораблей стали продавать на рынках, развозить по городам и весям — и вместе с товаром по стране начала расползаться смертельная болезнь.
Иногда Чуму видели с толстой книгой, переплетённой в чёрное. Сверяясь с таинственными записями, старуха выбирает себе жертв.
Многие считают, что это и есть та самая книга, которую написал в незапа¬мятные времена святой мученик Киприан, который до обращения в христианскую веру был великим колдуном. С помощью этой книги можно вызвать дьявола или обрести власть над нежитью. Рассказывают о том, как умирающий чародей пытается передать Чёрную книгу, а вместе с ней -всё своё недоброе волшебство, а иначе смерть никак не берёт его к себе.
То, что в книге Чёрной смерти узнают великую книгу колдунов, свидетельствует о потусторонней, таинственной природе духа болезни — воплощения зла. С другой стороны, в этом можно увидеть и отголосок иного предания, церковного, — о книге жизни, в которой записаны имена всех живущих, и дела их, и час их кончины. Чёрная смерть — одновременно и посланец ада, и исполнитель высшей воли.
Ни в коем случае нельзя идти на сговор с Чумой, говорит предание. Как-то раз её перевёз через реку лодочник. Старуха подошла к переправе, держа под мышкой толстую книгу. Там значились имена всех, кому на роду написано умереть от чумы. Обратившись к первому перевозчику, Чёрная смерть назвалась и попросила переправить её на другой берег. Но лодочник был смелым человеком и отказался: не станет он перевозить такую беду! А другой лодочник очень страшился смерти и согласился переправить потустороннюю гостью, если избавит она его от ужасной погибели.

Т. Киттельсен. Через реки и озёра. 1894-1900

Чума вползла в лодку и говорит: «Греби на ту сторону, а уж в книге-то я потом погляжу!» Лодочник решил, что они уже обо всём договорились, и перевёз Чёрную смерть.
Оказавшись на другом берегу, Чума, как обещала, раскрыла книгу, поглядела и, пожав плечами, сказала перевозчику: «Такова моя власть: прибираю всё, до чего могу дотянуться. Не бойся смерти». Закричал лодочник, заплакал в отчаянии и пошёл домой. Не дойдя до родной деревни, присел под деревом отдохнуть и отдал Богу душу. И смерть его не была ужасной — умер он легко. А старуха продолжила свой путь...
Злобные духи болезней встречаются в фольклоре любого народа. Как и большинство тёмных, хтонических духов, они ужасны обликом, многие из них криворуки, одноглазы, хромы. Они не только насылают или отзывают болезнь — в определённом смысле они сами являются ею: прогнав духа, прогонишь заразу. Бороться с ними можно при помощи заклинаний и заговоров, представляющих собой чёткую последовательность формул, произносить которые должен особый, посвящённый человек — знахарь, шаман или старейшина, обладающий тайным знанием, и в особенной обстановке.
В русских сказках и былинках рассказывается о сестрах с отвратительным характером и не менее жуткими именами — Огнея, которая насылает лихорадку, Трясея, ведающая ознобом, Хрипуша, она же Грынуша, чья специальность — тяжесть и хрипы в груди, Ломея, вызывающая ломоту в теле, и многие другие. Сколько их всего — неизвестно: в фольклорной традиции есть числа 7, 12, 44 или даже 77. Изображали их обнажёнными бабищами с крыльями за спиной; они считались дочерьми Лиха, владыки зла и несчастья, а более поздняя традиция, уже испытавшая влияние христианского мифа, приписала их в дочери библейскому царю-убийце Ироду.
Умершие от чумы — не совсем обычные покойники. Не похороненные по христианскому обряду, их останки лежат в опустевших церквах, в заброшенных домах, на вымерших хуторах. Далеко человек обходит эти проклятые места, и зарастают они густым лесом, и недобрые творятся там дела. Большинство преданий о таких мес¬тах рассказывают о том, как заблудившийся путник, потеряв дорогу в лесной чаще, натыкается на опустевшее селение. Удивлённый, бродит он по улицам, заглядывает в окна, заходит в разрушенную церковь -- и везде видит выбеленные дождями и временем кости жертв Чёрной смерти. Пугают его шорохи и шёпот, ползущие по углам этих домов и церквей. Но странник преодолевает свой страх, собирает эти кости и хоронит их в освящённой земле, а потом зовёт людей и показывает им забытое селение.


Т. Киттельсен. Чума летит. 1894-1900

Но есть и другие истории. В одной из них через несколько сотен лет после эпидемии заблудившиеся в лесу путники заглядывают в заброшенную церковь и видят, как вкруг алтаря расселись скелеты, внимательно глядящие пустыми глазницами в книжки псалмов, открытые на словах «Когда мы страждем в сильнейшей нужде». Скрипят под чьей-то невидимой рукой провисшие на петлях двери церкви, в двери заходит и смиренно крадётся к скамье медведь — как будто желая принять участие в богослужении мертвецов, и путникам является ангел, предсказывая, что минет срок и такая же беда придёт в страну снова.
Люди, встретившиеся с Чумой, даже уцелев во время эпидемии, всю последующую жизнь находятся в особых отношениях с потусторонним миром.
Бывает, что они старятся, но не могут умереть, пока не исполнится известное условие. В одной из быличек рассказывается о старике и старухе, которые страдают до тех пор, пока их долина вновь не заселится людьми. В другой — точно такая же древняя чета обречена на вечную дряхлую старость. Но вот однажды, перед Рождеством, жена слышит откуда-то с поля странные чистые голоса, предрекающие, что дни её окончатся на исходе рождественских праздников: радостная, она возвращается к мужу, и они счастливо умирают в один день, встретив святой праздник.
Норвежские предания, в которых говорится о Чёрной смерти, -- пожалуй, самые мрачные из всех, но есть среди них и не столь беспросветные. История о девочке-куропатке из Юстедала внушает надежду. Жители долины Юстедал пали жертвами чумы, и пришедшие уже после окончания эпидемии люди из соседней долины нашли там только маленькую, совершенно одичавшую девочку. Она походила скорее на маленькую птичку, чем на человека, — такой она была юркой и пугливой, да и помнила всего несколько слов -«мама» да «маленькая куропаточка». Девочка пережидала эпидемию в гнёздышке, выстланном птичьими перьями, и вся была ими покрыта, а ещё говорят, что перья у неё были самые настоящие, она поросла ими, как дикая куропатка. Люди забрали девочку с собой, а поскольку она не помнила своего настоящего имени, прозвали её Юстедалской Куропаткой (Joste-dalsrypa). Малышка выросла в приёмной семье, а потом вернулась в долину Юстедал, где прожила долгую жизнь. От её потомков пошёл состоятельный и влиятельный род — Рюпеслектен.
А в долине Сетесдал живо другое предание. Девушка, оставшаяся в живых одна из всей долины, сама отправляется на запад в поисках людей. Выйдя из дома, она запирает за собой дверь и выбрасывает ключ в ручей. Если верить легенде, с тех пор и вся местность эта называется Нёклебек (nökler по-норвежски — «ключи», a bekk — «ручей, мелкая речушка»).
На смену погибшим родам идут новые поколения, ключи выброшены, наступают новые времена. После того как по стране прошла Чёрная смерть, возврата в прошлое больше нет.

@темы: книги, фольклор, мифология

---

Хель II (Илайдж, "Хель: место было, была ли женщина?")

[Tradis]

Продолжение темы про Хель (начало, окончание).
Для сравнения - мнение того, кто считает персонификацию Хозяйки Хельхейма достаточно поздней.
Заметка Илайджа Хель: место было, была ли женщина? в сообществе Древнесеверная культура и рунология. Привожу целиком (мои извинения ,что без спроса, но материал в открытом доступе, а сообщество выглядит заброшенным).

Хель: место было, была ли женщина?
Автор: Илайдж, октябрь 2007

Вторая половина XX века в Европе была ознаменована новым подходом к изучению древнесеверной мифологии. Миф стал восприниматься не просто как самодостаточный текст, сохранившийся в рукописи, но как «живой» текст, бытовавший в своём конкретно-историческом контексте. Такой подход поставил ряд новых проблем перед исследователем, основной из которых стал вопрос, действительно ли зафиксированные в тексте представления о том или ином мифологическом персонаже бытовали среди населения. Таким образом, текст рукописи перестал быть самодостаточным доказательством существования определённых представлений.

Для России проблема идеализации текста остаётся актуальной и по нынешний день, отчасти из-за географической удалённости от Скандинавии, а следовательно, невозможности непосредственного анализа контекстов, отчасти из-за труднодоступности скандинавского материала в связи с недостаточным финансированием российской науки. Современный российский подход к древнесеверному мифу можно в общем охаратеризовать одной расхожей фразой: написанному верить.

Это эссе посвящено выяснению того, можно ли говорить о том, что Hel существовал в представлениях не только как мифологический локус нижнего мира, но и как сверхъестественное существо в образе женщины.

Как локус древнесеверного мифа, Хель – одно из нескольких мест, куда попадал скандинав после смерти в мире людей, Мидгарде. Среди мест пребывания мёртвых значились Вальгалла, священная гора (Helgafell), могильные курганы, палаты Фрейи Фолькванг1 и др. Могильные курганы обычно располагались неподалёку от хутора, хотя выборе места могли руководствоваться и особыми принципами: чтобы умерший родственник мог смотреть на корабли, проплывающие по фьорду или с холма приглядывать за хозяйством.2 Умершие предки могли пребывать и в священной горе, которая, равно как и могильный холм, находилась в местном ландшафте.3 Между отдельными местами для мёртвых логической связи не существовало,4 что подтверждает известный тезис о дискретности пространства древнесеверного мифа, высказанный М.И.Стеблин-Каменским.5

Само описание места мёртвых, Хель, у Снорри довольно мрачное.6 В нём отсутствует свойственная языческим представлениям о «загробной» жизни атмосфера пира и общинности. Большинство учёных соглашаются, что таким образом Снорри пытался сконструировать Хель как универсальное место пребывания мёртвых по христианскому прототипу.7 Аналогично он конструирует мрачный образ владычицы этого мира, которая им (или точнее, всеми девятью мирами8) распоряжается. Другие места пребывания мёртвых могут иметь или не иметь своих повелителей: Один главный в Вальгалле, Ран в своих палатах,9 Тор – в Трудхейме10, однако без повелителя остаются пирующие в курганах и священных горах. В этом отношении несущий позитивные коннотации Асгард находится в одной мифологической плоскости, что и Мидгард, мир людей.11

Таким образом, удалённость Хель от мира людей, отсутствие языческих идеалов и приближенность всех остальных мест к миру людей (даже палаты Ран в этом отношении лежат на пути людей) делают Хель вероятным местом для пребывания забытых мёртвых. Однако одновременно о приближенности Хель к миру людей могут свидетельствовать Речи Гримнира, 31, где Хель поставлена в вопросе о корнях Иггдрасиля в одну мифологическую плоскость с хримтурсами и людьми. Пребывание в одной плоскости хримтурсов и людей засвидетельствовано мотивацией походов на восток Тором в «Песне о Харбарде», 23.

Само слово hel используется для обозначения смерти или могилы. Fara til heljar, drepa mann til heljar – это общие обозначения глаголов «умирать» и «сражать».

Если в представленном в версии Снорри мифе о Бальдре путь в Хель лежит через мост, охраняемый великаншей Модгуд («Видение Гюльви», 49), то по версии Саксона Грамматика Торкиль проводит своих спутников через ряд препятствий, в итоге прибывая в царство Гейррёда, которое по облику соотносимо с палатами скандинавских хёвдингов: там есть высокое место наподобие трона, там находится Гейррёд со своими дочерьми и присутствуют другие «гости», хотя в свойственной для описаний потустороннего мира манере они также монстры.

Интересно в этой связи упоминание особых названий разных объектов жителями Хель в эддических «Речах Альвисса» в строфах 14 (месяц – колесо), 18 (туча – шлем-невидимка), 20 (ветер – порывистый). Разбивка групп по «семьям» (дверги, асы, ваны и др.) исключает отождествление жителей Хель с умершими. Иными словами, версия Саксона находит большую соотнесённость с другими древнесеверными мифологемами и в отдалённом потустороннем мире селит сверхъестественных существ, которые и не должны находится рядом с миром людей. Возможно, версия Саксона в описании нижнего мира более аутентична существовавшим представлениям, чем версия Снорри.

Своим появлением в качестве мифологического персонажа Хель, вполне возможно, обязана средневековому увлечению классическими культурами – греческой и римской. К тому же, помимо прочего, впитавшее в себя представления о греко-римском язычестве христианство позже проецировало их на все последующие языческие культуры. Хель как мифологическое место без покровителя было вполне подходящим для того, чтобы там появился персонаж, аналогичный греческой Персефоне.

О неаутеничности Хель как повелительнице нижнего мира может говорить и свидетельство Саксона Грамматика в «Деяниях датчан» (книга VIII), где повелевает нижним миром Гейррёд,12 причём представлена его генетическая связь с норнами и отражена другая мифологическая параллель – походы Тора на восток с целью бить великанов. Зафиксированный Саксоном образ Гейррёда и его покоев более надёжен с позиций отражения в ритуализированном быте и культовой деятельности древних германцев. Так, сюжет о богатствах подкрепляется практикой богатых вотивных захоронений, существовавшей до V в., и практикой принесения строительной жертвы, например, практиковавшейся на Готланде с раннего германского железного века и вплоть до позднего средневековья при строительстве церквей.13 В одной из саг о древних временах повелителем нижнего мира неожиданно выступает также Один, охраняющий таинственную накидку.14 Это может свидетельствовать о неустойчивости представлений о повелителе нижнего мира либо об отстутствии единого повелителя как такового.

У Снорри персонификация места как женщины Хель усиливается тем, что она стоит в одном ряду с другими персонификациями: «Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод — ее блюдо, Истощение — ее нож, Лежебока — слуга, Соня — служанка, Напасть — падающая на порог решетка, Одр Болезни — постель, Злая Кручина — полог ее» («Видение Гюльви», 34).

Характеристика Хель как наполовину синей («Видение Гюльви», 34) в прочей литературе прочно связана с Хель. Для драугов характерно описание blár sem Hel «синий как Хель». Geirmundar þáttr heljaskinns делает акцент на внешнем виде в описании близнецов Гейрмунда и Хамунда: «Они были близнецами. Они оба были уродливыми на вид. И что было самое примечательное об их уродливости, это то, что все думали, что никогда не видели кожи темнее, чем у этих мальчиков».15 Но вместе с тем, нужно помнить, что синий цвет связан с потусторонним в целом, а не конкретно с женщиной Хель.16

Синева и цвет мяса, а также свирепый вид становятся характеристиками владычицы Хель. Такое описание резко контрастирует с описанием Хель в «Снах Бальдра». Отчасти такая перемена может объясняться тем, что «для создания отвлечённого образа смерти в христианской поэзии (в особенности поздней) широко применяется приём аллегории. В персонифицированном образе смерти особенно ярко воплощаются те общезначимые негативные импликации, которые постоянно сопровождали данное понятие. Смерть приобретает черты страшного монстра (ср. Грендель)...».17 Такая древнеанглийская параллель может быть вполне уместной и для Скандинавии.

