Окончание темы (начало, продолжение)
Отрывок из сборника "В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре" под ред. Рачинской Е.С. (М.:ОГИ,2009)
ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ
читать дальше
От чумы с её метлою
нет спасенья.
Ни тому, кто сыт по горло
этим ужасом и болью,
кто о скорой просит смерти.
Ни тому, кто так напуган,
что пред Богом на коленях,
и не веря, хоть минутку
просит жизни.
Всех сметает без пощады
в холод смертный,
мусорную кучу жизни...
Т. Киттельсен «Она бродит по стране»
Вот бредёт по дорогам сгорбленная старуха в чёрном балахоне, — заходит и в большие города, и на маленькие хутора. Шаркают шаги — Берген, Тундсберг, Осло, селения, затерянные в лесах Телемарка. А вот уже и Нидарос, и долины, укрывшиеся в горах, — Тилдал, Гудбранд-сдал, Иннердал, и необъятный северный Нурланд. Тихо-тихо становится там, где она проходит. Смерть несёт с собой старуха, смерть и болезнь. Люди, заслышав о её приближении, бегут в лес, в горы, пытаясь скрыться от неизбежной гибели. Несёт старуха в одной руке метлу, а в другой грабли. Грабли и метла у неё необыкновенные: если прореживает она людей граблями, кому-то удаётся спастись, если выметает метлой — пустеет место, вымирает город, умолкает деревня. Нет пощады никому.
Это сама Чёрная смерть, воплощение великой чумы, обрушившейся на Норвегию, — один из самых жутких образов норвежского фольклора.
Скандинавские верования , связанные с чумой, появилась в XI веке. В 1070 году немецкий хронист Адам Бременский, автор наиболее полного описания народов и обычаев скандинавских и балтийских земель, рассказывает о языческом храме древних свеев в Упсале: «У их богов есть свои жрецы, которые совершают жертвоприношения. В случае чумы или голода они приносят жертву Тору, в случае войны — Одину, а если празднуют свадьбу — то Фрейру».
Чума известна человечеству с древних времён. Страшная болезнь, ныне, к счастью, почти исчезнувшая, возникала внезапно и сопровождалась сильнейшей лихорадкой, болью в сердце, сухим кашлем, возникновением на теле огромных волдырей — бубонов (отсюда название «бубонная чума»). У больного шла горлом кровь, через 3-4 суток после начала заболевания он погибал, а труп умершего от чумы стремительно чернел, поэтому чуму и прозвали «Чёрной смертью».
Одной из первых эпидемий, о которых существуют сведения в летописях, была так называемая «Юстинианова» чума, разразившаяся в Восточной Римской империи в 551-580 годах и охватившая почти весь Ближний Восток. Чума 1346-1353 годов, Чёрная смерть, эпидемия, небывалая по интенсивности и количеству жертв, стала истинным бедствием не только для Норвегии — погибла большая половина населения тогдашней Европы, от 20 до 34 миллионов человек. По всему миру в те годы от чумы умерло 75 миллионов. Зародилась эпидемия где-то в Китае, в 1334 году, купцы и воины пронесли её по Великому Шёлковому пути на запад. В 1346 году она добралась до Италии, Сирии и Крыма, в 1347 косила Грецию, в 1348 захватила Испанию, Южную Англию, Рим и Норвегию, в 1349 вымирали Вена и Франкфурт-на-Майне, Каринтия и Любек. В 1350 эпидемия разразилась в Польше. Такая огромная смертность и опустошение в Европе объясняются разными причинами, самые важные из которых — голод, терзавший Европу ещё до прихода Чёрной смерти, а соответственно, очень низкая рождаемость и нищенское существование, которое влачили бедняки, скученность и антисанитария, невозможность отделить больных от здоровых. Кроме того, медицина того времени не могла предложить никакого лечения, кроме молитв-заговоров и прижигания чумных бубонов.
Чума возвращалась снова и снова вплоть до XVIII века (в Москве, например, последняя эпидемия чумы была в 1771 году).
В конце XIX века русский учёный Владимир Хавкин изобрёл первую в мире противочумную вакцину.
Предания, в которых Чёрная смерть является самостоятельным персонажем, возникли только в XIV веке, и неспроста. Эпидемия чумы, разразившаяся в Европе в 1346-1353 годах, унесла почти две трети населения Норвегии; именно она уничтожила всё, что оставалось от грозного и величественного времени викингов, на многие годы покончила с богатством и силой страны. Норвегия стала другой.
