Перевод черновой, как обычно.
О возникновении и конце миров нам известно из трёх источников: «Прорицания вёльвы» (Völuspá
, «Речей Вафтруднира» (Vafþrúðnismál) и пересказа Снорри в его «Эдде». В целом, последний рассказ наиболее полон и упорядочен, добавляя много деталей, которые другие опускают (например, об огнях Муспельхейма как о части первичного формирования мира не говорится ни в одном из поэтических источников).
читать дальшеВ древнейшие времена ничего не было, кроме льда Нифльхейма (Níflheimr, Мир мглы/тумана, в англосаксонском Троте часто Nibel-Home) на севере и Муспельхейма (в анлосаксонском Троте — Muspell-Home, Обитель сынов Муспелля) на юге. Между ними простирался Гиннунгагап (Ginnungagap, Провал, заполненный магическим потенциалом (прим. существует и другой вариант перевода — Зияющий Зев/Пасть)). Многочисленные реки с общим названием Эливагар (Élivágar, Штормовое Море (прим. вариант перевода М.Стеблин-Каменского — Бурные Волны)) вытекали из источника Хвергельмир (Hvergelmir, Кипящий Котёл) в Нифльхейме, стекая по кромке ледника. В это же время искры летели из Муспельхейма. Когда два начала встретились, они слились вместе и от них были рождены двуполый пра-ётун Имир (Ymir, Близнец) или Аургельмир (Aurgelmir, Ревущий, рожденный от песка (прим. так у авторов. Но, возможно, — Ревущий в Водной Взвеси [смеси воды с песком, мутной воде)) и пра-корова Аудумла (Auðumla, Безрогая корова, изобильная [молоком]) (Зимек, «Словарь» (Simek, Dictionary, pp. 22, 24)). Аудумла лизала солёный иней ледника и давала молоко, которое питало Имира. Он спал, и испарения его тела породили мужчину и женщину у него подмышкой, в то время как одна нога с другой — сына. Тем временем, Аудумла вылизала изо льда разумное существо — пра-бога Бури (Búri, Порождающий), который затем породил сына Бора (Borr или Burr, Рождённый). Бор взял в жёны Бестлу, дочь ётуна Бёльторна (Bölþorn, Злой Шип), и их сыновьями были Водан (англосаксонское Wodan, древнесеверное Óðinn), Вилл (англосаксонское Will, древнесеверное Vili, Воля) и Вих (Wih, древнесеверное Vé, Священный) — или, согласно «Прорицанию вёльвы», Один, Хёнир (Hœnir) и Лодур (Lóðurr). (прим. неточность авторов: в «Прорицании вёльвы» Хёнир и Лодур сыновьями Бора всё же не названы, хотя и перечислены как со-творцы людей)
Водан и его братья убили Имира, ледяной иней растаял и вытек из его тела, превратившись в море, поглотившее всех ётунов, кроме двух, Бергельмира и его жены, спасшихся на плоту (прим. Как считается, рассказ Снорри о потопе, мог быть вызван непониманием текста «Речей Вафтруднирв», где сказано, что ётун á var lúðr of lagiðr — был в гроб положен. При этом слово lúðr имеет второе значение «ковчег», что и послужило причиной путаницы). Всё племя ётунов сегодня является его потомками. Эта история утопления ётунов также появляется в «Беовульфе», будучи рассказана рунами на рукоятке меча, вынесенным Беовульфом из подводных чертогов матери Гренделя (прим. «Беовульф», 1690-1695: «…как пресёк Господь великаново семя в водах неиссякаемых». Возможно, эти строки всё-таки не относятся сугубо к германской традиции). Но Водан и его братья расчленили тело Имира: из его тела была создана земля, его волосы стали деревьями, кости — скалами, а череп — куполом неба, поддерживаемым четырьмя карликами, чьи имена означают Северный-Norðri, Южный-Suðri, Западный–Vestri и Восточный-Austri), а из его мозга были сделаны облака, из век же его они сделали стену, что отграничивала мир внутри от внешних сфер, где обитали Бергельмир и его потомки. Этот внутренний мир и является Мидгардом, где мы все живём. Боги взяли искры из Муспельхейма и поместили их на небо как звёзды. Два других существа, женщина по имени Солнце и мужчина по имени Месяц, были поставлены пересекать небеса. Кони Солнце зовутся Альсвид (Alsviðr, Все-быстрый) и Арвак (Árvakr, Рано-пробуждающийся) или Скинфакси (Skinfaxi, Сияющая Грива, и её щит и меха должны защитить их от жара, конь Месяц зовётся Хримфакси (Hrímfaxi, Инеистая Грива), ибо он холоден. (прим. неточность авторов, так как имя Скинфакси, согласно «Речам Вафтруднира», 12-15 и «Языку поэзии», 72 носит конь, несущий Дага, воплощение дня. Конь же Хримфакси несёт Нотт-Ночь) Но одна из рода Бергельмира, ведьма из Железного Леса (возможно, что супруга Локи Ангрбода?), родила сыновей-троллей, Сколль (Sköll, Обман) и Хати (Hati, Ненавистник), которые мчатся за Солнцем и Месяцем в образе волков и поглотят их в Рагнарёк.
Согласно современному взгляду на миры, они упорядочены и на уровне плоскости, и как дерево — великое Мировое Древо Иггдрасиль (Yggdrasill, Конь Игга (Ужасающего) — имя, напоминающее о девяти ночах Водана, когда он висел на Мировом Древе, также как виселицу часто называют «конём повешенного»). Есть девять миров: Асгард (или Жилище Богов), Льотальвхейм (Обитель Светлых Альвов), Мидгард (Срединный мир, Обитель Людей), Нифельхейм, Ётунхейм, Муспельхейм, Ванахейм, Свартальвхейм и Хельхейм (который включает Нифльхель, «Мглистую Хель», нижнюю область, в которой, согласно «Речам Вафтруднира», 43 «люди умирают в Хель» (прим. hinig deyja ór helju halir «там умирают из Хель/могилы люди») ).
На уровне плоскости, есть четыре кольца (см. дискуссию про ожерелье Фрове-Фрейи); и термины «Мидгард» (Miðgarðr, Срединная ограда/жилище) и «Асгард» (Ásgarðr, Ограда/жилище асов), вероятно, происходят от этого вида на плоскости, тогда как Обитель Людей и Обитель Богов являются более общими терминами. Извне расположен Утгард (Útgarðr, Мир вне Ограды/жилища), где обитают ётуны, тролли и изгои: это царство необузданной силы и дикой магии. Между Утгардом и Мидгардом лежит бурное море, в водах которого свился в кольцо Змей Мидгарда. Зимек предполагает, что море это вытекает из реки Эливагар, которую в «Искусстве поэзии» Снорри называет границей Ётунхейма («Словарь» (Simek, Dictionary, p. 73)). Переход между мирами внутри великих Обителей и Мира Извне часто видели как реку, как, например в «Речах Харбарда», где Один появляется в облике перевозчика, который мог бы переправить Тора обратно в Асгард, но не делает этого. Кольцо Мидгарда лежит внутри морского, и внутри него расположено ещё более священное место — Жилище Богов. Внешнее кольцо разбито на четыре части: Туманный или Мглистый мир, Нифельхейм, на севере, Мир Ётунов, Ётунхейм на востоке, Муспельхейм на юге, мир Ванов, Ванахейм на западе (примечание: в древнесеверном слово heimr означало обычно «мир», но также и «жилище»). Некоторые предпочитают обращаться к этим девяти мирам как к ветрам вокруг Мидгарда, в таком случае их направления: Нифльхейм — север, Свартальвхейм — северо-восток, Ётунхейм — восток, Обитель Богов — юго-восток, Муспельхейм — юг, Льотальвхейм — юго-запад, Ванахейм — запад, Хельхейм — северо-запад. Ветра бедствий — это те, что дуют с востока и трёх северных направлений, благие ветра веют с запада и южных направлений. (прим. кажется, эта концепция всё же не прижилась в современном Троте. К счастью.) Однако север также — величайший источник мощи, и восток также и направление нового рождения. Верные сегодня обычно выполняют свои обряды лицом к северу в большинстве случаев, и восток предпочитают для празднования Остары. Некоторые в то же время предпочитают обращаться к западу в обрядах, связанных с почитанием ванов.
