С близким Венцом Лета!

[Tradis]

Уже завтра.
21 июня 2014 года, в 14 час 51 минуту по Московскому времени Солнце, двигаясь по эклиптике, достигнет ее наибольшего склонения и наступит астрономическое лето.
(с)
Ночь (Пиелаваси, Финляндия).

Всем Удачи в священную ночь! И радости в Самый Длинный День!
Старая статья о Мидсаммере и Купале

Незабвенный сайт Ведьмы

Обрядность по Our Troth

@темы: ссылки, Мидсаммер, праздники

---

Немного красивой матчасти.

[Tradis]

В том числе и ожерелье-пектораль 5 в., одно из тех, в виде которого, как считается, и представляли изначально Брисингамен.
Шведский музей национальных древностей.

В том же сообществе - о Ключах викингов

И, наконец, найденный Hadekeh'ом шедевр/
"Крылатый человек" из Уппокры

Великолепно сохранившаяся брошь 7-8 века. Есть основания полагать, что здесь изображен легендарный кузнец Вёлунд, который смастерил себе крылья, чтоб улететь из плена. Отчетливы видны крепления крыльев и хвоста, руки поверх крыльев, что делает сомнительными аллюзии к христианским мотивам изображения ангелов.
Другая версия - Фрейя со своим соколиным оперением.
(с)

Ставлю на Вёлунда!

@темы: ссылки, традиции, искусство

---

Речи льювлинга (предварительно).

[Tradis]

Это лишь черновой вариант перевода (приуроченный к празднику), в принципе, две версии поэмы («Песнь льювлинга» и «Речи льювлинга») после доработки должны появиться на сайте «Северной Славы». После доработки. Когда-нибудь.

О поэме.
Исландская поэма с названием «Речи льювлинга» или «Речи любимца» (Ljúflingsmál), также известная как «Колыбельная льювлинга» (Ljúflingsdilla) или «Песнь льювлинга» (Ljúflingsljóð ), относится к XVIв. Существует она в нескольких различных редакциях, разница между которыми вполне укладывается в схему вариаций текста при устной передаче либо невнимательном переписывании, в частности, несовпадающие строки разных версий чаще всего созвучны, даже если их смысл совершенно не совпадает (например, glaður glöggskygnastur и gleða glöggskygnust, svinnr um saktal и svinnur um sáttar, sí-bókamáll и sýn bókamál и т.д.).
Любимцами, или возлюбленными либо баловнями (ljúflingur) народная молва Исландии именовала Сокрытый Народ. Это уже не альвы «Эдд» и саг, а соседи, живущие в камнях «совсем как мы»: со своим хозяйством, скотом, зажиточно или, наоборот, бедствуя. Они знают больше людей, способны отводить глаза, приносить удачу или беду, но они, в целом, народ крещёный, со своими церквями, священниками и собственной Библией, пусть и несколько отличной от людской (смотри, например, книги Л.Кораблёва «Из рассказов о древнеисландском колдовстве и Сокрытом Народе», «Книга историй об эльфах»). Они могут встречаться со смертными и иметь от них детей, и порою наделяют своих потомков доброй удачей. Именно о такой истории и рассказывает поэма. Источником перевода для «Речей льювлинга» (Ljúflingsmál) послужил в
ариант текста из издание Магнуса Гримссона и Йоуна Арнарсона «Исландские сказки» (Magnús Grímsson, Jón Árnason, Íslenzk æfintyri,1852). В книге Л.Кораблёва «Из рассказов о древнеисландском колдовстве и Сокрытом Народе» приводится перевод ещё одной из редакций первой части поэмы (колыбельной) по изданию Йоуна Торкельссона (Jón Þorkelsson. Om digtningen på Island). В «Песне льювлинга» обычно выделяются пять частей, однако в рассматриваемой редакцмм такое разбиение отсутствует, хотя логические блоки текста прослеживаются легко.
Поэма написана размером, близким к эддическому, с аллитерацией начальных слогов (обычно по два аллитерирующих слова в первой строке, одно в следующей), однако число строк в выделяемой строфе и длина строки варьируется довольно сильно. Перевод аллитераций практически не отражает.
Редактором и консультантом перевода обеих поэм выступил Т.Ермолаев, на долю которого пришлось не менее чем половина проделанной работы. Или больше. И она ещё не окончена.(((


Речи льювлинга

Спи-засыпай,
мой сынок,
Спит тюлень в море,
лебедь в волнах,
на острове чайка
(тебя ж не баюкают)
Спи, я люблю тебя.

В стойле корова,
телёнок в загоне,
мышка под камнем,
в земле червячок,
угорь в болоте,
а выдра в ущелье.
Спи, я люблю тебя.

Медведь близь воды,
в утёсах баклан,
лисицы в норе,
косули у озера,
лебедь на льду,
на береге утка.
Спи, я люблю тебя.

Примечание. Для обозначения лебедя в двух строфах в оригинале использованы разные исландские наименования: álft и svanur.

Рыбёшка на отмели,
в проливе — мальки,
волк спит в чащобе,
а щука в воде,
олень на равнине,
а северный — в мхах.
Спи, я люблю тебя.

Вот убаюкал я
тебе сына, женщина,
любимца нашего
за время малое,
стареть рождённые
все в постели,
а он — моя половинка.

Примечание
Стареть рождённые — обычные люди, смертные. Фраза, видимо, означает, что старость не грозит ребёнку льювлинга.

Здоров проснётся он,
и мудр во многом,
богатый, щедрый,
и друг всеобщий,
и работящий,
и верный богу,
и с каждым мягок,
к несчастным милостив.

Судов строитель,
стрелок всех лучше,
на древах высится,
где волны плещут.
надежен в хнЕтавле,
приятен с арфою,
на поле резвый
друг предводителей.

Примечание. «На древах» (в оригинале «на дубах») — на кораблях.

С друзьями искрений,
закон хранящий,
мудр в примиреньи,
рекущий книжно,
и правый в должном,
могучим милый;

Будь соседям полезен,
коли ты можешь.
Примечай, мой сынок,
что творится на тинге,
будь малословен,
где дурень бахвалится.

Стерегись болтовни,
там где весело пьют,
будь другом друзьям,
стерегись и обмана.
Давай слепым пищу,
молящим постель,
кров и ночлег
тем, кто нуждается.

Дурному противься,
чтоб не обходили:
расточается часто
что не бережётся.
Одаривай многих,
пусть ездишь повсюду,
первейший из всех,
кто первым зовётся.

Примечание. В другой редакции текста это место имеет обратный смысл:
gef ei til fjölda, т.е. не одаривай многих.

Не бери ничего
сверх своей платы.
Больше друзей
у осмотрительных.

Широки тропы вод,
непослушны ветра,
эль меняет людей,
пламя — дерево ели,
сладка любовь грешная,
ненадёжен дар моря,
лёгок труд страсти,
долго утро у конунга.

Примечание. В другой редакции вместо eldur er viðar fura стоит более осмысленное eldrinn viðinn fuðrar, пламя древесину жжёт.

Орёл — неробчайший,
век всем преразный,
разум в дружбе удачлив,
прекрасно затишье,
ветер — к порче погоды,
сокол — лучший летун,
коршун — самый прозорливый,
бог превыше всего.


Примечание: Выражение öldur misjafnastur может иметь и смысл: старость самое худшее.
Примечание: в другой редакции текста вместо gleða (коршун) glöggskygnust стоит glaður glöggskygnastur, т.е. доволен найпрозорливейший.

О насмешках не думаем,
Пьетур свидетель:
это мало поможет —
клевете огрызнуться,
и прощаем охотно
в спину удары.
Один всё рассудит
истинным словом.

Будут все теперь —
друзья Амунди
Получат все,
что внимали,
удачу добрую
себе от господа,
и станет легче жить,
тем кто песнь выучит.

То рассказывают люди про повод к этой песне, что бонд и жена его жили на некоем хуторе, и была у них дочь. Случилось так, что дочь бонда забеременела и родила мальчика, но не смогла назвать отца. Из-за этого её родители сильно гневались и были суровы с нею. Однажды в вечерний час ребёнок заплакал, и мать никак не могла его утешить. Тут стали бранить её все, кто там был, и каждый из них всячески упрекал её и мальчика, так что она разрыдалась. Тогда, как говорят, эти стихи и были произнесены сверху из окна над нею и ребёнком, и были те слова вещими, поскольку сказанное сбылось, и мальчик стал образцом для всех людей, что жили тогда. Но когда он начал стареть, сообщает рассказ, что он исчез, и мать его вместе с ним. И ещё говорят, что отец его и был тем самым льювлингом (т.е. из Сокрытого Народа), что произнёс эти стихи.

Перевод с исландского Н.Топчий
под редакцией Т.Ермолаева

@темы: книги, фольклор, литература, традиции

---

Могила Олава Гутфридссона?

[Tradis]

Ссылка на статью
Наука и жизнь, Найденный в Шотландии скелет мог принадлежать королю викингов
Об Олаве
Олаф Гутфритссон – сын короля Дублина и Йорвика Гутфрита I. Последнего в 927 изгнал из Йорка англо-саксонский король Этельстан. В 934 году Гатфрит I умирает, и Олаф Гутфритссон становится королём Дублина. В 937 голу он берёт в жёны дочь Константина II, шотландского короля. Результатом этого брака становится союз против Этельстана. К Гутфритссону и его тестю Константину II в этом союзе присоединяется Эоган I, король Страклайда.
Войска трёх королей, состоявшие из викингов, шотландцев и валлийцев, взяли Йорк и двинулись на юг. В 937 году войска «союзников» встретились при Брананбурге с армией англосаксов, которую возглавляли король Этельстан и его брат Эдмунд. Битва была кровопролитной, в ней погибли 5 шотландских «королей» (местных правителей»), 7 скандинавских ярлов (высший титул у норманнов), два кузена короля Этельстана и англо-саксонский епископ. Войско скандинавов, шотландцев и валлийцев было, в основном, пешим, между тем англосаксы активно использовали кавалерию. Это и решило исход битвы – войско Олафа Гутфринссона, Константина II и Эогана I были полностью разбиты. Олаф с небольшим отрядом смог бежать через море в Ирландию.
В 939 году, после смерти Этельстана, Олаф Гутфринссон снова вторгается в северную Англию. Его войска берут Йорк, безуспешно осаждают Нортгемптон и грабят окрестности Тамуорта. Около Лестера войска Олафа встречаются с армией Эдмунда I, короля Англии (брат Этельстана, участник битвы при Брананбурге). Однако, благодаря посредничеству Кентерберийского и Йоркского архиепископов, королям удалось заключить мир. По договору к Олафу перешли земли к северу от Мёрсии. В 941 году, как уже отмечалось, король викингов снова грабит окрестности Тинингема и вскоре после этого умирает.
(с)

...А в 947/8м в Йорк приходит Эйрик Кровавая Секира.

Подробнее о погребении см.: www.nkj.ru/news/24531/

---

Годорд Ярнвид (Краснодар)

[Tradis]

Вчера наконец доделан камень в честь Тора. Процесс сопровождали громовые раскаты, но небольшой дождь пошел только по окончании работы.

Надпись по кругу гласит: "Heill Ása-Þórr, Þruðvaldr, Verliðar".
Внизу, между змеями - мой автограф: "Einar rist runar"

На очереди - камни для Одина, Локи, Фрейи.

P.S. Резчику по песчанику на заметку: если приглядеться, то на камне видны желтые пятна. Совет: по возможности их избегать, резать крайне неудобно, ибо порода буквально крошится. Серая / темно-серая поверхность, в свою очередь, идеальна.
(от годи Эйнара)

Upd. Надпись будет чуть подкоректирована

@темы: руны, практика, события, традиции

---

«Каменные корабли»: исследование И.Велина.

[Tradis]

К сожалению, исследование доступно только на немецком. Потому придётся довольствоваться статьёй с PRO SCIENSE «Каменные корабли» древних скандинавов были не только гробницами, но и местом для торговли
Каковую и рекомендую.

@темы: история, ссылки, традиции

---

Our Troth. Глава 26. Душа, смерть и возрождение.

[Tradis]

Глава XXVI. Душа, смерть и возрождение.
(Soul, Death, and Rebirth)
«Душа» наших предшественников состояла из многих различных элементов, сотканных вместе, чтобы стать единым целым. Как отмечает Э.Торссон (Edred Thorsson), «разительный раскол души и тела, столь сильно подчеркиваемый в христианстве, отсутствует в истинном знании о душе. Мы скорее говорили бы о комплексе тела-души-ума для более полного понимая не только отдельных частей, но также того, как они связаны между собою» ( «Книга Трота» (A Book of Troth, р.90, вариант перевода названия — «Книга Верности»)). Как обычно, оценка этих элементов изменяется от места к месту, от эпохи к эпохе. В настоящее время некоторыми людьми созданы ясные и упрядоченные описания различных частей души и путей, которыми они совместно работают, хотя вопрос, были ли представления наших предшественников столь систематизированы, остаётся открытым. Некоторые находят эти модели чрезвычайно полезными; некоторые — нет. Вероятно, наиболее точная из подобных моделей — та, что приведена Эдредом Торссоном в «Книга Трота». В ней различные элементы целостной самости показаны как перекрывающиеся, переплетённые окружности (p. 91).