Много страшных предзнаменований сопутствовало появлению Чёрной смерти. Например, как раз на годы эпидемии пришлось невиданное нашествие птиц — свиристелей. Поэтому они стали символами чумы и беды. В немецких и нидерландских диалектах за ними закрепились названия Todtvogel («птица смерти»), Pestdrossel («чумной дрозд»), а в голландском языке даже официальное научное название свиристеля так и осталось Pestvogel («птица чумы»). И на иконах, которые должны были предохранить от чумы древние города, Младенец Иисус держал в руках свиристеля — вместо традиционного щегла.
Т. Киттельсен. Чума-паучиха. 1894-1900
Появление Чёрной смерти окутано тайной. По одной версии, её занесли в Норвегию корабельные мыши и крысы, заразившиеся от своих причерноморских собратьев, ведь в Крыму и Причерноморье чума начала свирепствовать на два года рань¬ше. Некоторые полагают, что чума пришла из Англии. Однажды в бергенской гавани остановились на рейде странные тихие корабли, говорит легенда. Они не были повреждены бурей, но команды на их палубе не оказалось.
Когда жители Бергена подплыли к ним на лодках, чтобы посмотреть, что же случилось, они нашли в каютах и кубриках тела матросов и купцов, убитых неизвестным недугом, а в трюмах — прекрасную шерсть, которую те везли на продажу. Бергенцы взяли шерсть с собой: не пропадать же добру. Шерсть с заражённых кораблей стали продавать на рынках, развозить по городам и весям — и вместе с товаром по стране начала расползаться смертельная болезнь.
Иногда Чуму видели с толстой книгой, переплетённой в чёрное. Сверяясь с таинственными записями, старуха выбирает себе жертв.
Многие считают, что это и есть та самая книга, которую написал в незапа¬мятные времена святой мученик Киприан, который до обращения в христианскую веру был великим колдуном. С помощью этой книги можно вызвать дьявола или обрести власть над нежитью. Рассказывают о том, как умирающий чародей пытается передать Чёрную книгу, а вместе с ней -всё своё недоброе волшебство, а иначе смерть никак не берёт его к себе.
То, что в книге Чёрной смерти узнают великую книгу колдунов, свидетельствует о потусторонней, таинственной природе духа болезни — воплощения зла. С другой стороны, в этом можно увидеть и отголосок иного предания, церковного, — о книге жизни, в которой записаны имена всех живущих, и дела их, и час их кончины. Чёрная смерть — одновременно и посланец ада, и исполнитель высшей воли.
Ни в коем случае нельзя идти на сговор с Чумой, говорит предание. Как-то раз её перевёз через реку лодочник. Старуха подошла к переправе, держа под мышкой толстую книгу. Там значились имена всех, кому на роду написано умереть от чумы. Обратившись к первому перевозчику, Чёрная смерть назвалась и попросила переправить её на другой берег. Но лодочник был смелым человеком и отказался: не станет он перевозить такую беду! А другой лодочник очень страшился смерти и согласился переправить потустороннюю гостью, если избавит она его от ужасной погибели.
Т. Киттельсен. Через реки и озёра. 1894-1900
Чума вползла в лодку и говорит: «Греби на ту сторону, а уж в книге-то я потом погляжу!» Лодочник решил, что они уже обо всём договорились, и перевёз Чёрную смерть.
Оказавшись на другом берегу, Чума, как обещала, раскрыла книгу, поглядела и, пожав плечами, сказала перевозчику: «Такова моя власть: прибираю всё, до чего могу дотянуться. Не бойся смерти». Закричал лодочник, заплакал в отчаянии и пошёл домой. Не дойдя до родной деревни, присел под деревом отдохнуть и отдал Богу душу. И смерть его не была ужасной — умер он легко. А старуха продолжила свой путь...
Злобные духи болезней встречаются в фольклоре любого народа. Как и большинство тёмных, хтонических духов, они ужасны обликом, многие из них криворуки, одноглазы, хромы. Они не только насылают или отзывают болезнь — в определённом смысле они сами являются ею: прогнав духа, прогонишь заразу. Бороться с ними можно при помощи заклинаний и заговоров, представляющих собой чёткую последовательность формул, произносить которые должен особый, посвящённый человек — знахарь, шаман или старейшина, обладающий тайным знанием, и в особенной обстановке.