Рассматриваемые как дерево, миры упорядочиваются вокруг Обители Богов, с Льотальвхеймом между Миром Богов и Миром Людей. Вокруг Обители Людей за штормовыми водами расположены четыре стихийных мира: Нифльхейм (лёд), Ётунхейм (обычно соотносимый с воздухом, в космологии Торссона — яд, изначальные ядовитые воды), Муспельхейм (огонь) и Ванахейм (вода или закваска). Нифльхейм наклонён книзу (и часто видится фактически расположенным ниже Хельхейма), Муспельхейм приподнят. Ниже Мира Людей расположен Мир Черных Альвов, Свартальвхейм, и ещё ниже — Хельхейм. Само Мировое Древо обычно считается ясенем, хотя многие люди сегодня думают фактически о нём как о тисе. Основанием этому служит упоминание об «иглах ясеня» (прим. имеется в виду фраза в «Видении Гюльви»,39 : «Коза по имени Хейдрун стоит в Вальгалле и щиплет иглы с ветвей того прославленного дерева, что зовется Лерад»), в «Прорицании вёльвы» (Völuspá,19) Мировое Древо названо вечнозелёным (grœnn), и подобное вечно-зелёное дерево стояло над источником в храме старой Уппсалы. И, наконец, «Норманнский азбуковник» (Abecedarium Nordmannicum) включает строчку «тис держит всё». В «Речах Свипдага» (Svipdagsmál, 22) Мировое Древо также названо приносящим плоды, что скорее может относиться к тису, чем к ясеню. Мнения, однако, разнятся: многие верные в Северной Калифорнии, например, предпочитают своё собственное восприятие Мирового Древа как «красного дерева» (секвойи). С более общей точки зрения, Мировое Древо состоит из трёх областей, нанизанных на единую ось: Верхний Мир (Мир Богов и Мир Светлых Альвов, возможно также с включением верхней/южной части Муспельхейма), Срединный Мир (Мир Людей, Мир Ванов и Ётунхейм) и Нижний Мир (Свартальвхейм, Нифльхем и Хельхейм). Великие реки бушуют между Мидгардом и Асгардом и между Мидгардом и Хельхеймом, также как между Мидгардом и мирами Утгарда. Подобную картину рисуют шаманы всего мира, и воды, которые отделяют каждую область от других, являются самыми объективным и наименее зависящим от культуры элементом реальности вне этого мира.
Логичен вопрос, как же, если миры разделены подобным образом, кто-то из племени ётунов (для примера) может одновременно рассматриваться как род земных духов, обитающих в местах, которые можно достичь, путешествуя по нашему миру? Ответ заключается в том, что различные пути, которые мы рассматриваем как формирующие миры, являются границами не физическими, а духовными. Девять Миров разделены, но они также накладываются и иногда смешиваются друг с другом. Например, обитель Скади, Трюмхейм (Þrymheimr, Жилище Шума), сперва принадлежала её отцу, который, разумеется, жил в пределах Ётунхейма; однако в «Речах Гримнира» Трюмхейм перечислен среди священных обителей богов. Когда Скади вышла замуж за Ньёрда, она и её владения перестали духовно быть частью Утгарда, Внешнего Мира, но стали частью священных земель внутри ограды, хоть Трюмхейм и продолжил стоять на диких пустошах, где завывают ветра. Часть этой земли, что является «Срединным Миром», только та часть, что обжита и огорожена — земли людей. Можно обнаружить Обитель Асов средь горных вершин и в священных рощах; можно блуждать в Утгарде, или спуститься в пещеру и войти в Обитель Черных Альвов, Свартальвхейм. Самые священные места на этой земле те, которые были отмечены как ограды богов — vé-места (прим. места в священной ограде, vé в древнесеверном, wih- в англосаксонском Троте) — и прийти в такое священное место означает вступить в Обитель Богов. Такие пересечения также могут быть временными, и происходить даже в обычной гостиной или захламленной спальне. В этом и состоит цель и функция тех ритуалов, которые выполняются перед началом всех обрядов для маркирования места как священного, чтобы слить реальности в единое место Силы, в котором предки, их живущие потомки и боги и богини могут на время встретиться. Здесь мы видим особое значение Мидгарда: мы находимся меж всеми мирами и вся их мощь смешивается в нас. Срединный Мир — область становления, сердце Древа, которое и отражает и формирует все, что происходит в других Обителях. Кода этот мир цел и живет во благе, также обстоит дело и с мирами вокруг нас; но когда плохо идут дела в Мидгарде, мы знаем, что всё Мировое Древо приходит в беспокойство — и наши труды, наши священные обряды и наши самые обычные дела могут помочь восстановить равновесие Древа Миров.
Другое Северное представление о взаиморасположении миров, описанное Снорри, рисует их как лежащие под корнями Мирового Дерева. Есть три великих корня, один над Асгардом, один над Ётунхеймом, и один над Нифльхеймом. В рамках учения о душе мы понимает эти три «корня» как три потока Силы — белое сияние Верхнего Мира (Мира Богов), найнеобузданнейшая алая сила Срединного Мира (Ётунхейма) и чернота Нижнего Мира (Нифльхейма), из которых сплетены нити бытия и Древо и Миры обретают свою форму.
(Примечание. Есть и иное объяснение картины космогонии «миров под корнями». Предполагается (по утверждению Ю.Петухова в его «Скандинавской мифологии»), что именно так, комлем вверх некогда устанавливались древесные стволы в германском жилище в качестве опор, отсюда и родившийся образ описания Древа, которое, как все понимают, совсем не дерево, и может быть воспринято человеком только в сравнении с чем-то известным. Однако сведений о таких постройках в историческое время мне найти не удалось).
Под каждым корнем есть источник: источник асов — это источник Урд, ётунам принадлежит источник Мимира, и Хвергельмир находится в Нифльхейме. В своей работе «Источник и Древо» (работе, которая лежит в основе всего нижеследующего обсуждения источника Урд) Пол Баущац (Paul Bauschatz, The Well and the Tree) показывает, что эта тройственность была, вероятно, сверхсистематизацией трёх различных уровней или аспектов Источника. Согласно его модели, которую принимают многие как верные, так и светские академические учёные, Хвергельмир, кипящий котёл яда, закваски, и ледяной воды, является нижним уровнем и источником сырой грубой мощи. Источник Мимира — следующий уровень, где всё, что есть, хранится и формируется водами, поднимающимися из Хвергельмира. Высшим уровнем является источник Урд, где норны определяют судьбу-орлёг и асы собираются на тинг. Корни Древа погружены в источник, воды Судьбы-Вирда (игра слов в оригинале, поскольку Источник Wyrd и судьба-wyrd пишутся одинаково) текут вновь и вновь через его ветви (воплощение пространства/времени), формируя новый слой событий каждое мгновенье и стекая каплями обратно. Те капли, что попали в Хвергельмир — события малой ценности — просто повторно используются как часть общей энергии Источника. То, что попадает в источник Мимира является событиями, что основываются на том, что уже существует и помогают привести это к бытию, без внесения каких либо изменений. Но те капли, что попадают в источник Урд, являются каплями могущества: это магические, ритуальные и героические деяния, что работают на волевые изменения вирда-судьбы.