О строении души

Свейн Воденинг, глубоко проанализировав знания о душе англосаксов, вводит систему, которая подобна, но не идентична системе Торссона. Он используем саксонский и английский термин *ferth для описания всех не-физических частей комплекса «тела души» за исключением спутника или двойника-fetch (см.далее). Эта часть (ferth) переживает смерть и способна видеть или путешествовать по другим мирам, когда тело ещё живо. Ferth был для наших предшественников тем же, чем является «Я» (Самость, Эго) для современной психологии — вместилищем в душе памяти, интеллекта и эмоций. Древнеанглийсий знает это как «разум» (современное английское mind, OE (Old English) mynd), «высшее» (high, OE hyge, ON (Old Norse) hugr), и «состояние-духа» (англ. mood, OE mód). Разум далее может бать разбит на gemynd (OE) или min (OE myne), и на orþanc (английское ur-thought, букв. «пра-мышление» или бессознательное). Min — личные воспоминания о деяниях, совершённых в течении всей жизни, так же как и приобретённые знания и мудрость. Orþanc, с другой стороны — мысль врождённая, наследственная память и/или инстинкт. Кто-то мог бы это назвать коллективным бессознательным. Всё это связано со спутником или двойником-fetch и с судьбой-ørlög, личной и родовой. Orþanc включает все поступки, уроки и ошибки предков по крови и названных, приёмных предков, некогда связанных со спутником-fetch души, храня их для использования индивидуумом. В то время как ørlög — это shilds (долги) и meeds (награды) прошлых дел, ожидающих возмещения, orþanc — память о деяниях самих по себе.
Высшее-high, подобно разуму-mind может также быть разбито на категории. Высшее-high делится на angit (OE andget), sefa (OE), и wit. Angit представляет собой пять чувств, при помощи которых мы получаем информацию об окружающем нас мире. Angit — «служба разведки» для ferth. В то время как angit собирает знания, sefa — это то, что использует информацию, sefa является местом рассуждений и размышления. Однако умозаключения angit и sefa ничего не стоят без ума-wit. Можно представить angit как клавиатуру компьютера, sefa как программу обработки данных (data processing program), и wit как программу поиска в памяти (memory retrieval) с разумом, являющимся постоянным запоминающим устройством-ПЗУ (автор пишет о ROM, Read-Only Memory — памяти, чья информация прописана однократно при изготовлении. За корректность сравнения спрос с автора).
Если mind и high легко поддаются объяснению, не так с mód и wode (древнеанглийское (OE) wod — также осовременивается в wood или просто wod). Mod — место эмоций, и наряду с wode и волей-will (OE willa), одна из самых «рунических» и тайных (dern) частей души. Mod управляет всеми эмоциями от простейших до самых сложных. Mod также связан с такими качествами, как смелость и are (честь). В древнеанглийском языке это слово комбинировалось со многими, чтобы выразить состояние сознания (deormodig — отважный разумом), в том же качестве, в каком слово «сердце» (heart) используется сегодня (напр. bold-hearted — отважный сердцем). Часто mod использовался вместо ferth или high, но следует осознать, что слово употребляли там, где бы мы использовали слово «сердце».
Если вдруг mod покажется недостаточно сложным, то его родственный аспект, wod, сложен более чем достаточно. В то время как mod управляет эмоциями, такими как отвага, wod господствует надо всем от экстаза и безумия и до вдохновения. Wod — это импровизация актёра, напряжение-подъём атлета, и вдохновение певца. Общая черта всего перечисленного — неослабевающее напряжение сродни навязчивой идее, и в этом состоянии человек способен на понимание и озарение казалось бы из ниоткуда. Некоторые сравнивают это состояние с daimonic психолога Ролло Мэя (Rollo May), которое, неконтролируемое, ведёт к безумию, но, используемое с мудростью, может воплотиться в великих деяниях (отметим, что даже готский христианин Ульфила переводил daimonizomenos и daimonistheis как wods — К.Х.Гундарссон). Wod — область Водана, и понимать, что есть wod означает лучше понимать бога. Достаточно странно, что wod был даром Вилли, бога воли-желания (англ. will имеет два значения), в прозаической «Эдде »(и брата Одина Хенира в «Прорицании вёльвы» — К.Х.Гундарссон). Если wod, похоже, приносит нам вдохновение извне, то воля- желание является тем, что приносит само-определение изнутри. Это воля, контролирующая wod, что позволяет нам бороться с плохим ørlög — или плыть по течению. Воля является частью ferth, которая позволяет нам приносить нечто от high или вдохновение от wod в физическую действительность Средиземья (Middenerd). Используя волю, можно вызвать main-удачу (см.далее) из незримых мест. И используя волю, чтобы управлять и вызвать wod, можно сделать многое, поскольку воля способна призвать это состояние, вместо того, что бы ждать, пока wod придёт сам.
Где воля терпит поражение, может победить удача. Связанная с духом, удача в древнеанглийском звалась speed (OE spæd), craft (OE cræft), main (OE mægen), thracu (OE), и might (OE miht). Иногда использовались и понятия «силы»: strength (сила) и thew (как сила разума, так и мускульная сила в совр. анлийском). Speed или main являются удачливостью или силой личности, которые определяют шансы на успех в любом предприятии. Это подобно древнесеверной концепции hamingja, настолько, насколько hamingja означала «удачу», а не имела значения путешествия части hame у спутника-fetch (см. далее). Speed-удача связана с eldorlog или ørlög, и как таковая, передаётся по линии рода. Хорошие деяния прибавляют main, в то время как злые дела main уменьшают. Тем, что делает main-удачу регулятором ørlög-судьбы, является fetch (ON fylgja или «тот, кто следует за, спутник», дух, неразлучно следующий за человеком; fetch в современном английском означает «призрака, привидение или двойника»)
Англосаксы не оставили записей со словом fetch, хотя название fæcce-mare (fetch-демон) появляется в документе IX столетия (возможно, впрочем, что писец имел в виду просто лошадь-кобылу). Первое появление fetch как записанного вне сложносоставного слова зафиксировано в шотландском диалекте, где также употреблялось слово wraith (дух, являющийся незадолго до смерти, ON vörðr — «страж» или «хранитель»), имея аналогичное значение. Fetch является независимой сущностью, присоединённой к душе на время жизни, пока не будет сотворено слишком много зла. Fetch записывает все деяния в ørlög. Ørlög, также называемый elderlog и orlaw (или ur-law, пра-закон), — запись всех дел, совершенных всеми теми, кто был связан с fetch-спутником, и он определяет, сколь много speed или main, т.е. удачи, человек получит. Fetch, ørlög, и speed передаются по семейной линии, даже приёмным членам семьи. Fetch может служить стражем или в качестве хранителя, но всё же этот аспект обычно оставляется за идис (название дис в англосаксонском Троте) и валькириями (смотри главы «Идис» (Idises) и «Валькирия» (Walkurja)). Fetch обычно появляется как животное, подходящее личности, которой служит, или как существо противоположного пола. Как правило нельзя увидеть fetch иначе чем во снах незадолго до смерти, когда он проведёт душу в её дальнейшее место пребывание. Можно, однако, послать fetch вдаль, чтобы получать знания из других миров...
Все перечисленные high, mind, mod и speed содержатся в hame (OE hame, ON hamr, буквально — «шкура, кожа, оперение», в переносном смысле — «вид, обличье, образ»), hide (OE hid), или shinehue (OE scínnhiw). Под hame понимается энергетическая/материальная форма на основе тела, которая вмещает ferth (весь комплекс души) после смерти или когда он отправляется в магическое путешествие. Именно hame — это то, что позволяет нам видеть призраков. Вы можете предпочесть думать о нём как об астральном образе или эктоплазме. Hame выглядит подобным телу, которое принадлежит ferth, но могущественные мастера рун, ведьмы, существа Иного Мира и боги могут изменять его форму. Именно hame посылают вдаль во время путешествия вне тела, оставляя athem хранить тело живым. Древнеанглийский знал это как shinelock, сияющие-чары (OE scínlác) или shinecraft, сияющее-мастерство (OE scincræft), способность посылать одно лишь hame из тела, что бы побывать где-либо. Hame — кожа души, без которой энергии души-ferth были бы потеряны.
Связывает тело и душу athem (OE æþem), также называемый blead (OE blæd), edwist (OE), и eldor (OE). Athem — это дыхание жизни; родственный термин, ande (OE anda) сходен с древнесеверным önd (ON), одним из трёх даров богов человечеству. Аthem — одушевляющая основа тела, или на латыни — animus. Именно она держит дух в теле, и эти узы необходимы для нормальной жизни в Срединном Мире. В других философиях и sedes (религиях, традициях), его могли бы рассматривать как «серебряную нить». Без него душа вынуждена была бы оставить тело и перейти в Хель, Фолькванг или Валхаллу. Для того, чтобы эти узы присутствовали, athem подпитывается энергией пищи, которую мы едим, питья, которое мы пьём и воздуха, которым мы дышим. Main-удача посылается через athem в тело-lich. Это может быть продемонстрировано на древнеанглийских манускриптах, где используются слова athem и blead для дыхания, и edwist и eldor для физического питания. После смерти athem исчезает, заставляя ferth-душу оставить тело-lich навеки. Если б athem-дыхание не исчезало, результатом были бы драуги (ON draugr, OE gidrog) или ходячие мертвецы саг.
Исконное английское слово для тела — raw или lich (OE lic). При жизни душа находится в lich, что и позволяет нам жить в Срединном Мире. Собственно, следовало бы рассматривать lich и ferth как одно большое целое. Без ferth тело-lich превратится в растение, без raw душе было бы трудно существовать в Срединном Мире. Именно lich позволяет ferth обретать мудрость в дружественном жилище — Срединном Мире — перед путешествием к другим мирам.
Интересно, что число частей комплекса ferth-lich (без стражей-хранителей души) —девять, в некотором роде зеркальное отражение девяти миров Иггдрасиля. Хотя такое сопоставление реально не делается, сам факт оставляет нам поле для размышлений (возможно, с привлечением «Англо-Саксонского словаря» Босворд-Толлера (Bosworth-Toller, Anglo-Saxon Dictionary) или «Оксфордского Английского Словаря» (Oxford English Dictionary)).
В своей «Культуре Тевтонов» (Culture of the Teutons, vol. I, pp. 248-270), Вильгельм Грёнбех (Vilhelm Grønbech) проводит, помимо прочего, анализ различных слов, использовавшихся на Севере для частей души. Некоторые из них, особенно hugr и munr, являются сегодня среди асатруа общеупотребительными; смысл других более тёмен. В древнесеверном hugr может означать разум, храбрость, или общее расположение духа; так, можно быть в хорошем или плохом hugr, например. Торссон использует термин hugr, или hugh для интеллекта/рациональной части ума — левого полушария мозга. Тем не менее, на Севере часто использовали это слово для обозначения интуиции; именно hugr передаёт знание, собранное различными составляющими души в сознание. Слово это также может быть использовано для обозначения общего психо-эмоционального комплекса человека. Грёнбех пишет: «(Hugr), вдохновляет поведение человека; его действия и его речи могут быть охарактеризованы как исполненные hugr, как обладающие отважным hugr, или унылым hugr ... когда hugr — тяжек, жизнь не является здоровой. Как говорила Гудрун: "долго металась, долго дух (hugr) был разделён" (Lengi hvarfaðak, lengi hugir deildusk (разделялся), «Вторая песнь о Гудрун», 6. В переводе А. Корсуна «Долго терзалась я, долго молчала»). Но когда человек следует доброму внутреннему совету, то поднимается из глубины его души триумфальный клич, это hugr смеётся в его груди» (I, p.250).
Munr может означать «память»; это слово может также означать «желание». Следуя модели воронов Водана, Хугина (Huginn, Размышляющий или Смелый) и Мунина (Muninn, Помнящий или Желающий), верные наших дней часто видят пару hugr и munr как мысль и память/левое полушарие мозга и правое полушарие/аналитический интеллект и способность к творчеству.
Aldr, «век-жизни», видится как некий запас жизни, который даётся при рождении норнами или идис (смотри раздел «Идис»), но может быть отобран или уменьшен бесчестными поступками или в борьбе: Грёнбех замечает, что «человек может рискнуть своим aldr и потерять его, он может забрать aldr другого человека в бою. Aldr это fjör (страросеверное «жизнь»), что обитает в груди, и мечом можно принудительно оборвать его» (I, p. 255). Именно aldr определяет как количество, так и качество жизни.
Fjör —- это сама «жизнь», включающая как сознание, так и удачу.
Önd, «дыхание-жизни» — дар Водана. Это слово также может быть использовано как общее обозначение «души» или «осознанности» (в противовес дикому вдохновению, именуемому wod). «Сага об Олаве Святом» из «Книги Плоского острова» (Flateyjarbók), упоминаемая ниже, показывает, что это дыхание/осознанность были одним из элементов, которые могли пройти перерождение и породить индивидуальный характер.
Móðr, подобно саксонскому родственному слову mód, означает «храбрость». Однако в древнесеверном слово часто используется очень специфически для обозначения состояния напряжения, когда человек внезапно напрягает все данные ему при рождении силы. Например, переходя вздувшуюся реку на пути к жилищу Гейррёда, Тор должен принять свой Ásmóðr. Когда Великий Змей Ёрмунгандр (Jörmungandr) просыпается в Рагнарёк, волнуя моря, он принимает свой jötunmóðr, как поступает и ётун, возводивший стены Асгарда, когда понимает, что боги обманули его и впадает в ярость.
Hamingja (исл. «счастье», «удача») — запас психической силы и удачи. Возможно передавать часть чьей-то hamingja другим; hamingja, подобно сужденному веку-aldr, удаче-speed (здесь фактически — синониму hamingja) и другим связанным элементам увеличивается благодаря деяниям чести и убывает при бесчестных.
«Сила и мощь», máttr ok meginn («сила, мощь, могущество, власть» для máttr и «сила, мощь» и одновременно — «главная часть» для megin), обычно упоминаются вместе. Они относятся к смешению земной силы и силы души, духовной — напряжению всех физических сил совместно с тотальной концентрацией и духовным усилием. Для наших предшественников телесная и духовная мощь едва ли были разделены; одна часто отражала и, возможно, даже формировала другую. Meginn, в частности, относилось к силе, которая поддерживала душу, тогда как máttr было скорее силой мускулов.
Ørlög, (англ. ur-law, «пра-закон») является корнем бытия: это первый слой Вирда, который формирует все последующие. «Судьбы (ørlög) не иметь» означает не существовать никаким целенаправленным образом; в «Прорицании вёльвы» эта фраза использовалась для древесных стволов на берегу перед тем, как Один, Хёнир и Лодур наделили их человеческой сущностью. Ørlög — то, что определяет как будет сформирована вся жизнь, от начала до конца: это то-что-есть, wyrd-фатум индивидуальности.
Hamr, или hide (англ. «кожа, шкура»)/hame, — это, по описанию Свена, «астральное тело», лежащее в основе физической формы. Оборотни, меняющие форму, как например дед Эгиля Квельдульв, назывались hamrammr («шкуро-могучие» или «могучие обликом») или eigi einhamr (не-с-одним-обликом).
Наряду со спутником-fylgja или fetch есть также другие существа-хранители, связанные с душой, особенно того рода, что прежде среди верных звались «валькириями», но как было сказано в главе о валькириях, вероятно, неизвестные в таком качестве нашим предшественникам. В «Саге о Вёльсунгах», однако, есть описание последней битвы Сигмунда, в которой Вёльсунг был в крови по локоть, «но так помогали ему вещие его дисы, что не был он ранен» (пер. Б.Ярхо). Эти женщины, несомненно, не валькирии, так как это битва, в которой Один предопределил, что Сигмунд должен погибнуть, они же защищали героя. К тому же имя «вещие дисы» (spádísir в оригинале саги, spae-idis в англо-саксонском учении) говорит о мудрости и способности к предвидению. Это — роль, которую играла трижды возрождённая Свава/Сигрун/Кара по отношению к трижды возродившемуся Хельги, и, возможно, роль, до которой была низведена Сигрдрива с её изначальной позиции валькирии: страж-хранитель, дарующая советы и сияющая невеста души, Высшее Я, которая также включает в себя элементы анимы Юнга. Хотя нет источников, которые показывали бы мужского стража, советчика и сияющего жениха души для женщин, если теория анимы и анимуса на самом деле верна в данном случае, мы можем догадываться, что женские Высшие Я могут являться в мужской форме; и могут быть названы «вещими альвами» (англ. spae-alfs). Эти существа не приказывают или контролируют: хотя они являются частью души, они, видимо, имеют своё собственное сознание и в действительности, возможно, служат в качестве моста между их людским индивидуальный сознанием и теми из богов или богинь, к которым индивидуальная душа всего ближе.
Многие семьи имеют спутника рода (англ. kin-fetch), который является в образе высокой женщины в броне как в «Саге о Хальфреде Трудном Скальде» (Hallfreðar saga vandræðaskálds) и в «Саге о Глуме-Убийце» (Víga-Glúms saga). Это существо обычно посещает главу семейства перед его смертью, когда настаёт время уйти к следующему члену семьи, которого она сочтёт достойным. Если этот человек не желает принять её (как в «Саге о Хальфреде», где Торвальд отказывается), она продолжает поиски, пока не найдёт кого-либо. Спутник рода может, вероятно, мыслиться как специализированный тип идис; Х.Р. Эллис приводит нескольких примеров таких женщин, предупреждающих своих потомков или предсказывающих их смерти (H.R. Ellis, Road to Hel, p. 131).
Другая форма родовой души, как кажется, воплощена в мече. Самым известным клинком такого типа является меч Вёльсунгов, который Один вонзил в ствол родового дерева (Barnstokkr, букв. «Детская Ствол/Балка и т.д.»). Когда Сигмунд извлекает его, он принимает свое наследие как праправнук Одина; когда его посмертный сын Сигурд перековал разбитый клинок, он тем ввёл себя полностью в род, из которого выжил он один. Подобное же действие выполнено Хервёр, родившейся после смерти отца дочерью Ангантюра, в «Саге о Хервёр и Хейдреке», когда она требует меч предков Тюрвинг (Týrfingr) из кургана своего отца. Как обсуждают Х.Р. Эллис в «Дороге в Хель» (H.R. Ellis, Road to Hel) и Стивен Флауерс в «Сигурд: возрождение и инициация» (Stephen Flowers, Sigurðr: Rebirth and Initiation), вера в душу рода тесно связана с германской верой в возрождение. Герой Одина Старкад, например, был рожден с отметинами на теле там, где Тор оторвал дополнительные руки (сверх людских двух) его деду, Старкаду-великану. Младший Старкад несомненным образом унаследовал от предка hamr вместе с его именем (и не прекращающейся враждебностью Тора). Аналогичный случай мы видим в «Саге о Торде Пугало» (Þórðar saga hreðu), где посмертный сын Торда получает отцовское имя, и имеет шрам на левой руке там, где был ранен его отец. (Ради справедливости надо заметить, что о метках от дополнительных рук Старкад говорит в висе «Саги о Гаутреке» как о людской молве)