Объём той «новой» информации о Хель и её залах, которую предоставляет Снорри в «Видении Гюльви», разительно отличается от его описания Вальгаллы, где он ничего принципиально нового вообще не сообщает, переформулируя или несущественно детализируя уже известную по «Речам Гримнира» информацию.18 Поэтому вполне уместно предположение, что Хель как персонаж – это преимущественно творение самого Снорри.19 Вместе с тем, очевидно, что со смертью связан ряд сверхъестественных персонажей, как то валькирий, выполняющих функцию húsfreyja, женскую почётную обязанность. Опираясь на эту параллель, весьма вероятно, что эта связь могла стать канвой для персонификации Хель.20

В иконографии Хель как персонаж не идентифицируется. Была сделана неубедительная попытка отождествления Хель как персонажа со змееподобными животными, изображёнными на нескольких готландских стелах.21 Неубедительность такой параллели заключается в том, что, во-первых, Хель не упоминается как обретающая форму змеи, и во-вторых, мировой змей в древнесеверном мифе уже присутствует – это Йормундганд. Безусловно, связь иконографии готландских погребальных стел с проходом в мир мёртвых (т.н. helvegr) вполне уместна, а Йормундганд является близким родственником Хель, если следовать версии Снорри. Но вместе с тем такая неясная параллель вряд ли может быть использована для объяснения другой, не доказуемой из других источников, параллели. Однако, опираясь на упомянутую выше параллель, образ Хель как húsfreyja можно увидеть в тех изображениях на камнях, которые обычно соотносят с валькириями. Впрочем, параллель с валькириями более убедительна.

В скальдической поэзии в персонаже Хель воплощается смерть. Она распространена как в ранней скальдической поэзии, так и в поздней, и приобретает определённый эрос: смерть воспринимается как союз между умершим и женским персонажем из мира мёртвых, будь то Хель или Ран.22 В Саге об Инглингах Тьодольв говорит:

Себе на утеху
Владеет Хель
Дюггви конунгом.
Выбор на нем
Остановила
Локи дочь,
Сестра Волка.

Сага об Инглингах, гл. XVII

Хель в скальдической поэзии выступает как персонификация эроса в его классическом понимании. Хель представляет смерть, которая навечно сливается в объятьях с покойным скальдом. В «Утрате сыновей» (Sonatorrek, 25) Эгилля Скаллагримссона образ Хель не апеллирует к непосредственной богине, но отождествляется со смертью. «Образ Хель, стоящей на мысу и поджидающей скальда, так же зримо является его воображению, как и образы Эгира, Ран и Одина в других местах песни. Но в последней строке этот образ расплывается и обобщается в устойчивом словосочетании bíða heljar ’ждать смерти‘, уже свободном от каких-либо ситуативных привязок».23

Ныне тяжко мне:
противника Твегги (=Одина)
родная сестра
стоит на мысу;
однако ж буду рад
по доброй воле
и без унынья
Хель (=смерти) ожидать.

(пер. О.А.Смирницкой)


Скальдическая поэзия использует образ женщины Хель в составе кеннингов. В «Перечне Инглингов» Тьодольва Хель называется дочерью Локи, сестрой волка и сестрой Нарви (7), в «Утрате сыновей» Эгилля Скаллагримссона родом Нарви. Идентичность Хель, как и любой другой женщины, построена через мужчин её рода, – указывает Кэролайн Лэррингтон.24 Посредством такого определения её идентичности (ср. определение Ярла и его жены через родственные связи в «Песне о Риге»), Хель изображается как женщина высокого класса. В «Снах Бальдра» она выполняет эту роль с успехом, когда готовит напиток для Бальдра в высоких залах (скальдическое hásalar Heljar). В висе Торбьёрна Брунасона пожелавшая смерти поэту женщина характеризуется как «питьё-подающая женщина желает яблоки Хель для меня». В этом случае возможна персонификация Хель, равно как и обозначение Хель как места. Такая общая картина представляет место Хель подобным Вальгалле, где присутствуют высокие залы, а подающим напиток валькириям соответствует сама Хель, и даже яблоки Хель могут быть подобны яблокам Идунн, иллюстрируя оппозицию верх/низ-жизнь/смерть. И оба посмертных места, Вальгалла и Хель, соответствуют обстановке пиршественных залов конунга.25

Поскольку культ и ритуал составляли фундамент религии викингов,26 а письменные свидетельства и данные материальной культуры говорят о том, что культ предков, воплощавшийся в культе легендарных предков, мифологических персонажей, защиты от заложных покойников, погребальных пиров, роли курганов как мест для тинга и подношений сверхъестественным существам, богатом погребальном инвентаре, занимал одно из центральных мест в жизни древнего скандинава. Такое положение культа предков в родовом обществе и имеющиеся археологические находки не позволяет фривольно утверждать, что представление о Хель как женском персонаже существовало, но не сохранилось. Сцены, связанные с переходом в мир мёртвых, неоднократно встречаются на камнях: Один на восьминогом Слейпнире, мотив húsfreyja, отождествляемой чаще всего с валькириями, встречающими эйнхериев, ритуальное повешение и др.

Учитывая дискретность пространства языческого мифа и многообразность мест пребывания мёртвых, можно предположить, что Снорри по аналогии с христианским мифом сконструировал Хель как владычицу мира мёртвых Хель. Собственно в христианское время Хель и становится прямым аналогом христианского ада, связанным с идеей посмертного наказания и воздаяния, чуждыми языческой культуре, исповедующей принцип ограниченной посмертной жизни (пока жива память, «жив» и покойный родственник).27

Также вполне вероятно, что представление о владычице Хель складывалось в позднюю языческую эпоху, таким образом захватывая и эддические песни, и раннюю скальдическую поэзию. Владычица Хель была, подобно валькириям в Вальгалле, гостеприимной хозяйкой, и только позже Хель приобретает по христианском прототипу черты свирепой уродливой великанши. Иными словами, для традиционного язычества представление о Хель могло не существовать или нести более положительные смыслы, чем в сохранившихся источниках, хотя анализ доступных источников всё же приводит к тому, что Хель был всего лишь одним из множества мифологических локусов – мест пребывания умерших.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Палаты Фрейи известны по эддическим «Речам Гримнира», 14.

2 Spatacean Cristina. Women in the Viking Age. Death, Life after Death and Burial Customs. University of Oslo, 2006. P. 29.

3 Пример пребывания в священной горе см. в Eyrbyggja saga, 4; также в Книге о заселении Исландии, гл. 68, 97 и 197. Возможно, пребывание в горе отражает проекцию мифа о Вальгалле: в Швеции есть несколько гор с созвучными названиями: Valhall, Valshall, Valhalla.

4 В Eyrbyggja saga рассказывается, как Торстейн, сын Торольва, утонул одной осенью. Его отец, Торольв, был большим поклонником Тора и когда он поселился в Исландии, то обнаружил священную гору (Нelgafell). Пока ещё никто не знал о смерти Торстейна, один из его пастухов увидел, как гора открылась, чтобы принять Торстейна и его товарищей. (Eyrbyggja saga, IX). Неясно, кто же те люди, что пировали в горе, ведь единственный, кто умер в Исландии, был Торольв. Торстейн утонул с товарищами, так что может подразумеваться, что они пировали там же. Однако это противоречит собственному свидетельству этой саги, что утопленники попадают в царство Ран (Eyrbyggja saga, LIV). Поклонявшийся Тору годи Торольв и его сын, посвящённый этому богу (Тор-стейн), после смерти проводят дни в горе, а не в залах Тора.

5 Стеблин-Каменский М.И. Труды по филологии. СПб., 2003. С. 242 и след.

6 См. также усиление мрачности в «Прорицании вёльвы», 38.

7 Spatacean Cristina. Op.cit. P. 31.

8 «Видение Гюльви», 34. Ср. также упоминание девяти подземных миров в Речах Вафтруднира, 43.

9 Пример пребывания мёртвых в палатах Ран см. в: Eyrbyggja saga, 54.

10 Ср. обвинение Тора в том, что он принимал в своих палатах рабов («Песнь о Харбарде», 24).

11 Согласно «Видению Гюльви» в Асгард можно приехать. Ср. также карту сакральной топографии в: Хлевов А.А. Предвестники викингов: Северная Европа в I–VIII вв. СПб., 2003. С. 145.

12 Хотя нужно заметить, что царство Гейррёда не называется царством мёртвых и расположено на Ódainsakr, земле не-мёртвых.

13 Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1934-1954. М., 2004. С. 149-150.

14 Egils Saga ok Ásmundar, XIII.

15 Bragg Lois. Disfigurement, Disability, and Dis-integration in Sturlunga saga // Alvíssmál. Vol. 4. P. 20.

16 Синий цвет в древнесеверной литературе

17 Русяцкене Р. Лексика, обозначающая «смерть», в контексте древнеанглийской поэзии // Слово в перспективе литературной эволюции: К 100-летию М.И.Стеблин-Каменского. М., 2004. С. 277.

18 Ellis H.R. The Road To Hel. A Study of the Conception of the Dead in Old Norse Literature. New York, 1968. P. 68.

19 Ibid. P. 84. Хотя это предположение подверглось критике: Ганина Н.А. Готская языческая лексика. М., 2001. С. 25.

20 Ср. поведение великанши, отождествляемой исследователями с владычицей Хель, в «Поездке Брюнхильд в Хель».

21 Hupfauf Peter R. Signs and symbols represented in Germanic, particularly early Scandinavian, iconography between the Migration Period and the end of the Viking Age. Thesis submitted for the degree of Doctor of Philosophy. University of Sydney, 2003. P. 231

22 Spatacean Cristina. Op.cit. P. 31, 64.

23 Смирницкая О.А. Древнегерманская поэзия. Каноны и толкования. М., 2005. С. 88.

24 Larrington Carolyne. Loki's Children // Proceedings of the 13th International Saga Conference. Durham and York, 6th-12th August, 2006.

25 Губанов И.Б. Культура и общество скандинавов эпохи викингов. СПб., 2004. С. 47.

26 Spatacean Cristina. Op.cit. P.27.

27 Ibid. P. 34.
(с)

@темы: история, статьи, мифология, традиции, боги и богини

---

Хель I (Our Troth, глава XIII, отрывок)

[Tradis]

Хелла (Hella, Hel, Hell, Hölle, Halja, *Haljon)
Эта богиня была известна всем германские народам, включая готов: готское слово для "ведьмы" было haljoruna – руна Хеллы (прим. название упомянуто в “О происхождении и деяниях гетов” Иордана, в русском переводе Е.Ч.Скржинской колдуньи названы галиуруннами, в оригинале haliurunnae). Она, по-видимому, была богиней Подземного мира с самых древнейших времён, так как ее имя дано этому царству во всех германских языках. Само имя происходит от корня, означающего "скрывать”: она – та, что прячет. Симек (Simek) сравнивает описание пути в Хель как "вниз и на север" с погребальными курганами европейской мегалитической культуры, которые "всегда имеют вход с югу и погребальную камеру на севере...также ориентация север-юг является преобладающей в размещении судов Бронзового века, Вендельской эпохи и корабельных погребений эпохи викингов". Он усиливает идентификацию Хель с этим семейством каирнов (прим.каирн, англ.cairn – груда камней, отмечающая место погребения либо служащая межевым или памятным знаком), отмечая, что существует древнее ирландское слово, родственное её имени - cuile, "подвал, погреб", которое является обоснованным производным от скрытой под курганной насыпью скальной камеры(“Словарь” (Dictionary), стр. 137-38).
Хелла - довольно неоднозначная фигура в Северном пантеоне: как правительница Подземного мира, она имеет статус Богини и королевы; как дочь Локи, сестра Волка Фенрира и Змея Мидгарда она появляется в качестве фигуры демонической. Представление о Хелле как правительнице подземного мира, вероятная, очень архаично; представление, согласно которому она – часть монструозного семейства Локи - восходит по меньшей мере к 9 веку, появляясь в скальдической поэме “Перечень Инглингов” (Ynglingatal), где сказано: ”Не сообщаю тайны, Гна Глитнира (Богиня лошади, Глитнир (Glitnir, Блистающий) указан как хейти лошади, имя же одной богини часто замещает имя другой в кеннингах) владеет телом Дюггви к своей радости, идис коня Волка и Нарви выбрала короля, и дочь Локи владеет правителем людей Ингви как своей игрушкой.” (прим. “Перечень Инглингов” поэма норвежского скальда второй половины 9 в. Тьодольва из Хвитнира, посвященная предкам конунга Ренгвальда Достославного. В тексте приведён перевод с английского подстрочника, в оригинале вместо “идис коня” стоит jódís, диса коня. Надо добавить так же, что Глитнир (Glitnir) в первую очередь чертог Форсети в Асгарде, в качестве имени коня среди основных источников он, кажется, не зафиксирован). Хотя высказываются предположения, что Хелла как личность принадлежит поздним и, возможно даже, постязыческим временам. (Симек, “Словарь”, стр.138), её появление в этой поэме ясно указывает, что она была уверенно признаваема как самостоятельная личность в эпоху викингов. Можно особо отметить, что в “Перечне Инглингов” намекается, что умерший мужчина получит персональное расположение Хеллы, тема, которая также появляется в версии истории Бальдра согласно Саксону Грамматику, где Бальдр узнает во сне об объятиях “Персефоны” (Хеллы). Гримм (Grimm) приводя много топонимов континентальной Германии, базирующихся на имени Хеллы, а так же говоря о её появлении как “Матери Холле (Hölle)” в немецком фольклоре, придерживается мнения, что она вполне может предшествовать многим другим божествам, и, возможно даже, что название и идея её царства перешли от самой богини. Фактически, более древние версии германской Богини Смерти являются менее “адскими” (прим. игра слов, “ад/преисподняя” по английски hell) и более богоподобными.
Богиню Хель иногда представляют олицетворением Смерти, вместе с Волком и Змеёй как олицетворениями Боли и Греха соответственно. Эти последние - милая средневековая (или даже викторианская) сентиментальность. Несомненно, Смерть, являясь неотъемлемой частью цикла жизни, не эквивалентна греху (в христианском значении этого слова, в оригинальном значении, как отметил Герт Мак-Квин (Gert McQueen) “sin” (англ. “грех”) означает всего лишь "being" ( англ. “существование/бытие”). Это - часть потребности некоторых воспринимать всем троих детей Локи ужасающими чудовищами какого-либо вида. Но Хель постоянно выделяется на фоне двоих других в перечне. Вместо того, чтобы быть связанной или заключенной в темницу, Хель получает в управление собственное царство. В истории Бальдра она предстаёт равной асам, отказывая им в требованиях иначе, чем на своих собственных условиях. Она, весьма вероятно, воплощает более древнее представление о Богине Смерти, которое было вставлено в позднейший мифологический цикл в подходящем месте, как происходило со многими другими божествами. Смерть слишком древнее и изначальное понятие, что бы быть настолько поздней пришелицей в пантеоне.
Как богиня смерти, Хель не только получает умерших, иногда она сама приходит, чтобы потребовать их. Это упомянуто в цитате из “Перечня Инглингов” (см. выше). Во время эпидемии Черной Смерти, которая опустошила Норвегию и другие области Скандинавии даже в большей степени, чем остальную Западную Европу, Хель, как говорят, странствовала по сельской местности с метлой и граблями. Рассказывают, что в деревнях, где некоторые выживали, она пользовалась граблями; если же целая община гибла, значит она использовала свою метлу.
(прим. первая зафиксированная эпидемии Черной Смерти в Скандинавии началась вслед за общеевропейским мором 1347-1351гг., когда летом 1349 г. чума была завезена из Англии в Берген. Однако Адам Бременский упоминал о жертвах Тору при эпидении или голоде в Уппсальскм храме ("Деяния архиепископов Гаммбургской церкви", ок.1075))
Тем не менее, обычно она - просто хранительница душ умерших, приглашающая их в свой дом, который виделся как своего рода жильё для мертвых, и держащая их неумолимой хваткой, никогда возвращающая никого из тех, кого получила. Это представление о Богине Смерти как о безжалостной и непоколебимой, никогда не отдающей того, что она взяла, явно видна в отказе Хель позволить Бальдру уйти. О великанше Тёкк (Þökk, Благодарность) в истории Бальдра, которая отказывается оплакать его, часто высказывают предположение, что это был Локи, следящий, чтобы Бальдр наверняка остался мертвым по своим собственным злодейским причинам. Но можно было бы сделана предположение, что она - сама Смерть, единственная, кто не должен чувствовать нужды плакать ради Бальдра. “Пусть хранит его Хель" – замечает Тёкк. Хермод не понимает скрытый смысл слов Хель, когда она говорит, что всё в мире должно заплакать ради Бальдра, чтобы доказать, что о нём скорбят повсеместно. Что она, возможно, подразумевает - то, что весь мир может желать вернуть Бальдра, но сама Смерть останется непреклонной.
Древняя Богиня Смерти часто изображена имеющей разверстую пасть и волчью природу пожирателя (что напоминает о брате Хель Фенрире, чьи раскрытые челюсти распахнуты от Земли до Неба). Северная Хель изображается как женщина весьма сурового вида и двуцветная – иногда одна половина черная или синяя (прим. исландское слово blár означает и чёрный, и синий, и иссиня-чёрный), вторая белая, иногда половина трупной плоти, половина живой, по чему, как замечает Снорри в своей Эдде, “её легко признать” (ещё бы!). Иногда предполагают, что её верхняя половина белая/живая и нижняя половина – чёрная/гниющая, но есть все основания подозревать, что это относится скорее к неврозам современного общества, чем к убеждениям наших предков. Нил Картер (Karter Neal), которая много работала с этой богиней, говорит, что всегда видит две половины Хеллы как правую и левую. Интересно вспомнить здесь отрывок Ибн-Фадлана с описанием погребального обряда русов, где труп хоронится временно в замёрзшей земле, в то время как осуществляется подготовка к похоронам. Когда же тело выкопали, плоть от холода стала черной. (прим. речь об отрывке из сочинения Ахмеда Ибн-Фадлана, чьи путевые заметки в составе посольства багдатского халифа в Волжскую Булгарию в 922г. обычно именуются “Записки о путешествии на Волгу”. Полный текст книги утерян и сохранился в качестве выдержек в других рукописях. Народ русов, чью торговую колонию в Булгарии видел Ибн-Фадлан, считают как скандинавами, так и славянами, в зависимости от пристрастий авторов.) Северяне, несомненно, были осведомлены о феномене livor mortis, когда через несколько часов кожа тех частей тела, что обращены книзу, приобретает пурпурно-синеватый цвет. Мертвые описывались как helblár (Хельски синие/чёрные) или nábleikr, náfölr (оба слова означают трупно-бледный/мертвенно-бледный).
Этот двухцветный аспект может символизировать две стороны смерти - отталкивающую и мирную. Возможно, стоит отметить, что становятся helblár, как правило, те мертвецы, которые бродят как драуги (draugar, немёртвые тела/призраки) после своей смерти – зловещие мертвецы, другими словами.
"Оставив научных спекуляции ради более мистических, я (Алиса Карлсдоттир, (Alice Karlsdóttir)) совершала серию медитаций, посвященных Хель, в течении нескольких лет, пытаясь выяснить, какого рода божеством она является, и редко видела её двуцветной. Она является либо целиком ужасной (что, кажется, весьма развлекает её, как грандиозная шутка надо всеми), или целиком прекрасной, с очень бледной кожей, волосами, глазами, и одеянием, и всегда в короне. Смерть кажется страшной и уродливой живым, ибо мы видим в ней конец всему, что мы знаем и любим, часто сопровождаемый болью и страхом. Но если смерть - часть жизни и естественного цикла вещей, и если душа продолжает существовать затем в другой жизни, разве не явится Смерть прекрасной тому, кто умирает, приветствует освобождение от боли и дверь в новую жизнь? Когда смерть действительно принята и понята, она теряет своё ужасающее лицо. Возможно, именно это означает двуликость Хель. Есть столь же много упоминаний о красоте её царства, как и его уродстве. Всё сводится к тому, будем ли мы готовы принять смерть или нет. Но, в независимости от нашего желания, нам придётся встретиться с ней лицом к лицу рано или поздно."
Основное животное Хель - лошадь; скандинавы верили в helhest (Хельсую/Адскую Лошадь, в русском переводе обычно – Кладбищенская Кобыла), о чём сказано в разделе "Душа, Смерть и Возрождение". Её также видели в форме трехногого белого козла; другое народное представление гласило, что Хель владеет огромным быком, который бродит с места на место во время эпидемий и чье дыхание становится причиной гибели людей.
Цвета Хеллы - черный или глубокий иссиня-черный и белый. Руны, ассоциируемые с ней в наши дни - Hagalaz, Berkano, и Isa.