Согласно «Прорицанию вёльвы», 20 три норны Урд (Urðr (Wyrd),Судьба), Верданди (Verðandi, Становление), и Скульд (Skuld, Будущее (прим. имя норны многозначно, чаще в русской интерпретации оно переводится как Долг)) «устанавливали законы и выбирали жизнь» у источника Урд. Эти три норны, воплощение причинно-следственной связи, являются, вероятно, теми тремя девами, о которых говорится в строфе 8 как о «трёх великаншах, могучих девах из Ётунхейма». Они — те великие, кто формирует судьбу миров, но величайшая из них Урд, поскольку благодаря именно её могуществу действуют две другие. Поверхностные тексты часто говорят о норнах как о Прошлом, Настоящем и Будущем, но это не верно: германское восприятие времени не троично, в отличие от греческого и римского (от которых современная западная культура унаследовала восприятие своё), но двоично. Для наших предшественников была только великая структура «того-что-есть», в которой более старые и более новые слои существовали одновременно и были одинаково близки и реальны, и существовал текущий момент, «то-что-в-становлении». Не было представления о будущем как таковом: предсказания-spæ, которые говорили о том, что «будет», были буквально изложением Вирда — «того-что-есть», наблюдением, исполненным мудрости, которой ведомо, что должно затем возникнуть как следствие существующей причины. Это одна из причин, по которой религия Севера всегда опиралась на предков и рассказы о старине, почему германские народы часто обвиняли, что они живут в прошлом и грёзами о прошлом, — у нас, подобно Водану, всегда один глаз зрит Источник Памяти, и другой — миг становления. Для нас то-что-есть, «прошлое» не прошло и не утеряно: оно вечно живо и цветуще, и, более того, оно является источником всех вёсен, так же как корни являются источником жизни дерева. Если крона обрублена, могут вырасти новые ветви, но гибель корней является концом: и также с нашим народом. Потерять пути наших предков — потерять точку опоры в том-что-есть, и отойти слишком далеко от их мыслей и убеждений означает стать деревьями, лишенными корней — и погибнуть. Тем не менее, корни нуждаются в силе и росте, которые они обретают также и благодаря ветвям и листьям. Таким образом, это такая же часть нашего Трота: напитать древние знания тем, что изучили мы, воздавать своё почитание нашим предкам и героям и героиням древности, и, сделать тем самыи Древо в целом более великим.
(прим. В свете данного наблюдения может быть интересно замечание Hadeken'а о том, что в протогерманском отсутствовала форма будущего времени глаголов. К сожалению, не обладая нужными знаниями, не в состоянии пояснить сию лингвистическую ситуацию подробнее)
Образ Мирового Древа растущего из источника Урд с девятью мирами среди ветвей и корней является центральной точкою Трота — осью миров. Наши предшественники часто вырезали свои корабли рядом со священным деревом; на континенте у саксов был Ирминсуль (Irminsul , Великий столб, разрушен Карлом Великим в 772г.), который, по-видимому, был их земным воплощением Мирового Древа. В наших храмах-ховах (старосеверное hof, языческий храм) и домах его образом являются столбы высокого сидения или Родовое Древо (англ. Bairnstock, букв. Детский ствол): это сердце каждого священного места. Грёнбех (Grönbech, Vilhelm. Culture of the Teutons, II, . 195) упоминает, что «на первый взгляд (описание трёх миров/источников под тремя корнями) производит на читателя впечатление недостаточной внутренней последовательности…но вовсе не кажется невероятным, что алтарь включал некое представление о воде…Священное древо и источник были внешней частью священного места, но принцип блота (старосеверное blót, жертвоприношение) делал обязательным их представление на алтаре. Когда говорится, что все реки берут начало в центре мира, это идентично словам о том, что они проистекают от празднования и вытекают из идеального — т.е. реального — мира, расположенного на алтаре в месте жертвоприношений».
Древо само по себе служит домом для многих существ. На вершине сидит орёл, с соколом, устроившимся между его глаз, дракон Нидхёгг (Níðhöggr, Ползать+ударяющий (?)) свивается в его корнях с выводком меньших змей, что подгрызают Древо. Белка Рататоск (Ratatosk, Грызозуб) бегает вверх и вниз по его стволу, перенося враждебные речи между драконом и орлом. Четыре оленя — Даин (Dáinn), Двалин (Dvalinn), Дунейр (Duneyr) и Дуратрор (Duraþror) —- гложут кору, и, как указывалось в главе «Альвы, дверги, духи земли и Сокрытый Народ» (Alfs, Dwarves, Land-Wights, and Huldfolk), это, вероятно, карлики-дверги в их дневной форме, поскольку Даин и Двалин являются величайшими из двергов.
В своей «Эдде» Снорри также говорит нам, что норны ежедневно берут воду и грязь из источника Урд и поливают Древо, чтобы исцелить его от причиняемого вреда и не дать ему гнить. И вода эта столь священна, что что бы ни поместили в источник, оно становится белым, как плёнка яйца. Он добавляет, что капли, падающие на землю, зовутся медвяной росой, и пчёлы питаются ею, и что есть два лебедя, что кормятся в источнике.
Слова о том, что норны поливают Древо — всего лишь дугой способ сказать, что они режут руны, устанавливают законы и формируют судьбу-орлёг (ørlög). Это тот же самый обряд, который проводится при имянаречении ребёнка (см. раздел «Рождение» (Birth)): он сочетает миг, когда сияющая вода жизни окатывает новорожденного, и слова, сказанные в момент, когда сформирован вирд. Этот обряд в Мидгарде воспроизводит величайшее действо в мирах вокруг нас: вода возглашающих судьбу является мощью, что поднимаясь из того-что-есть, даёт жизнь тому, что находится в становлении, и форму, коей надлежит быть.
Норны также сравниваются с прядильщицами и ткачихами (как в начале «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга» (Helgakviða Hundingsbana I), и этот образ предлагает иной взгляд на существование и причинную связь, как сказано Эриком Воденингом (Eric Wodening):
...процесс судьбы-вирда можно рассматривать как процесс прядения нити или тканья одежды. Чтобы понять это сравнение, надо знать кое-что о прядении и ткачестве.
Нить прядут, при помощи веретена и прялки скручивая волокна животного (шерсть) или растительного (лён, хлопок, крапива) происхождения. Пучок волокон свободно наматывается на прялку, которую держат в руке или затыкают за пояс. Веретено — меньший, сходящийся на конус, брусок, вращение которого и даёт скручивание нити, и вокруг которого нить наматывается в процессе скручивания.
Ткачество представляет собой процесс, при котором создаётся переплетение ряда поперечных нитей, утка, с рядом продольных нитей, основы. Каждая нить основы натянута параллельно другим на ткацком станке. Нить утка проводится вперёд и назад между нитями основы при помощи челнока. Затем используется гребень, что бы подогнать каждую нить утка к остальным, формируя полотно. Полотно наматывается на вал или навой перед ткацким станком. Пока процесс тканья продолжается, большая часть нитей основы также остаётся намотанной на вал-навой для основы позади ткацкого станка.
Если рассматривать процесс вирда как прядение и создание ткани, то различные деяния, происходящие в Мирах, можно сравнить с волокнами, из которых тянут нить. Некоторые из этих волокон, не имеющие реального воздействия на миры, бесполезны и будут отброшены. Другие, некоторое воздействие на миры имеющие, будут спрядены в нить. Эти нити состоят из волокон, каждое из которых определённым образом связано с другими. Жизнь каждого человека была бы нитью, и значимые деяния его жизни были бы волокнами.