В русских сказках и былинках рассказывается о сестрах с отвратительным характером и не менее жуткими именами — Огнея, которая насылает лихорадку, Трясея, ведающая ознобом, Хрипуша, она же Грынуша, чья специальность — тяжесть и хрипы в груди, Ломея, вызывающая ломоту в теле, и многие другие. Сколько их всего — неизвестно: в фольклорной традиции есть числа 7, 12, 44 или даже 77. Изображали их обнажёнными бабищами с крыльями за спиной; они считались дочерьми Лиха, владыки зла и несчастья, а более поздняя традиция, уже испытавшая влияние христианского мифа, приписала их в дочери библейскому царю-убийце Ироду.
Умершие от чумы — не совсем обычные покойники. Не похороненные по христианскому обряду, их останки лежат в опустевших церквах, в заброшенных домах, на вымерших хуторах. Далеко человек обходит эти проклятые места, и зарастают они густым лесом, и недобрые творятся там дела. Большинство преданий о таких мес¬тах рассказывают о том, как заблудившийся путник, потеряв дорогу в лесной чаще, натыкается на опустевшее селение. Удивлённый, бродит он по улицам, заглядывает в окна, заходит в разрушенную церковь -- и везде видит выбеленные дождями и временем кости жертв Чёрной смерти. Пугают его шорохи и шёпот, ползущие по углам этих домов и церквей. Но странник преодолевает свой страх, собирает эти кости и хоронит их в освящённой земле, а потом зовёт людей и показывает им забытое селение.
Т. Киттельсен. Чума летит. 1894-1900
Но есть и другие истории. В одной из них через несколько сотен лет после эпидемии заблудившиеся в лесу путники заглядывают в заброшенную церковь и видят, как вкруг алтаря расселись скелеты, внимательно глядящие пустыми глазницами в книжки псалмов, открытые на словах «Когда мы страждем в сильнейшей нужде». Скрипят под чьей-то невидимой рукой провисшие на петлях двери церкви, в двери заходит и смиренно крадётся к скамье медведь — как будто желая принять участие в богослужении мертвецов, и путникам является ангел, предсказывая, что минет срок и такая же беда придёт в страну снова.
Люди, встретившиеся с Чумой, даже уцелев во время эпидемии, всю последующую жизнь находятся в особых отношениях с потусторонним миром.
Бывает, что они старятся, но не могут умереть, пока не исполнится известное условие. В одной из быличек рассказывается о старике и старухе, которые страдают до тех пор, пока их долина вновь не заселится людьми. В другой — точно такая же древняя чета обречена на вечную дряхлую старость. Но вот однажды, перед Рождеством, жена слышит откуда-то с поля странные чистые голоса, предрекающие, что дни её окончатся на исходе рождественских праздников: радостная, она возвращается к мужу, и они счастливо умирают в один день, встретив святой праздник.
Норвежские предания, в которых говорится о Чёрной смерти, -- пожалуй, самые мрачные из всех, но есть среди них и не столь беспросветные. История о девочке-куропатке из Юстедала внушает надежду. Жители долины Юстедал пали жертвами чумы, и пришедшие уже после окончания эпидемии люди из соседней долины нашли там только маленькую, совершенно одичавшую девочку. Она походила скорее на маленькую птичку, чем на человека, — такой она была юркой и пугливой, да и помнила всего несколько слов -«мама» да «маленькая куропаточка». Девочка пережидала эпидемию в гнёздышке, выстланном птичьими перьями, и вся была ими покрыта, а ещё говорят, что перья у неё были самые настоящие, она поросла ими, как дикая куропатка. Люди забрали девочку с собой, а поскольку она не помнила своего настоящего имени, прозвали её Юстедалской Куропаткой (Joste-dalsrypa). Малышка выросла в приёмной семье, а потом вернулась в долину Юстедал, где прожила долгую жизнь. От её потомков пошёл состоятельный и влиятельный род — Рюпеслектен.
А в долине Сетесдал живо другое предание. Девушка, оставшаяся в живых одна из всей долины, сама отправляется на запад в поисках людей. Выйдя из дома, она запирает за собой дверь и выбрасывает ключ в ручей. Если верить легенде, с тех пор и вся местность эта называется Нёклебек (nökler по-норвежски — «ключи», a bekk — «ручей, мелкая речушка»).
На смену погибшим родам идут новые поколения, ключи выброшены, наступают новые времена. После того как по стране прошла Чёрная смерть, возврата в прошлое больше нет.