(продолжение темы, окончание)

@темы: Our Troth, мифология, традиции, боги и богини

---

Скади, Герд, Земля-Ёрд и другие невесты-ётунши. (Our Troth, гл.19)

[Tradis]

Глава XIX. Скади (Skaði), Герд (Gerðr), Земля и другие невесты-ётунши.
Скади (Skaði)
Скади, чьё имя означает либо "тень" либо "ущерб", - одна из тёмных богинь Севера. Она - не божественного рода, но дочь ётуна Тьяци, который похитил Идунн и её яблоки и был убит в облике орла асами во время погони за Локи. Тем не менее, она не только считается принадлежащей к богам и богиням, но и её чертог в горах Ётунхейма, Трюмхейм (Þrymheimr, Мир Шума/Жилище Шума), который она унаследовала от своего отца, был перечислен среди священных жилищ в “Речах Гримнира”, 11. В тех же строфах, она названа "сияющей невестой богов", и скальд Торд Сьярекссон (Þórðr Sjáreksson) называет её "мудрой невестой богов". Хотя топонимы показывает, что она широко почиталась в прежние дни (см. ниже), её не призывают ныне столь же часто - отчасти потому, что немногое известно о ней, отчасти потому, что ее красота жестка, и многие находят, что любить её не так легко, как Фрию или Фрове. Те, кто любит её, однако, видят обнажённую красоту Северных Земель в её высоких и скалистых горах, её сиянии льда и темных утёсов; для некоторых звук воя её волков и рёв ветра – лучшая из всех песен, и её лыжня по снегу ярче всех путей сквозь зимнюю долгую ночь.
Есть некоторые указания, что пол Скади мог быть неоднозначен: имя “Skaði” является простой слабой мужской формой, которая могла бы очень легко быть заменена слабой женской "Skaða", но этого не произошло. "Skaði" так же появляется как личное мужское имя в первой главе “Саги о Вёлсунгах”. Можно предположить, что Скади был первым мужем Нертус, изменившей пол, когда “Нертус” стала “Ньёрдом”, но это никоим образом не является общепринятым мнением. Турвилль-Петре (Turville-Petre) комментирует, что “Скади, с её кольчугой, снегоступами и луком, имеет некоторые признаки бога-мужчины”,и сравнивает её с Уллем , который тоже пользуется снегоступами – и, главное, тоже является богом охоты (“Миф и Религия”, стр.164-165 (Myth and Religion)).
Скади легче всего видится богиней зимы: она не только происходит от горных и инеистых турсов, но и самая ранняя скальдическая поэма Браги Старого “Драпа о Рагнаре” (прим., Ragnarsdrápa, написанная легендарным скальдом Браги Старым в первой половине 9в. в честь Рагнара Сигурдссона, отождествляемого, возможно, ошибочно, с Рагнаром Лодброком), так же называет Скади öndurdís (“богиней-лыжницей”, (прим. öndrar – чаще переводится как “снегоступы”, но называть Скади и Улля лыжниками – уже сложившаяся традиция), так же о ней говорится как о "öndurgoð" (божестве лыж) в “Хауслёнг”( (прим. Haustlöng - cкальдическая поэма Тьодольва из Хвинира (Þjóðólfr of Hvinir), датируемая 10в., , примерный перевод названия “Долгая осень/осенне-длительное”) и “Перечне Хайлегов” (прим. Háleygjatal - поэма Эйвинда Погубителя скальдов (Eyvindr Finnsson skáldaspillir), написанная в конце 10в. в честь хладирского ярла Хакона Сигурдссона Могучего). Снорри рассказывает нам в своей “Эдде”, что “часто встает она на лыжи, берет лук и стреляет дичь.” (прим. “Видение Гюльви”, 23, перевод О.А.Смирницкой). Название Трюмхейм, о котором нам известно, что он расположен в горах, намекает на беспрестанный рёв ветра в скалах, а так же вой волков, и есть много гор в Норвегии, покрытых круглый год снегом, так что мы можем догадываться, что Скади обитает там, где льды, но странствует среди людей в зимнее время.
История Скади и Ньёрда часто читается как природный миф, в котором она воплощает лёд и снег зимы, что превращаются в летние талые воды, и их мощь действительно видна в этом. Здесь, однако, мы должны помнить, что большинство богов и богинь не являются олицетворениями природного мира, но скорее проявления мира природы сформированы бытием богов и богинь и отражают изменения их сил.
Первое появление Скади среди богов и богинь происходит в качестве Девы-Воина: она является в полном вооружении и кольчуге, чтобы отомстить за смерть отца. Здесь она выглядит мрачной и свирепой: когда асы предлагают ей виру, она ставит им невыполнимое условие её рассмешить. Чтобы добиться этого, Локи привязывает один конец верёвки к бороде козла, а другой к своим яйцам и затем начитает играть с козлом в перетягивание. Их кривляния и почти-кастрация Локи наконец заставляют Скади рассмеяться; последний аспект может также намекать, что на самом деле она была одной из Мёрнир (Mörnir) или ётунш, которым предлагался конский фаллос в “Пряди о Вёлси” (Völsa þáttr , см. раздел “Фро Инг”). Шредер (Schröder) предполагает, что её изначальное нежелание (или неспособность) рассмеяться связана с аспектом богини смерти, поскольку “согласно рассказам Северной Европы мёртвые не способны смеяться” (“Скади и боги Скандинавии”, стр.25 (Skadi und die Götter Skandinaviens)). Он также предполагает, что козёл мог быть первоначально самой Скади в животной форме, требующей жертву, которая становится причиной смены её аспекта от богини смерти к богине плодородия (стр. 25-28). Так как козёл является животным горным, независимым странником, и животным, которое, кроме того, тесно связано с традиционными Йольскими обрядами в Скандинавии (см. раздел “Йоль”), связь со Скади не совсем невероятна, хотя каждый может сам для себя решать, видеть ли богиню в форме козла. В “Перебранке Локи” последний заявляет, что спал с нею, чего она не отрицает; это может быть связано с путём, которым он добивается её смеха и таким образам приводит её к замужеству.
Беспощадность Скади так же видна в прозаическом дополнении к “Перебранке Локи”: когда Локи был связан, именно она, в качестве заключительной пытки, подвешивает над ним змею, что бы яд капал ему в лицо. Её связь с ним довольно неоднозначна: он был в значительной степени ответственен за гибель её отца, и именно он вызывает её смех, так что она предпочитает принять замужество вместо крови убитых как виру за Тьяцци, и он утверждает, что разделял с нею ложе. Её последующие мучения для Локи наводят на мысль, что её поворот от смерти к плодородию не постоянное изменение её характера: подобно всем богам и богиням, она может изменять свои аспекты по желанию и необходимости.
Несмотря на кажущуюся суровость и роль богини зимы, смерти и мести, а так же её первое появление как Девы-Воина, имеет Скади и материнскую сторону. Пусть в её супружестве с Ньёрдом детей не родилось, мы видим Скади действующей как мать Фрейра в “Поездке Скирнира”, и он назван её сыном, хотя термин, по-видимому, использовался достаточно свободно, что бы включать “пасынка”, которым он приходился ей фактически. В дополнении к этому, она единственная богиня, кроме Герд (см. ниже), о которой известно, что она была праматерью человеческой династии. Снорри сообщает нам в “Саге об Инглингах”, что после её ухода от Ньёрда, она породила многих сынов Одину. Одним из этих сыновей, согласно скальдической поэме “Перечень Хайлегов” был Сэминг, отец ярла Хладира – героического рода, который несколько поколений стойко защищавших Северное Язычество от всех королевских попыток обратить страны. Его имя, возможно, означает ”сына бога зерна”, что может намекать, что связь между Скади и Воданом имеет отношение к действиям Дикой Охоты по приданию плодородия полям. Или его имя может означать ”серый”, что может быть очевидной отсылкой к волку – зверю, священному для них обоих. Сильная привязанность Скади к своему отцу – так же важный указатель: в дополнению к её решению отомстить за него мы наблюдаем в “Перебранке Локи”. что обвинение в нецеломудрии взволновало её значительно меньше, чем его похвальба, что он был первым среди богов, когда они убили Тьяцци. Скади очевидным образом богиня, которая заботится об узах крови и веры, защитник родства, и в этом аспекте, она может быть призываема, когда приветствуют идис.
Насколько нам известно, Скади не поклонялись за пределами Скандинавии; предполагается даже, что возможно, она была финской или лапландской богиней, чей культ был заимствован северянами. Фактически, существует финская богиня леса и охоты, Миеликки (Mielikki), жена бога-охотника Тапио (Tapio), но является ли она той же сущность, что и Скади, неизвестно. Далее так же серьёзно предполагается, что самоназвание Скандинавия происходит от её имени, возможно как “Остров Скади”, эта теория не является на деле принятой, но она не была и наделе опровергнута (де Фрис (de Vries), “История Религии” (Religionsgeschichte), стр.338). Ей достаточно широко поклонялись, есть весьма много “Скади”-топонимов, особенно в средней и восточной Швеции и юго-восточной Норвегии. Чаще всего это названия типа “святилища Скади”( Skað i's vé ), хотя “Рощи Скади” так же появляются время от времени (де Фрис,“История Древнегерманской Религии”(Altgermanische Religionsgeschichte), стр339). В “Перебранке Локи”, 51 богиня говорит о советах, исходящих от её священных-мест и равнин. (прим. в оригинале речь о mínum véum ok vöngum – “моих священных местах (“ве”, старосеверное vé и лугах”, в русском переводе А.И.Корсуна этот момент опущен. То, что названо в переводе “гибелью” в оригинале звучит как köld ráð – холодные/враждебные советы/решения). “Равнины”, вероятно, были священными полями, намекающими, что она также могла иметь отношение к плодородию. В этом аспекте, возможно, она рассматривалась на Севере так же, как Хольда в Германии, как та, что покрывает землю снежным одеялом, что бы защитить всё, что спит в земле в зимнее время; или, возможно, что это, как и в случае Герд, связано с её циклическим характером как богини-ётунши, которая изменаяется от морозного бытия к бытию плодородному.
В сборнике “Кантелетар” (Kantelar ,сборник финской народной поэзии, составленный в девятнадцатом столетии), одна песня призывает богиню Миеликки, что бы наделить удачей охотника и разбросать дары для него, а другая просит, что бы Тапио, направил лыжи охотника. Шредер сравнивает эту финскую пару со Скади и Улем (Вульдором), он так же настойчиво выдвигает предположение, что, возможно, два северных божества были первоначально братом и сестрой, детьми Тьяцци (“Скади” (Skaði), стр.115-16). Фактически мы не знаем, кто отец Вульдора, знаем только, что его мать – Сив, но отец не Тонар. Так что (хотя нет прямого подтверждения этому) данное предположение столь же обоснованно, как и любое другое, особенно учитывая близкое сходство между Скади и Вульдором. Если имя Скади понимать как “тень”, то двое их так же представляют противоположные образы зимних тьмы и света, так как имя Вульдора, “слава”, подразумевает яркость и иногда понимается как происходящее от Северного Сияния.
Скади – богиня охотников, и, следовательно, так же и диких зверей. Она так же богиня лыжников и тех, кто живет или путешествует в горах или диких местах, её могут попросить о помощи те, кто должны ехать в снегах или по льду. Её праздниками как богини полей в особенной степени являются Дистинг/”Заклинание Плуга”, когда она принимает дары, вручаемые ей и земля начинает оттаивать. Алиса Карлсдоттир (Alice Karlsdottir) так же предлагает призывать совместно Скади и Ньёрда на весеннее и осеннее Равноденствия, когда “тьма и свет равны и Ньёрд и Скади вновь встречаются на повороте года”.
(прим. “Заклинание плуга” – во многих общинах Асатру в наши дни другое название Дистинга. Происходит от названия англосаксонского заклинательного обряда, призванного обеспечить плодородие полей, который включает детали, считающееся языческим наследием (в частности прямое обращение к Земле, начинающееся словами “Erce, Erce, Erce…”))
Подобно Фрове, Скади – богиня независимых женщин, она может рассматриваться как особая покровительница одиноких матерей и женщин, которые делают вещи, обычно определяемые обществом как мужские (современный эквивалент Северной Девы-Воина).
Её можно так же призывать как богиню справедливости. Хоть и суровая, она честна, и мы видим, что она предпочла принять виру и быть принятой в общество богов, а не начать кровную месть.
Как дикий зимний плакальщик и охотник (и в противовес падальщикам битв Водана) волк мыслится как зверь Скади, поскольку Ньёрд жаловался на вой волков в Трюмхейме. Уже говорилось о её возможной связи с козлом. Нет других животных, относимых к ней в традиционных источниках, но её отец, подобно многим ётунам, был способен принимать форму орла и использовать ветер своих крыльев как оружие в полёте; так что есть в наши дни те, кто видит темного орла как образ богини.
В настоящее время камнем, связанным со Скади является натуральный (завершённый) горный хрусталь, который называется "горный кристалл" в большинстве германских языков и известен как "ледяной камень" в древневерхненемецком. Черный змеевик (серпентин), с его ледяными кристаллами на фоне темной матрицы, также подходит ей.
Для призыва Скади хрустальные чаши (“инеистые кубки” Эдд) - наиболее уместны. Обнаружено, что она особенно любит водку со льдом.
(прим. имеется в виду hrímkalkr, fullum forns mjaðar – буквально: “инеистый кубок, полный древнего мёда” - предложенный Герд Скирниру в “Поездке Скирнира”, 37. Может быть понят и как стеклянный кубок, и как холодный-запотевший, и как пенящийся (последнее – перевод по словарю Зоега (Geir T. Zoëga))
Цвета, ассоциируемые со Скади сегодня - черный и льдисто-белый.