Если говорить о процессе создания ткани, то ряд взаимосвязанных действий, имеющих место в настоящем, составлял бы нити утка. Влияние прошлого на текущий момент было бы нитями основы, через которые уток проходит назад и вперед согласно судьбе-ørlög, провозглашённой Урд, и судьба тут действует как ткацкий челнок. Прошлое — великая область «того-что-есть» — представлена самой тканью, постоянно прирастающей, поскольку в все больше нитей утка переплетается с основой.
Рассмотрение процесса вирда как процесса прядения и создания ткани подчёркивает взаимосвязанность всех вещей. Подумайте, каждая нить представляет множество связанных между собой действий. А затем эти нити переплетаются меж собою и укладываются в структуру благодаря влиянию прошлого («нити основы»), формируя единое великое полотно.
Конечно, некоторые «нити» теснее связаны друг с другом, чем со всеми прочими «нитями». Жизнь мужа (его «нить») будет теснее связана с его женой, чем с абсолютно посторонними людьми. В тех случаях, когда нити связаны через родство, союз и так далее, можно осторожно говорить, что такие взаимосвязи проявляются как «узоры» на ткани Вирда, напоминающих узоры на гобелене или ковре. Полотно Вирда тогда является на самом деле красочной тканью.
(c)
С этим плетеньем, либо ветвями и корнями Древа, мы обнаруживаем Девять Миров, каждый с собственными формой и могуществом. Некоторые из них хорошо известны; некоторые ещё будут открыты нам в дальнейшем.
Хельхейм разделён на Царство Хель — которое , несмотря на описание Снорри (см. главу «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth)) кажется не столь плохим местом — и Нифльхель, худшее из царств, куда отправляются те, чьи дела сделали их изгоями из чертогов всех богов и асов. Этот чертог, который провидица из «Прорицания вёльвы» видит как «далекий от солнца, на Береге Мертвых, дверью на север; падали капли яда сквозь дымник, из змей живых сплетен этот дом. Там … шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые и те, кто жен чужих соблазняет; Нидхёгг глодал там трупы умерших, терзал он мужей» (строфы 38-39 в переводе А. И. Корсуна). Реку, что бежит меж Хельхеймом и другими мирами, пересекает широкий мост Гьялларбру (Gjallarbrú, Звучаший мост), охраняемый девой-ётуншей Модгуд (Móðguðr), которая описывается у Снорри и в «Поездке Брюнхильд в Хель» (Helreið Brynhildar), окликающей тех, кто минует её (прим. строго говоря, безымянная великанша из «Поездки Брюнхильд в Хель» вовсе не обязательно тождественна Модгуд, хотя такое предположение напрашивается). В рамках строения души, Хельхейм также является царством глубин подсознания. Это в Хельхейм отправляются к провидицам, чтобы принести оттуда их мудрость, подобно Одину, что призвал вёльву в «Снах Бальдра» (Baldrs draumar), и именно в Хельхейме, в корнях миров руны воссияли Водану, когда он взирал вниз, повешенный на Мировом Древе.
О географии Мира Черных Альвов, Мира Светлых Альвов и четырёх «миров элементов» мы не знаем практически ничего. Однако, мы знаем многое о Мире Богов. Он видится существующим на вершине горы или в кроне Мирового Древа, его можно достичь, пересекая радужный мост, именуемый Биврёст (Bifröst, Трясущаяся дорога к небесам) — или Бильрёст (Bilröst, Мимолётно увиденная радуга (расшифровка согласно Зимеку, «Словарь», (Simek, Dictionary, pp. 36-37))). В «Речах Гримнира» Один сообщает нам немало сведений о богах-асах и их жилищах. Есть двенадцать великих чертогов, что считаются частью Мира Богов: Трудхейм Тора (Þrúðheimr, Жилище/Обитель Силы), Идалир Улля (Ydalir, Долины Тиса), Валаскьяльв (Valaskjálf, Скала Убитых или Válaskjálf, Скала Вали) — где правит либо Один, либо Вали (поскольку в манускрипте отсутствуют знаки долготы гласных, нельзя точно сказать, какое значение названия палат изначально подразумевалось), Сёкквабекк (Sökkvabekkr, Погружённая Скамья), где Один и Сага пьют вместе, Гладсхейм (Glaðsheimr, Обитель/Жилище Радости), где стоит Валхалла (Valhöll, Чертог Убитых), принадлежащий Скади Трюмхейм (Þrymheimr, Жилище/Обитель Шума), Брейдаблик (Breiðablik, Широкий Блеск) Бальдра, Химинбьёрг (Himinbjörg, Небесные Горы) Хеймдаля, одноимённые возвышенностью, или, скорее, с невысокими холмами в Дании. В перечень входят Фолькванг Фрейи (Fólkvangr, Поле Войск), Глитнир (Glitnir, Сверкающий) Форсети, Ноатун(Nóatún, Корабельный Двор), и земли Видара, Види (Víði, Широкие). Альвхейм (Álfheimr) Фрейра назван, но не имеет номера в перечне «Речей Гримнира» (прим. по порядку Альвхейм назван третьим, но прямым текстом третьим проименован Валаскьяльв, см. «Речи Гримнира» 4-6, также и все последующие чертоги в оригинале упоминаются с их номером по порядку), возможно потому, что это целый отдельный мир (хотя, так как асы и альвы тесно связаны, он может считаться расположенным в пределах священной ограды. Также как названные боги, Фрия владеет своим собственным чертогом, Фенсалиром (Fensalir, Болотные Залы), и мы можем предположить, что многие другие менее известные боги и асы имеют свои палаты. Маловероятно, чтобы Тив (Тюр), к примеру, не владел собственным жилищем и местом суда. Был ли перечень полным или нет, однако двенадцать является одним из тех знаменитых чисел, которые наши предшественники почитали священными (наряду с девяткой, тройкой, и различными им кратными) и боги и богини также упоминаются при подсчете как двенадцать и двадцать четыре. Высказывалось предположение, что двенадцать залов «Речей Гримнира» соответствуют знакам Зодиака, начиная с Трудхейма в Козероге и заканчивая Види в Стрельце, и, разумеется, те, кто захочет, смогут найти черты сходства. Это вовсе не обязательно является отражением учения наших предшественников о звёздах, но это нашло своё место в практиках некоторых верных сегодня.
Для людского племени век жизни (aldr) даётся в момент рождения; также дело обстоит и с мирами: они не будут существовать вечно, и конец их хорошо известен — финальная битва, которая называется Рагнарёк или, в оригинале, Ragnarök, «Рок/Судьба Богов». Искажённая форма, ragna rökr, «Сумерки богов», появляется в «Перебранке Локи», 39 и «Эдде» Снорри. Это привело к появлению немецкого перевода Götterdämmerung, лучше всего известного как название последней оперы в цикле «Кольцо Нибелунгов» Р.Вагнера (том, в котором доказано что хороший драматический тенор может петь полчаса с копьём в лёгких).