Отрывок из сборника "В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре" под ред. Рачинской Е.С. (М.:ОГИ,2009)
ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ
читать дальше
От чумы с её метлою
нет спасенья.
Ни тому, кто сыт по горло
этим ужасом и болью,
кто о скорой просит смерти.
Ни тому, кто так напуган,
что пред Богом на коленях,
и не веря, хоть минутку
просит жизни.
Всех сметает без пощады
в холод смертный,
мусорную кучу жизни...
Т. Киттельсен «Она бродит по стране»
Вот бредёт по дорогам сгорбленная старуха в чёрном балахоне, — заходит и в большие города, и на маленькие хутора. Шаркают шаги — Берген, Тундсберг, Осло, селения, затерянные в лесах Телемарка. А вот уже и Нидарос, и долины, укрывшиеся в горах, — Тилдал, Гудбранд-сдал, Иннердал, и необъятный северный Нурланд. Тихо-тихо становится там, где она проходит. Смерть несёт с собой старуха, смерть и болезнь. Люди, заслышав о её приближении, бегут в лес, в горы, пытаясь скрыться от неизбежной гибели. Несёт старуха в одной руке метлу, а в другой грабли. Грабли и метла у неё необыкновенные: если прореживает она людей граблями, кому-то удаётся спастись, если выметает метлой — пустеет место, вымирает город, умолкает деревня. Нет пощады никому.
Это сама Чёрная смерть, воплощение великой чумы, обрушившейся на Норвегию, — один из самых жутких образов норвежского фольклора.
Скандинавские верования , связанные с чумой, появилась в XI веке. В 1070 году немецкий хронист Адам Бременский, автор наиболее полного описания народов и обычаев скандинавских и балтийских земель, рассказывает о языческом храме древних свеев в Упсале: «У их богов есть свои жрецы, которые совершают жертвоприношения. В случае чумы или голода они приносят жертву Тору, в случае войны — Одину, а если празднуют свадьбу — то Фрейру».
Чума известна человечеству с древних времён. Страшная болезнь, ныне, к счастью, почти исчезнувшая, возникала внезапно и сопровождалась сильнейшей лихорадкой, болью в сердце, сухим кашлем, возникновением на теле огромных волдырей — бубонов (отсюда название «бубонная чума»). У больного шла горлом кровь, через 3-4 суток после начала заболевания он погибал, а труп умершего от чумы стремительно чернел, поэтому чуму и прозвали «Чёрной смертью».
Одной из первых эпидемий, о которых существуют сведения в летописях, была так называемая «Юстинианова» чума, разразившаяся в Восточной Римской империи в 551-580 годах и охватившая почти весь Ближний Восток. Чума 1346-1353 годов, Чёрная смерть, эпидемия, небывалая по интенсивности и количеству жертв, стала истинным бедствием не только для Норвегии — погибла большая половина населения тогдашней Европы, от 20 до 34 миллионов человек. По всему миру в те годы от чумы умерло 75 миллионов. Зародилась эпидемия где-то в Китае, в 1334 году, купцы и воины пронесли её по Великому Шёлковому пути на запад. В 1346 году она добралась до Италии, Сирии и Крыма, в 1347 косила Грецию, в 1348 захватила Испанию, Южную Англию, Рим и Норвегию, в 1349 вымирали Вена и Франкфурт-на-Майне, Каринтия и Любек. В 1350 эпидемия разразилась в Польше. Такая огромная смертность и опустошение в Европе объясняются разными причинами, самые важные из которых — голод, терзавший Европу ещё до прихода Чёрной смерти, а соответственно, очень низкая рождаемость и нищенское существование, которое влачили бедняки, скученность и антисанитария, невозможность отделить больных от здоровых. Кроме того, медицина того времени не могла предложить никакого лечения, кроме молитв-заговоров и прижигания чумных бубонов.
Чума возвращалась снова и снова вплоть до XVIII века (в Москве, например, последняя эпидемия чумы была в 1771 году).
В конце XIX века русский учёный Владимир Хавкин изобрёл первую в мире противочумную вакцину.
Предания, в которых Чёрная смерть является самостоятельным персонажем, возникли только в XIV веке, и неспроста. Эпидемия чумы, разразившаяся в Европе в 1346-1353 годах, унесла почти две трети населения Норвегии; именно она уничтожила всё, что оставалось от грозного и величественного времени викингов, на многие годы покончила с богатством и силой страны. Норвегия стала другой.