Герд (Gerðr)
Герд - жена Фро Инга, дева ётунов, была завоёвана магической силой слуги бога Скирнира (Skírnir, Сияющий/Яркий/Чистый). “Поездка Скирнира”l сообщает нам, что она не желала вступать в брак с Фрейром: Скирнир пытался подкупать её золотыми яблоками и кольцом Драупнир (Draupnir, Капатель), и угрожал ей мечом Фрейра, но она не сдавалась пока он не принес волшебный прут с тремя вырезанными турс-рунами (Thurisaz), направленными против неё, угрожая, что если она не будет с Фрейром, то он проклянёт её порочностью и сладострастием, обрекая её стать невестой трехглавого тролля. Затем она приветствовала Скирнира кубком мёда, и сказала, что она станет женою Фрейра через девять ночей в роще Барри (Barri, прим. возможно, к Barr, что значит как Хвоя, так и Ячмень).
Самое распространённое чтение этого мифа - как мифа природного. Герд – замёрзшая зимняя земля, чей жесткий покров должен быть разбит “сияющим” Скирниром, так, что бы она могла быть засеяна и стать плодородной. Имя Хримгерд (Hrímgerðr, Герд Инея) – “Ледяная Герд” – принадлежит трольше в “Песне о Хельги сыне Хьёрварда” (Helgakviða Hjörvarðssonar), предполагая контраст между ледяной и плодородной Герд. Её имя связано со словом”garth” (прим. в переводе с английского - огороженное место, ограда, двор и т.д., старосеверный аналог garðr), огороженное пространство, отсюда делается вывод, что она имеет отношение к земле, что занята и огорожена. Название рощи, где Фрейр и Герд вступают в брак - Барри, что может означать или “ячменное поле” или “хвойное дерево/лес”. (Симек (Simek), Словарь (Dictionary), стр.32), первый вариант лучше соответствует пониманию рассказа как мифа плодородия, второй - описанием места как рощи (lundr) поэмой. В последнем случае плодородие Фрейра и Герд – не только плодородие полей, но всей земли, и дикой, и окультуренной. Поездка Скирнира является одной из эддических поэм, которые подходят в качестве сценария для ритуальной драмы. Как предлагает Берта Филпоттс (Bertha Philpotts) это может происходить каждый год во время пахоты, отражающей мощь богини и бога, подобную плугу, что взламывает земную твердь.
Пол Бибайр (Paul Bibire) рассматривает проклятье Скирнира Герд как коренящееся в её собственной природе: всё, чем он ей угрожает, является характерным для тролльш. Как воплощение сил земли, она может стать плодородной в качестве жены Фрейра, или она может решить стать бесплодной и, как следствие, заселённой троллями и ещё худшими существами.
История сватовства к Герд также может рассматриваться как инверсия истории Скади: Скади оттаивает от символической самокастрации Локи, Герд после символического изнасилования турс рунами Скирнира. Одна дева ётунов принимает дар плодородия охотно, вторая – потому что должна. Если читать “Прядь о Вёлси” (Völsa þáttr) как чисто духовное произведение, можно, наверное, сравнить их в двумя женщинаи, которые принимают “”вёлси” (прим. völsi -,название конского магического фаллоса-оберега в “Пряди о Вёлси”): одна жаждет этого, другая же берёт только по необходимости. В итоге, однако, обе “Мёрнир” (Mörnir, Великанша) получают благословение и земля становится плодородной.
В “Священной Свадьбе и северной королевской идеологии”( Det hellige Bryllup og norrøn Kongeideologie) Гро Стеинсланд (Gro Steinsland) рассматривает рассказ как тесно связанный с идеологией северной королевской власти. В яблоках, кольце и магическом пруте она видит эмблемы королевской власти, угрозы подвергнуть Герд мучениям как исходящие из представления, что король является завоевателем своей земли так же, как защитником и опекуном. Таким образом, “Поездка Скирнира” показывает не только священный брак бога с землёй, но и короля с его страной (который точно так же необходим, чтобы сделать её плодородной). Она также отмечает, что это соитие, подобно такому же Одина и Скади, порождает не бога, но первого человека земной династии – Фьёльнира (Fjölnir, Множественный/Разный/Умножитель), первого из Инглингов, рода, который считался особо священным. От смешения богов и дев-ётунш могут получаться не только боги (такие как Водан, Тонар и его два сына от Ярнсаксы и некоторые другие), но так же правящие рода, которые, как ритуальные вожди и иногда жертвы, распространяют мощь богов и богинь по Мидгарду.
Герд не встречается в любых других мифах, даже после своей свадьбы, она, кажется, имеет мало общего с другими богами и богиням. Никаких признаков её культа не сохранилось, как воплощение земли, она является богиней, особенно чествуемой в Дистинг, когда год начинается вновь пред дверью лета и мир воссоздает миф сватовства к ней, но, как правило, её не призывают иначе, чем вместе с другими богинями плодородия. Однако некоторые в наше время полагают, что одна из причин стихийных бедствий и плохих урожаев – гнев Герд на её забвение.
Цвета, связываемые с Герд сегодня – тёмно-красный и тёмно-коричневый.



Земля (Ёрд,Jörð - старосеверное, Эрда, Erda – у Вагнера)
Земля - мать Тонара, дочь богини Ночи и ее мужа Аннара ("Другого/Второго"). У нее есть несколько других имен – Фьёргюн (Fjörgyn), Хлодюн (Hlóðyn, Земля, возможно родственное hlaða – воздвигать (т.е. дом, усадьба, нечто возведенное)), Фолд (Fold, Земля), и Грунд (Grund,Зелёное поле, Травянистая равнина). Последние три имени означают просто "землю"; первое, возможно, связано с ранним германским богом грома (см. обсуждение мужского рода "Fjorgynn" в главе о Фрие).
Мы знаем, что она сначала была создана из тела ётуна-гермафродита Имира (Ymir, слово означает двойное (двуполое) существо или близнецов); это, возможно, может быть понято так, что расчленение Имира было также разделением на мужские и женские элементы. Можно вывести из этого прочтения, что мужским двойником Земли мог бы быть Эгир (Ægir, Море, Океан), ётун моря (которое было кровью Имира, как Земля его телом), хотя это уже относится к области предположений.
Подтверждений поклонения персонифицированной Земле мало, но некоторые следы его сохранились. В одной из наших немногих сохранившихся северных молитв, "Славься День" “Речей Сигридривы” (Sigrdrífumál), пробужденная Сигридрива призывает День и сынов Дня, Ночь и её родственницу, и "Землю благодатную"(прим. в переводе А.И.Корсуна, букв. fjölnýta fold – используемая многими путями земля). Она называет эти существа вместе, и, очевидно, как равные "Асам и Асиньям". Описание fjölnýt трудно перевести дословно; последний элемент nýtr означает обычно, "полезный, приносящий благо, радующий" и появляется в саксонском английском как глагол nytte.
Англосаксонское заклинание "Æcerbot" (“Полевые обряды”, так же называемое “Заклинанием плуга”), схематично христианизированный обряд плодородия, включает странную строчку "Erce, Erce, Erce, eorþan modor". Выражение “Эрке, мать земли” запутано, и само имя не поддаётся филологическому анализу, но так как следующие строки
”Да дарует тебе всемогущий вечный Господь
Поля растущие и процветающие,
Плодородные и приумножающие,
Сочные стебли урожая проса
И обильного урожая ячменя,
И белого урожая пшеницы
И всех урожаев земли.”
(здесь и далее пер. Л.Кораблёва)
- кажется наиболее разумным предположением, что первая строка имела изначально значение призыва к Матери Земле, случайно или умышленно искажённого. Немного позже в заклинании звучит совершенно ясное обращение к ней:
Здравствуй, Земля, людская мать,
Да будешь ты плодородной под Божьей защитой,
Наполнена едой для людского блага.
Последняя строка в оригинале fodre gefylled, firum to nytte, глагол nytte родственен старосеверному nýta (см.выше). В этом можно увидеть общую идею, выражающую, как именно наши германские предки воспринимали Землю. Заклинание в целом, фактически, является моделью северного отношения к Земле: люди несут ответственность за помощь ей, принося ей благословение богов и богинь, славя её и принося дары ей в благодарность, а так же заботливо защищая её поля и земли.
Полоса дёрна, которая вырезалась так, что бы каждый конец был соединён с землёй и осторожно поднятый для людей, что бы те проползали по ним, как часть клятвы кровного побратимства, называлась “Ожерелье Земли”. Есть так же несколько упоминаний в Эддах про “основу земли” (англ. main of the Earth) как одну из величайших сил, очевидно, что Тонар получает великую мощь от своей матери. Эйстейн Вальдасон (скальд, писавший ок.1000г.) назвал Змея Мидгарда “Поясом Земли”, и мы так же помним маленькую богиню Бронзового века, которая ехала на корабле с привязанной змеёй рядом с нею.



Грид (Gríðr)
Эта ётун-фрове (прим. - frowe госпожа) – мать бога Видара, которого Водан зачал, что бы тот стал мстителем за него. Хотя её никогда не причисляли к богиням, она особенно дружественна к богам. Когда Локи обманом завлёк Тонара в поход в Утгард без Молота, она дала богу приют, предупредила его о великане Гейррёде (Geirröðr), а также дала ему Пояс Силы, железные рукавицы и посох Гридавёл (Gríðavölr, Магический посох Грид), с которыми он смог отразить нападения Гейррёда и его дочерей. Как обсуждается далее в разделе о Тонаре, эти предметы типичны для исландских ведьм, и, в действительности, для определённых шаманских практик. Грид, таким образом, можно рассматривать как инициатора и помошницу для тех, кому приходится иметь дело с силами ётунов и различными существами Утгарда.

Ярнсакса (Járnsaxa)
Ярнсакса (Járnsaxa, чьё имя означает “Железный нож (сакс)" – ётунша и наложница Тонара, мать двух его сыновей Моди (Móði, Смелый) и Магнии(Magni, Сильный), которые должны унаследовать его Молот после Рагнарёка. Это может показаться более чем слегка странным, что именно Тонар из всех богов оказывается любовником ётунши; но Ярнсакса названа "Соперницей Сив", так что она должна быть действительно очень красива. Она должна также быть очень сильна: в три года её сын Магни мог поднять вес, с которым ни один из богов не сумел бы справиться.

Бестла (Bestla)
Мать-ётунша Одина (Óðinn, Яростный/Вдохновенный), Вили (Vili, Воля) и Ве(Vé, Священное место) (или Одина, Хенира (Hoenir) и Лодура (Lódurr)). Её отец - Бельторн (Bölthorn, Злой Шип). У нее есть брат, который научил Водана девяти песням силы; Холландер (Hollander) предполагает, что этот брат, возможно, Мимир (Mímir). Такое прочтение поддерживается тем, что, согласно “Саге об Инглигах” (Ynglinga saga), Один отправляет Мимира вместе со своим собственным братом заложником к ванам, что подразумевает по крайней мере возможность кровного родства.
Этимология её имени затруднена: возможное чтение lсвязывает его с ”корой" (Симек (Simek), “Словарь” (Dictionary), стр. 36), и де Фрис (de Vries) также предлагает, среди прочих, версию, что она, возможно, была богиней тиса (“Словарь” (Wörterbuch), стр. 34).