О посмертии и возрождении

Удача-hamingja, aldr (век жизни), и связанные с ними элементы также возрождаются в семье. Остаются некоторые вопросы, например, возрождается ли индивидуальное сознание (через наследование или имянаречение) или нет: хотя поэмы о Хельги, кажется, намекают, что так может быть, ведь его собственная вещая идис возродилась вместе с ним, а вещая идис или вещий альв, пусть и являются отдельными аспектами души, похоже, очень тесно связаны с осознанием своей индивидуальности. Возрождение также особо тесно связано с имянаречением: Эллис приводит многочисленные примеры, когда умирающий просит назвать ребёнка его именем. В «Сага о людях из Сварвадардаля» (Svarfdæla saga), Торольв особо указывает, что он передаст всю свою удачу ребёнку, который носит его имя. Это происходит обычно в пределах семейной линии, и для многих семей действительно было характерно использование специфического элемента имени для всех её членов (как, например, для Вёльсунгов: Сигмунд и Сигню или Сиглинда, Сигурд или Сигфрид), что могло бы гарантировать единство души рода. Тем не менее, связь не обязательно должна быть кровнородственной. Ни про одного из троих Хельги не известно, что он приходился другим родичем, но второй (Убийца Хундинга), был названы по первому (Хьёрвардссону), который, в свою очередь, получил своё имя лишь будучи уже взрослым, и в момент, когда находился на кургане. Эллис также упоминает, что, вероятно, существует тесная связь между курганами как местом погребения, обычаем «сидеть на кургане» и возрождением.
Наиболее известное прозаическое упоминание о Северной вере в возрождение содержится в «Саге об Олаве Святом» в «Книге плоского острова» (Óláfs saga ins helga, Flateyjarbók). В этой саге повествуется как мёртвый Олав Альв Гейрстадира (Óláfr Geirstaðaálfr) является во сне к человеку по имени Грани (Hrani, то же имя, что носил Один в «Саге о Хрольве Жердинке»), велев тому раскопать его, Олава, погребальный курган, отсечь его трупу голову и забрать меч, кольцо и пояс из кургана. Пояс следовало обернуть вокруг талии беременной королевы Асты, и сказать ей, что если родится мальчик, его следует назвать Олавом, и именно он должен получить меч и кольцо. Всё это надлежащим образом было исполнено — но, как извсестно, Олав предпочёл принять христианство и стал не героем Норвегии, а её тираном. Далее в саге о нём рассказывается (раздел 106, озаглавленный «Один приходит к конунгу Олаву с обманом и хитростями»), что Олава посетил Один, который рассказывал ему о древних конунгах и спросил затем, кем бы из них предпочёл быть Олав, будь у него выбор. Олав отвечает, что не хотел бы быть ни кем из язычников, будь то конунг или кто-то ещё, хотя в кончном итоге неохотно признаёт симпатию к Хрольву Жердинке. Когда же он узнаёт Одина, то пытается запустить в него молитвенником. Далее в главе описывается, как конунг проезжает верхом мимо кургана Олава Альва Гейрстадира и один из его спутников спрашивает конунга: «Скажите мне, господин, не были ли вы погребены здесь». Конунг ответил ему: «Моя душа (önd) не имела двух тел и не будет их иметь, ни сейчас, ни в день Воскресения. И если бы я сказал иное, не было бы правой веры во мне». Затем его спутник сказал: «Люди говорили, что вы приходили сюда прежде и сказали так: “Здесь мы были и здесь мы проезжали”». Конунг ответил: «Я никогда не говорил этого и я никогда не скажу этого». Конунг был сильно потрясён в душе (букв. в своих мыслях, í hugnum), пришпорил лошадь и помчался как можно быстрее прочь от этого места. Как комментирует Х.Р.Эллис, «Здесь вера в возрождение кажется ясно выраженной, тем более убедительно благодаря последовавшему решительному отрицанию конунга-христианина» («Дорога в Хель» (Road to Hel, p. 139)). К этому можно добавить, что кажется очевидным, что Один прилагал усилия, чтобы Олав осознал источник своей души и пробудил своё пра-мысли (англ. ur-thoughts) или наследственную память — и отказ конунга богу является частью его реакции у кургана его предшественника.
Походит на то, что все различные аспекты души имеют потенциал для того, чтобы возродиться, вместе или по отдельности. Однако, есть много вариантов того, что может произойти с душой и помимо возрождения. Некоторые люди продолжают жить в курганах либо как (обычно) благие альвы (alfar) либо как зловещие драуги (draugar, ходячие мертвецы). Мёртвые курганов (или, зачастую, немёртвые) особенно видятся как остающиеся в своих телах в могиле; германская связь между телом и душой значительно сильнее, чем в авраамических религиях. Эллис также приводит цитаты о нескольких семьях, которые верили что их родичи умирая, уходят в некоторые священные горы, таких как род Торольва Бородача с Мостра, колдуна Свана и матери-главы семьи Ауд (р. 87-89). Жизнь в кургане или холме не кажется слишком плохой: «Сага о людях с Песчаного Берега» описывает, как после того, как сын Торольва Торстейн утонул, гора раскрылась и внутри был большой пир, на котором Торстейна приветствовали его родичи. После смерти Гуннара с Конца Склона его видели лежащим в кургане, внутри которого сияли огни, и выглядел он бодрым и весёлым, поющем и произносящим стихи («Сага о Ньяле», гл. 78)). Приношение предметов, еды и питья в могилу для умерших — не прерывавшаяся традиция от наидревнейших времён до конца эпохи викингов — также подтверждает мысль, что они мыслились как живущие в кургане. Часто умершим атлингам-благородным давались в сопровождающие мужчины-рабы, как это видно из парных захоронений в Стенгаде (Stengade, Дания) и Лейре (Lejre, Дания) или служанки-женщины, как в Осебергском погребении — но ушедшие не всегда ценили это. «Книга о занятии земли» рассказывает как человек по имени Асмунд лежал в своём кургане с рабом, покончившим с собой, что бы уйти с ним, но позже слышали (или он явился с этими словами во сне своей жене), громкую жалобу на тесноту, так что курган открыли и раба убрали. (в русском переводе «Книга о занятии земли», ч.1, гл.27. Но причина в висе Асмунда озвучена иная: «Не переполнен конь деревянный искусными в битве. Но лучше мне быть совсем одному, чем с Трэля отродьем;», перевод висы Asterix)
Однако, также существует твёрдое убеждение, что душа путешествует между мирами. Эллис связывает эти двойственные представления с двойственными практиками погребения в кургане и сожжения, эта точка зрения подкрепляется словами Ибн-Фадлана, который рассказывает, что некий рус объяснил ему, что они сжигают тела соплеменников, чтобы умершие вошли «в рай немедленно и тотчас», и добавляет, что ветер подувший, раздувая огонь под погребальным кораблём, был послан «по любви его господина к нему», чтобы забрать умершего. («"Записка" о путешествии на Волгу» Ахмеда Ибн-Фадлана, перевод А.П.Ковалевского) Сожжение, несомненно, было очень важной практикой для наших предшественников, как показывают и легенддарные примеры Бальдра, Сигурда и Брюнхильд, Беовульфа и Сигурда Кольцо, и археологические свидетельства (например, тела конунгов в больших курганах Старой Уппсалы были сожжены перед погребением). Важность его становится ещё очевиднее, если представить, как сложно было осуществить процесс кремации: чтобы сжечь плоть до костей требуется значительное количество топлива, времени и усилий (Барбер, «Вампиры, похороны и смерть» (Barber, Vampires, Burial, and Death, pp. 76-8)), но наши предшественники, кажется, полагали, что сжигать мёртвых стоит затраченных усилий. Частично эта практика ведёт своё происхождение от страха перед ходячими мертвецами, и только тела драугов сжигают в сагах об исландцах — хотя даже их пепел может доставить неприятности: согласно «Саге о людях с Песчаного Берега», когда Торольв Скрюченная Нога был сожжен, корова слизала пепел и затем принесла телёнка, который вырос в быка-убийцу людей. Тем не менее, другие упомянутые источники показывают, что сожжение могло быть обрядом огромного уважения. Снорри рассказывает нам в «Саге об Инглингах», что практика кремации была введена Одином, и таким образом особо связана с культом этого бога. Популярное представление о «корабельном погребении викингов», когда горящий корабль отправляется по волнам, в действительности появляется только в описании похорон Бальдра в прозаической «Эдде», но Ибн-Фадлан сообщает нам, что сожжение погребального судна было выполнено на суше. Мы знаем мужскую викингскую могилу во Франции, могилу с парной кремацией, также демонстрирующую, что тела были кремированы на корабле, так как и погребальный инвентарь, и судно были сильно обожжены (Рэсдаль и Вилсон, «От викингов к крестоносцам» (Roesdahl and Wilson, From Viking to Crusader, p. 322)). Некоторые усилия нередко прикладывались, что бы быть уверенным, что корабль не вернётся из мира мёртвых: судно из Осебергского погребения было пришвартовано к большому камню, и подобная практика была описана в «Саге о Гисли сыне Кислого».
Смерть иногда воспринималась как путешествие в буквальном смысле: «Песнь о смерти» Беды (Bede, Death-Song) описывает этот процесс как «вынужденное путешествие»; древнесеверное выражение, обозначающее мертвую родню, звучало как framgengina frænda (родичи, которые ушли перед (нами)), и современное немецкое слово для обозначения предков — Vorfahren, (с немецкого: «перед»+«идти», пред-шественники) (Гундарсон, «Тевтонская религия» (Gundarsson, Teutonic Religion, ch. 8)). Тем не менее, путешествие между мирами и погребение в кургане не исключали друг друга, как не исключали друг друга путешествие между мирами и возрождение. Как уже сказано, многие умершие были положены в курган с вещами, нужными им, чтобы достичь следующего мира (корабли, лошади, повозки). История Хельги Убийцы Хундинга предлагает нам редкий пример того, кто проходит через все три стадии: положенный несожжённым в курган, он скачет в Валхаллу, но возвращается обратно к своему телу, чтобы провести последнюю ночь со своей невестой Сигрун; после чего он уже не возвращается из Валхаллы, пока она жива, но оба они рождаются снова как Хельги Хаддингьяскати и его возлюбленная Кара. Гуннар с Конца Склона («Сага о Ньяле») также может быть одим из тех, кто путешествовал между курганом и Обителью Богов: хотя Гуннар произносит вису из своего кургана, когда его сын Хёгни берёт его копьё с намерением отомстить за отца, он говорит, что хочет отдать его отцу в Валхалле, что бы Гуннар владел им там. Так же возможно, что некоторые скалы или горы, как например Святая Гора (Helgafell) из «Саги о людях с Песчаного Берега», мыслились не только как жилища, где умершие продолжают обитать, в некотором смысле, на этой земле, но так же и как врата перехода в миры богов и богинь. На это намекает описание в «Саге об Инглингах» того, как конунг Свейгдир, разыскивая Одина и Валхаллу, вошёл в камень карлика-дверга и более его уже никто не видел; и Турвиль-Петер (Turville-Petre), действительно, предполагает, что слово Valhöll могло изначально происходить не от Val-höll («Зал убитых»), но от Val-hallr («Скала убитых»).
Наиболее распространённым средством, при помощи которого наши предшественники путешествовали между мирами после смерти, был корабль: как сказано в разделе «Девять миров: их формирование и конец» (The Nine Worlds: Their Shaping and Ends), границы между мирами обычно виделись как моря и великие реки. Прозаический отрывок «Эдды» под названием «О смерти Синфьотли» описывает, как Сигмунд нёс тело своего умершего сына «и пришел к некоему узкому и длинному фьорду, и там была небольшая ладья и на ней какой-то человек. Он предложил Сигмунду перевезти его через фьорд. И когда Сигмунд внёс труп на ладью, она стала нагруженной полностью. Человек сказал Сигмунду, чтобы тот ехал внутрь фьорда. Человек оттолкнул ладью и сразу же исчез» (пер. А. Корсуна). Перевозчиком был, несомненно, Водан, который также появляется в более светлом настроении, как перевозчик между мирами в «Песне о Харбарде».
Древнейшая разновидность «погребального судна» в Скандинавии датируется периодом между концом Бронзового века и началом Железного и имела место на Готланде, где умершие захоранивались в могилах, отмечавшихся сверху стоячими камнями в форме судов. Величайшие могильные клады эпохи Переселения народов и эпохи викингов были найдены в погребениях с кораблями: захоронения в Саттон-Ху (Sutton Hoo), относящиеся к Вендельской эпохе, погребения Осеберга и Гокстада — все эти похороненные правители были положены в свои корабли, как и описывалось в литературных источниках. В старейшей из Вендельских могил, единственной из погребений Вендельского периода, где был найден полный скелет умершего, вождь был «усажен в полном воинском облачении за рулём своего судна вместе с лошадью рядом с ним» (Эллис, «Дорога в Хель» (Ellis, Road to Hel, p. 16)) — показывая, что он был не «положен отдыхать», но что он подготовлен для ожидающего его путешествия.

Камень из Санды

Погребальное судно также описывается в «Саге о Гисле сыне Кислого», «Саге о Хёрде и островитянах» и «Книге о занятии земли». Многие из резных камней Готланда с V в. и по X в., несут изображение плывущего корабля; некоторые из них могут быть путешествиями легендарных героев (такие как на камне Hammars I, изображение которого часто интерпретируют как сцену из истории Хёгни и Хильдр ), но другие явно являются путешествиями умерших. Самый ранний из них — камень из Санды (Sanda), датируется промежутком ок. 400-600 гг. н.э., на нём присутствует солнцеподобный знак сверху, два змея, обвивающихся вокруг сфер, ограждающих восьмилучевые вихри-спирали и под ними грубое древообразное изображение посередине — и ещё ниже другой дракон над кораблём (Э.Нилен, Я.-П. Ламм, «Камни, корабли и символы» (Nýlen, Erik; Jan-Peder Lamm. Stones, Ships, and Symbols, p. 29)). Вероятно, что это изображение показывает людей на корабле путешествующими по водам в Подземный Мир. Более известные камни из Tjängvide II и Ardre VIII (ок. 700-800), демонстрируют вместе с тем и изображения со сценами, показывающими фигуру, которая, вероятно, будет увековеченным умершим, скачущим на Слейпнире в гостеприимно ожидающую Валхаллу. Это предполагает, что «готландец, который резал камни, представлял дорогу в Валхаллу как дорогу домой. Сперва следовало путешествовать широкими морями до дальнего берега, где умершего ожидал конь, конь с большого хутора или близлежащего господского дома, и затем его приветствовали с наполненным мёдом рогом» («Камни, корабли и символы (Stones, Ships, and Symbols, p. 70)). Корни такого представления могут тянуться в Бронзовый век; вполне возможно, что некоторые из многочисленных кораблей на скалах с петроглифами в Скандинавии являются погребальными кораблями так же, как и процессиями плодородия.
Наши предшественники кроме того путешествовали между мирами на лошади или, реже, в повозке. Коней очень часто находят в могилах: иногда они появляются явно в качестве всего лишь знака статуса умершего, как ценное имущество (когда их находят в захоронениях с кораблём, таких как в Венделе), а в «Саге о Эгиле и Асмунде» (Egils saga einhenda ok Ásmundar berserkjabana) конь в кургане служит лишь доброй едой для прожорливого драуга Арана; но также вполне возможно, что во многих случаях лошадь могла рассматриваться как средство перемещения мёртвого в Другой Мир. В литературе же, несомненно, это один из самых обычных способов перемещаться между мирами. Хермод должен позаимствовать Слейпнира, коня Одина, чтобы спуститься в Хель и отыскать Бальдра; чтобы достичь Ётунхейма и проскакать через пламя, окружающее палаты Герд, Скирниру нужна лошадь Фрейра; и только Грани может пересечь огонь, что окружает Брюнхильд в «Саге о Вёльсунгах». Путь сквозь облака в и из Валхаллы тоже обычно преодолевают верхом. В «Речах Хакона» (Hákonarmál) валькирии Гёндуль и Скёгуль скачут забрать конунга Хакона и говорят с ним, уже мёртвым, с «конских спин» (строфа 11, подстрочник); Скёгуль затем замечает, что «мы поскачем…в зеленые обители богов» (строфа 13, подстрочник). «Вторая Песнь о Хельги Убийце Хундинга» показывает мёртвого Хельги, что возвращается из Валхаллы провести последнюю ночь со своей невестой; когда наступает рассвет он говорит: «Ехать пора мне по алой дороге, на бледном коне по воздушной тропе; путь мой направлю на запад от неба, прежде чем Сальгофнир героев разбудит» (строфа 49, пер. А. Корсуна). В «Саге о Стурлунгах» Гудрун дочь Гьюки (Gúðrún Gjúkadóttir, супруга Сигурда Вёльсунга, которая неоднократно являлась в вещих снах к Йорейд из Срединной Долины) скачет из «Мира (или Обители) Мёртвых» на сером коне, чтобы рассказать о грядущих бедствиях. Саксон Грамматик описывает, как Один прикрывает Хаддинга плащом и уносит его вдаль на лошади; Хаддинг лишь раз бросает взгляд вниз и видит под собою океан.