Много страшных предзнаменований сопутствовало появлению Чёрной смерти. Например, как раз на годы эпидемии пришлось невиданное нашествие птиц — свиристелей. Поэтому они стали символами чумы и беды. В немецких и нидерландских диалектах за ними закрепились названия Todtvogel («птица смерти»), Pestdrossel («чумной дрозд»), а в голландском языке даже официальное научное название свиристеля так и осталось Pestvogel («птица чумы»). И на иконах, которые должны были предохранить от чумы древние города, Младенец Иисус держал в руках свиристеля — вместо традиционного щегла.
Т. Киттельсен. Чума-паучиха. 1894-1900
Появление Чёрной смерти окутано тайной. По одной версии, её занесли в Норвегию корабельные мыши и крысы, заразившиеся от своих причерноморских собратьев, ведь в Крыму и Причерноморье чума начала свирепствовать на два года рань¬ше. Некоторые полагают, что чума пришла из Англии. Однажды в бергенской гавани остановились на рейде странные тихие корабли, говорит легенда. Они не были повреждены бурей, но команды на их палубе не оказалось.
Когда жители Бергена подплыли к ним на лодках, чтобы посмотреть, что же случилось, они нашли в каютах и кубриках тела матросов и купцов, убитых неизвестным недугом, а в трюмах — прекрасную шерсть, которую те везли на продажу. Бергенцы взяли шерсть с собой: не пропадать же добру. Шерсть с заражённых кораблей стали продавать на рынках, развозить по городам и весям — и вместе с товаром по стране начала расползаться смертельная болезнь.
Иногда Чуму видели с толстой книгой, переплетённой в чёрное. Сверяясь с таинственными записями, старуха выбирает себе жертв.
Многие считают, что это и есть та самая книга, которую написал в незапа¬мятные времена святой мученик Киприан, который до обращения в христианскую веру был великим колдуном. С помощью этой книги можно вызвать дьявола или обрести власть над нежитью. Рассказывают о том, как умирающий чародей пытается передать Чёрную книгу, а вместе с ней -всё своё недоброе волшебство, а иначе смерть никак не берёт его к себе.
То, что в книге Чёрной смерти узнают великую книгу колдунов, свидетельствует о потусторонней, таинственной природе духа болезни — воплощения зла. С другой стороны, в этом можно увидеть и отголосок иного предания, церковного, — о книге жизни, в которой записаны имена всех живущих, и дела их, и час их кончины. Чёрная смерть — одновременно и посланец ада, и исполнитель высшей воли.
Ни в коем случае нельзя идти на сговор с Чумой, говорит предание. Как-то раз её перевёз через реку лодочник. Старуха подошла к переправе, держа под мышкой толстую книгу. Там значились имена всех, кому на роду написано умереть от чумы. Обратившись к первому перевозчику, Чёрная смерть назвалась и попросила переправить её на другой берег. Но лодочник был смелым человеком и отказался: не станет он перевозить такую беду! А другой лодочник очень страшился смерти и согласился переправить потустороннюю гостью, если избавит она его от ужасной погибели.
Т. Киттельсен. Через реки и озёра. 1894-1900
Чума вползла в лодку и говорит: «Греби на ту сторону, а уж в книге-то я потом погляжу!» Лодочник решил, что они уже обо всём договорились, и перевёз Чёрную смерть.
Оказавшись на другом берегу, Чума, как обещала, раскрыла книгу, поглядела и, пожав плечами, сказала перевозчику: «Такова моя власть: прибираю всё, до чего могу дотянуться. Не бойся смерти». Закричал лодочник, заплакал в отчаянии и пошёл домой. Не дойдя до родной деревни, присел под деревом отдохнуть и отдал Богу душу. И смерть его не была ужасной — умер он легко. А старуха продолжила свой путь...
Злобные духи болезней встречаются в фольклоре любого народа. Как и большинство тёмных, хтонических духов, они ужасны обликом, многие из них криворуки, одноглазы, хромы. Они не только насылают или отзывают болезнь — в определённом смысле они сами являются ею: прогнав духа, прогонишь заразу. Бороться с ними можно при помощи заклинаний и заговоров, представляющих собой чёткую последовательность формул, произносить которые должен особый, посвящённый человек — знахарь, шаман или старейшина, обладающий тайным знанием, и в особенной обстановке.