Ангрбода (Angrboda)
Ужасная жена Локи (как противопоставление его хорошей женой Сигюн). Её имя означает "приносящая горе"; “Краткое прорицание вёльвы” (Voluspa hin skamma), часть “Песни о Хюндле” (Hyndluljóð (прим. “Краткое прорицание” в “Песню о Хюндле” включил С. Бюгге, в наши дни в русских редакциях такое объединение не принято), сообщает нам, что она и Локи породили совместно Волка Фенрира (Fenrir), Снорри также добавляет, что Змей Мидгарда и Хель были их детьми. Возможно наилучшее краткое изложение её характера - то, которое дала Алиса Карлсдоттир в одном из своих стихотворений для "Что есть древняя религия" (That Old-Time Religion):
Ангрбода ненасытна,
И ее дети – ужасны,
Я думаю, Локи просто похотлив,
И этого достаточно хорошо для меня!
Не требуется говорить, что единственным обращением к Ангрбоде в религиозном или ритуальном контексте является упоминание её имени злонамеренных существ, чью силу хотят изгнать
--------------------------------------------------------
Автор, Ребекка Синз, считает, что это - богиня Земли. Не уверена, но из ётунов - точно:


Составители
• Алиса Карлсдоттир(Alice Karlsdóttir), из статьи “Ньёрд и Скади: брак Света и Тьмы” ("Njörðr and Skaði: the Marriage of Light and Darkness"), “Горный Гром” (Mountain Thunder) 7, стр.. 19-21.
• Диана Паксон(Diana Paxson)
• Лорел Мендес (Laurel Mendes) и другие женщины общины “Хравнар” (Hrafnar)

@темы: Our Troth, мифология, боги и богини

---

С Мидсаммером!

[Tradis]

Вот и настали самые длинные дни, самые короткие и самые чудесные ночи.
Всем Удачи!

О празднике: по Троту (асатру), по сайту Ведьмы (скорее Викка, много интересных деталей)
Астрономически Солцестояние 21.06.2011 в 20.16 по Москве.

@темы: традиции, Мидсаммер, праздники

---

"Заклинание плуга": полная версия в переводе Л.Кораблёва

[Tradis]

Речь идет об обряде, давшем второе название Дистингу, по крайней мере в кругах Odinic Rite (одной из версий северного язычества, где, на мой вкус, слишком много думают о чистоте крови предков, но местами - упускают сам дух их веры. ИМХО.).
Обычно приводят только "языческую часть", начинающуюся с обращения к матери-Земле ("Erce, Erce, Erce..." ), тем ценнее полный вариант опубликованный Л.Кораблёвым в книге "Англосаксонская магия. Исландский травник". Думаю, каждый сам может сделать вывод, насколько были заклинавшие свои поля язычниками, насколько "народными христианами", стоит ли говорить о "двоеверии", или все же о "народной вере". И возможна ли на самом деле "христианская магия", не в мудрой теологии, но в простой и живой жизни. ))
В любом случае, языческие обряды и языческое мироощущение в этом обряде увидеть и прожить можно. Ещё можно вспомнить о впрашке первой борозды и связанной с этим скандинавской поговорке (см. описание Дистинга в Троте). Датируется запись заклинания до 12в. включительно, происхождение же имени "Эрке" является загадкой, однако на континенте известно имя Херке (Herke, Harke), упоминаемое в одном ряду с Хольдой (Holda), Фреке (Freke) и Перхтой (Perchta).

[ПОЛЕВЫЕ ОБРЯДЫ]
Вот средство, которым ты сможешь восстановить [плодородие] своих полей, если на них не растет должным образом, или если они были испорчены волшбой или же ведьмовством.
Возьми тогда ночью, перед рассветом, четыре куска дёрна с четырех сторон [этой] земли, и запомни как они располагались прежде.
Затем возьми растительное масло и мед, и [пивные] дрожжи, и молоко всей скотины, которая есть на этой земле, и по кусочку дерева каждого рода, растущего на этой земле, за исключением деревьев с твердой древесиной, и по кусочку каждого известного растения, за исключением только лопуха, и окропи их святой водой, и затем пусть [с собранного] капает трижды на изнанку [выкопанных] кусков дёрна.
И тогда скажи эти слова:
Crescite плодись, et multiplicamini, и умножайся, et replete, и наполняй, terram, землю. In nomine patris et filii et spiritus sancti sitis benedicti.
И «Отче наш» столько же.
И вослед за тем отнеси эти куски дерна в церковь, и пусть священник отслужит над ними четыре обедни, и поверни их травяной стороной к алтарю. И вослед за тем верни куски дерна на то место, где они были прежде, до заката.
И у него должны быть четыре креста, сделанных из «живодрева»[1]. И пусть [он] напишет на кончике каждого: Матфей и Марк, Лука и Иоанн. Положи по одному кресту на дно [каждой] ямы (воз¬никшей при извлечении кусков дерна).
Скажи затем:
Crux Matheus. Crux Marcus. Crux Lucas. Crux Sanctus Johannes.
Затем возьми куски дерна и накрой ими кресты. И скажи тогда девять раз эти слова: «Crescite» и столько же «Отче наш».
И затем повернись на восток и смиренно поклонись девять раз, и скажи тогда следующие слова:
В направлении востока я стою, о милости я молю.
Я молю великого Господа, я молю могучего Князя,
Я молю святого Хранителя Небесного Царствия.
Землю я молю и небо,
И воистину святую деву Марию,
И небес мощь, и горнюю палату,
Чтоб с милостью Божьей
Я смог произнесть сие заклинание, своей крепкой волей
Разбудить урожай нашей земной благости ради,
Наполнить эту землю крепкою верою,
Украсить эти луга; как изрек пророк:
Да обретет тот земные блага,
Кто раздает даяния разумно, согласно воле Божьей.
Затем повернись трижды по ходу солнца[2], затем пади ниц на землю и произнеси литанию. И скажи затем: «Sanctus Sanctus Sanctus» [свят, свят, свят] в конце. Спой затем «Benedicite» с раскинутыми руками и «Magnificat», и «Отче наш» трижды. И препоручи (эту землю) [опеке] Иисуса Христа и святой девы Марии, и святому Кресту с хвалой и службой, и на благо владельца земли, и всех тех, которые ему подвластны.
Когда все это исполнено, возьми у нищих неизвестное семя и дай им взамен в два раза больше. И собери все орудия пахаря вместе, просверли дырку в рукоятке плуга и помести в нее ладан и фенхель, и освященное мыло, и освященную соль.
Затем возьми это семя и помести его на главную часть плуга. Скажи затем:
Эрке, Эрке, Эрке, мать земли,
Да дарует тебе всемогущий вечный Господь
Поля растущие и процветающие,
Плодородные и приумножающие,
Сочные стебли урожая проса
И обильного урожая ячменя,
И белого урожая пшеницы
И всех урожаев земли.
Да дарует вечный Господь ему,
И Его святые, которые на небесах,
Защиту урожая от любого врага,
Чтоб неподвластно никакому колдовскому вреду
Посеян он был на всей этой земле.
Сейчас я молю Владыку, создавшего этот мир,
Чтоб ни одна жена не оказалась столь красноречива, и
ни один муж настолько силен, Чтоб они смогли нарушить только что произнесенное.
Когда ты вгоняешь плуг и делаешь первую борозду, тогда скажи:
Здравствуй, Земля, людская мать,
Да будешь ты плодородной под Божьей защитой,
Наполнена едой для людского блага.
Затем возьми муку всякого рода и испеки каравай размером с ладонь твоей руки, и замеси его на молоке и святой воде, и положи его под первую борозду.
Скажи тогда:
Поле, полное еды для людского рода, Пышно цветущее, будь благословенно Святым именем Того, Кто создал небо И землю, на которой мы живем. Боже, создавший эту землю, Даруй удачное плодородие, Чтоб каждое зерно шло нам на пользу.
Затем скажи трижды: «Crescite. In nomine patris sitis benedicti, Amen». И «Отче наш» трижды.

Примечания.
Это одно из самых древних сохранившихся «завуалированных» фрагментов языческих германских обрядов. Переводы этих «Полевых обрядов» существуют также и на современном исландском и на шведском языках с многочисленными параллелями из культурного наследия этих наций (см. М. Olsen «Þær um líf og ljóð» (1963), с. 50-52 и M.W. Gejel, S. Ottman «Kettil Runske» (1997), c. 96-98).
23
[1] Из осины или рябины. Оба этих дерева имеют у англосаксов магическую окраску (ср. рецепт «От заболевания, которое называется «опоясывающим лишаем» ниже). Если это рябина, то здесь можно указать на сочинение А. Афанасьева «Древо жизни» (1983), где на с. 238 (ср. с. 237) можно прочесть «...рябиновая палка - эмблема молнии, поражающей демонов...», т. е., вероятно, можно связать рябину со скандинавским громовержцем Тором (др-англ. Тунор). В этом свете можно также попробовать проанализировать исл. магические рецепты, связанные с рябиной: см. ниже в этом издании «О книге Хьяльталина» (N 40), «Из сборника Торстейна Конраудс-сона» (веточка рябины для обнаружения кладов), статью «Древние европейцы, деревья, травы, магия» (рябина), а также книгу «Графическая магия исландцев» (2009): с. 110-111, N18 (рецепт для связи с эльфами) и N25, с. 115-116 (защита от чужих) и особенно при¬мечание к N25. Исландец Бьёрн Йоунс-сон из Скардс-ау (XVII в.) в своем трактате «Один маленький сборник о рунах» пытается увязать вместе исландские слова runir «руны» и reynir «рябина» (согласно транскрипту трактата, выполненному профессором Эйнаром Г. Пьетурссоном, с. 3-4).
[2] «Повернись трижды по ходу солнца» - т.е. посолонь. Движение посолонь или противусолонь является неотъемлемой частью колдовских (и религиозных) ритуалов. Как правило, первое используется в лекарских, защитных и прочих подобных целях. Противусолонь - черта вредительской магии, разве что за одним исключением: по шотландской традиции для того, чтобы проникнуть в холмы, внутри которых живут эльфы или Сокрытый народ, надо в определенное время обойти их вокруг противусолонь.
Странная смесь подобной доброй магии и раннего христианства встречается в «Саге о святом Ионе Эгмундар-соне» (XIII в.):
«В Норвегии в те времена законом было предписано то, что повешенные должны были висеть, покуда их плоть не разложится, и они не падут на землю. И вот святой Ион направляется туда, где повесили Гисла... трижды идет посолонь вокруг виселицы и затем трижды встает на колени и молится. Когда же он встал, то приказал, чтоб веревку с петлей отрезали. Так и было сделано. Затем случилось чудо: Гисл пал на землю, и, когда у него с головы сняли плащ, он бодро ответил на приветствие святого Иона и попытался подойти к нему».

P.S. Но стоило ли этот ритуал связывать с Дистингом, который приходится на 2 февраля (пусть даже 14-е по старому стилю), я сильно сомневаюсь. Вспашка первой борозды, требование взять каждой травы, растущей на участке, пасть ниц на землю...наконец дерн не из под снега же резать. Или в Англии был стабильно очень мягкий климат, или ...

@темы: книги, практика, фольклор, цитаты, традиции

---

Фрейр (Our Troth, глава 17)

[Tradis]

Предупреждаю - много букв и очень много примечаний. )

Глава XVII. Фро Инг (Fro Ing) Фрейр ((Freyr, Engus, *Fraujaz Ingwaz)


Специализация Фрейра (а ля Надэль (Nadel) ) находилась в областях плодородия, мира, процветания, секса, священной королевской власти, битв и смерти. Всё эти области связаны с великим циклом жизни: спокойное процветание, которое является результатом высокого плодородия. Имя Фрейр (Freyr) (англосаксонское Фреа (Frea), старо-верхне-немецкое Фро (Fro)) – титул, означающий “Господин” в смысле функции правления мирного времени/отправления правосудия: северные упоминания о нём как об Ингви-Фрейре (Yngvifreyr) или Ингунар-Фрейре (Ingunar-Freyr) приводят к выводу, что он тот же самый бог, что и англосакский Инг(Ing)/готский Энгус(Engus), и потому многие из верных Трота, которые предпочитают использовать англосаксонские или общие германские формы, зовут его Инг.
Фрейр был известен во всём германском мире, но отдельные области имели тенденцию сосредотачиваться на отдельных божествах как первостепенных. Территорией, на которой Фрейр играл очень важную роль, была Швеция, особенно её юго-восточная часть.
Первые свидетельства поклонения Фрейру или подобному ему божеству появляются в Бронзовом веке: наскальный рисунок из Эстергётланда (Östergötland, Швеция), который изображает фаллического человека с мечом и вепрем. Все примеры подобного рода именно “из Эстергётланда и это ограниченное распределение согласовывается частично с распределением топонимов, содержащих имя Фрейра” (де Фрис (de Vries), “Древнегерманская религия” (Altgermanische Religionsgeschichte),II, стр.201). Они распространены только к северу от озера Меларен (Mälaren, озеро в средней части Швеции, севернее Этергётланда и с ним не граничит) и, следовательно, перекрываются с Уппландской группой наскальных изображений (Uppland, провинция Швеции непосредственно к северу от озера Меларен), среди которых роль и значение меча не могут быть пока оценены, но они достаточно распространены на юге, как в Эстергётланде, после чего они становятся ощутимо редки к югу и западу от Швеции” (Джеллинг (Gelling) и Эллис-Дэвидсон (Ellis-Davidson), “Солнечная колесница и другие обряды и символы бронзового века” (The Chariot of the Sun and other Rites and Symbols of the Bronze Age))
Есть несколько находок, на которых могут быть изображения, связанные с Фрейром. Наиболее известна из них серебряная фигурка из Содерманланда (Södermanland, восточное побережье Швеции, граничит с Эстергётландом) (эпоха викингов), где бог сидит, оперев подбородок на руки, с выраженной эрекцией. Статуэтка, вероятно, носилась в поясной сумке, подобно серебряному изображению Фрейра, которое Ингимунд Старый, как говорят, носил с собой в “Саге о людях из Озерной долины”. Со времён кельтского и римского железного века так же известны фаллические деревянные фигуры, обнаруженные в болотах Дании, которые, если и не представляют самого бога, изображают божество совершенно аналогичного характера.
Христианский историк Адам Бременский (Adam von Bremen), писавший перед 1200г.н.э., описывал главный храм в Уппсале так:
(прим. - Uppsala, точнее, до пожара 1245г. Старая Уппсала – крупнейший культовый и политический центр языческой Швеции, резиденция шведских конунгов рода Инглингов, место общешведского тинга рядом с озером Меларен (хотя в эпоху викингов центр шведской государственности переместился сперва в Бирку, затем в Сигтугу))
(прим. - Адам Бременский (ум.после 1081г.) – северогерманский хронист, каноник и Magister scholarum. Цитируемые здесь “Деяния архиепископов Гамбургской церкви” датируются примерно 1075г. и написаны на латыни, отсюда разночтения в имени бога. Следует учесть, что сведения об Уппсальком храме (и Балтийском регионе вообще) Адам черпал со слов купцов и миссионеров, а также датского короля Свейна II Эстридсена, жившего при дворе шведского конунга Анунда Якоба с 6-ти до примерно 19-ти лет, сам автор храма не видел.).

“26…Храм сей весь украшен золотом, а в нем находятся статуи трех почитаемых народом богов. Самый могущественный из их богов - Top - восседает на престоле в середине парадного зала, с одной стороны от него - Водан, с другой - Фриккон. Вот как распределяются их полномочия: "Тор, - говорят свеоны, - царит в эфире, он управляет громами и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями. Водан, что означает "ярость", - бог войны, он возбуждает мужество в воинах, сражающихся с неприятелем. Третий бог - Фриккон - дарует смертным мир и наслаждения. Последнего они изображают с огромным фаллосом
(…)
27. Ко всем их богам приставлены жрецы, ведающие племенными жертвоприношениями. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора, если война, Водану, если предстоит справлять свадьбы, Фриккону.”
(“Потерянные боги Англии”(Lost Gods of England), стр. 114, (прим. русский перевод В.Рыбакова).