Одно из старейших и, несомненно, ярчайших описаний Рагнарёка можно найти в поэме «Прорицание вёльвы», в которой древняя провидица из рода ётуна рассказывает Одину о начале миров и их конце. Поэма была, вероятно, составлена около 1000 г.н.э., когда Конец Света весьма занимал христиан Европы и судьба богов были вопросом, беспокоившим язычников Скандинавии. Духовная ориентация самого автора неизвестна: некоторые элементы позволяют предположить христианские контаминации (например, стих, где говорится, что Солнце сделается чёрным (прим. строфа 41: Svört verða sólskin um sumur eptir «Чёрным сделается солнечный свет летом затем», в переводе А.И. Корсуна «Солнце померкнет в летнюю пору») из книги «Откровения» Иоанна Богослова, что противоречит предыдущему упоминанию о волке-тролле, проглатывающем её), но общее отношение поэмы — любовь и уважение к языческим богам и богиням, так что «Прорицание вёльва», как часто думают, была создана человеком смешанной веры. Однако, кем бы ни был составитель, он или она, без сомнения, обладали богатыми познаниями в древнем учении.
Определённые знаки будут предшествовать последней битве. Согласно «Речам Вафтруднира», 44 настанет время, именуемое Фимбульветр (fimbulvetr, «Великая Зима», в русском переводе А.Корсуна «зима великанов»), которую Снорри описывает как три очень суровые зимы без лета между ними. Братья будут биться и убивать друг друга, и племянники будут губить свою родню. Жестокость придёт в мир; это будет век мечей и секир, век ветров, волчий век перед концом мира, и люди не будут щадить друг друга. Затем Эггдер (Eggþér), пастух великанши, что наблюдает с кургана, где сидит, начнёт с удовольствием играть на арфе. Огненно-красный петушок Фьялар (Fjalarr) будет вторить ему с древа-виселицы (или с великого древа — текст неясен, но подразумевается тут, вероятно, Иггдрасиль); затем Гуллинкамби (Gullinkambi, Золотой Гребешок), петушок асов с золотым гребнем, что стоит на страже для Одина, начнёт петь, и ему станет отвечать саже-красный петушок из палат Хель под землёй. Пес Гарм (Garmr, Лохмотья/ Тряпки) залает громко перед Гнипахеллиром (Gnipahellir, вторая часть означает пещеру/грот, вероятно, пещеру при входе в Хель?), и оковы будут сломаны; Иггдрасиль задрожит, и ётун (вероятно, Локи) должен быть освобождён. Все будут исполнены страха на путях Хель. Хрюм (Hrymr, возм. Старый/Дряхлый?) является с Востока, поднимая перед собой щит, и Ёрмунганд (Jörmungandr, Великанский Посох, т.е. Змей Мидгарда) ворочается в ётунской ярости-подъёме духа (прим. в etin-mood (англ.) или jötunmóðr (древнесеверное), см. главу «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth)); змей бьётся о волны, и орёл кричит, терзая клювом трупы, а Нагльфар (Naglfar, Ногтекорабль, т.е. корабль, построенный из ногтей мертвецов (По другой версии перевода — Гвоздекорабль, корабль с гвоздями, и тогда привычное толкование является результатом неточности прочтения)) отвязан. Корабль движется с Востока: Дети Муспельхейма прибывают по воде, и Локи им правит; потомки чудовищных трольшь движутся со всеми алчущими, и брат Бюлейста (Býleistr, Хромой?) (Локи?) путешествует вместе с ними... Что же с асами? Что же с альвами? Весь Ётунхейм гудит, асы на тинге; дверги стонут пред каменными дверями, князья скальных стен, Сурт (Surtr, Чёрный) движется с юга с губящим-ветви (т.е. огнём), блестит на мечах солнце убийцы богов (огонь). Рушатся горы, трольши блуждают, герои идут в Хель, расколото небо. Затем приходит к Хлин (Hlín, Защищающая) (т.е. Фригг) новое горе, когда Один отправляется биться с волком и убийца Бели (Фрейр) сражается с Суртом; тогда любовь Фригг падёт. Тогда могучий сын Отца Побед, Видар, выйдет против Зверя Трупов; в его руке меч поразит сердце сына Хведрунга; так его отец будет отомщен. Пояс Земли (Змей Мидгарда) разевает пасть, ужасные челюсти змея раскрываются сверху. Сын Одина встретит Змея ... затем могучий сын Хлодюн (Hlóðyn, возм. Родной-дом или Очаг, метафорическое имя Земли)...убивает в ярости, Страж Мидгарда; все герои должны отъехать от домашних обиталищ; потомок Фьёргун (Fjörgyn, родственно к Гора, тоже метафорическое имя Матери-Земли) отступает на девять футов от Змея, не боясь позора. Солнце чернеет, земля погружается в море, славные звёзды падают с небес; дым расползается от питателя-жизни (огня), высокое пламя поднимается к небесам.
(прим. Английский текст пересказа «Прорицания» здесь несколько ближе к оригиналу, чем перевод А. И.Корсуна)
Она (вёльва) видит землю вновь восстающей из моря, вновь зеленой; ниспадают водопады и орёл летит, охотясь за рыбой. Асы вновь встречают друг друга на Идавелль и рассуждают о могучем вервии земли (Змее Мидгарда, вероятно, речь ведут о славной битве Тора с ним) и вспоминают могучий рок и древние руны Фимбультюра (Fimbultýr, Великий Тюр, т.е. Один). И затем они должны отыскать чудесные золотые тавлеи в траве там, где они ими владели в давние дни. Поля взойдут без посева, и всё зло станет благом. Бальдр вернётся, и Хёд и Бальдр станут жить, боги убитые (valtívar), в победном жилище Хропта (Валхалле?)… Затем Хёнир сможет взять прут жребьёвочный, и два брата будут обитать в широком Доме Ветров... (прим. В оригинале — сыновья братьев) Она видит чертог стоящий, ярче чем Солнце, крытый золотом, на Гимле (Gimlé ). Там будут отважные дружины обитать, и радоваться радостям давних дней. Тогда некто могучий явится на божественный суд (at regindómi, вариант понимания — явится тот, что силён/могущественен), властительный, свыше, кто правит всем. Тогда тёмный дракон прилетает, Змей из глубин, из Нидафьёлла (Niðafjöll, Горы Луны-на-ущербе); Нидхёгг несёт трупы в перьях, летит над полем — теперь она должна погрузиться (подразумевается — в землю). Речь тут о провидице, которая закончила своё пророчество; в другом манускрипте текст звучит как «теперь он должен погрузиться», и слова относятся к дракону.
«Речи Вафтруднира» добавляют к этому, что два человека, Лив (Líf, Жизнь) и Ливтрасир (Lífþrasir, Желание Жить или Борющийся После Жизни. В русских переводах — Жажда Жизни), выживут, укрывшись в роще Хёдмимир (Hoddmímis, Сокровище Мимира) и питаясь утренней росой. Роща Ходмимир часто отождествляется с Мировым Древом и его молодой порослью. Ётун Вафтруднир также говорит, что Солнце выносит дочь, перед тем как волк (здесь — Фенрир) проглотит её; что Видар и Вали будут обитать в священной обители, когда пламя Сурта погаснет, и Моди и Магни возьмут Мьёльнир. Также он упоминает, что Ньёрд возвратится в Обитель Ванов. Интересно, что Ванахейм — единственный мир, который не упомянут отдельно как разрушаемый в Рагнарёк: альвы названы вместе с асами, Ётунхейм гибнет и горы рушатся, карлики-дверги стонут, дети Муспельхейма отправляются в путь, взбаламучено обиталище Нидхёгга в Нифльхейме, и даже Хель не остаётся незатронутой потрясающей мироздание последней битвой. Только Ванахейм и ваны (кроме Фро Инга–Фрейра, последнего защитника мира) не принимают в ней участия — хотя некоторые верные видят проявление именно их могущества в поднятии из моря новой земли.