Камень Lärbro Tängelgårda I

Один из резных камней Готланда, Lärbro Tängelgårda I, делает акцент на лошади как животном смерти. Первая сцена показывает битву, в которой всадник падает со своего коня и лежит мёртвым. Вторую сцену С.Линдквист (Sune Lindqvist) прочитывает как похороны: живые возвращаются назад и уходят с мечами, опущенными вниз, в то время как конь уносит умершего прочь от живых. Этот конь имеет по две пересекающихся косыми крестами линии между ногами. Линдквист высказывает предположение, что лошадь может быть мёртвой, и её поддерживают подпорками, но предпочитает объяснение, что «два креста представляют собой “стоячую изгородь”, т.е. одну из примечательных, особо прочных кладбищенских оград, сработанных почти как укрепления, которые долгое время были обычными на Готланде... В этом случае лошадь была бы живой, соответствующей лошадям в церемониальной похоронной процессии позднейшего времени, (её голова была бы) покрыта … чтобы глаза не могли сглазить живых, пока она несёт умершего через ограждение, что отделяет мир мёртвых от мира живых («Готландские резные камни», Gotlands Bildsteine, I, p. 99). Представление о лошади, несущей смерть одним своим появлением, появляется в позднейших Норвежских народных рассказах о Чёрной Смерти. Есть даже мелодия, Førnes Brown, опирающаяся на историю, в которой так мало людей осталось в городе Мёстранна (Møsstrånna), что некому было вывести лошадь с церковного погоста, так что могильщики приладили ей на ноги снегоступы и пустили саму по себе, и лошадь эта всё время возвращалась на кладбище, и должна была выходить вновь и вновь, чтобы привозить новых умерших (Квиделанд и Семсдорф (Kvideland & Sehmsdorf, p. 349). Но один снегоступ потерялся, и лошадь захромала, хромота эта и слышится в мелодии.
История о привозящей трупы лошади не слишком реалистична (среди прочих вопросов: как она узнавала, кто уже умер, и как тела выносились из дому и загружались на сани?); лошадь, которая знает, куда отправится, чтобы найти умершего и путь, которым должна везти его, вероятно, возвращает нас к языческим представлениям. Возможно, именно из-за связи с путешествиями между мирами, лошадь часто представляли как животное смерти. Существо, называемое helhest («лошадь Хель/могильная лошадь», иногда в переводах — кладбищенская кобыла) появляется в Скандинавском фольклоре; это трёхногая лошадь, которая с шумом бродит по церковному кладбищу и привозит мертвецов — хромая подобно лошади из Førnes Brown. Гримм (Grimm) приводит датский рассказ о том, что первой на каждом новом церковном погосте хоронили живую лошадь и что её дух и становился могильной лошадью («Тевтонская мифология» II (Teutonic Mythology, II, p. 844). Дикая Охота почти целиком состоит из конных духов, и традиционная североевропейская лошадка-Хобби часто имеет голову в виде черепа (неясно, имел ли в виду автор под hobby-horse персонажа традиционной пантомимы, ряженого в маске лошади до половины туловища — или широко распространенную детскую игрушку в виде лошадиной головы на палке). Хель сама иногда едет на трёхногой белой лошади, или даже является сама в виде кобылицы; её именование-титул jódís, «конь+диса», часто мыслится как свидетельсто связи лошади с культом мертвих (хотя эта точка зрения всё же принята не всеми академическими учёными); и когда человек выздоравливал после серьёзной болезни, о нём говорили, что он дал Смерти бушель овса. (А.Карлсдоттир, «Леди Смерть» (Karlsdóttir, The Lady Death, p. 5; см также Grimm, II, pp. 844-45). Это также может быть связано с фольклорной практикой оставлять последний сноп коню Водана, хотя, несомненно, тут целью было также способствовать плодородию. В любом случае, эти связанные с лошадью верования могут объяснить, почему лошадь считается особо священным животным. Как создание, которое способно легче всего проходить между мирами, оно могло хорошо переносить силы богов и богинь и/или передавать их мудрость в Мидгард; в качестве жертвы оно лучше всего могло б переносить желания и нужды народа, чтобы они были услышаны в Другом Мире — и помещённая в могилу, лошадь могла таким же образом перенести умершего в Мир Богов или Хельхейм.
Обычная картина германской загробной жизни, оставленная нам Снорри в его «Эдде» и перешедшая в популярные представления, включает убитых воинов, отправляющихся в Валхаллу, в то время как все остальные спускаются в холодное и мрачное царство Хель. Это, кажется, один из нескольких путей, по убеждениям наших предшественников: веру в посмертную жизнь в кургане или скале мы уже обсудили в подробностях; кроме того, есть многочисленные чертоги богов, куда люди могут попасть даже согласно «Эдде» Снорри, в которой он говорит, что девушка отправляются после смерти к Гевьон.
Самое крупное царство смерти, Хельхейм, не мыслилось, вероятно, совсем уж плохим. Как пишет Алиса Карлсдоттир, стиль поэтической персонификации (с такими именами, как Голод для еды Хель, Истощение для её ножа, Напасть — для решётки, падающей на порог, Одр Болезни — для постели) является столь поздним и столь христианизированным (напоминая «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» Буньяна (Pilgrim's Progress) или старые средневековые пьесы-моралите наподобие Everyman), что само описание кажется почти полностью окрашенным христианской философией и потребностью иметь антитезу Валхалле (Небеса и Ад, получается?)... Кроме приглаженных незначительных персонификаций Снорри, есть описания Хельхейма из «Снов Бальдра» (Baldrs draumar) и рассказа о путешествии Хермода того же Снорри, которые показывают палаты Хель украшенными и уставленными мёдом, чтобы встретить Бальдра, мало отличаясь от подготовки ко встрече прибывающих в Валхаллу.
Фактически, описание того, как скамьи Хель устланы кольцами, помост красиво убран золотом, и поставлен мёд, а щиты укрывают сияющий напиток в преддверии прибытия Бальдра, очень похоже на описание в «Речах Эйрика» того, как Одину снится, что велел он «покрыть лавки соломой, чаши вымыть, валькириям вино принести, когда явится князь», готовясь к прибытию Эйрика. В «Валхалле» Неккель (Neckel, Walhall) перечисляет ещё несколько параллелей между Валхаллой и Хельхеймом: оба места отделены реками, которые надо пересечь, подобно «водам смерти многих разных народов»; оба имеют врата со зловещими названиями (в Валхалле Valgrindr — «врата убитых»; в Хельхейме Helgrindr — «врата Хель/Смерти» и Nágrindr — «врата трупов»); и оба имеют мосты, которые гремят, когда по ним проходят герои (pp. 51 и след.). Неккель завершает предположением, что изначально существовал единый край смерти, но что «“Речи Гримнира” ... поднимают территории смерти в небеса» («Валхалла» (Walhall, p. 53)); и весьма вероятно, что изначально было общее восприятие ландшафта Мира Мёртвых, которое позднее разделилось на палаты Хель и Водана, двух божеств, что более всего имели дело со смертью.
Даже различие между смертью в битве и другими способами смерти начинает вызывать сомнения, если прочесть источники внимательнее. Подобно Водану и Фрове (Frowe, имя Фрейи в англосаксонском Троте) Хелла (Hella, имя Хель в англосаксонском Троте) согласно «Перечню Инглингов» также выбирает своих умерших — что, вероятно, означает, что она определяет, кто должен умереть. Убитые в бою могут быть посланы в гости к Одину, как прямо указывается несколько раз в главе о битве на острове Самсей «Саги о Хервёр и Хейдрике» — или же отправлены в Хель. Синфьётли, умерший от яда, взят в Валхаллу Одином, как и, согласно поэме Эгиля «Утрата сыновей», сыновья Эгила Скаллагримссона — хотя один из них умер от лихорадки, а второй утонул. Тем не менее, Сигурд и Бальдр оба погибли от оружия и оба попали в Хельхейм, как случилось со многими, сражёнными мечом (интересно, что английскому edge-mown («сражённый мечом») созвучно и имеет тот же смысл в древнесеверном Eggmóinn, имя карлика-дверга в туле (ON þula, поэтический перечень)). Так как Сигурд считается величайшим из героев, разница между умершими Валхаллы и Фолькванга и умешими Хель также не может быть вопросом исключительно наилучшего пребывания в высших мирах.
Наиболее существенный момент, в котором царство Хель отличается от Валхаллы —это то, что её владения выглядят довольно тихим местом, где умершие отдыхают от жизненных трудов. Термины для смерти, такие как hvílask í helju («отдохнуть в Хель») и placidae sedes («тихие дома») Саксона Грамматика, подтверждают это. Возможно, это показалось бы пыткой искателю приключений или профессиональному воину, но, несомненно, некоторые рассматривали бы идею малого мира и покоя не обязательно как плохую. Есть также упоминания в мифах и сагах, которые, как кажется, указывают, что Хель иногда принимает некоторых из наиболее примечательных своих гостей в «объятия» (в самом деле, что Бальдр делает там внизу, вообще-то?). Cаксон упоминает сон Бальдра об объятиях «Персефоны», и в «Саге о названных братьях» (Fostbroeðra saga, ch. 4), Торгейр предупреждает Торбранда о вещем сне, который у него был: «и Хель, твоя хозяйка (húsfreyja), раскроет тебе свои объятья» (пер. А.Циммерлинга).
В Валхалле, тем не менее, как мы знаем, эйнхерии (einherjar) убивают друг друга каждый день, и затем совместно пируют по-дружески каждую ночь. Палаты эти хорошо описаны в «Речах Гримнира»: стропилами служат копья, на скамьях лежат кольчуги, крыша покрыта щитами. Волк висит перед западной дверью, и орёл низко парит над ней. Валхалла имеет более пятисот дверей (если «сотня» строфы 24 — «короткая» сотня в десятичном исчислении) или более шестисот сорока (если которых идет о «длинной» сотне в двенадцатиричной системе, т.е. о ста двадцати), из которых восемьсот (или девятьсот шестьдесят) эйнхериев выйдут сражаться в Рагнарёк. (В русском переводе А. Корсуна «пять сотен дверей и сорок ещё в Валгалле…», но в оригинале ok umb fjórum tögum, т.е. «и больше четырёх десятков») На чертоге стоит коза по имени Хейдрун, которая ощипывает листву Мирового Древа, и мёд из её вымени наполняет котёл; олень, зовущийся Эйктюрнир (Eikþyrnir, С Дубовыми Кончиками Рогов), стоит рядом с нею, и сияющие капли с его рогов падают вниз в Хвергельмир (Hvergelmir, Кипящий Котёл). Есть в Валхалле повар по имени Андхримнир (Andhrímnir, Закопчённый/Покрытый сажей, также хейти орла), котёл Эльдхримнир (Eldhrímnir, Огне-закопчённый/Покрытый сажей), и вепрь, чьё мясо варится каждый день в этом котле, и который каждый вечер оживает, имя его Сэхримнир (Sæhrímnir, Море-закопчённый). Валькирии подносят пиво эйнхериям здесь на ночных пирах, и вполне может быть, что исцеляют их снова после дневных битв.
Кроме Валхаллы, в перечень обителей, названных в источниках, входят палаты Гевьон («Эдда» Снорри, что обсуждалось выше), Фрове (см. главу «Фрове» (The Frowe)) и Тонара. В «Песне о Харбарде» (Hárbarðsljóð, 24) старый перевозчик говорит, что «у Одина — ярлы, павшие в битвах, у Тора — рабы», на что Тор, несколько обиженно, отвечает: «Неравно бы ты людей разделил, если властью владел бы» (пер. А. Корсуна, стих 25). Трудно предположить, что дело обстоит не так, как Харбард установил — несомненнно, никто другой, даже Локи, рискнул бы сказать в лицо Тору, что тот был покровителем рабов! Поскольку все боги и богини имеют свои собственные чертоги, и своих собственных любимых друзей в Мидгарде, как правило, в Троте верят, что те, кто не остался в кургане или скале, отправляются в палаты того божества, которое ближе всего их собственным душам.
Вероятно, наиболее важным элементом в германских представлениях о загробной жизни, тем не менее, было единство рода. В «Житии Вульфрама» (Vita Wulframi) упоминается попытка обращения в христианство короля Фризии Радбода (Radbod). Король перед самой крестильной купелью спрашивает, что ожидает его предков. Христианский миссионер отвечает, что они, несомненно, в аду, после чего Радбод, шокированный идеей оказаться разлученным с родственниками в этой жизни или следующей, отказывается от крещения, объяснив, что он не может обходиться без товарищества всех тех, кто правил фризами до него. В Скандинавских источниках мы встречаем не только Святую Гору, Helgafell, но также утверждение Эгиля в «Утрате сыновей» (Sonatorrek, 18), что его умерший сын ушёл «посетить свою родню» (В оригинале kynnis leita — родню искать. В переводе С.Петрова: «Чадо наше ввысь умчалось, в чертог воздушный к душам родным»), и слова умирающего Сигмунда в «Саге о Вёльсунгах»: «отойду я теперь к родичам нашим ушедшим». («Сага о Волсунгах», 12 в пер. Б. Ярхо).
Поскольку целое разделяется на свои части после смерти, такое утверждение верно в нескольких смыслах. Сознание, кажется, будет той частью, который путешествует между мирами в Обитель Богов или в Хельхейм, или, иначе, обитает в семейной скале или кургане (когда достаточное число других элементов души, таких, как например, hamingja, hamr, сила и мощь, и так далее, остаются с телом после смерти, в результате получается драуг, это происходит чаще всего в случаях внезапной насильственной смерти, особенно если смерть была вызвана магией или немёртвым; когда умерший творил магию или был берсерком; или когда умерший был сильным, непреклонным, и/или действительно невыносимым человеком при жизни). Многие другие элементы отправляются «воссоединиться с роднёй» буквально, или соединяясь с силою живущих, или путём возрождения в семьё. Даже когда умершие находятся в Ином Мире, они не отрекаются от живых в своём роду, подобно тому, как живые беседуют и разделяют свои праздники с умершими. Некоторые удивляются, как убеждённость в этом может сочетаться с верой в различные обители и миры, в которые люди отправляются после смерти: ответ может, вероятно, можно найти в словах валькирии Скёгуль, когда она говорит о «зеленых мирах богов» в «Речах Хакона» (Hákonarmál, 13). (В оригинале …grœna heima goða…, т.е. речь о зелёных «мирах» или «местах обитания, обителях» богов). Мир Богов несомненно, на самом деле очень обширная область, которая граничит с (и даже, кажется, частично включает) многие другие края, в том числе Альвхейм, Ётунхейм, Мидгард и Хель. Нет причины думать, что умершие привязаны к одному только месту или миру: на самом деле, примеры Хельги и Гуннара показывает нам, что это не так. Скорее, различные люди могут иметь свои предпочитаемые места обитания, но все члены рода, боги и богини, а также люди, живущие и умершие, объединяются в час нужды и в священные периоды года, которые связуют нас вместе.
Северные язычники (и другие германские народы) не делали такой акцент на загробной жизни, как христиане, и это объясняет, почему их представления о посмертном существовании были столь многообразны и разрозненны. У них также не было страха смерти и наказания, подобных тем, что обрели последующие поколения под влиянием христианства. Изображение смерти как демонической фигуры (будь то Хелла или Водан, оба были демонизированы в этой роли христианством), весьма вероятно, является результатом позднейшего развития этого образа. Но если мы не можем принять смерть, мы не можем принять жизнь, ибо рождение и смерть являются циклом, который повторяется во всей природе. Хотя никого ни в каком смысле не привлекает смерть, когда она является в своей подающей надежду форме, мы не должны бояться принимать её объятия.

Составители:
Гранди, Стивен, из «Культ Одина: бог смерти?» (Grundy, Stephan, The Cult of Óðinn: God of Death?)
Алиса Карлсдоттир из «Леди Смерть» (Alice Karlsdóttir, The Lady Death, in Idunna V, i, 18, Rhedmonth 1993 C.E. (примечание: многие разделы этой статьи также приводятся в главе Hella)
Свейн Воденинг, «Душа англосаксов» (Swain Wodening, The Anglo-Saxon Soul)

@темы: Our Troth

---

"Северный ветер" №5, юбилейный.

[Tradis]

А в нем много-много интересного. Новые статьи о Силе и Знании, новые переводы, творчество и рецензия на фильм...

А ещё конкурс, о котором лучше расскажет сама редакция:
Друзья!
Мы представляем Вам пятый номер журнала «Северный ветер»! А еще сегодня у нас день рождения: журналу ровно год! В честь этого события редакция решила провести розыгрыш между нашими читателями. Итак, чтобы получить шанс выиграть мьелльнир, нужно:
- сделать перепост записи о выходе пятого номера «Северного ветра» на своей страничке в любой из социальных сетей;

- оставить там же свой отзыв о журнале;
- скопировать ссылку на свой пост в специальную тему «Розыгрыш» в открытой группе нашего журнала vk.com/nordanvindr и получить номер участника.

7 апреля мы попросим богов выбрать самого достойного и с помощью лотереи определим одного победителя, который получит приз и пожелание доброй Удачи от редакции.

Наш журнал распространяется в электронном виде бесплатно, но если Вы захотите выразить благодарность и поддержать этот проект, то это можно сделать, внеся любую сумму на счет Яндекс-деньги 41001712685320 (рос.руб.).

Поздравляем всех с праздником весеннего равноденствия! Новых начинаний Вам и Вашим семьям!
(c)
Скачать журнал

---

Путешествие Тьяльви, Матс Бертелл

[Tradis]

Путешествие Тьяльви: пример того, как включать поздние источники в сравнительное исследование локальных религий Северной Европы.

Матс Бертелл, (Maths Bertell)
Опубликовано в Retrospective Method Network Newsletter №6, May 2013, p.47-52

Часть статьи (полностью будет опубликована в «Саге» и на «Северной Славе»), перевод черновой, примечания и список литературы опущены.

В этой статье я хотел бы обратиться к идее того, как использовать более поздний материал в качестве указания на древнейшие источники — в сравнительной перспективе.
Это может быть проиллюстрировано обзором упоминаний Тьяльви (Þjálfi), известного как спутник Тора (Þórr) в древнесеверном, которые могут быть сопоставлены с материалами других культур Северной Европы. Связь саамских материалов XVIIIв. и финских материалов XIX и XXвв. с древнесеверными источниками XIIIв. является проблематичной во многих отношениях, в т.ч. хронологических и географических. Ранние исследования представляют нам ясную картину: саамская религия находилась под влиянием веры их скандинавских соседей, как было с религией финнов (ср. Olrik 1905a; 1905b; 1906.). Позднейшие исследования, однако, показали, что взаимодействие должно было быть гораздо более сложным, нежели названное .

Заимствования и обмен — что мы подразумеваем?
Религиозное культурное слияние и обмен, как утверждал Ауке Хулткранц (Áke Hultkrantz, 1973; ср. Сёренсен (Sørensen, 2004)) это никоим образом не однократное действие. В большинстве случаев это процесс, который продолжается длительный период времени со многими встречами при различных условиях, знакомстве, насаждении и включении идей и мотивов среди групп различных людей.
Это не похоже на поход в библиотеку и заимствование книги. Это не единичное событие и, вероятно, происходит без четкого намерения или открытого выбора. Потому затруднительно установить, кто на кого во тьме раннего железного века в Скандинавии повлиял. Произвело ли жертвоприношение оленя на горном склоне Лапландии в качестве магического действа впечатление на сборщиков дани норвежского господина, или это культовое празднество в Уппсале впечатлило финских торговцев, которые рассказали о нём своим приятелям из Сатакунты (Satakunta), что привело к изменениям в религии? Что бы ни случилось, оно оставило нам следы в письменных источниках, чернилами на бумаге или коже. Следы чего-то, что во многих отношениях было чем-то большим, чем чернила на бумаге: контакт с божеством, запах крови на идолах и рассказы о могуществе, способном изменить жизнь. Следы подобны сплетням о вещах и встречах, что значили что-то в повседневной жизни людей по обе стороны языкового барьера. Я здесь попытаюсь показать, как ретроспективный сравнительный метод может помочь нам указать возможные новые перспективы, касающиеся источников древнесеверной религии.