Бранстон (Branston) затем упоминает, что то, что Фрикко есть Фрей(р) – общепринятая интерпретация. Имя Fricco, однако, не может быть производным от Freyr, это общераспространённое древневерхненемецкое мужское имя, которое могло изначально быть мужской производной от прото-германского *Frijjo – Frija. Так же как Адам переводил имя Одина, используя немецкое имя Водан, он мог заменить имя Фрейра на звучащее более по-немецки.
Саксон Грамматик (Saxo Grammaticus), писавший вскоре после Адама Бременского, знал, что Фрейр был особо связан со Швецией и королями Швеции в Уппсале, а также играл особую религиозную роль там. Он описывает Фрейра как являющегося “сатрапом” богов и вводящего человеческие жертвоприношения в Уппсале. Ранее он упоминает, как король Хаддинг установил ежегодный праздник, который шведы называли Жертвоприношением Фрейра (Фрейрсблотом), когда “тёмные” жертвы были отданы богу. Фрейр имел личный титул blótguð svía (“шведский бог жертвоприношений”) и “Прядь о Гуннаре Пополам” рисует шведскую процессию с изображением Фрейра в деталях, “Сага об Олаве Трюггвасоне” также упоминает, что шведы называли Фрейра veraldar guð, бог мира (в смысле – мироздания) (“Книга Плоского острова” I (Flateyjarbok I), стр.402)
(прим. Саксон Грамматик, датский летописец, живший в период ок. 1140- после 1208, автор шестнадцатитомной хроники “Деяния данов” (Gesta Danorum), написанной на латыни)
(прим. blótguð часто переводится просто как “языческое божество”, термин blót означал и жертвоприношение, и принадлежность к языческому культу в целом, и идола, и, вероятно уже в христианское время, богохульство)
(прим. veraldar – родительный падеж от veröld (мир, свет), однако veraldar употреблялось и в усилительном значении (аналогия в русском языке – мировой, т.е. лучший, парень))
Последователи Фрейра так же часто появлялись среди исландцев. Например, “Сага о Гисли” рассказывает, как Торгрим был упокоен в кургане и “Торгрим своими жертвами снискал расположение Фрейра, и Фрейр не хочет, чтобы их разделял мороз.” ((прим. - перевод О.А.Смирницкой)( – то есть, курган оставался зелёным даже в снегах. “Сага о Хравнкеле Годи Фрейра” излагает историю человека, который был особенно предан Фрейру и разделял всё лучшее, чем владел, с богом, которого любил, особенно коня Фрейфакси (Freyfaxi (прим. – имя означает Грива Фрейра или Пони (исландская низкорослая лошадка) Фрейра))
Наиболее специфическое животное Фрейра – кабан, который является одним из самых плодовитых древних сельскохозяйственных животных. Здесь мы видим явную связь между Фрейром и плодородием, которая отражена и в хейти (замене имени) Фрейи Сюр (Sýr, свиноматка). На похоронах Бальдра, как сообщается “Битво-мудрый Фрейр ехал первым на своём золотощетинном вепре к холму (погребального костра) сына Одина и вёл собравшихся” (Ульв Уггасон,(Úlfr Uggason), “Драпа о доме” (Húsdrápa),7 (прим. - перевод с английского, поэма создана Ульвом Уггассоном ок. 986г. и описывает вырезанные на деревянных стенных панелях дома Олава Хёскульдссона (Олава Павлина) мифологические сцены). Снорри так же сообщает нам, что одним из даров, скованных карликами по распоряжению Локи, был вепрь Фрейра Гуллинбрусти (Gullinbursti, Золотая Щетина) или Слидругтанни (Slíðrugtanni, Кусачезубый (прим. - в переводе О.А.Смирницой Страшный Клык), который “может бежать по водам и воздуху, ночью и днем, быстрее любого коня, и ночью, и в самой Стране Тьмы будет ему светло: так светится у него щетина.” (прим. - “Язык поэзии”, 43, перевод О.А.Смирницкой). “Сага о людях из озёрной долины” сообщает нам о священной свинье, указывающей волю Фрейра. Ингимунд Старый (который носил с собой изображение Фрейра) потерял несколько своих свиней и их не могли найти, пока боров по кличке Бейгад был с ними. Ингимунд и его люди погнали свиней к озеру, которое зовётся Свиное озеро, где они намеревались загнать его, “но хряк прыгнул в озеро и переплыл его, но так измучился, что его не держали ноги. Он добрался до берега у Бейгадархвола (Холма Бейгада) и умер там. Тут Ингмунд почувствовал себя счастливым в Озёрной долине” (пер. с английского). Это был ясным знаком того же рода, который был дан Торольву Бородачу с Мостра в “Саге о людях с Песчаного берега”, когда он доверил столбам с изображением Тора привести его к месту, где бог хотел, что бы он жил: обнаружение свиньи и сила и выносливость хряка показали благословение Фрейра и Фрейи. (“Солнечная колесница”, стр.54). Подобные истории рассказываются о свинопасах Стейнольва Низкого и Хельги Тощего, последний выпустил кабана и свинью на берег у одного утёса и, вернувшись, через три года узнал, что стадо возросло до семидесяти голов (прим - история Стейнольва, у которого пропало три свиньи, нашедшиеся через 2 года с приплодом, изложена в “Книге о занятии земли”, ч.2,гл.42, история Хельги Тощего – в “Книга о занятии земли”, ч.3,гл.66).
Вепрь так же был животным битвы, и, вероятно, как на таковом Фрейр скачет на нём в качестве предводителя воинств. “Беовульф” говорит об украшенных кабанами шлемах воинов, и такие шлемы действительно были найдены в англосаксонских погребениях эпохи Переселения народов в Саттон Ху (Sutton Hoo, Саффолк, Восточная Англия) Бенти Грендж (Benty Grange, Дербишир, Центральная Англия). "Hildisvín" (Свинья битвы) и "Hildigöltr" (Вепрь битвы) были именами для шлемов, вепрь Фрейи также звался Хильдисвин (Hildisvín). Jöfurr (вепрь) было на старосеверном “почётным именем” для воинов и князей, кабан явно был одним из благороднейших животных так же, как и одним из наиболее тесно связанных с войной.
И наконец, кабан был священным животным. Йольские клятвы приносились на лучшем кабане стада, который затем отдавался Фрейру и/или Фрейе (согласно “Саге о Хейдрике”) как жертва Зимнего Солнцестояния. Здесь мы видим Фрейра (и так же Фрейю, так как эти двое не могут быть разделены) как того, чья мощь приносит объединение мира с мирами богов/богинь и духов. Изображения человека с кабаном встречаются на брактеатах эпохи Переселения народов, и они могут быть связаны с культом Фрейра.
Фрейр так же оказывается связан с лошадьми. Он был хозяином лошади, которую зовут Блодугхофи (Blóðughófi, Кровавокопытный). Иногда это прочитывается, как намёк на повреждённую ногу лошади, такое, например, которое сформировало модель Второго Мерзербургского заклинания (Zweite Merseburger Zauberspruch) (см. раздел “Бальдр”), так же, возможно, что имя описывает скачку Фрейра вперёд в битве, которую предполагает его хейти Атриди (Atriði, Скачущий/Атакующий). “Сага о Храфнкеле годи Фрейра” рассказывает, как Храфнкель посвятил коня Фрейфакси Фрейру, и на ней никому не было разрешено ездить кроме самого Храфнкеля и Фрейра. Такие лошади кажутся подобными священным лошадям, описанным Тацитом в “О происхождении германцев и местоположении Германии”, 10:
“ослепительно белые и не понуждаемые к каким-либо работам земного свойства; запряженных в священную колесницу, их сопровождают жрец с царем или вождем племени и наблюдают за их ржаньем и фырканьем. И никакому предзнаменованию нет большей веры, чем этому, и не только у простого народа, но и между знатными и между жрецами, которые считают себя служителями, а коней -- посредниками богов.” (прим. – здесь и далее русский перевод А.С.Бобовича)
Другая лошадь по имени Фрейфакси появляется в “Саге о людях Озёрной долины”, где сыновья Ингимунда, поклонявшиеся Фрейру, посещали лошадиные бои. Согласно Эллис-Дэвидсон представляется вероятным, что лошадиные бои были связаны с Фрейром. (Эллис-Дэвидсон, 1964:98). В “Саге об Олаве сыне Трюггви” (“Книга плоского острова”) сообщается, как христианский король напал на капище Тронхейма (Trondheim, северо-западная Норвегия) верхом на жеребце из табуна, что был посвящён Фрейру.
“Прядь о Вёлси” “Саги о святом Олаве” (“Книга плоского острова”) рассказывает о семействе, которое хранило конский фаллос как священный предмет; это так же связано с Фрейром по очевидным причинам. Фаллос лошади, убитой во время осеннего забоя скота был взят женой бонда, которая хранила его завёрнутым в льняное полотно вместе с луком-пореем и ворожила так, что он вырастал большим и стоял рядом с ней. Ему было дано имя Вёлси (Völsi) и вечерами собравшись его передавали от человека к человеку с постоянным повтором : “Может Мёрнир взять это благословение!” (прим. - в оригинале Þiggi mörnir þetta blæti получи, мёрнир, этого идола (менее подходящие по смыслу варианты жертву/жертвенное)). “Мёрнир” (исл. mörnir), по видимому, означает ётуншу, слово, используется лишь два раза для обозначения супруги Ньёрда Скади в поэме “Хауслонг” (Haustlöng) Тьодольва из Хвинира (Þjóðólfr ór Hvíni, норвежский скальд второй половины 9в.), что подразумевает принесение в жертву мужского плодородия тёмным женским силам, как фактически намекает и история обретения Герд, и свадьбы Скади (см. раздел “Скади и Герд”). Из-за того, что Фрейр сам отдал свой меч и коня, что бы добиться свадьбы, руна Ингваз (Ingwaz, чаще Inguz) часто интерпретируется как жертва мужественности и её форма как изображение кастрированного самца. Тем не менее, не зависимо от того, как часто Фрейр даёт своё могущество плодородия невесте, великая сила всегда изливается из него, и более вероятно, что форма Ингуз показывает мужской семенник, многократно опустошаемый и многократно наполняемый вновь силой бога.
После того, как Фрейр отдал свой меч, что бы получить Герд (см. ниже), он должен сражаться оленьим рогом в Рагнарёк. Олень-самец, таким образом, мыслится как одно из животных Фрейра. Подобно вепрю и жеребцу, он входит в число наиболее выражено-мужских животных. Это так же предполагает особую близость между Фрейром и силами дикой природы, хотя обычно, когда о нём говорится в северных источниках, это связано с его социальной или сельскохозяйственной функцией. Тем не менее, в наши дни его часто видят богом леса и зверей. Использование Фрейром оленьего рога так же рассматривается некоторыми как напоминание, что он мог быть до некоторой степени северным эквивалентом Цернунноса (Cernunnos, Рогатый), которого англосаксы знали как Херне-Охотника (англ. Herne the Hunter). Хотя все ваны особенно тесно связаны с экологией и ответственным взаимоотношением между людьми и природой, как страж мира и благополучия лесов, Фрейр может быть богом экологии в особой степени.
Согласно “Перебранке Локи” Фрейр имеет двух слуг, супружескую пару с именами Бейла (Beyla ,возможно, “пчела” или “корова”, этимология затруднительна) и Бюггвир (Byggvir, “ячмень”). Последний, возможно, имеет некоторое отношение к британскому Джону Ячменное Зерно (англ. John Barleycorn), его связь с Фрейром очевидна. Если имя “Бейла” действительно означает “пчелу”, эти двое могли бы быть поняты как дающие основные составляющие для браговарения – зерно для эля, мёд для мёда-напитка.
В мире природы Фрейр – податель солнечного света, попутного ветра и лёгкого дождя, и всего, что необходимо зерну для роста. Его сила узнаётся в ясной и тёплой погоде доброго времени сбора урожая, как господин Светлых Эльфов он особо связан с воздухом так же как и с землёй.
Корабли также связывались с Фрейром. Он владел волшебным судном Скидбладниром (Skíðblaðnir, Собранный из досочек – см. раздел о Ньёрде и Нертус.), сделанным для него теми же карликами, которые создали копьё Одина и золотые волосы Сив. Это судно может быть сложено и спрятано в карман или сделаться достаточно большим, чтобы выдержать всех богов и богинь. Ему всегда дует попутный ветер, когда им пользуются, и оно может плыть над землёй, так же хорошо, как и по морю. Как говорилось ранее (см. раздел “Бронзовый век”) корабль – символ смерти и возрождения, обе эти функции очевидным образом находятся в ведении Фрейра. Смерть и возрождение часто видятся как путешествие в неведомое, и до современных карт и навигации поездки морем, или, по крайней мере, океанские путешествия, должно быть, казались, сравнимы с последним путём. “Сага об Инглингах”, однако, приписывает корабль Одину, что интересно, учитывая, что как “Прозаическая Эдда”, так и “Сага об Инглингах” были написаны Снорри Стурлусоном. Однако Снорри не всегда непротиворечив в этих двух трудах, возможно, что ему были известны две различные традиции, одна с Одином в качестве паромщика между мирами (см. раздел “Водан”) и другая с Фрейром как богом-корабелом или богом смерти. Корабль так же является символом плодородия, и ванические процессии проводились и с кораблём, и с повозкой.