Версия Рагнарёка по Снорри отличается от поэтической только некоторыми подробностями: он добавляет полчища инеистых великанов и Хель (что проблематично, учитывая позднейшее возвращение Бальдра и Хёда из её царства) к тем, кто сражается против; он сообщает нам о ещё нескольких поединках (Хеймдаль и Локи, Тюр и пес Хель Гарм, все они убивают друг друга; и рассказывает о Фрейре, что борется против Сурта с оленьим рогом); также, согласно Снорри, Видар не наносит Фенриру удар, но разрывает ему челюсти, используя большой кожаный башмак, на который пошли неиспользованные обрезки от работы всех кожевников мира людей. Последний элемент, как считается, сохраняет более древнюю традицию; мотив зверя, который глотает кого-то целиком, только для того, чтобы быть выпотрошенным так, чтобы проглоченный мог явиться целым из его живота, появляется часто в народных германских сказках («Красная шапочка», является, вероятно самым известным примером), и многие верные думают, что это свидетельствует, что Водан должен явиться снова в некой форме — возможно, воплотивших в одном из своих родичей. В «Руническом учении» Эдреда Торссона (Edred Thorsson, Runelore) предполагает, что им может быть Хенир (Hœnir), который отныне берёт жребёвочные прутья (руны); Сын Одина Бальдр (Baldr) либо Хёдд (Höðr), либо его мститель Видар (Víðarr) так же возможные кандидаты на эту роль. Мощь Тора возрождается в Моди (Móði) и Магни (Magni) (и, мы может ожидать, что и в Труд (Þrúðr) тоже): его Молот, подобно мечу Вёльсунгов и Тюрвингу (прим. скованный двергами меч конунга Сваврлами в «Саге о Хервёр и Хейдреке Мудром»), является воплощением души рода Тонарингов, передаваемой и вручаемой поколению за поколением.
Что касается «могучего» (inn ríki) «Прорицание вёльвы», 65 , есть различные прочтения этого места. Некоторые рассматривают этот стих как христианскую интерполяцию, дающую южному богу место среди нас. Другие сравнивают это с частью «Песни о Хюндле», которая зовется «Краткое прорицание вёльвы», 7-9 (Völuspá hin skamma), в которой «могучего», о котором говорят в похожих терминах, обычно отождествляют с Хеймдалем, как с рождённым девятью матерями, (см. раздел «Хеймдаль» (Heimdallr)). Поскольку Ярнсакса (Járnsaxa, подруга Тонара-Тора) является одной из девяти женщин, названных в «Песне о Хюндле», возможно также, что эти отсылки могут говорить о Магни — физически сильнейшем из асов ещё в три года отроду — такое предположение высказала в заочном руническом курсе Фрейя Асвинн.
(прим. Стоит, вероятно, добавить, что спорная строфа есть лишь в одном из двух древнеисландских кодексов, содержащих прорицание (Hauksbók, середина XIV века, в Codex Regius строфа отсутствует). Вот цитата из статьи Вьестейна Оуласона (Véstein Ólason) Edda and Völuspá 65 or H58 в переводе М.Панкратовой: «Но кто же этот «inn ríki»? Христос ли это, пришедший судить мир и править им, или это языческий бог, в таком случае, наиболее вероятно, Хеймдаль? На мой взгляд, ни один из этих ответов не верен. «Inn ríki» — это Alföðr, «Всеотец», божество, созданное учеными исландцами около 1200 г., чтобы доказать, что их благородные праотцы-язычники не поклонялись дьяволу, несмотря на то, что им была дана только земная мудрость. Всеотец в [«Младшей Эдде»] имеет ряд общих черт с Одином и делит с ним несколько имен, но, в отличие от Одина, он переживает «гибель богов» и живет вечно: «lifir hann of allar aldir ok stjórnar öllu ríki sínu ok ræðr öllum hlutum stórum ok smám» («живет он от века, и правит в своих владениях, а властвует надо всем на свете», большим и малым)». Более полный рассказ о статье, мнении профессора и комментарии Л.Кораблёва можно найти на сайте Л.Кораблёва Álfatrúin .)
Для верных Рагнарёк не является чем-то, чего следует бояться, не более, чем смерти, по сути, это одно и то же, пусть на различных уровнях. Великими животными смерти для наших предшественников были волк и змей (в его различных формах от личинки до дракона); огни Сурта могли бы рассматриваться как пламя погребального костра, взметнувшееся, чтобы пожрать весь мир — как оно делает это для индивидуума при кремации. Однако, как было сказано в «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth), смерть принимает многие формы, и многие вещи могут лежать за ней, в соответствии с прожитой жизнью и тем, как была встречена сама смерть. Потому нам необходимо делать сильнее себя и богов-асов так, чтобы стало возможно им выполнить их задачи в битве и чтобы мир был рождён вновь. Это может произойти в любое время — «взирает волк серый свирепый на обитель богов» — и мы должны быть готовы к этому. (прим. цитируются «Речи Эйрика», 6, неизвестного скальда) Это не призыв запасать оружие, как поступают некоторые христиане в ожидании, что их миф об Армагеддоне вскоре исполнится в физической форме. Скорее, наша готовность состоит в защите и исцелении Земли, в том, чтобы стать сильнее так, дабы мы смогли бы сражаться бок о бок со священными сущностями, когда придёт час, и — в первую очередь — в поиске знаний о богах и асах, чтобы работать с ними, и придавать им мощь, и привносить и усиливать их влияние в этом мире, блюдя сезонную обрядность и живя как верные, которые обращаются к ним каждый день.
Составители:
• Фрейя Асвинн (Freya Aswynn), Старшая (Elder, звание/ступень посвящения в англосаксонском Троте) (из «Рунического Заочного Курса. Урок 8» (Runic Correspondence Course, Lesson 8) )
• Санвинн Равенвуд (Sunwynn Ravenwood), из «Писем из Мидгарда» (Letters from Midgard), «Идунна» V, ii, 19, (Idunna V, ii, 19 (For-Litha 1993 C.E.)
• Эрик Воденинг (Eric Wodening), Старший-в-обучении (Elder-in-Training звание/ступень посвящения в англосаксонском Троте), из «Языческой космографии», (Heathen Cosmography), Идунна V,I, 18 (Idunna V, i, 18 (Rhedmonth 1993 C.E.)