Религии в качестве контекста друг друга.
Сравнительный метод может помочь нам раскрыть мотивы, что были скрыты, или мотивы, угадываемые только намёками в материалах различных периодов и культур. Наиболее похоже на то, что самые популярные персонажи широко распространённых верований, так называемые traditionsdominanter [традиционные доминанты], что притягиваются популярными мотивами и включаются ими в себя, являются главной целью метода. По ним есть богатый материал, как правило, из различных типов источников и различных времён. В данном случае для саамских, финских и древнеисландских религий, у нас есть бог грома в каждом культурном окружении — чрезвычайно популярный персонаж, свидетельства о котором указывают на защиту от хаоса и изобилие как центральные темы, связанные с этой фигурой.
Язык саамов, однако, не един, но состоит из некоторых диалектов, подразделяемых на южный саамский (South Sámi), луле-саамский (Lule Sámi), северный саамский (North Sámi) и колтта-саамский (сколт, Skolt Sámi). При этом даже большее число подгрупп, таких как уме-саамский (Ume Sámi) и инари-саамский (Inari Sámi), также принималось во внимание . Рассматривая Скандинавский полуостров и регион Балтийского моря как один культурный плавильный тигель, сфера семантики Бога Грома становится центральной и выявляет, где мотивы и даже мифы способны легко передаваться, вероятно, вследствие того, что создавали смыслы в повседневном мире поклонявшихся божеству. Мотивы мифологии переносятся в новое окружение, если они кажутся приемлемыми для верующих, а не в том случае, если их одобрили высшие авторитеты. До времени доминирования Церкви различные этнические группы взаимодействовали различным образом, через торговлю, войну, союзы и т.д. Не существовало исключительной межкультурной общности, обеспечивавшей поток идей и впечатлений. Однако надо сказать, область смешения и высокая степень разделения не означали некритического заимствования друг от друга и копирования всей мифологической системы слово в слово. Каждая личность и религиозная общность выбирает свой собственный кусочек, формируя их и приспосабливая к личной системе. Культурная сфера Скандинавского полуострова сама по себе причина рассматривать источники в контексте друг друга даже при том, что это источники разного времени, и невзирая на культурные различия.

Кто писал источники?
У трёх местных религий Северной Европы имеются три индивидуальных очень различающихся корпуса текстов в качестве главных письменных источников. Если коротко (и несколько упрощённо), саамские источники были, главным образом, записаны миссионерами Шведской и Датско-Норвежской церкви, но в период, когда саамская религия имела полную свободу действий. Финский материал был собран академиками в процессе полевых работ, но во времена, когда местная религия превратилась в народную религию, находящуюся под воздействием христианства. Древнесеверный материал был записан христианами спустя несколько сотен лет после официального обращения в христианство. У всех этих собирателей и наблюдателей была одна общая черта: все они были наблюдателями внешними.

Человек среди Божественного?
Помощник бога Грома появляется как неясный персонаж в нескольких различных местных религиях Северной Европы, таких как древнесеверная, саамская и финская (помощник также представлен в литовском материале, однако, хотя тема интересна, она не будет рассматриваться в данном исследовании). Различные источники разбросаны не только географически, но и по периоду в несколько сотен лет, с X по XX столетия. Тем не менее, они демонстрируют несколько общих черт.
Древнесеверная фигура Тьяльви является единственным персонажем, о ком сказано, что он был человеком (в любом смысле) в древнесеверной мифологии, когда доходит до взаимодействия с богами, и который был возвышен до царства богов. Его сестра Рёсква (Röskva) известна нам только по имени. Однако даже это является предметом дискуссии, так как о Тьяльви и Рёскве сказано в «Песне о Хюмире» (Hymiskviða), что они были великанами, а этимология имени Тьяльви могла бы даже указывать на происхождение из альвов.
Для большинства из вас образ помощника Тора знаком. Древнесеверный бог грома имеет многих персонажей в качестве закадычных друзей в своих путешествиях в Ётунхейм (Jötunheimr, Страна Великанов), обычно это Локи или Тьяльви, но есть также примеры Тюра в «Песне о Хюмире», не говоря уже о самом великане Хюмире, когда Тор отправился за Мидгардсормом (Miðgarðsormr, Мировой Змей) на рыбалку. В древнесеверных мифах Тор — единственный, кто часто путешествует со спутником.
Фигура Тьяльви уникальна в древнесеверном материале. Он — мужчина неизвестного возраста, нет оснований считать его ребёнком, но он не является также и независимым взрослым. Он — человек/великан, взятый в качестве слуги в царство богов. В отличие от Локи, Тьяльви никогда не рассматривается отдельно от Тора, и не становится героем своих собственных мифов. Предыдущие попытки объяснить образ Тьяльви были сосредоточены главным образом на его имени, и его связи с или же его замене на Локи, как спутника Тора.
Предположения, касающиеся имени Þjálfi, выдвигались по мало отличающимся направлениям. Одно из предположений — «Эльф-слуга», другие включают «Бойца кандалов» и «Сковывающий/Связывающий».(см. де Фрис, 1962, статья «Тьяльви» (de Vries 1962: под рубрикой “Þjálfi” и цитируемые здесь труды). В «Драпе о Торе» Эйлива Гудрунарсона (Eilífr Guðrúnarson, Þórsdrápa), он назван sifuni (Faulkes 1998: Skpm стих 83) вместе с Тором, намекая на «близкое родство либо по крови, либо по браку» (de Vries 1962; Heggstad, Hødnebø & Simensen 1993), что символизировало бы тесную связь с богом.
Следует оговорить, что понимание понятия sifuni достаточно проблематично. Автор опирается на версию, приводимую, например, в An Icelandic-English Dictionary (R.Cleasby&G.Vigfusson), где sifuni считается синонимом sifjungr (родственник по браку, к sifi — родство по браку, возможно, по линии Сив или Ярнсаксы). Однако и в этом словаре учитывается и вариант перевода слова как a companion (?). Возможные версии разных авторов включают понятия «дружественные», «союзные» и т.д.
Дополнительной информацией про Тьяльви было бы то, что он всё ещё присутствует в фольклорных материалах в Швеции XIXв. и по-прежнему как слуга Тора. Ценным замечанием тут является также то, что Тор в подобном контексте часто описывался как «старик» или «старый Тор», и таким же образом бог грома описывался в саамском, эстонском и финском материале (Schön 2005).
В религии саамов помощник бога грома называется Thoor-olmai [человек Тора]. Этот персонаж — скорее страж жестокого бога грома, который содержится в заключении из-за своего дурного нрава. В северной саамской традиции помощник — тот, кто освобождает бога, когда гремит гром. Но северные саамские источники также подразумевают, что это может быть сделано нойдой (noajdie), шаманом саамов. Иногда в южной традиции саамов Thoor-olmai охраняет нойду в то время, когда душа того путешествует во время транса. На место Thoor-olmai мы также находим Thorens söner [сыновей Тора], Termes raskaste drängar [«Термесовы» бысрейшие работники] (Fellman 1820-1831 II: 102), Thorens drängar Luleå 1687 (культовое место в Bergman 1891: 224 и далее), Tordengudens dreng [работник/работники бога грома] и Thordens striidsman [солдат/боец бога грома] (Skanke 1728-1731: 255). Три из этих наименований подразумевают, что мы имеем дело с группой, не с одним персонажем. Он является сыном Громовержца, и, таким образом, наследником божественного. Саамский бог грома в южной части саамского лингвистического ареала именуется Нoragalles, имя это является заимствованием Скандинавского Þórr kall [Старик Тор]. «Германизация» саамского материала также указывает на другую проблему: авторы источников интерпретировали информацию о Громовержце саамов в терминах Тора, не оставляя нам подсказок, насколько их интерпретация влияла на источники. Громовержец носит различные имена на разных саамских языках, имена с Hora- (Horagalles, Horanorias, Horesgudk) у южных саамов, в луле-саамском он Thora Galle, в пите-саамском (Pite Sámi) он Hora-Gallis и Pajan-Olmai [Гром-Человек] . В северных и восточных регионах он зовется Tiermes, Dierpmis и Termes. (Rydving 2009: 95 и след.).
Финский бог грома Ukko [Старик] не имеет помощника в том смысле, в котором он есть у бога грома в древнесеверной и саамской традициях. Однако, с другой стороны, tietäja [знающий], специалист по ритуалам в до-современной Финляндии, именовался Ukon poika [сын Укко, парень Укко], указывая на тесную связь с богом. Знающий был в некотором смысле отражением божества и бог обеспечивал tietäjä оружием и защитной магией (Siikala 2002: 203-208). В этом tietäjä и Ukko имели одну и туже функцию. Tietäjä мог также упоминаться как «полубог» или даже быть назван «богом»
(...)
Просто комбинируя этих трёх помощников бога грома, мы бы получили несуществующую, идеальную картину помощника Северного Громовержца с характерными чертами от XIII до XX столетия. Такое смешение могло бы дать в сумме следующее:
— Он связан с Громовержцем или через родство по браку, или как сын.
— Он освобождает бога грома и охраняет шамана в трансе. Он помогает Громовержцу. Он является религиозным специалистом в тесном контакте с Громовержцем и посредником между божеством и людьми. Он связан с шаманской деятельностью.
— Он является божеством или человеком, ставшим божеством, или человеком со специальными умениями.
Если мы на мгновение остановим этот безумный спекулятивный поток и задумаемся, мы можем найти несколько моментов для критики. Прежде всего, источники происходят из различных, географически разбросанных мест. Во-вторых, они в большинстве случаев относятся к различным временным периодам. По крайней мере, расцвет саамской и финской религий отделён от расцвета религии древнесеверной несколькими сотнями лет. В-третьих, мы также можем сделать вывод, что обстоятельства, при которых различные источники были сохранены и записаны, также различаются. Что же делать?
Прежде всего, мы можем сделать вывод, что мы имеем материал с 1200х гг. до XX в. по всем религиям, пусть даже основные кодексы появились в различные временные периоды каждый. В течение этого времени новое прибавлялись и исключались из материала.
Мы также можем сделать вывод, что христианизация ударила по каждой религии различным образом: с различной силой и с различными результатами.
Комбинируя все характеристики, мы получаем что-то, что не существует, и что нельзя рассматривать, как некую разновидность реальности. Что же тогда в нашей лаборатории? Является ли это движителем, что легко приведёт нас к новым открытиям? Нет. Является ли это картой, полностью характеризующий Северную концепцию помощника бога грома? Нет.
Что у нас имеется, так это куча предположений, дорожные знаки, указывающие направления, где мы можем найти больше подсказок чтобы решить загадку.
Таким образом, нам нужно использовать имеющие предположения и исследовать глубже материал, на который эти дорожные знаки указывают.
По моему твёрдому убеждению только доказательства, найденные в древнесеверном материале, говорят что-либо о концепции до-христианских скандинавских традициях. Саамский и финский материалы ни в коем случае не могут быть использованы для простого заполнения провалов в мифологии скандинавской и наоборот. Материалы в сравнительном исследовании, межкультурном или хронологическом, могут сказать нам что-либо только о культурном контакте или влиянии, и могут быть указанием назад во времени, но не могут быть единственными. Если это указывает на направление и больше признаков найдено, это усиливает вероятность. Может быть, трудно принять здесь историческую тьму, но пока новый свет не будет пролит на этот вопрос, это наш единственный приемлемый вывод.
С этим напором правил и используя в качестве дорожных указателей саамский и финский материал, возможно возобновить изучение Тьяльви, от предположений к вопросам:
1.Мыслился ли некогда Тьяльви как часть коллектива, группы?
2.Есть ли что-то, что связывает Тьяльви или Тора с шаманской деятельностью?
3. Могло ли быть имя Тьяльви названием для ритуального специалиста?
4. Является ли Тьяльви мифологической интерпретацией ритуального специалиста?

Вопрос 1: Тьяльви никогда не мыслился членом группы, как мыслился иногда помощник бога у саамов, кажется, кроме посещения Утгарда-Локи, в Снорриевой «Эдде», группы в действительности весьма странной. Два человека/великана, бог/гигант на пути вниз и бог грома. Миф выглядит компиляцией нескольких мотивов и более коротких рассказов, и исход мифа несколько неясен.
Вопрос 2: Я не нашёл ничего, что связывало бы Тора или Тьяльви с шаманской деятельностью .
Иногда в качестве намёков на связь Тора с шаманизмом видят надпись на камне из надписи на камне из Корпброна (Korpbron, Швеция), включающую руническую лигатуру, расшифровываемую как siþi þur (возможный перевод: Тор, верши сейд!). Высказывалось осторожное предположение, что переодевание Тора в женский наряд в «Песне о Трюме» также может быть отголоском практик сродни индейским обычаям бердаче (т.е. исполнению роли противоположного пола, которое могло быть частью шаманского становления, хоть и не обязательно).
Вопрос 3: Нет, Þjálfi, вероятнее, будет человеческим именем, которое усиливает идею того, что он не является полноправным богом. Однако, недавние открытия, возможно, дают нам новую информацию (см. пряслице, представленное на Portable Antiquities Scheme: Spindle Whorl ).
Вопрос 4: Есть общие черты между действиями Thoor olmafs и нойд по освобождению бога грома и действиями Тьяльви в мифе о битве с Хрунгниром (Hrungnir). В последнем Тьяльви обманом вынуждает великана встать на свой щит — и в версии Снорри, и у Эйлива в «Драпе о Торе». Таким образом, я предполагаю, что это миф о ритуальном высечении огня ударом, где великан Хрунгнир имеет каменное сердце с тремя выступами и вооружился точильным камнем перед столкновением с Тором с его стальным Молотом (что я отстаивал в другом месте: см. Bertell 2003: 227 и далее). И кажется не случайным, что компаньон Тора в этом мифе именно Тьяльви, а не Локи. Тьяльви делает возможной встречу Молота и точильного камня в воздушном пространстве, позволяя таким образом создать огонь/молнию при их столкновении. В целом представление об образе Тьяльви, кажется, имеет отношение к связи между людьми и могущественнейшим из богов как мифологической интерпретации ритуала. Миф о Хрунгнире и его сердце также увязывается с историей Торстейна Мощи Хуторов и его оружии, исторгающем огонь при ударе: трёхгранном камне и стальном шипе карлика-дверга, что возвращаются в руку метнувшего (Bertell 2003:232 и далее).
Представление о людях, связанных с богами, является универсальным и древним (Steinsland 2007: 435-436). Уже древние египтяне считали себя связанными с богом солнца, можно найти аналогии этому и во многих других культурах. Представление о Тьяльви, связанном с Тором (sífuni), потому никоим образом не является радикальным, даже если Тьяльви — человек, и могла бы быть мифической интерпретацией связи ритуального специалиста с богом грома. С тех пор он воспринимался человеком у Снорри и великаном в «Песне о Хюмире», и если этимология его имени действительно указывает на его эльфийское происхождение, это могло бы свидетельствовать, что категория существ, к которым принадлежит Тьяльви, была не столь важной. Важным моментом, возможно, было то, что он не являлся богом. Однако, это также поднимает новые вопросы. В какой мере мог его почитатель — или он лично — обращаться к богу, и когда нуждались он или она в ком-то для передачи его/её просьбы? Здесь мы обращаемся к различным видам контакта между человеком и божеством: мореплаватель по-прежнему мог воззвать к Тору, прося лучшей погоды, но обращение Исландии заботилось о местном ритуальном специалисте.
(...)

@темы: история, статьи, мифология, боги и богини

---

Нико Юнгманн. Норвегия.

[Tradis]

Нико Юнгманн (Nicolaas Wilhelm Jungmann, 1872 – 1935) – голландский художник-иллюстратор. В 1905 году он выпустил страноведческую книгу о Норвегии. Жена художника Беатрикс писала текст, а сам Нико рисовал.

Почитать эту необыкновенную книгу и рассмотреть остальные иллюстрации можно здесь
www.hellenicaworld.com/Norway/Literature/Beatri...

(найдено у Tørrfisk, материал Алёны Дарской из Библиотеки Норвежской литературы в Москве)

@темы: история, книги, фольклор, традиции, искусство

---

Вёльва из Фюрката

[Tradis]

Военное поселение Фюркат (Fyrkat, около Хобро (Hobro)), невдалеке от Мариагер-фьорда (Mariager Fjord) в Северной Ютландии — одно из четырех поселений такого типа, найденных в Дании. Оно относится к круглым крепостям конца эпохи викингов, наиболее известными из которых являются Треллеборг и Аггерсборг. Всего же на сегодняшний день найдены шесть подобных сооружения того периода, четыре в Дании и два в Южной Швеции: Аггерсборг, Боргебю, Фюркат, Ноннебаккен (совр. Оденсе), Треллеборг в Слагелсе, Треллеборг в Сконе. Следует учесть, что владения современной южной части Швеции некогда были датскими, так что все укрепления относятся к Датскому королевству.


Расположение военных лагерей

Все эти укрепления построены по общему плану: круговой вал, который первоначально был дополнен частоколом и рвом; дороги-улицы по диаметру круга; внутри вала располагаются дома четкой «казарменной» планировки, они сгруппированы по четыре вокруг центрального внутреннего дворика. В Аггерсборге таких домов сорок восемь, в Треллеборге шестнадцать, в нём каждая группа из четырёх домов занимает свою четверть круга. Использовались лагеря эти, видимо, достаточно длительный период, поскольку Треллеборг через некоторое время назрела необходимость расширять, и за внешней стороной укреплений были построены ещё пятнадцать домов, которые затем были окружены другим, меньшего размера, валом.
Фюркат был существенно меньше Аггесборга и расширенного Треллеборга, тем не менее, внутренний диаметр крепостных валов в крепости составляет 120 м, ширина основы валов (укрепленных деревянным частоколом) — 12-13м. Сами валы были к началу раскопок практически полностью распаханы, ныне они восстановлены как исторический и туристский объект . Как и в остальных крепостях, в Фюркате было четверо ворот, две диаметральные дороги пересекались в центре под прямым углом, деля круг на 4 сектора, где стояло по 4 дома. Подсчитано, что в каждом из домов Фюрката, могло жить до пятидесяти человек, т.е. лагерь мог вмещать примерно 800 воинов (в Аггесборге — до 3000 бойцов, в Треллеборге — порядка 1200). Дома эти относились к известному типу скандинавских длинных домов и суживались на концах, чем-то напоминая в плане обрубленные лодки. Они имели по 28,5м длины (96 римских фута), 5м ширины на концах и 7,5м посередине. В конце каждого дома было выделено подсобное, вероятно складское, помещение имелось в лагере по меньшей мере две кузницы.