Так называемый мир Фроди (прим. - старосеверное Fróðafriðr), упомянутый у Саксона Грамматика, своего рода Золотой век, когда фрит, frith (плодородный мир) царил во всех северных землях, был соотнесён с Фрейром шведами. Турвилль-Петре (Turville-Petre , “Миф и Религия” (Myth and Religion), стр. 160-170) и де Фрис (“Древнегерманской религии”, II. стр.182-86) так же идентифицируют короля Фроди с Фрейром. Тут мы видим Фрейра как бога фрита, хранителя мира и как образ лучшего из возможных правителя. Этот фритт-мир был так же важной составляющей его священных мест, где ни оружие не могло быть принесено, ни объявленные вне закона не могли быть приведены, и не должна была проливаться кровь. “Сага о Глуме Убийце” (Víga-Glúms saga) показывает Фрейра особенно разгневанным одинистическим героем Глумом, который совершил всё это в священном месте Фрейра. (Турвилль-Петре, “Миф и Религия”, стр. 69-70). Могущество Фрейра, как видно по клятве на йольском вепре, в том, что бы приводить миры совместно к миру-фриту и обеспечивать уверенность, что все идёт правильно: в этом действии истоки его святости, мудрости и земного плодородия.
Фрейр не пренебрегает борьбой: он назван “предволителем войска богов” (“Поездка Скирнира”, 3) (прим. – в русском переводе А.И. Корсуна – “владыка богов”, в оригинале fólkvaldi goða – военоначальник богов) и не только убивает своего свояка, ётуна Бели, но, как замечает Снорри, он мог бы убить великана одним ударом кулака (упоминание, которое позволило многим современным асатруа думать, что Фрейр может быть назван особым покровителем боевых искусств). Однако, его битвы, кажется, будут, подобно сражениям Тора, битвами с противниками богов – особенно сражение против Сурта, величайшей силы разрушения в Рагнарёк. Людям Фро Инг чаще всего дарует мир-фрит. Даже в битве использование кабаньих шлемов может быть контрастом к копью Одина: освящающее копьё действует как проклятье, что бы убить врага, изображение вепря освящает и защищает того, кто им увенчан, что бы он остался целым и невредимым в битве. Эрик Воденинг (Eric Wodening) добавляет, что Фреа (Frea) не бог, который любит мир так, что не желает сражаться, но бог, который любит мир столь сильно, что хочет бороться, чтобы сохранить его, таким образом Фреа во многом божественные эквивалент полицейского или констебля (прим. в оригинале игра слов, употреблёно выражение peace officer (офицер мира), как раз обозначающее полицейского или констебля) Подтверждением этой функции Фреа может стать тот факт, что англсаксы называли отряды вооруженных мужчин, осуществлявших исполнение закона в Тёмные века, словом frithguilds (буквально - гильдиями мира-фрита). Полицейский не только исполняет закон, но так же защищает его, и Фреа делает тоже самое. Ограда мира (англ. frithgarth) так же является характерной для ванического культа, так что может быть, что Койфи (Coifi) был первосвященником Инга.
Беда (Bede) сообщает нам, что высшему жрецу англосаксов не дозволялось носить оружие или ездить на любой лошади, кроме кобылы, и когда Койфи отвернулся от богов/богинь своего народа, он осквернил капище, проехав по нему на жеребце и вонзив копье. Можно увидеть сходство между этими правилами и отдачей Фрейром собственных коня и меча, что бы получить Герд.
(прим. - Bede, Беда Достопочтенный (672 или 673 – 735гг.), автор “Церковной истории народа англов”)
(прим. – Койфи - главный жрец Нортумбрии, во время совета, собранного королём Эдвином (585-633, провозглашен святым) по поводу принятия христианства, объявил древних богов самозванцами, мотивируя это тем, что иначе он, служащий им жрец, был бы богаче)
Упоминалась уже одна разновидность Фроблота (Fröblót) или жертвы Фрейру, и это были свиньи. Быков так же приносили в жертву Фрейру, как в “Саге о Глуме Убийце”, в которой Торкель привёл быка на священное место Фрейра с просьбой, чтобы Глум, изгнавший его с его же земли, был в свою очередь изгнан. Бык замычал и упал наземь мёртвым, показывая что Фрейр принял дар и выполнит просьбу Торкеля.
Жертвоприношения Фрейру происходили в определённые моменты чаще других. Один период, когда их совершали, приходился на ночи Мидсаммера, когда происходили свадьбы: “ они приносят жертву … если предстоит справлять свадьбы, Фриккону” (Адам Бремеский, IV:27). Несомненно, в таком случае жертвовали свиней. Они были наиболее плодовитыми из домашних животных и, следовательно, наиболее подходящей жертвой в подобных случаях, посвященных Фрейру и Фрейе. Опять же, мы можем удовлетворительно объяснить, почему свадьбы игрались во время “Зимних ночей”, которые были временем совершения жертвоприношений Фрейру (Барти Гудмундссон (Barthi Guthmundsson), “Происхождение исландцев” (Origins of the Icelanders, стр.57)
(прим. – вообще-то играть свадьбы осенью, после конца сбора урожая – общая традиция обществ, ориентированных на сельское хозяйство – в силу тех же практических причин, по каким к этому же времени приурочивали жертвоприношения ванам.)
Другая практика, связанная с Фрейром – процессия с его идолом на повозке, проезжающая по полям. В “Книге Плоского острова”, части “Саги об Олаве Трюггвасоне” сохранена история о Гуннаре Пополам (прим. - прозвище Гуннара helming (половина) связано с его пристрастием в щегольской двуцветной одежде). В рассказе сообщается, что статуя Фрейра объезжала осенью области, что бы принести им благословение, сопровождаемая его “женой”, жрицей. Гуннар борется с деревянным изображением Фрейра, побеждает бога и занимает его место. Шведы были восхищены, что бог подобно живому, ест и пьёт, ещё сильнее стали ликовать, когда супруга бога забеременела, так как это было лучшим из предзнаменований. Эта история явно предназначалась христианскими рассказчиками для высмеивания легковерных шведских язычников, но она столь же явно основывался на действительных воспоминаниях о процессии Фрейра – и возможно, так же намекает на возможность того, что человек мог стать прибежищем божественной силы на краткое время священных ритуалов. “Англосаксонская руническая поэма” также сообщает, что “Инг был первым среди восточных данов, увиденный людьми, пока он вновь по волнам удалился, колесница следом мчалась. Так храбрецы его героем именуют.” (прим. перевод К.Горбатенко) Как сказано далее в разделе “Ньёрд/Нертус”, эта процессия могла быть наиболее типичной чертой ванического культа.
Погребение в кургане без сожжения весьма тесно связывалось с Фрейром (Эллис (Ellis) “Дорога в Хель” (Road to Hel), стр.78). Эвгемеризируя Фрейра до смертного короля в “Саге об Инглингах”, Снорри сообщает нам, что когда он был похоронен таким образом, другие повторили этот пример: “ Но после того как Фрейр был погребен в кургане в Уппсале, многие правители воздвигали в память своих родичей курганы не реже, чем намогильные камни” (прим. – в данном случае цитируется “Пролог” “Круга Земного”, здесь и далее – русский перевод М.И.Стеблин-Каменского) и позже упоминает, что “когда Фрейр умер, они тайно перенесли его в курган и сказали шведам, что он жив”, и шведы продолжали платить ему дань, которую они ссыпали в отверстия в кургане.
Культ курганов был чрезвычайно важен для скандинавов, именно благодаря погребальным насыпям своих предков король обретал право на власть. Вместе с Одином Фрейр был величайшим божеством королей Севера: он был одновременно богом-предком, прародителем королевской линии Инглингов, и богом курганов. Вновь совместно с Одином (и по контрасту с Тором, который практически никогда не получал этого сомнительного отличия) Фрейр был богом, очень часто эвгемеризируемым в качестве короля. Одним из великих королевских сокровищ Швеции было обручье, называемое Svíagrís,”Шведским Поросёнком”, и это кольцо, вероятно, было знаком мощи Фрейра, передаваемым в королевском роду.
Мы знаем только один основной миф Фрейра, который излагается в эддической поэме “Поездка Скирнира”. Фрейр увидел деву ётунов Герд (Снорри добавляет, что это случилось, когда Фрейр сидел на престоле Одина Хлидскьяльве) и полюбил её, оставив в своей печали общество других богов. Скади отправляет слугу Фрейра Скирнира, чтобы узнать в чём дело. Затем Фрейр посылает Скирнира добиться Герд, но ему приходится отдать посланнику своего коня и свой меч, чтобы Скирнир смог миновать троллей и проехать сквозь кольцо огня, окружающего Герд. Герд сопротивляется сперва браку, но когда Скирнир ей угрожает заклятьем, соглашается и говорит, что она станет женой Фрейра. Миф, вероятно, имеет дохристианское происхождение, как утверждает Холландер (Hollander). Но что касается вопроса, является ли Скирнир ипостасью Фрейра, как предполагалось много раз, можно только строить предположения. Имя Скирнир (Skírnír) означет “Сияющий”, что является и титулом Фрейоа, но нигде не намекалось, что он и Фрейр – одно и тоже. Фактически, Локи в “Перебранке Локи”, 42 сообщает, что Фрейр останется без своего оружия в Рагнарёк, поскольку отдал его Скирниру для путешествия, чтобы тот нашёл и получил Герд в супруги Фрейру. Многие трактуют этот рассказ как пример Hieros Gamos (прим. – греческое ἱερὸς γάμος “священный брак”, иерогамия) брака небес и земли ради плодородия посевов. Фрейр, который является солнечным божеством, представляет небо, и Герд, великанша, землю. Сияющее путешествие героя через тёмный Иной Мир, что бы завоевать деву, окружённую пламенем, встречается ещё кое-где в “Эддах”, особенно в “Речах Свипдага” (Svipdagsmál) и “Речах Сигридривы” (Sigrdrífumál) (где дева, о которой идёт речь – экс-валькирия). Это, кажется, типичная модель “Весенней Драмы”: женщина воплощает силы спящей земли, мужчина – солнечный свет, что пробуждает и делает её плодородной. Хотя сама Солнце является богиней, мощь её лучей иногда персонифицируется как мужская, особенно в случае Фрейра, который, кажется, ведёт свое происхождение от фаллического солнечного бога наскальных изображений Бронзового века, если только не является в действительности тем же самым богом.
С Фрейром связаны определённые географические характеристики. Что холмистые формации относятся к ним, не удивительно, учитывая ассоциации Фрейра с погребальными курганами: “Для поклонника Фрейра Ингимунда Старого было, несомненно, вовсе не новостью, что холмик или поросшая лесом возвышенность могли стать его усадьбой. Такие места наши языческие предшественники называли “хольт” (прим. - holt - англ., старосев. 1)каменный гребень, каменный холм 2)лес, роща (устар.)). Фрейр решил, что Ингимунд будет жить на хольте, что тот и делает. Фактически, он дважды выбирает местом жительства хольт, до находки изображения Фрейра на холме, на что указывают названия Ингимундархольт (Ingimundarholt) и Тордисархольт (Þórdísarholt). Ингимунд поклоняется священным деревьям, подобно тому, как делали народы Балтики и подобно скальдам Ториру Лопоухому (Þórir snepil) и Хельги Асбьярнарсону (Helgi Ásbjarnarson)” (Гудмондсон (Guthmondson) и Холландер, 1969:79)
(прим. - в “Книге о занятии земли”, III. гл.71 о Торире сказано: “Торир занял всю Долину Сухостоя до Неделённого и поселился в Роще. Он поклонялся этой роще.” (пер.Т.Ермолаева))
(прим. - Хельги сын Асбьёрна – по видимому, имеется в виду внук (по некоторым версиям - племянник) Хравнкеля годи Фрейра и сам годи, действующее лицо “Саги о сыновьях Дроплауг” и “Пряди о Брандкросси”. Также в “Книге о занятии земли”, V,гл.89 упомянут Асбьёрн, посвятивший землю Тору и назвавший её Лесом Тора, у него тоже был сын Хельги. )
Мы знаем, что Фрейя в очень значительной степени богиня магии, и было бы удивительно, если бы её брат, так же являющийся королём, освятителем, воином и носителем плодородия, не имел собственных магических секретов. Однако, то, что сохранилось – намёки, которые снова должны быть сплетены вместе, и есть верные, работающие над этим сегодня. Исходя из своего собственного понимания Фрейра, Вильям Конрад Карпен (William Conrad Karpen) описывает аспект бога, который обсуждается не столь часто: возможные шаманские практики жрецов Фрейра в прежние дни.