В русских сказках и былинках рассказывается о сестрах с отвратительным характером и не менее жуткими именами — Огнея, которая насылает лихорадку, Трясея, ведающая ознобом, Хрипуша, она же Грынуша, чья специальность — тяжесть и хрипы в груди, Ломея, вызывающая ломоту в теле, и многие другие. Сколько их всего — неизвестно: в фольклорной традиции есть числа 7, 12, 44 или даже 77. Изображали их обнажёнными бабищами с крыльями за спиной; они считались дочерьми Лиха, владыки зла и несчастья, а более поздняя традиция, уже испытавшая влияние христианского мифа, приписала их в дочери библейскому царю-убийце Ироду.
Умершие от чумы — не совсем обычные покойники. Не похороненные по христианскому обряду, их останки лежат в опустевших церквах, в заброшенных домах, на вымерших хуторах. Далеко человек обходит эти проклятые места, и зарастают они густым лесом, и недобрые творятся там дела. Большинство преданий о таких мес¬тах рассказывают о том, как заблудившийся путник, потеряв дорогу в лесной чаще, натыкается на опустевшее селение. Удивлённый, бродит он по улицам, заглядывает в окна, заходит в разрушенную церковь -- и везде видит выбеленные дождями и временем кости жертв Чёрной смерти. Пугают его шорохи и шёпот, ползущие по углам этих домов и церквей. Но странник преодолевает свой страх, собирает эти кости и хоронит их в освящённой земле, а потом зовёт людей и показывает им забытое селение.
Т. Киттельсен. Чума летит. 1894-1900
Но есть и другие истории. В одной из них через несколько сотен лет после эпидемии заблудившиеся в лесу путники заглядывают в заброшенную церковь и видят, как вкруг алтаря расселись скелеты, внимательно глядящие пустыми глазницами в книжки псалмов, открытые на словах «Когда мы страждем в сильнейшей нужде». Скрипят под чьей-то невидимой рукой провисшие на петлях двери церкви, в двери заходит и смиренно крадётся к скамье медведь — как будто желая принять участие в богослужении мертвецов, и путникам является ангел, предсказывая, что минет срок и такая же беда придёт в страну снова.
Люди, встретившиеся с Чумой, даже уцелев во время эпидемии, всю последующую жизнь находятся в особых отношениях с потусторонним миром.
Бывает, что они старятся, но не могут умереть, пока не исполнится известное условие. В одной из быличек рассказывается о старике и старухе, которые страдают до тех пор, пока их долина вновь не заселится людьми. В другой — точно такая же древняя чета обречена на вечную дряхлую старость. Но вот однажды, перед Рождеством, жена слышит откуда-то с поля странные чистые голоса, предрекающие, что дни её окончатся на исходе рождественских праздников: радостная, она возвращается к мужу, и они счастливо умирают в один день, встретив святой праздник.
Норвежские предания, в которых говорится о Чёрной смерти, -- пожалуй, самые мрачные из всех, но есть среди них и не столь беспросветные. История о девочке-куропатке из Юстедала внушает надежду. Жители долины Юстедал пали жертвами чумы, и пришедшие уже после окончания эпидемии люди из соседней долины нашли там только маленькую, совершенно одичавшую девочку. Она походила скорее на маленькую птичку, чем на человека, — такой она была юркой и пугливой, да и помнила всего несколько слов -«мама» да «маленькая куропаточка». Девочка пережидала эпидемию в гнёздышке, выстланном птичьими перьями, и вся была ими покрыта, а ещё говорят, что перья у неё были самые настоящие, она поросла ими, как дикая куропатка. Люди забрали девочку с собой, а поскольку она не помнила своего настоящего имени, прозвали её Юстедалской Куропаткой (Joste-dalsrypa). Малышка выросла в приёмной семье, а потом вернулась в долину Юстедал, где прожила долгую жизнь. От её потомков пошёл состоятельный и влиятельный род — Рюпеслектен.
А в долине Сетесдал живо другое предание. Девушка, оставшаяся в живых одна из всей долины, сама отправляется на запад в поисках людей. Выйдя из дома, она запирает за собой дверь и выбрасывает ключ в ручей. Если верить легенде, с тех пор и вся местность эта называется Нёклебек (nökler по-норвежски — «ключи», a bekk — «ручей, мелкая речушка»).
На смену погибшим родам идут новые поколения, ключи выброшены, наступают новые времена. После того как по стране прошла Чёрная смерть, возврата в прошлое больше нет.
-
-
27.04.2017 в 09:49