Фюркат сегодня


Реконструкция лагеря (6 - кладбище, о котором далее)


Восстановленное здание Фюрката (расположено за пределами лагеря)

Согласно археологическим находкам, укрепления эти были населены в период между 950 и 1050гг. Связывают их со временем правления Свейна I Вилобородого и/или Кнута Великого . Например, Питер Сойер полагал, что круговые крепости были построены лишь при Кнуте и на дань, взятую с уже завоеванной Англии. Он же писал в своей книге «Эпоха викингов», что поселения эти просуществовали не более тридцати лет, поскольку археологи не нашли заметных следов починки или перестройки зданий. Однако анализ годовых древесных колец в Треллеборге дает как время постройки весну 981г., Фюркат, как считается, строился на год или два позже, Аггерсборг чуть ранее. При этом Фюркат существовал, предположительно, недолго, будучи покинут к 1000г. Уже заброшенной крепость была сожжена безо всяких признаков сражения. Если это так, то явно военное поселение нельзя было бы связать с серией походов Свейна в Англию, начавшихся в 1003г. Тем не менее, Свейн Вилобородый был и до того конунгом воинственным, хоть и не всегда удачливым: так в 995-996гг. его державу захватывал шведский конунг Эйрик Победоносный. И в упомянутом 1000г. Свейн участвовал в войне с норвежским конунгом Олавом Трюггвассоном, тогда же и погибшим. Возможно также, что датировка не совсем точна, и датские крепости всё же имели отношение к завоеванию Англии, начавшемуся при Свейне в 1003-1014гг. и завершившемуся при его сыне Кнуте в 1015 – 1017гг.
Первоначально считалось, что круговые военные поселения были исключительно мужскими, по аналогии с легендарным Йомсборгом (или даже Запорожской Сечью: сходство задач диктует сходство моделей поведения), куда женщины, по преданию, не допускались. Однако жизнь обычно менее строга, нежели идеалы, к тому же традиционно лекарями, столь необходимыми воинам, на Севере были именно женщины. Сегодня данное представление опровергнуто: и в захоронении у Треллеборга найдено значительное количество женских скелетов, и среди тридцати исследованных могил Фюркатcкого кладбища есть и женские, и детские, причем богатые и бедные погребения расположены вперемешку.
Археологические раскопки в Фюркате проводились с 1950 по 1958 годы. Кладбище Фюрката находилось в северо-западной части прилегающей территории, и к нему вела мощенная деревом дорога. Именно на этом кладбище найдено женское захоронение, весьма интересное как своим инвентарём, так и выводами, которые можно на основании находок сделать.
Погребенная в Фюркате женщина была одета в синие и красные одежды, украшенные золотой нитью, что могло обозначать лишь высокий, возможно, королевский её статус при жизни. Она была похоронена в конной повозке (точнее, в коробе от неё со снятыми колёсами), в последний путь умершую сопровождали вещи, пусть и не сравнимые с роскошью Осеберга, но достаточно ценные.
Дания стала официально христианской страной со времён крещения Харальда Синезубого, отца Свейна Вилобородого, т.е. приблизительно с середины X в. (общепринятой датой условно считается 960г.), христианские же погребения обычно скудны инвентарём. Однако, если обвинения, выдвинутые конунгу Свейну хронистом Адамом Бременским в возвращении к язычеству и гонениях на христиан в начале его правления выглядят скорее попыткой очернить непрогерманского политика и одновременно вставить в хроники нравоучительный рассказ о пользе раскаяния, то всё же, по-видимому, фанатиком наподобие двух норвежских Олавов, Свейн не был, и в преследовании сторонников старой веры не замечался. Согласно рассказу Снорри в «Круге земном», женою конунга стала шведка Сигрид Гордая (вдова Эйрика Победоносного, кстати), еще ранее, до встречи со Свейном, категорически отказавшаяся оставить веру предков. И если исповедующих христианство в стране было достаточно ещё до Харальда, то вероятно, и после него хватало язычников. Для сравнения, капищный комплекс на реке Збруч (городище-святилище горы Богит, городище-святилище Звенигород и городище-святилище горы Говда), откуда происходит знаменитый Збручанский идол, действовало на Червоной Руси до первой половины XIII в. несмотря на Владимирово крещение в 998(9)г. Соседняя же с Данией Швеция и вовсе оставалась страной в целом языческой ещё много лет.
Находки в Фюркатской могиле подтверждают предположение о том, что погребенная исповедовала древнюю веру, и, более того, вполне могла быть провидицей-вёльвой (или, с меньшей вероятностью, кодуньей-сейдконой). Что отнюдь не мешало женщине оставаться уважаемым членом общества. В последний путь ей были даны не только вполне обычные для скандинавок предметы вроде пряслиц, ножниц и кухонного вертела (интересно, что вертел был уже немного погнут, когда его поместили в могилу, т.е. использовался). Ещё покойная носила два серебряных кольца на больших пальцах ног, аналогов чему в Скандинавии не известно. Так же с нею в могилу были положены две бронзовые чаши, изготовленные, вероятно, в Средней Азии.


Остатки вертела, положенного рядом с умершей.


Шарообразная чаша из бронзы, имевшая травяное покрытие и содержавшая некое жирное вещество (возможно, целебную или колдовскую мазь?).


Миниатюрная чашечка неизвестного назначения

Однако, не экзотичные вкусы покойной или вещи из дальних стран оказались самыми интересными. Рядом с женщиной найден металлический жезл и семена ядовитой белены чёрной (Hyoscyamus niger L.) в маленьком кошеле. Посох, согласно сагам, являлся атрибутом вёльвы. Из-за долгого пребывания в земле он частично распался, изначально же он представлял собой железный стержень с бронзовыми вставками. Что до семян белены, то говорят, что если бросить их на угли, образовавшийся дым будет обладать слабым галюциногенным действием (по преданию именно белена использовалась при прорицании пифиями в храмах Аполлона). Предполагается, что взятые в правильной пропорции, эти семена могут вызвать состояние эйфории и видения. Белена в более позднее время также нередко использовалась европейскими ведьмами, в частности, входила в состав волшебных мазей «для полёта». Находила белена применение и в косметологии, и в медицине, например, её дымом окуривали больные зубы для анестезии, настойки и вытяжки из её листьев используются как противоспазматическое и обезболивающее средство, а так же при изготовлении противоастматических лекарств. Однако, надо помнить, что все части растения чрезвычайно ядовиты, и, несомненно, белена играла в своё время воистину смертельную роль в интригах и кознях. Основным умением вёльв, за которое их ценили в социуме, был дар прорицания, и можно предположить, что хозяйка использовала семена для вхождения в пророческий транс, хотя ни один дошедший до нас литературный источник этого не подтверждает. Кроме того в пряжке на поясе женщины были найдены свинцовые белила, также иногда входившие в состав «ведьмовских мазей» с психоделическим эффектом. Впрочем, cвинцовые белила, по сути — белая краска, которая использовалась и как косметическое средство, и в медицине, в составе кремов для кожи, например. Кстати, в больших дозах белила эти тоже ядовиты.


Брошь-коробочка с Готланда, внутри которой хозяйка хранила свинцовые белила.

В отличие от использования дурманящих веществ при предсказаниях, то, что жезл был постоянным атрибутом вёльвы, несомненно. В «Саге о людях из Лососьей Долины» исландцы вскрывают могилу некой язычницы и определяют её принадлежность к вёльвам именно по жезлу (ну и, возможно, и по насланному покойной вещему сну):

«Там были найдены кости, они были черные и страшные. Там нашли также нагрудное украшение и большой колдовской жезл. Из этого заключили, что там была погребена какая-то колдунья [прим. — в оригинале at þar mundi verst hafa völu-leiði, т.е. что там должно быть была могила наихудшей вёльвы]».

Еще больше перекликающихся с находками деталей в описании наряда Торбьёрг Малой Вёльвы из «Саги об Эйрике Рыжем»:

«…на ней был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола. На шее у нее были стеклянные бусы, а на голове — черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом. В руке она держала посох с набалдашником, оправленным желтой медью и усаженным самоцветными камушками. Пояс у нее был из трута, а на поясе висел большой кошель, в котором она хранила зелья, нужные для ворожбы» .

В свете находок из Фюрката поневоле возникает вопрос: не входили ли семена белены в состав и этих «нужных для ворожбы» зелий?


Два жезла, считающиеся посохами вёльв: один из Швеции (Gävle), второй из Дании (могила в Fuldby, ок. Рингстеда (Ringsted)).Не из Фюрката!!!
Так же известен железный посох длиной ок. 82см с бронзовым орнаментом и чем-то вроде домика в качестве навершия из могилы в Кёпингсвик(Köpingsvik), на Шведском остраве Оланд (Öland), погребённая там тоже, как считается, была вёльвой.

Находка магического жезла в Фюркатском погребении не является уникальной. Известен железный жезл длиной около 82см с бронзовым орнаментом и чем-то вроде домика в качестве навершия из могилы в Кёпингсвик (Köpingsvik), на шведском острове Оланд (Öland), погребённая там тоже, как считается, была вёльвой. В норвежской провинции Ромсдаль в XIX в. был обнаружен предмет c узловатой ручкой и загнутым концом, который первоначально специалисты Британского Музея определили как приспособление для ловли рыбы, затем — для жарки мяса. И, наконец, недавно — как магический жезл, причем преднамеренно погнутый (испорченный) перед тем, как он был положен в могилу. Возможно, это было сделано с целью помешать умершей колдовать и вредить живым .Подробнее о данной находке рассказывается в статье И.Липатовой «Ведьмин жезл» в пятом выпуске журнала «Северный Ветер» за 2014 год.

Чем именно был для вёльвы её жезл? Вероятно, как и магические жезлы иных культур — и символом власти, и рабочим инструментом. Само древнеисландское имя völva (чьим общегерманским аналогом было бы *waluwō этимологически, как предполагают, связано с общегерманским *waluz-жезл (можно сравнить с готским walus и древнесеверным völr с тем же значением). Другое древнеисландское обозначение жезла (а также посоха) — gandr — может послужить намёком если не на практику вёльв, то на позднейшее народное представление о ней. На посохе-gandr колдуньи летали (так называемый gandreið — «езда на посохе»); саги и былички, по большей части, не различают физический полёт-поездку и разновидность шаманского путешествия, которым практика gandreið, думается, и была. И если это так, то как для шамана Сибири его бубен был живым существом-«конём», так для путешествующей северной колдуньи её посох, возможно, становился «волком». Именно такое значением имело дополнительно слово gandr. Образ сверхъестественной всадницы на волке достаточно древен в северной культуре, ещё на руническом камне из Рёк на острове Готланд, датируемом IX в., волк метафорически назван «конём Гунн» (валькирии), на волке ехала женщина-тролль, которую встретил Хедин, брат Хельги (как сказано далее в «Песне о Хельги, сыне Хьёрварда», герой песни заподозрил, что Хедин повстречал его, Хельги, Спутника-фюльгью), на волке на похороны Бальдра приезжает великанша Хюрроккин в «Видении Гюльви», и он же — верховой зверь великанши Хюндлы в «Песне о Хюндле»…
….Если же возвратиться к погребению около Фюркатской крепости, то следует сказать, что и другие найденные предметы подтверждают гипотезу о связи погребенной с миром магии. В ногах у неё была поставлена коробка, содержащая такие вещи как погадки совы , мелкие косточки птиц и млекопитающих. Кроме того, там находился серебряный амулет в форме стула. Это напоминает нам о частом атрибуте северного колдовства — волшебном возвышении: помосте для сейда или предсказаний, о котором рассказано, например, в «Саге об Эйрике Рыжем» («Женщины стали кольцом вокруг помоста, на котором сидела Торбьёрг») или престоле тула (жреца или ведающего), упомянутого в «Речах Высокого» («Пора мне с престола тула поведать…»).
То, что уважаемую и богатую жещину, вероятно вёльву или колдунью, погребли рядом с воинским лагерем, может, конечно, быть и стечением обстоятельств. О Торьбёрг Маленькой Вёльве рассказывается в саге, что у неё «было в обычае ходить зимой по пирам. Ее постоянно приглашали к себе, особенно те, кто хотел узнать, что им суждено или какой выдастся год». Хотели, наверное, узнать, что их ждёт, и дружинники Фюрката. Однако, в связи с этим вспоминается и древняя германская мифологема «военный вождь и его пророчица» и то, что знаменитый сосуд II в. н.э. с острова Элефантин на Ниле с греческой надписью, упоминающей «Валубург, сивиллу семнонов», связывают с гарнизоном германцев на службе Римской Империи, предполагая что пророчица находилась в военном лагере.
Причудливо тасуется колода, возвращая вновь и вновь сквозь века древний образ. Тот, что ярче всего воплощен для нас в сакральной паре: Один и вёльва…


Источники:
Хольгер Арбман. Викинги.
П.Сойер.Эпоха викингов.
М.М.Горелов. Датское и нормандское завоевание Англии в XIв.
Н.А.Ганина. Германские провидицы в эпоху Римской Империи
Заметка A seeress from Fyrkat? с портала Dansk webside
Википедия о Фуркате (англ.)
А.Платов. Руны: два тысячелетия магической традиции.
Лекарственные растения Украины, cправочник.


P.S. По датски всё же конунги Свен и Кнуд, Свейн и Кнут- норвежско-исландский вариант произношения (как в сагах).

---

С Дистингом!

[Tradis]

Что есть для нас Дистинг сегодня - мнения разнятся. В кельтской традиции имеются указания на мистерию Богини-Невесты, у народов, живущих скотом время связывается с началом лактации у овец, с ритуальными очищениями и молоком в доме. Связан этот праздник у кельтов и с ритульными, солнечными огнями: свечами, факелами, огнём очага (подробный рассказ про Имболк есть у Ведьмы).
У славян аналогией служит праздник, известный нам как Сретение, и связанный с ожиданием весны («На Сретение зима весну встречает, заморозить красную хочет, а сама, лиходейка, от своего хотения только плачет» и т.д.), с первыми оттепелями — и с почитанием Громницы, освященной свечи, призванной даровать защиту от молнии и здоровье (подробности можно найти в той же статье про Имболк с сайта Ведьмы). В этот день задавали корм скоту, чтобы плодился, пекли обрядовые блюда (кое-где блины, кое-где баранки), кормили ими скот. Есть указания на почитание Солнца, вроде украшения куклы-Ерзовки, процессий с ней и сожжения её в полдень, когда Солнце в зениете. Обряд этот, как предполагается, должен был ускорить приход лета.

О Скандинавском Дистинге рассказывает К. Тиандер в «Шведских сказаниях», исследуя «культ Дисы» (в которой он видит воплощение Матери-Земли):

В областном законе Упланда 1296 г. читаем: «Disæthingx frithær gangær in a Disæthingx dagh ok standær tweggiæ kiöpthingæ mællum». (Мир Дисатинга начинается в день Дисатинга и находится между двумя торговыми днями). Упоминание мира указывает на наличность религиознаго празднества, а также и судебный характер этих дней. Еще Густав I ездил в Упсалу на Дистинг творить суд. Это юридическое значение Дистинга прекратилось только тогда, когда в 1614 г. был учрежден в Стокгольме окружной суд (Svea hofrätt). Что касается религиозной стороны Дистинга, то в саге об Олафе Святом находим такое упоминание: «В стране свеев с языческих времен существовал старинный обычай, чтобы главные жертвоприношения совершались в Упсале в goe (время от 15 февраля по 15 марта) и тогда молились за мир и победу конунга. Туда съезжались со всех областей свеев, там одновременно происходил общий суд свеев, а также и ярмарка, и торг, которые продолжались неделю. Когда ввели в стране свеев христианство, то ярмарка и суд все же остались. Потом, когда христианство распространилось везде у свеев и конунги перестали творить суд в Упсале, ярмарка была перенесена на Сретение Господне; так она происходит теперь всегда, но продолжается не более трех дней, Это и есть суд свеев (Svia thing) и сюда съезжаются со всей страны». — Это место саги нуждается в некоторых объяснениях. Если конунги перестали творить суд», то это, конечно, лишь случайный и временный, благодаря междоусобицам, перерыв. Религиозный характер Дистинга был не забыт, но заменен христианским праздником Сретения. Так до начала XVII века сохранились все три момента Дистинга: религиозный, юридический и торговый.
(с)

«Победа конунга» — скорее элемент пожеланий властителей, мир же, тинг и ярмарка связаны больше с жизнью народа. И по времени праздник этот можно бы соотнести с нашей Масленицей — которая призвана, как считает часть исследователей, не столько «похоронить», сколько напугать Зиму, чтобы она поскорее уходила.
Дала ли название празднику единая богиня с локальным именем-титулом Диса, как считает Тиандер, или этот праздник связвался со всеми Дисами-Матерями, сказать трудно. Также и время праздника нынче обычно подогнано под восьмичестное Колесо Года. Смысл дня празднующие, в конечном итоге выбирают для себя сами. Он может включать в себя (в разных сочетаниях):
- предпразничное очищение и домашние обряды (с молочными блюдами по возможности);
- обращение к Дисам, богиням и предкам-матерям, хранительницам дома и рода;
- приветствие Солнца, ожидание первых знаков весны, гадание на её приход по приметам;
- просьба о мире, урожае и благе к богам и богиням;
- обращение к Тору как Громовержцу и Защитнику, одновременно дарующему урожай летом, а так же возможное освящение Громовой свечи;
- для предпочитающих символизм свадьбы Фрейра и Герд можно обратиться к обряду-мистерии по «Our Troth»

Хозяйкам на заметку : дистинг в этом году выпал на новолуние.
С праздником - и блага всем!