Если вы видели хоть что-либо, написанное о Фрейре, он, вероятно, описывался как бог плодородия. Да, он отвечает за хорошие урожаи, Да, он отвечает за благополучие земли. Да, его обычно изображают итифаллическим (ithyphallic, где ithy = кость, phallus = пениса; если вы понимаете о чем речь). Делает ли это его богом плодородия? Если вы спросите меня, описание Фрейра как бога плодородия - неудачная точка зрения. Тайны Фрейра, как я их воспринимаю, в том, что он имеет дело с процессом, который превращает Желание в Наслаждение, в Изобилие, в Желание. Но Желание живет лишь миг, не заботясь о Последствиях. Желание не проявляется для того, что бы принести Изобилие или что бы породить кого-то или для чего-нибудь ещё. Желание проявляется только для мига Удовольствия. Фрейр является богом Экстаза.
Фрейр - не единственный бог экстаза, конечно. Есть другие, подобные ему - Дионис, Шива, Оберон, Херне и Цернуннос, и возможно, более чем совпадение, что они все связаны с дикими животными, особенно с рогатыми, со смертью и духами мёртвых, с сексуальным наслаждением, и, весьма часто, с сексуальной неоднозначностью. Фрейр ассоциируется с оленем, диким вепрем, и лошадью. Фрейр правит Альвхеймом (Миром Альвов), царством могущественных предков, и связан с могильными курганами (Дэвидсон (Davidson), Боги и мифы (Gods and Myths), стр.100). Фактически, ваны…часто именовались альвами (эльфами) (прим. – утверждение целиком на совести автора) Он обычно изображается с довольно большим эрегированным пенисом, и его жречество в Уппсале появляется переодетым в женский наряд.
Учитывая эти связи между богами экстаза, шаманизмом и жрецами-трансвеститами, возможно не будет слишком большим отступлением упомянуть теорию Тимоти Тайлора (Timothy Taylor) о том, что котёл из Гундеструпа (Gundestrup, Дания) был сделан группой серебряных дел мастеров из Трансильвании, так же бывших трансвеститами.
(прим. - котёл из Гундеструпа — богато декорированный серебряный сосуд, датируемый около I в. до н. э., который относят к латенской (кельтской) культуре, несёт изображение Цернунноса. Упомянутая теория сближает изготовителей котла с даками (Трансильвания – территория древней Дакии)).
Безбородая фигура (Цернуннос) может, например, быть ритуальным мастером-специалистом. Фактически, он может принадлежать к той же группе, гильдии или касте, что и пять серебряных дел мастеров (которые сделали котёл), для металлургии было важным ритуальное применение …их власть…имела сходство со скифскими энареями…биологическими мужчинами, но одетыми как женщины, что толковали знамения и решали споры скифской аристократии. Наличие таких специалистов подтверждается от энареев в железном веке, это не только шаманы Скифии или йоги Индии, но провидцы Фракии, друиды Галлии и, несколькими столетиями спустя, барды Ирландии. В Ирландии барды, являвшиеся биологически мужчинами, что восхваляли короля в песне, описывались подобно женщинам, в противоположность мужественности правителей. (стр.88)
(прим. энареи, от иранского "анарья" — "немужественный", согласно Геродоту, женоподобными гадателями, носившими женское платье, усвоившие женские привычки и даже говорившими "подобно женщинам". Считаются жреческой корпорацией, связанной с культом богини Аргимпасы, положение их было наследственным, а влияние в обществе – значительным)
Тайлор далее предполагает, что фигура “Цернунноса” на котле имеет неоднозначный пол, не обладая ни бородой, ни грудью. Фигура несёт, однако, пару рогов. Тайлор в ходе демонстрации культурной непрерывности с некоторыми традициями Индии, также замечает, что поза фигуры подобна “позе, всё ещё практикуемой в деревенской Индии колдунами низких каст… Кроме того, такое положение позволяет собрать в канал сексуальную энергию” (стр.89). Он связывает атрибуты фигуры – неоднозначный пол и связь с животными - с шаманской связью женского, мужского и животного царств.
Фрейр также был связан с сексуальной неоднозначностью. Герой Саксона Грамматика Старкад сбежал из храма Фрейра в Уппсале из-за “женоподобных жестов”, “немужского звона колокольцев” и “хлопанья мимов на подмостках” (Саксон, VI, 185, стр.228) Тацит описывает аналогичный феномен у наганарвалов, германского племени:
: “У наганарвалов показывают рощу, освященную древним культом. Возглавляет его жрец в женском наряде, а о богах, которых в ней почитают, они говорят, что, если сопоставить их с римскими, то это -- Кастор и Поллукс. Такова их сущность, а имя им -- Алки. Здесь нет никаких изображений, никаких следов иноземного культа; однако им поклоняются как братьям, как юношам.”
(К.Тацит, “ О происхождении германцев и местоположении Германии ”,43)
Фраза, которую на английский язык Маттингли (Mattingly) переводит как “одетый подобно женщине” - muliebris ornatus. Дэвидсон переводит как “принаряженный подобно женщине” (стр.169). Что касается этих парных богов, Дэвидсон упоминает несколько пар королей-братьев, одна из которых Альв (“эльф” – Фрейр правил Альвхеймом или Землей эльфов) и Ингви (одно из имён Фрейра). Она далее говорит, что Алков можно искать среди ванов, и можно предположить, что Ньёд и Фрейр их потомки, или же Фрейр и Улль. Согласно “Перебранке Локи” Ньёрд – отец Фрейра, а не брат, но так же возможно, является значимым, что, кубок в честь Ньёрда и Фрейра почти всегда был совместным. Пока немногое может окончательно быть установлено относительно этих культов, переодевание в одежду лиц противоположного пола жрецом в любом случае не было неизвестным среди германских племён, и оказывается, что по крайней мере один из них был посвящен Фрейру (в “Англо-саксонском язычестве” (Anglo-Saxon Paganism), стр.96-97, Дэвид Уилсон (David Wilson) также приводит пример погребения 9 из Портвея (Portway (прим. возможно, имеется в виду римская дорога от Лондона до Дорчестера, Южная Англия)), в котором явно мужской скелет был обнаружен похороненным в женской одежде с женским погребальным инвентарём, и предполагает связь между этой находкой и жрецами наганарвалов – КХГ (К.Х.Гунндарссон)).
Стоит отметить, что в старо-северном слова ergi, argr, и ragr отсылают к воспринимающим гомосексуальным отношениям и к практике сейда…Фолке Стром (Folke Ström) отмечает:
“Как юридические тексты, так и примеры в сагах, по-видимому, показывают, что компонент в ergi-комплексе, который может считаться сексуально непристойным, относится исключительно к женской роли в гомосексуальном акте. В сейде – элемент ergi-комплекса связан с колдовством и магией – мы находим аналогичную связь с исполнением роли, считавшейся исключительно женской. Таким образом, мы можем прийти к выводу, что исполнение мужчиной роли, обычно принадлежащей женскому полу, которое составляет безнравственное в действии, и служит причинной, что его клеймят как ergi, и оно используется, когда мы имеем дело с сексуальной связью или с выполнением магической функции.” (стр.9-10)
Томас К. Джонсон (Thomas K.Johnson) предположил, что argr может быть переведено как 'жаждущий проникновения' и отсылать к сексуальному проникновению как для женщин, так для мужчин (когда Локи называет Фрейю порочной, он обращается к ней как argr)(прим. – неточность автора? по крайней мере, в “Перебране Локи” данная терминология, насколько могу судить, применена только к богам-мужчинам) а так же к проникновению богов, то есть, овладению. Эта связь между пассивным гомосексуализмом и определенными духовными практиками напоминает роль бердаче в некоторых племенах американских индейцев, а также сибирских шаманов и скифских энариев, упомянутых ранее в связи с котлом из Гундеструпа.
(прим. бердаче (berdache) или люди с двумя душами — люди, принимавшие гендерную идентичность противоположного пола в культуре различных племён индейцев Северной Америки, бердаче часто (но не всегда) выполняли культовые функции.)
Если вернуться к описанию жрецов Фрейра в Уппсале, то имеется интересная параллель с английскими народными драматическими представлениями, что сохранилась до настоящего времени. Все роли, и мужские и женские, исполняются в них мужчинами, и эти представления, включая пантомимы, Церемонию Сватовства, Действа с Мечом и Плугом, остались более последовательно исключительно мужскими, чем другие британские народные традиции (Броди (Brody), стр.21). Броди связывает этот феномен с ответом старого английского участника пантомим, когда его спросили, принимают ли женщины участие в этих играх: “Нет, сэр”, - ответил он, “исполнители не могут быть из них. Есть многое другое для них, что походит на кокетство, но здесь эти представления больше похожи на труд пастора.” (стр.21). Фактически, он утверждает, что изначальная цель этих народных представлений, не утраченная полностью у исполнителей двадцатого века, имеет, по сути, магическую природу. “Также как мы рассматриваем элементы по отдельности, мы должны начать рассматривать их в сообщении друг с другом, тогда концепция магии как неотъемлемой, лежащей в основе, цели становится неизбежной” (стр.20). Кажется весьма вероятным, что эти представления являются пережитками древних языческих ритуалов.
Английские народные пьесы чаще всего разыгрываются между Рождеством и Новым Годом, хотя иногда на Пасху или осенью. Основное жертвоприношение Фрейру происходило во время зимнего Солнцестояния и тем самым это время года ассоциировалось с его культом среди скандинавов. Броди замечает, что Церемония Ухаживания в наиболее полной форме проводится только в четырёх графствах Ист-Мидланда (East Midland, восточная часть центральных графств Великобритании) – Линкольншире (Lincolnshire), Лестершире (Leicestershir), Ноттингемшире (Nottinghamshire) и Рутланде (Rutland) (стр.99) Кажется более чем случайностью, что крупнейшие среди поселений скандинавов в Англии находились в городках Линкольн (Lincoln), Лейстер (Leicester), Ноттингем (Nottingham), Дерби (Derby, графство Дербишир, Ист-Мидланда, граничит с Ноттингемширом и Лестерширом) и Стамфорд (Stamford, графство Линкольнштр) (Джонс (Jones (прим. - вероятно Гвин Джонс, автор книги “Викинги. Потомки Одина и Тора”), стр.421). Рутланд, между прочим, совсем не велик и граничит с трёх сторон с Линкольнширом и Лейстерширом, и Дерби, и Стамфорд лежат во внутренних областях страны и были более редко заселены скандинавами. Слово "mummer" (прим. - англ. mummer, использованное везде ранее в тексте, - участник пантомимы на Рождество, мим) связано с датским momme или “маска”, этимология подкреплена использованием термина "guizer" в некоторых областях Англии, для описания испольнителей-мимов являющегося производным от "disguiser" (ряженый) (Броди, “Палаты” (Chambers), стр.4). Далее, Танец с Мечом, который исполнялся преимущественно в северо-восточных графствах, имеет источником народные танцы датских поселенцев и походит на танцы ещё исполняемые во многих областях Германии (Спайсер (Spicer), стр.7). Пока историческое происхождение этих представлений утеряно для нас, но кажется весьма вероятным, что они связаны с некоторыми скандинавскими традициями, включая, возможно, переодевание жречества Фрейра и других богов.
Во всех английских народных пьесах, среди которых представления мимов – одна из разновидностей, одна или более женских ролей играется мужчинами. Иногда этот персонаж является полностью периферийным в действии пьесы, но как заключает Броди “есть достаточные основания полагать, что эти две фигуры, шутовской Вельзевул и “женщина”, когда-то имели связь с основным действием церемонии и утратили своё место в Битве Героя, чего не произошло в Церемонии Сватовства и некоторых Действах с Мечом, когда Битва стала вытеснять непосредственные элементы плодородия (стр.61). Броди предполагает, что Дурак/Вельзевул (Fool/Beelzebub) является пережитком центральной фигуры, связанной с плодородием в древних ритуалах. Этот персонаж, в результате действа Сватовства умирает, затем возрождается и женится на “женщине”, обеспечивая тем суть ритуала плодородия, которым, как уверен Броди, Церемония Сватовства является. (стр.106). Во многих представлениях Сватовства есть два женских персонажа: Дама Джейн (Dame Jane), которая утверждает что носит внебрачного ребёнка Дурака, и Леди (Lady), которая сперва отвергает ухаживания Дурака, но позже выходит за него замуж. В некоторых представлениях есть Жена Дурака (Fool's Wife) или иначе – Матушка Рождество (Mother Christmas). Часто пожилая женщина носит метлу и зовётся Бетти-Метёлка (Besom Betty).
Я не могу удержаться, но странно всё же, почему женские персонажи ритуала "плодородия" должны быть сыграны мужчинами. Мне представляется, что здесь что-то иное, кроме чисто имитационной магии, и что “плодородие” – более чем просто механизм физического воспроизведения или “полярность” между “мужским” и “женским”. Скорее, нежели понимание такой роли просто как имитации женщины, я думаю, поможет рассмотрение этого, как примера третьего отдельного пола, который среди американских индейцев называется “бердаче” (berdache, см.выше). Дело не с том, что настоящие женщины были в дефиците среди британцев (или скандинавов, если на то пошло). Даже если женщин не хватало в некоторых случаях, следовало бы ожидать увидеть их в этих ролях снова, будь эти роли просто обстоятельной имитацией женщин. Кажется более вероятным, что взаимодействие в ритуале “плодородия” должно было быть не между мужчиной и женщиной, но между мужчиной и бердаче. Возможно, средства обеспечивающие плодородие земли, были экстатическими, так как роль бердаче связана во многих культурах, включая скандинавскую, с шаманизмом и экстатическим ритуалом.
В большинстве английских народных пьес есть какая-нибудь разновидность битвы, в которой одного из персонажей убивают. Через некоторое время приглашается доктор, чтобы воскресить убитого, в некоторых представлениях это муже-женщина: “В Хаксби (Haxby, северный Йоркшир, Англия) Шут падает, Бетти-Метёлка бегает вокруг, оживляет его и выводит прочь. Это все выполняется без слов. В Аскхаме (Askham, Ноттингемшир, Англия) Доктор Ричард зовет Дурака и терпит неудачу. Бетти-Метёлка затем говорит “Я вылечу его” и делает это, обметая своей метлой его лицо” (“Палаты”, стр.131). Один из мужских персонажей, в некоторых случаях Дурак, в других Вельзевул, кажется, был фигурой плодородия, со своей фаллической дубинкой , смертью и воскрешением, со своим браком с Дамой (Радвин (Rudwin), стр.36, Броди, везде). Брак Дурака и Дамы наводит на мысль о возможной интерпретации связи между Фрейром и его переодетыми в женское жрецами. Насколько я знаю, сам Фрейр не изображался и не описывался как переодевавшийся в одежду другого пола, но он часто описывался и изображался как фигура, связанная с плодородием. Может ли быть, что его переодетые жрецы понимались как некоторым образом его “жены”? Известны рассказы в некоторых племенах, что бердаче были действительно супругами своих божеств-хранителей, и что любые человеческие мужья, которые у них могли быть, оставались второстепенными (Йоханссон (Johansson), стр.1192), так что это может подойти и к другой традиции переодевания.
Итак, у нас есть связи между мужским и женским, которые также являются общими с традициями шаманизма/бердаче. В народных представлених мы также видим персонаж, именуемый Хобби-Хорс или Лошадка Хобби (Hobby Horse, (прим. в буквальном переводе с английского - лошадь Коняшка, мужской персонаж, лошадь и изображающий)), что привносит связь с животными, которая встречается в шаманских традициях. “В представлениях в Дорсетшире (Dorsetshire, графство на юго-западе Ангии) Лошадка Хобби служит другой цели…ворожбы и прорицания. Лошадь имеет длинную историю связи с экстатическим предсказанием, не только в Англии, но и везде в западном мире.”(Броди, стр.64). Возможно, не является совсем уж случайным, что Фрейр был связан с лошадью. Мы так же обнаруживаем муже-женского персонажа в Танце с Рогами в Эбботс-Бромли (Abbotts-Bromley, Стаффордшир, Англия) в котором исполнители несут огромные, многовековой давности рога северного оленя. Эта муже-женский персонаж одет в англосаксонском стиле, который почти идентичен некоторым иллюстрациям Бесси (Bessie) в лубочных изданиях пантомим, отпечатанных в 18 или 19 веках. Это может отчасти относиться к тому же типу символической связи между мужским, женским и животным, что сделал котёл из Гунденструпа столь привлекательным для древних данов.
(прим. Танец с Рогами в Эбботс-Бромли – танцевальное представление, ежегодно проводимое в деревушке Эбботс-Бромли во время ярмарки, остальное время рога хранятся в церкви, согласно радиоуглеродному анализу они датируются 11веком. В танце участвует 12 персонажей, 6 несут рога (среди персонажей - Олень, Дурак или Джестер (Jester), Лошадка Хобби, Лучник, дева Мэрион), танцоры за день успевают обойти окрестности. Рога исполнители несут перед собой на уровне плеч. Изначально танец исполняли только мужчины, в наше время эта традиция нарушается)
К сожалению, в то время как существует много информации о Фрейре, этого не достаточно самого по себе, чтобы воссоздать живую традицию. Что мы делали, чтобы осуществить эту трансформацию, которая продолжает быть непрерывным процессом и в настоящее время, так это взяли всю эту книжную информацию и начали работать с ней в магическом контексте. Мы использовали обсуждения, интуицию, медитацию, ритуал, процессии с божеством и вдохновение, чтобы помочь заполнить пробелы и воплотить в конкретной форме то, как мы понимаем Фрейра. Постепенно это ожило. Постепенно это интегрировалось в общий скандинавский духовный мир. Постепенно это стало частью нашей жизни.
Цвета, связываемые с Фро Ингом сегодня - золотой, зеленый, и коричневый. Руководствуясь упоминанием у Саксона Грамматика, многие жрецы Фрейра носят колокольчики как часть своего ритуального одеяния.
Фро Инг в особенной степени является богом радости и веселья, богом наслаждения бытием во всей его полноте. Он - также бог целостности: он сводит вместе тело и душу, жизнь и смерть, людей и богов/богинь, землю и миры вне её, и заботится о том, что бы все они взаимодействовали правильным образом. Как бог мира-фрита (frith-god), он может также объединить людей вместе для единой цели и обеспечивает уверенность, что они все обретают благо в результате того, что совершают под его знаком.
Не известно единого символа для Фро Инга с прежних дней, но Солнечное Колесо (Sun-Wheel) используется для него чаще, чем для любого другого из ванов; и действительно, многие из наскальных изображений Бронзового века изображают фаллического мужчину с туловищем-Солнечным Колесом, иногда совершающего ритуальную свадьбу с женской фигурой.

Составители:
Первая часть главы написана Хельги Т.Дагссон (Helgi T. Dagsson) ("Фрейр: Бог и Общество" (Freyr: A God and Society)).
Статья Уильями Конрада Карпена (William Conrad Karpen) "Фрейр: Экстатический Бог из Скандинавии" (Freyr: An Ecstatic God from Scandinavia) первоначально была опубликована в Lavender Pagan Newsletteе, выпуске 5 (Beltaine 1992).
Также принимали участие: Эрик Воденинг (Eric Wodening),Старший-в-обучении (Elder-in-Training, уровень в Троте), из "Бог Мира" (God of the World), Idunna V, i, 18 (Rhedmonth 1993), стр. 13-14.

Иллюстрации

Статуэтка Фрейра, Швеция, 11век.

Фрагмент котла из Гундерструпа - Цернуннос

Исполнители Танца с Рогами из Эбботс-Бромли

@темы: книги, Our Troth, традиции, боги и богини

---

Майский танец - как он есть

[Tradis]

Гластонберри-2009 ( 9 минут)

ещё вариант, ученический-учебный

Ну и ссылки по самому ю-тубу, кто захочет посмотреть - посмотрит.)

@темы: фольклор, традиции