Глава XXV
Девять миров: их формирование и конец
(The Nine Worlds: Their Shaping and End)
Девять миров: их формирование и конец
(The Nine Worlds: Their Shaping and End)
О возникновении и конце миров нам известно из трёх источников: «Прорицания вёльвы» (Völuspá
, «Речей Вафтруднира» (Vafþrúðnismál) и пересказа Снорри в его «Эдде». В целом, последний рассказ наиболее полон и упорядочен, добавляя много деталей, которые другие опускают (например, об огнях Муспельхейма как о части первичного формирования мира не говорится ни в одном из поэтических источников).читать дальшеВ древнейшие времена ничего не было, кроме льда Нифльхейма (Níflheimr, Мир мглы/тумана, в англосаксонском Троте часто Nibel-Home) на севере и Муспельхейма (в анлосаксонском Троте — Muspell-Home, Обитель сынов Муспелля) на юге. Между ними простирался Гиннунгагап (Ginnungagap, Провал, заполненный магическим потенциалом (прим. существует и другой вариант перевода — Зияющий Зев/Пасть)). Многочисленные реки с общим названием Эливагар (Élivágar, Штормовое Море (прим. вариант перевода М.Стеблин-Каменского — Бурные Волны)) вытекали из источника Хвергельмир (Hvergelmir, Кипящий Котёл) в Нифльхейме, стекая по кромке ледника. В это же время искры летели из Муспельхейма. Когда два начала встретились, они слились вместе и от них были рождены двуполый пра-ётун Имир (Ymir, Близнец) или Аургельмир (Aurgelmir, Ревущий, рожденный от песка (прим. так у авторов. Но, возможно, — Ревущий в Водной Взвеси [смеси воды с песком, мутной воде)) и пра-корова Аудумла (Auðumla, Безрогая корова, изобильная [молоком]) (Зимек, «Словарь» (Simek, Dictionary, pp. 22, 24)). Аудумла лизала солёный иней ледника и давала молоко, которое питало Имира. Он спал, и испарения его тела породили мужчину и женщину у него подмышкой, в то время как одна нога с другой — сына. Тем временем, Аудумла вылизала изо льда разумное существо — пра-бога Бури (Búri, Порождающий), который затем породил сына Бора (Borr или Burr, Рождённый). Бор взял в жёны Бестлу, дочь ётуна Бёльторна (Bölþorn, Злой Шип), и их сыновьями были Водан (англосаксонское Wodan, древнесеверное Óðinn), Вилл (англосаксонское Will, древнесеверное Vili, Воля) и Вих (Wih, древнесеверное Vé, Священный) — или, согласно «Прорицанию вёльвы», Один, Хёнир (Hœnir) и Лодур (Lóðurr). (прим. неточность авторов: в «Прорицании вёльвы» Хёнир и Лодур сыновьями Бора всё же не названы, хотя и перечислены как со-творцы людей)
Водан и его братья убили Имира, ледяной иней растаял и вытек из его тела, превратившись в море, поглотившее всех ётунов, кроме двух, Бергельмира и его жены, спасшихся на плоту (прим. Как считается, рассказ Снорри о потопе, мог быть вызван непониманием текста «Речей Вафтруднирв», где сказано, что ётун á var lúðr of lagiðr — был в гроб положен. При этом слово lúðr имеет второе значение «ковчег», что и послужило причиной путаницы). Всё племя ётунов сегодня является его потомками. Эта история утопления ётунов также появляется в «Беовульфе», будучи рассказана рунами на рукоятке меча, вынесенным Беовульфом из подводных чертогов матери Гренделя (прим. «Беовульф», 1690-1695: «…как пресёк Господь великаново семя в водах неиссякаемых». Возможно, эти строки всё-таки не относятся сугубо к германской традиции). Но Водан и его братья расчленили тело Имира: из его тела была создана земля, его волосы стали деревьями, кости — скалами, а череп — куполом неба, поддерживаемым четырьмя карликами, чьи имена означают Северный-Norðri, Южный-Suðri, Западный–Vestri и Восточный-Austri), а из его мозга были сделаны облака, из век же его они сделали стену, что отграничивала мир внутри от внешних сфер, где обитали Бергельмир и его потомки. Этот внутренний мир и является Мидгардом, где мы все живём. Боги взяли искры из Муспельхейма и поместили их на небо как звёзды. Два других существа, женщина по имени Солнце и мужчина по имени Месяц, были поставлены пересекать небеса. Кони Солнце зовутся Альсвид (Alsviðr, Все-быстрый) и Арвак (Árvakr, Рано-пробуждающийся) или Скинфакси (Skinfaxi, Сияющая Грива, и её щит и меха должны защитить их от жара, конь Месяц зовётся Хримфакси (Hrímfaxi, Инеистая Грива), ибо он холоден. (прим. неточность авторов, так как имя Скинфакси, согласно «Речам Вафтруднира», 12-15 и «Языку поэзии», 72 носит конь, несущий Дага, воплощение дня. Конь же Хримфакси несёт Нотт-Ночь) Но одна из рода Бергельмира, ведьма из Железного Леса (возможно, что супруга Локи Ангрбода?), родила сыновей-троллей, Сколль (Sköll, Обман) и Хати (Hati, Ненавистник), которые мчатся за Солнцем и Месяцем в образе волков и поглотят их в Рагнарёк.
Согласно современному взгляду на миры, они упорядочены и на уровне плоскости, и как дерево — великое Мировое Древо Иггдрасиль (Yggdrasill, Конь Игга (Ужасающего) — имя, напоминающее о девяти ночах Водана, когда он висел на Мировом Древе, также как виселицу часто называют «конём повешенного»). Есть девять миров: Асгард (или Жилище Богов), Льотальвхейм (Обитель Светлых Альвов), Мидгард (Срединный мир, Обитель Людей), Нифельхейм, Ётунхейм, Муспельхейм, Ванахейм, Свартальвхейм и Хельхейм (который включает Нифльхель, «Мглистую Хель», нижнюю область, в которой, согласно «Речам Вафтруднира», 43 «люди умирают в Хель» (прим. hinig deyja ór helju halir «там умирают из Хель/могилы люди») ).
На уровне плоскости, есть четыре кольца (см. дискуссию про ожерелье Фрове-Фрейи); и термины «Мидгард» (Miðgarðr, Срединная ограда/жилище) и «Асгард» (Ásgarðr, Ограда/жилище асов), вероятно, происходят от этого вида на плоскости, тогда как Обитель Людей и Обитель Богов являются более общими терминами. Извне расположен Утгард (Útgarðr, Мир вне Ограды/жилища), где обитают ётуны, тролли и изгои: это царство необузданной силы и дикой магии. Между Утгардом и Мидгардом лежит бурное море, в водах которого свился в кольцо Змей Мидгарда. Зимек предполагает, что море это вытекает из реки Эливагар, которую в «Искусстве поэзии» Снорри называет границей Ётунхейма («Словарь» (Simek, Dictionary, p. 73)). Переход между мирами внутри великих Обителей и Мира Извне часто видели как реку, как, например в «Речах Харбарда», где Один появляется в облике перевозчика, который мог бы переправить Тора обратно в Асгард, но не делает этого. Кольцо Мидгарда лежит внутри морского, и внутри него расположено ещё более священное место — Жилище Богов. Внешнее кольцо разбито на четыре части: Туманный или Мглистый мир, Нифельхейм, на севере, Мир Ётунов, Ётунхейм на востоке, Муспельхейм на юге, мир Ванов, Ванахейм на западе (примечание: в древнесеверном слово heimr означало обычно «мир», но также и «жилище»). Некоторые предпочитают обращаться к этим девяти мирам как к ветрам вокруг Мидгарда, в таком случае их направления: Нифльхейм — север, Свартальвхейм — северо-восток, Ётунхейм — восток, Обитель Богов — юго-восток, Муспельхейм — юг, Льотальвхейм — юго-запад, Ванахейм — запад, Хельхейм — северо-запад. Ветра бедствий — это те, что дуют с востока и трёх северных направлений, благие ветра веют с запада и южных направлений. (прим. кажется, эта концепция всё же не прижилась в современном Троте. К счастью.) Однако север также — величайший источник мощи, и восток также и направление нового рождения. Верные сегодня обычно выполняют свои обряды лицом к северу в большинстве случаев, и восток предпочитают для празднования Остары. Некоторые в то же время предпочитают обращаться к западу в обрядах, связанных с почитанием ванов.