---

Финские и Фарерские национальные костюмы

[Tradis]

Источник, как и ранее «Рыбка» (Tørrfisk), Светлана Гурова и Елена Приймак.
Финские:

Смотреть дальше

(фото найдено Еленой Приймак)





И очаровательная винтажная открытка




А так же Фарерские острова: национальный костюм. Фото 1890 года.

@темы: история, костюмы, фольклор, традиции

---

Исландские национальные костюмы (XVIII-XIXвв.)

[Tradis]

Взято из сообщесства Тørrfisk, материал Светланы Гуровой.


Íslenski Þjóðbúningurinn (исландский народный костюм)

Фьйоудбунингюринн (Þjóðbúningurinn) является собирательным названием для национальных костюмов Исландии, которые за прошедшие века претерпели много изменений. Начиная с 2001 года все исландские национальные костюмы, контролируются государственным специалистом по вопросам национальных костюмов (Þjóðbúningaráð ), который следит за сохранением стиля и технологии производства национальных исландских костюмов.

Виды:
1. Faldbúningur (фáлдбунингюр)
2. Upphlutur (упплютур)
3. Peysuföt (пéйсуфёт)
4. Skautbúningur (скёйтбунингюр)
5. Kyrtill (киртиль)

Наиболее полные сведения об исландских костюмах относятся к 18 веку. Именно к этому времени относятся сохранившиеся костюмы, большое количество письменных источников, фотографии, зарисовки.

Мужской костюм

Подвергся наименьшим изменениям. Он состоит из шерстяных брюк, жилета и пиджака под названием treyja (жилет и пиджак с двумя рядами пуговиц). Иногда жакет с одним рядом кнопок используется вместо жилета и treyja. В различные периоды были разные шляпы. Этот костюм был обычно черный, темно-синий или темно-зеленый, хотя жилет, который был, как правило, более ярких цветов (красного, белого).

Женские костюмы

Faldbúningur является старейшим костюмом, он вышел из моды примерно 1850 году прежде всего из-за непрактичности. Однако сейчас его реконструировали, и он снова популярен. Этот костюм - отправная точка для других видов Þjóðbúningurinn. Главная особенность этого костюма - большой белый головной убор (krókfaldur) .

Upphlutur. Название костюма произошло от названия жилета, украшенного серебряной филигранью. Upphlutur состоял короткого жилета корсеточного типа, у которого окаёмка могла быть яркого цвета (красный или синий) или быть просто черным. Головной убор этого костюма - шляпа с хвостом. Часть костюма взята из faldbúningur.

Peysuföt . Полностью черный женский костюм появился в 18-19 веке. Как правило, он состоял из саржевой юбки и жакета из тонкой шерстяной ткани. Считается, что этот костюм вошел в употребление, когда повседневная одежда стала более простой и ноской. Peysuföt более практичен, чем faldbúningur и в нем уже используются элементы мужской одежды.

Skautbúningur разработан Сигурдом Гудмундссоном (Sigurður Guðmundsson) в 19 веке. Он был задуман как модернизированный faldbúningur, который полностью вышел из моды к середине 19-го века. Костюм включает в себя более сложную шляпу, чем в Peysuföt, дизайн её разрабатывался на основе головного убора krókfaldur.

Kyrtill - также продукт творчества исландского художника Сигурда Гудмундссона (Sigurður Guðmundsson). В этом костюме реконструированы одеяния женщин в эпоху викингов. Головной убор костюма почти идентичен головному убору в skautbúningur. Kyrtill стал нарядом для особо торжественных случаев (например, свадьбы).


PS: Информацию собирала с англоязычных источников.

Одна из самых интересных и красочных статей про исландский национальный костюм

Смотреть дальше

И немного ретро-фотографий.

@темы: история, костюмы, фольклор

---

Костюмы Телемарка (Норвегия, XIXв.)

[Tradis]

Опять перепост материала «Рыбки» (Tørrfisk), с огромной благодарностью Светлане Гуровой.

Бюстакк (bøstakk) или бeльтестакк (beltestakk) - традиционные костюмы губернии Телемарк

Новые слова (их не встретишь в словарях Беркова и Яковлева):
belte - кушак (а не только ремень);
stakk (устар.) - крестьянская широкая юбка солнце-клеш или сарафан; в основном употребляется в сложносоставных словах как bøstakk или beltestakk.
Вøstakk или beltestakk - традиционные костюмы губернии Телемарк. Чаще употребляется название beltestakk, bøstakk говорят в случае, если хотят подчеркнуть крестьянские корни костюма.

История костюма:

Это один из самых старых костюмов, он был распространен с 1830 по 1870 года. Есть различные теории происхождения костюма... Кто-то указывает на определенный город Телемарка, кто-то грешит на цыган (что именно они продавали юбки с потрясающей вышивкой, идея которых пришлась по сердцу простым жителям Телемарка и они усовершенствовали красоту).
Стоил такой костюм и в те времена недешево. Сейчас стоимость костюма от 28.900 kr до 35.000 kr, это еще в стоимость не входят серебряные украшения, жакет и обувь (!).
Beltestakk может быть "красный", "розовый" или "синий" ("фиолетовый"). Но, как пишут производители бюнадов, иногда цвет зависел от того, на какой ферме изготавливали костюм и каких цветов отделочные материалы были под рукой при пошиве бельтестакка.

Элементы beltestakk
1. Широкая юбка солнце-клеш (stakk), которая изготавливается из шерсти или полушерсти сдержанных темных тонов. Зачастую она черного или темно-коричневого цвета. Низ юбки украшается или объемной вышивкой шерстяными нитками, или яркими лентами с узором. Основной цвет вышивки может быть красным или розовым. Цвет узора на лентах - золотой, красный или золотой, синий. Карман внутренний, втачивается в боковой шов.

2. Втачной лиф (liv) может быть изготовлен как из той же ткани, что и юбка, так и из другой более яркого цвета ткани с совершенно иной фактурой. В случае, если лиф одинакового цвета с юбкой, то его края украшаются вышивкой (узор аналогичен узору на юбке). Если же лиф из другой ткани, то цвет должен совпадать с цветом лент. Последний вариант не очень распространен (дизайнерские веяния).

3. Передник (forkle) - выполняется из той же ткани, что и юбка. Украшается вышивкой или лентами идентичными использованным в обработке юбки.

4. Рубашка (skjorte) может быть белого цвета или цветной (золотой, например). Изготавливается из льна или атласа (шелка?).
Цвет вышивки на рубашке белого цвета должен быть контрастным, но совпадать по цвету с окантовкой лифа, вышивкой на юбке и цветом пояса. Вышивка выполняется объемной гладью и крестиком, может использоваться только крестик. Узоры могут быть как геометрические (крестик), так и растительные (гладь). Доминирует украшение рубашек вышивкой крестиком. Иногда сочетают (высокий ворот и манжеты - крестик, а грудь - гладью). Цветная рубашка. Сейчас в Интернет-магазинах очень рекламируют коричневые бельтестакки с рубашкой в клетку... Это новая дизайнерская разработка. Смотрится красиво.

5. Накладной кушак (belte) - задает основной тон вышивке. Обязательно широкий тканевый. Узор геометрический. К кушаку могут прилагаться ленты (bånd), которые должны иметь такой же узор как и кушак. На лентах могут быть кисточки.

6. Укороченный жакет сложного кроя (jakke) - того же цвета, что и юбка. Причем в разных местностях Телемарка жакеты могут различаться. Одно правило - приспущенная линия плеч, широкие рукава на манжетах, широкая спинка укорочена почти до шеи. Свободный крой, длина спереди - чуть выше талии.

7. Обувь - туфли (dufseskoa) к которым могут прилагаться специальные носки с вышивкой (sokk). Специальные носки предлагаются для бельтестакка из Постгрюнна. На дождливую погоду рекомендуют ботинки на каблучке-рюмочке (snøresko).

8. Обвязка на голову (rogge)- того же цвета, что и кушак. Это может быть как скрученный платок, так и специально изготовленная повязка. Про изготовление rogge расскажу в выходные (поясню как делается, хотя по фото, думаю, рукодельницам понятно)).

9. Шейный платок (silketørkle) носят под рубашку, главное правило - в тон кушаку.

10. Украшения на рубашку:

нагрудная большая брошь (bolesolje);
и брошь под воротник (halsring);
------(jakkers kaperspene) - если честно, то я не знаю русский эквивалент (если кто подскажет, то буду благодарна).

Серебряные пуговицы, кольцо, сережки - по желанию.

фото девушек отсюда (и у нас не все, но на сайте на флеше, трудно стягивать...однако можно пойти и выбрать понравившиеся!)
(с)

Смотреть дальше

@темы: история, костюмы, фольклор, традиции, искусство

---

И снова Торраблот

[Tradis]

Месяц Торри этот, согласно Аурни Бьёрнссону, начинается в пятницу между 17м и 25м января. Но разумные исландцы праздник откладывают до ближайших выходных и Торраблот будет на острове завтра.
Ну а Торсблот, славление Тора, праздник немного другой, язычники празднуют слегка в разнобой, кто в четверг, день Тора, кто откладывает до ближайших выходных, кто переноси на Дистинг (и вместо Дистинга, о котором сохранилось немного сведений).

Однако и язычниками никто не мешает воздать должное традиционной исландской кухне (вместо рекомендуемых «Our Troth» «селёдки с овсянкой»). Как пишет Екатерина Шувалова в группе Tørrfisk:

Это hangikjöt (копченый ягненок), Sviðahausa (овечья голова, да-да, вместе с глазами в некоторых случаях!); блюда, замаринованные в кислом молоке: овечье мясо, ливерные сосиски, кровяные сосиски, овечий паштет, плавники, сушеная треска… Молочная кислота содержит полезные вещества и витамины, что позволяет еде быть более полезной и здоровой. И, конечно же, куда уж без стухленной акулы и Бреннивина
(с)
Но, думаю, и простой хороший кусок запечёного мяса тоже стола народу не испортит.

С праздником празднующих! Доброго пира, крепкого дома, негневного взора Громовержца! И да не повредит никакая нечисть призвавшим Веора.))

Skál!

@темы: фольклор, традиции, праздники, Торраблот, боги и богини

---

Скончался верховный жрец и лидер "Ромувы"

[Tradis]

Сообщение от Марины Грашиной-Платовой, автора и исполнительницы группы «Календарь», участника «Нордхейма»:

Друзья! Все те, кто знает и ценит языческую Традицию!

Несколько дней назад ушел из мира живых Йонас Тринкунас, Кривее-Кривайтис Литвы, – человек, сделавший для европейского языческого возрождения очень много (см. подробнее: anton-platov.livejournal.com/74374.html).

В эту субботу, 25 числа, в 12 дня по Москве мы возжигаем поминальный огонь по Йонасу и призываем всех, кто разделяет ценности традиционного мира, поднять свои кубки вместе с нами. Братья – язычники, забудем ссоры, межклановые распри и взаимное неприятие. Мы зовем не только бывших и сегодняшних членов Дома, не только наших близких единомышленников-родноверов из "Велесова Круга" и "Троесвета", но всех, кому близко наше видение мира – севастопольскую "Яргу" и питерских Асатру, минское "Веретено Фригг" и московский Таро Клуб, музыкантов "Воинства Сидов" и "Оргии праведников", студентов школы Нордхейм и читателей книг Антона Платова. Пусть наше пожелание удачи и доброй дороги разнесется по планете – во имя человека, который, как никто, был и есть этого достоин.

Марина Платова, от лица Дома Ясеня.

Прошу репостов.


Память и слава! И благого пути.

---

Тор и Тьяльви, руны и шаманизм.

[Tradis]

Тор, рыжебородый и огненноглазый защитник Мидгарда и Асгарда, легко вспыхивающий и столь же отходчивый, готовый помочь, защитить — и всегда слышащий, когда произносят его имя, могучий — и способный внешней простотой провести чужое многознани или силой свести на нет многие хитрости... Таким мы знаем его из мифов: простодушным и благожелательным великаном, любящим поесть и выпить (и способным глотком понизить уровень Мирового Океана!), решающим проблемы буквально одним ударом, тем, кто в паре с хитроумным Локи — мощь, но не изощрённый ум и уж никак не мистическое прозрение.
Однако давно известно, что боги, такие, какими почитали их люди, отнюдь не всегда тождественны своим образам в мифологии. Последние доходят до нас обычно в пересказе поздних времён, от людей, то готовых видеть в божествах предков некую аллегорию, то пытающихся свести все локальные рассказы в нечто цельное и увлекательное для читателей, то евгемеризирующих веру и пытающихся сделать рассказ «достоверным» в меру представлений своего (разумеется, прогрессивного!) времени, а то и вовсе борющихся с «языческим мракобесием». Потому дошедшие до нас скупые штрихи, показывающие как воспринимали богов непосредственно язычники древности, могут дать нам очень многое. И могут кое-что изменить в привычной картине мира, недаром образ бога-Громовержца — один из древнейших и общих у индоевропейских народов. И у каждой их ветви мы видим своё развитие, свой лик и свою основную грань божества при одновременной сложности каждого образа.

К иллюстрации известной по обеим «Эддам» роли Тора как защитника, можно отнести руническую надпись на амулете из Квиннебю (Kvinneby, Ёланд (Öland), Швеция), датируемую XIв. Амулет — квадратная медная пластина с отверстием, вероятно для шнурка, и стороной 5см. Кроме рун (ок.143 знаков) на пластинке выгравировано изображение рыбы, что намекает на помощь в море. Надпись на амулете читали и переводили с незначительными вариациями, однако интересующий нас момент — обращение в Тору — с целью защитить владельца по имени Бови (Bófi) разногласий у исследователей не вызывает.

…þorketihansmiRþemhamri…()…kuþiRuuntiRhanumaukyfiRhanum
Þōrr gǣti hans mēR þæm hamri….()…guþ eRu undiR hānum auk yfiR hānum
Тор защити его этим Молотом…()…боги под ним и над ним

Вспоминается «Книга о занятии земли»:
«Хельги был очень непоследователен в вере. Он верил во Христа, но молился Тору перед морской поездкой или при трудностях». (пер. Т.Ермолаева)

Внеэддическая роль Тора-Громовержца как бога связанного со щедростью полей очевидна как следствие природы его сил, будь то английская поговорка о молнии, дающей плодородие полям или свидетельство Адама Бременского (написанное ок. 1175г.) о том, что:
«Тор, — говорят шведы, — царит в эфире, управляет громом и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями…Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора…»

Столь же известна и к тому же подтверждена «Эддами» способность Громовержца освящать нечто своим Молотом, переводя земное в разряд сакрального: Мьёльнир кладут на колени невесте для освящения брака («Песня о Трюме»), его носят на шее как оберег, изображают на рунических камнях. Одно из хейти Тора — Véorr, Véoðr— и означает Освятитель (либо Защитник священного места-ве). И в надписи на фибуле из Нордендорфа (Nordendorf, Германия), датируется приблизительно VIв. н.э приводится имя божества в форме Wīgi-Þonar, Тонар-Освящающий.
И именно к Тору (не к Одину, богу рун) обращен целый ряд надписей на рунических камнях с просьбой об их освящении.

Надпись на камне из Главендрупа (Glavendrup, о.Фюн (Funen), Дания), датируемая Xв., выбитая в память жреца-годи, гласит (сторона А имеет разночтения – смотря как разбить фразу на слова):
• A: raknhiltr sati stain þonsi auft ala saulua kuþa uia l(i)þs haiþuiarþan þiakn
• B: ala suniR karþu kubl þausi aft faþur sin auk hons kuna auft uar sin in suti raist runaR þasi aft trutin sin þur uiki þasi runaR
• C: at rita sa uarþi is stain þansi ailti iþa aft onon traki
Транслитерация на «древнесеверный-рунический»:
• A1: Ragnhildr satti sten þænsi æft Alla Solva, goþa vea, liþs heþwærþan þægn.
• A2 Ragnhildr satti sten þænsi æft Alla, salvia goþa, vealiþs heþwærþan þægn.
• B Alla syniR gærþu kumbl þøsi æft faþur sin ok hans kona æft vær sin. Æn Soti rest runaR þæssi æft drottin sin. Þor vigi þæssi runaR.
• C At ræta(?) sa værþi æs sten þænsi ælti(?) æþa æft annan dragi.
Перевод:
А1: Рагнхильд поставила камень этот по Али Бледному, годи капища(=ве), благороднму тегну(=человека благородного происхождения) дружины
А2: Рагнхильд поставила камень этот по Али, годи Сёльве (Sølve), благородному тегну дружины-капища (=ве-дружины)
В: Сыны Али создали памятник этот по отцу своему и его жена в память о муже своём. И Соти вырезал руны эти по господину(=дроттину) своему. Тор освяти эти руны.
С Подл (изгой? колдун?) тот, [кто] сделает этот камень поврежденным (?) или перетащит по другому [человеку]

Одна из сторон камня из Главендрупа.

Аналогична просьба Тору освятить памятный камень и надпись на камне из Веланда (Velanda, Вёстаргёталанд (Västergötland), Швеция), датируемая концом X или началом XIвв.:
þurui : risþi : stin : iftiR : ukmut : buta : sin : miuk : kuþan : þikn þur : uiki
Þyrvi ræisti stæin æftiR Ogmund, bonda sinn, miok goðan þegn. Þorr vigi.
Турви воздвиг камень по Огмунду, своему бонду, весьма доброму тегну. Тор освяти.


Общий вид рунического камня деревни Веланда со врезкой крупным планом обращения к Тору.

Аналогичен смысл надписи из Сёндер Киркебю (Sønder Kirkeby, Дания), к сожалению, повреждённой на интересующем нас месте: на трёх рунических лигатурах, расшифрованных (на рисунке они расположены горизонтально и читаются слева на право) как (þur) (uiki) ((r-потеряно)unaR). Камень использовался долгое время как строительный блок, потому изображение корабля сверху над рунами обрезано.

Сохранившаяся часть камня из Сёндер Киркебю.

Полностью надпись расшифровывают как
(-)-sur : sati : stin : ¶ þinsi : haft : osk(u)... ¶ bruþur : sin : ian : ... ¶ uarþ : tuþr : o : ku... ¶ þ=u=r : u=i=k=(i) : (r)=u=n=a=R
[Sa]sur satti sten þænsi æft Asgo[t] broþur sin, æn [hann] varþ døþr a Go[tlandi]. Þor wigi runaR
[Са]сур поставил камень сей по Асготу, брату своему, а [он] стал мёртвым в Го[тланде]. Тор, освяти руны.


Прорисовка-реконструкция первоначального вида вязаных рун на камне из Сёндер Киркебю (взята из книги А.Платова «Руны: два тысячеления магической традиции»).

Однако могущество Тора для язычника-скандинава не исчерпывалась освящением, действием магическим, но несколько «узкоспециализированным». Разрозненные намёки, если связать их в целое, позволяют предположить, что Тор, подобно Одину и Фрейе, покровительствовал магии, притом в её шаманском варианте — сейде (плачь, Дюмезиль!).
Первым в ряду указаний будет, наверное, прямое указание на это в рунической надписи на камне из Корпброна (Korpbron, Швеция):



: santar : raisþi : stain : eftiR: iuar : franta sin : inki : fuþiR: sun• snialiRa siþi þur
Сантар воздвиг камень по Ивару другу своему никто не рождал способнее сына. Сейдствуй (=верши сейд), Тор
(оговорюсь, что трактовка надписи — Защищай, Тор! — встречается куда чаще. Но на чем она основана – моих знаний понять не хватает).
Призыв к Тору вновь записан как руническая лигатура (возможно, из опасения перед окружением, ибо к сейду не слишком одобрительно относились как христиане, так и, довольно часто, язычники). Сам призыв может быть обращением к божеству магически защитить камень или покарать его испортившего.
Вид банд-руны, расшифровываемой как siþi þur:


Высказывалось осторожное предположение, что переодевание Тора в женский наряд в «Песне о Трюме» также может быть отголоском практик сродни индейским обычаям бердаче (т.е. исполнению роли противоположного пола, которое могло быть частью шаманского испытания, но не обязательно).
Это лишь предположение, зато анализ роли спутников Тора —Тьяльви и Рёсквы в комплексе с анализом образа Громовержца и его помощников у саамов и финнов привёл шведского исследователя Матса Бертелла (Maths Bertell) к интересным результатам, которые он изложил в статье «Путешествие Тьяльви» (Þjálfi's Journey: An Example of How to Incorporate Younger Sources in the Comparative Study of Indigenous Religions of Northern Europe). Тьяльви и его сестра, согласно Снорри, дети людей или великанов, возможно даже — альвов, были взяты Тором в услужение во искупление причинённого Тьяльви вреда (из-за него охромел один из козлов в колеснице бога). Но в «Драпе Тора» (Þórsdrápa) Эйлива Гудрунарсона (Eilífr Guðrúnarson) Тьяльви называют Sífuni, т.е. «родичем по браку» и связывая тем с Сив, супругой Тора (либо с великаншей Ярнсаксой), и делая либо опосредованным, либо кровным родичем богу. Имя Þjálfi переводят (предположительно) как Альв-слуга, либо Тот-кто-связывает (или Борец Кандалов). Одно из известных прозвищ Тора — Тор Старый, Þórr karl. Всему перечисленному есть аналоги в саамском и финском образах Бога Грома, испытавших, очевидно, сильное влияние скандинавского язычества. Саамского Громовержца зовут Хорагаллес (Horagalles, испорченное Þórr karl), финского — Укко (Ukko, Старик) и иногда, в редких случаях, его именуют Туури (Tuuri). И у саамов, и у финов есть помощник(и) Громовежца, у саамов Тур-Олмай (Thoor-olmai,Человек Тора, ср. Pajan-olmai, Гремящий Человек как одно из локальных имен Громовержца у саамов), сын, слуга или работник бога, сам божественного происхождения. При этом есть варианты, когда таких помощников целая группа. И роль их (его) весьма интересна: у саамов считается, что Бог Грозы заперт из-за своего дурного нрава, и помощник-опекун освобождает его, дозволяя тем самым пролиться дождю. Также он охраняет шамана-нойду во время транса, поскольку освободить божество может и шаман. У финского Укко нет таких помощников, но существовал ритуальный специалист-человек, которого называли Ukon poika (Парень Укко, Сын Укко). Он относился к tietäjä-ведающим, и в некоторых обрядах мог играть роль отражения божества.
Автор более чем осторожен в выводах, указывая на разнородность источников, большой временный разброс сохранившихся записей наблюдателей, часть из которых могла быть ослеплена аналогией со Скандинавским Громовержцем и интерпретировать рассказы финнов и саамов в «ожидаемом» ключе, а также на то, что влияние могло быть обоюдным.

При этом автор пишет, что скандинавский Тьяльви никогда не рассматривался как член группы (кроме истории посещения Утгарда-Локи), не учитывая существования Рёсквы вовсе. Также он пишет, что ему не известно ничего, что соединяло бы Тора и Тьяльви с любой шаманской деятельностью. Вспомним, что перевод «Тор, сейдствуй!» на камне из Корпброна не общепринят. Однако автор полагает Тьяльви посредником (что перекалось бы с его ролью у саамов и финнов) в вызове грома и огня грозы в истории о Хрунгнире (встреча с которым рассматривается как встреча небесного аналога кремня (точило-оружие, сердце великана «из твердого камня и с тремя острыми выступами») и стали Мьёльнира). Тут уже скептиком буду я, ибо не склонна понимать мифологию как пояснение к метеорологии. Хотя упоминание автором в этом контексте истории Торстейна Мощи Хуторов из одноимённой пряди, высекавшего огонь трехцветным камнем дверга и шипом (а заодно способного «высечь» метель и солнечную погоду), заставляет задуматься…
Но ещё больше заставляет задуматься находка свинцового пряслица из Салтфлитбю (Saltfleetby St Clement), Линкольншир, сделанная в 2010 году, о которой автор упоминает, но безо всяких подробностей. Форма (коническая) пряслица и материал не типичны для Скандинавии, но встречаются в Англии. Однако по пряслицу диаметром 8мм в два ряда идёт скандинавская руническая надпись, по стилю рун датируемая началом XIв., один ряд вокруг вертикальной части снизу и один вокруг кольца на лицевой, верхней при использовании, части.

Общий вид находки в Линкольншире:


Судя по направлению рун, надпись читать надо с вертикальной части. На ней написано:

.oþen.ok.einmtalr.ok.þalfa.þeir.
Óðinn ok Heimdallr ok Þjálfa, þeir
Один и Хеймдалль и Тьяльви они

Надпись на лицевой стороне понятна меньше:
ielba.þeruolflt.ok.kiriuesf.
hjelpa pér Úlfljótr ok...
Помоги тебе, Ульвльот и...

Возможно, роль Тьяльви в культе была всё же большей, чем дошедшие до нас её отголоски в мифе.
Далее, наконец, говоря о культе Тора, нельзя не упомянуть его как ещё одного возможного покровителя мужских воинских союзов и инициаций. Речь идёт, разумеется, о знаменитом камне из Рёка (Rök, Остерготланд, Швеция), сложная, частично зашифрованная (несколькими способами!) надпись на котором датируется началом IXв. (именно Швеция дольше всего сопротивлялась христианизации, так что если в вопросе об освящении Молотом и ношении Мьёльнира можно учитывать влияние христианства, точнее противодействия ему по принципу «а у нас не хуже», то Рёкский камень явление, по видимому, вполне языческое, причём в общегерманском контексте). Надпись велика и имеет сложный литературный характер, объединяя в себе поминальные строки, загадки, отсылки к героическому эпосу и мифологии, тулу-перечень.

Одна из сторон Рёкского камня:


Приведённый ниже перевод (с уже сделанной расшифровкой) взят из книги А.Платова «Руны: два тысячелетия магической традиции» и является литературным (есть и другие варианты, само собой):

По Вемунду поставлены эти руны. Варин сложил их вчесть павшего сына.
Скажи, память, какой добычи было две,
Которую двенадцать раз на поле брани добывали,
И обе брались вместе, от человека к человеку.
Скажи ещё, кто в девяти коленах
Лишился жизни у остготов
И до сих пор всё первый в битве.
Я вещаю юному мужу, каковы две добычи, что двенадцать раз были взяты, каждый раз мужами иными.
Я второе вещаю — кто девять поколений назад жизнь свою потерял у хрейдготов и умер сними за их вину.
Тьодрик правил
Смелый в бою,
Кормчий воинов
В море готов.
Ныне сидит он.
Держа свой щит,
На готском коне,
Вождь мерингов.
Это говорю я, двенадцатый, там, где конь Гунн ищет корм на поле боя, где лежат двадцать королей. Это говорю я, тринадцатый, какие двадцать королей сидели в Съеланде четыре зимы, с четырьмя именами, рождённые четырьмя братьями: пятеро Вальков, сыновей Хродульфа, пятеро Хрейдульфов, сыновей Ругульфа, пятеро Хайслов, сыновей Хорта, пятеро Гунмундов, сыновей Бьорна
Теперь я поведаю предание целиком. Кто-то…
Я вещаю юному мужу, который рода Ингольда, выкуплен был жертвой жены.
Я вещаю юному мужу, которому родственник был рождён, [юному мужу] который смел.
Это — Вилен. Он смог сокрушить великана. Это — Вилен.
Я вещаю юному мужу: Тор.
Сибби из Ве, девяностолетний породил [сына].
(с)

Интерпретировать надпись можно по разному, и одно из возможных пониманий текста — рассказ о прохождении инициации с передачей знаний и ответами на ритуальные вопросы-загадки (где отгадки не столько вычисляются логически, сколько передаются от старших к младшим как знак посвящения). Инициация — переход через социальную грань, сейд-шаманизм — путь за гранью Мидгарда. Наверное, логично, что им может покровительствовать ас, сам постоянно выходящий за пределы Асгарда и Мидгарда и проходивший испытания в Утгарде (со счётом «боевая ничья»). Хотя, безусловно, строгих доказательств истинности такого понимания ни для надписи, ни для божества нет…но в личное отношение тем и отличается от диссертации, что оно личное и проверяется сердцем (там, где этого не запрещает разум).

И, наконец, ещё два предположительных аспекта власти владыки Бильскирнира — роль принимающего верных в своих чертогах после смерти и, одновременно, роль божества, связанного с правосудием и клятвами. Вспомним строчки из «Песни о Харбарде»:
Óðinn á jarla,
þá er í val falla,
en Þórr á þrælakyn.
Один имеет ярлов,
что пали на поле боя,
а Тор имеет рабов.
С эддическими строками можно сопоставитьнадпись на рунической палочке из Бергена, датируемой ок. 1185г., т.е. времён христианства. Размер текста – гальдралаг, в принципе, он может быть и поэтическим отрывком несохранившегося произведения:

Heill sé þé ok í hugum góðum
Þórr þik þiggi
Óðinn þik eigi
Здравствия тебе и [быть] в духе добром!
Тор тебя примет,
Один тобой владеет.

Кроме того, все помнят, что в жертву Всеотцу и Владыке Виселиц приносили захваченных в бою воинов и вражеских (или своих, вспомним «Сагу о Гаутреке») предводителей. А «Книга о занятии земли» сообщает:

«Тогда же было решено перенести оттуда тинг на тот мыс, где он находится сейчас. Тогда это место было особо священным, и там всё ещё стоит Камень Тора, где убивали людей, которых приносили в жертву. А рядом с ним есть Кольцо Рока, которым людей обрекали на жертву. И там же Торд Ревун учредил тинг четверти с одобрения всех жителей четверти». (перевод Т.Ермолаева)

В свою очередь «Сага о христианстве» содержит намёк, что в жертву в Исландии могли принести раба или преступника, как поступали некогда и германцы на континенте:
«Язычники провели тогда многолюдное собрание и решили принести в жертву двух людей из каждой четверти и призвали языческих богов, чтобы они не позволили христианству охватить страну…()….— Язычники жертвуют худшими людьми и сталкивают их с утёсов или скал, но мы [христиане] должны предпочесть добродетель». (перевод Т.Ермолаева).

Кроме довольно недостоверной связи с правосудием через возможную казнь-жертвоприношение, исследователи высказывали предположение о роли Тора в этой сфере, пытаясь определить, кого из богов имел в виду составитель «Книги о занятии земли», упоминая в тексте клятвы на кольце «всемогущего аса»:
«Да помогут мне Фрейр, Ньёрд и всемогущий ас, чтобы я в этом деле обвинял, или защищал, или давал показания, или присуждал, или выносил приговор так, как я считаю самым правильным, самым истинным, и более всего — в соответствии с законом». (перевод Т.Ермолаева).
Впрочем, при современном уровне знаний этому моменту тоже суждено остаться спорным.

Тор-освятитель и Тор-податель блага, Тор-защитник и Тор, к которому могут обращаться шаманы, Тор-Эйнриди (Einriði, Eindriði, мод. Indriði, Едущий в одиночку) и Тор с помощниками-посредниками с миром людей (и, считая таковым Локи, — с миром ётунов), Тор-покровитель инициаций и путешествий в Мире-вне-Ограды Утгарде, за гранью привычного…
Думаю, удалось столь долгим текстом показать, что не так прост самый сильный из асов, и что верные могут обращаться к нему на гораздо большем количестве путей, чем кажется на первый взгляд.

Использованные материалы:
Maths Bertell, Þjálfi's Journey: An Example of How to Incorporate Younger Sources in the Comparative Study of Indigenous Religions of Northern Europe, The Retrospective Method Network, May, 2013

Mindy MacLeod and Bernard Mees, Runic Amulets and Magic Objects, THE BOYDELL PRESS, 2006

А.Платов. Руны: два тысячелетия магической традиции. М: Вече, 2010.
Адам Бременский. Деяния архиепископов Гамбургской церкви.

Материалы с сайта «Северная Слава» (www.norse.ulver.com)
Материал с сайта Portable Antique Cheme ( www.finds.org.uk)
Статьи Wikipedia о рунических камнях (к счастью, события тысячелетней давности пока не стали объектом политики)

---

Вышел новый номер "Саги"!

[Tradis]

"Дом Варген" сделал это!
Вышел в свет некогда журнал, а ныне альманах "Сага" №7.
Спасибо огромное Рогнеде, взявшей на себя самое неподъёмное - верстку, спасибо редакции.
Авторы и читатели, извините за долгое ожидание, было это не со зла, а по "техническим причинам".

Скачать номер можно здесь

В выпуске:


-Исландский альтинг: заря парламентской демократии. Автор Джесси Байок (Jesse Byock)

-Книга Our Troth, из главы 15 «Вультур (Wulþur),
Хеймдаль(Heimdallr) и другие боги».
-Глава 9 – «Тив и Зиса»

-Из книги К. Х. Гундарссона «Тевтонская магия. Магические и
духовные практики германцев»,
-ч.II. Источник Урд: работа с вирдом
-Тиваз.

-Фольклорные элементы в сагах викингов: образ «дарителя». Автор А. Б. Ерёменко
-Миролюбие в этической системе саг викингов. Автор А. Б. Ерёменко

-О жертвах истинным и мнимых, о наших "хочу" и ответственности. И о богах. Автор О. Синько

-Вариант обращения к богам с записью новоисландскими рунами. Автор Hadeken

-Заклятие длани Тюра. Автор – Tyvaldr

Не скажу, что всё в номере идеально. Огрехи есть, и изрядная часть - мои (в т.ч. и обложка
и нестандартизированное оглавление). Но всё же сделали. И Рогнеде- Rogveles за это низкий поклон.

@темы: ссылки, альманах «Сага»

---

Головные уборы Хардангера.

[Tradis]

Фильм 1930 года, посвященный головным уборам (и прическам под них) бюнада (норв. bunader - собирательное название традиционных норвежских костюмов, обычно крестьянских) Хардангера, района в западной части Норвегии, окружающего Хардангер-фьорд. Кстати, слово «хардангер», обозначающее одну из техник старинной скандинавской ручной вышивки, произошло от этого географического названия. А еще в кадре частично видны традиционные костюмы и украшения...
Огромна благодарность за найденное Светлане Гурвой и сообществу Tørrfisk

.

@темы: практика, костюмы, фольклор, традиции, искусство