Рассматриваемые как дерево, миры упорядочиваются вокруг Обители Богов, с Льотальвхеймом между Миром Богов и Миром Людей. Вокруг Обители Людей за штормовыми водами расположены четыре стихийных мира: Нифльхейм (лёд), Ётунхейм (обычно соотносимый с воздухом, в космологии Торссона — яд, изначальные ядовитые воды), Муспельхейм (огонь) и Ванахейм (вода или закваска). Нифльхейм наклонён книзу (и часто видится фактически расположенным ниже Хельхейма), Муспельхейм приподнят. Ниже Мира Людей расположен Мир Черных Альвов, Свартальвхейм, и ещё ниже — Хельхейм. Само Мировое Древо обычно считается ясенем, хотя многие люди сегодня думают фактически о нём как о тисе. Основанием этому служит упоминание об «иглах ясеня» (прим. имеется в виду фраза в «Видении Гюльви»,39 : «Коза по имени Хейдрун стоит в Вальгалле и щиплет иглы с ветвей того прославленного дерева, что зовется Лерад»), в «Прорицании вёльвы» (Völuspá,19) Мировое Древо названо вечнозелёным (grœnn), и подобное вечно-зелёное дерево стояло над источником в храме старой Уппсалы. И, наконец, «Норманнский азбуковник» (Abecedarium Nordmannicum) включает строчку «тис держит всё». В «Речах Свипдага» (Svipdagsmál, 22) Мировое Древо также названо приносящим плоды, что скорее может относиться к тису, чем к ясеню. Мнения, однако, разнятся: многие верные в Северной Калифорнии, например, предпочитают своё собственное восприятие Мирового Древа как «красного дерева» (секвойи). С более общей точки зрения, Мировое Древо состоит из трёх областей, нанизанных на единую ось: Верхний Мир (Мир Богов и Мир Светлых Альвов, возможно также с включением верхней/южной части Муспельхейма), Срединный Мир (Мир Людей, Мир Ванов и Ётунхейм) и Нижний Мир (Свартальвхейм, Нифльхем и Хельхейм). Великие реки бушуют между Мидгардом и Асгардом и между Мидгардом и Хельхеймом, также как между Мидгардом и мирами Утгарда. Подобную картину рисуют шаманы всего мира, и воды, которые отделяют каждую область от других, являются самыми объективным и наименее зависящим от культуры элементом реальности вне этого мира.
Логичен вопрос, как же, если миры разделены подобным образом, кто-то из племени ётунов (для примера) может одновременно рассматриваться как род земных духов, обитающих в местах, которые можно достичь, путешествуя по нашему миру? Ответ заключается в том, что различные пути, которые мы рассматриваем как формирующие миры, являются границами не физическими, а духовными. Девять Миров разделены, но они также накладываются и иногда смешиваются друг с другом. Например, обитель Скади, Трюмхейм (Þrymheimr, Жилище Шума), сперва принадлежала её отцу, который, разумеется, жил в пределах Ётунхейма; однако в «Речах Гримнира» Трюмхейм перечислен среди священных обителей богов. Когда Скади вышла замуж за Ньёрда, она и её владения перестали духовно быть частью Утгарда, Внешнего Мира, но стали частью священных земель внутри ограды, хоть Трюмхейм и продолжил стоять на диких пустошах, где завывают ветра. Часть этой земли, что является «Срединным Миром», только та часть, что обжита и огорожена — земли людей. Можно обнаружить Обитель Асов средь горных вершин и в священных рощах; можно блуждать в Утгарде, или спуститься в пещеру и войти в Обитель Черных Альвов, Свартальвхейм. Самые священные места на этой земле те, которые были отмечены как ограды богов — vé-места (прим. места в священной ограде, vé в древнесеверном, wih- в англосаксонском Троте) — и прийти в такое священное место означает вступить в Обитель Богов. Такие пересечения также могут быть временными, и происходить даже в обычной гостиной или захламленной спальне. В этом и состоит цель и функция тех ритуалов, которые выполняются перед началом всех обрядов для маркирования места как священного, чтобы слить реальности в единое место Силы, в котором предки, их живущие потомки и боги и богини могут на время встретиться. Здесь мы видим особое значение Мидгарда: мы находимся меж всеми мирами и вся их мощь смешивается в нас. Срединный Мир — область становления, сердце Древа, которое и отражает и формирует все, что происходит в других Обителях. Кода этот мир цел и живет во благе, также обстоит дело и с мирами вокруг нас; но когда плохо идут дела в Мидгарде, мы знаем, что всё Мировое Древо приходит в беспокойство — и наши труды, наши священные обряды и наши самые обычные дела могут помочь восстановить равновесие Древа Миров.
Другое Северное представление о взаиморасположении миров, описанное Снорри, рисует их как лежащие под корнями Мирового Дерева. Есть три великих корня, один над Асгардом, один над Ётунхеймом, и один над Нифльхеймом. В рамках учения о душе мы понимает эти три «корня» как три потока Силы — белое сияние Верхнего Мира (Мира Богов), найнеобузданнейшая алая сила Срединного Мира (Ётунхейма) и чернота Нижнего Мира (Нифльхейма), из которых сплетены нити бытия и Древо и Миры обретают свою форму.
(Примечание. Есть и иное объяснение картины космогонии «миров под корнями». Предполагается (по утверждению Ю.Петухова в его «Скандинавской мифологии»), что именно так, комлем вверх некогда устанавливались древесные стволы в германском жилище в качестве опор, отсюда и родившийся образ описания Древа, которое, как все понимают, совсем не дерево, и может быть воспринято человеком только в сравнении с чем-то известным. Однако сведений о таких постройках в историческое время мне найти не удалось).
Под каждым корнем есть источник: источник асов — это источник Урд, ётунам принадлежит источник Мимира, и Хвергельмир находится в Нифльхейме. В своей работе «Источник и Древо» (работе, которая лежит в основе всего нижеследующего обсуждения источника Урд) Пол Баущац (Paul Bauschatz, The Well and the Tree) показывает, что эта тройственность была, вероятно, сверхсистематизацией трёх различных уровней или аспектов Источника. Согласно его модели, которую принимают многие как верные, так и светские академические учёные, Хвергельмир, кипящий котёл яда, закваски, и ледяной воды, является нижним уровнем и источником сырой грубой мощи. Источник Мимира — следующий уровень, где всё, что есть, хранится и формируется водами, поднимающимися из Хвергельмира. Высшим уровнем является источник Урд, где норны определяют судьбу-орлёг и асы собираются на тинг. Корни Древа погружены в источник, воды Судьбы-Вирда (игра слов в оригинале, поскольку Источник Wyrd и судьба-wyrd пишутся одинаково) текут вновь и вновь через его ветви (воплощение пространства/времени), формируя новый слой событий каждое мгновенье и стекая каплями обратно. Те капли, что попали в Хвергельмир — события малой ценности — просто повторно используются как часть общей энергии Источника. То, что попадает в источник Мимира является событиями, что основываются на том, что уже существует и помогают привести это к бытию, без внесения каких либо изменений. Но те капли, что попадают в источник Урд, являются каплями могущества: это магические, ритуальные и героические деяния, что работают на волевые изменения вирда-судьбы.
Согласно «Прорицанию вёльвы», 20 три норны Урд (Urðr (Wyrd),Судьба), Верданди (Verðandi, Становление), и Скульд (Skuld, Будущее (прим. имя норны многозначно, чаще в русской интерпретации оно переводится как Долг)) «устанавливали законы и выбирали жизнь» у источника Урд. Эти три норны, воплощение причинно-следственной связи, являются, вероятно, теми тремя девами, о которых говорится в строфе 8 как о «трёх великаншах, могучих девах из Ётунхейма». Они — те великие, кто формирует судьбу миров, но величайшая из них Урд, поскольку благодаря именно её могуществу действуют две другие. Поверхностные тексты часто говорят о норнах как о Прошлом, Настоящем и Будущем, но это не верно: германское восприятие времени не троично, в отличие от греческого и римского (от которых современная западная культура унаследовала восприятие своё), но двоично. Для наших предшественников была только великая структура «того-что-есть», в которой более старые и более новые слои существовали одновременно и были одинаково близки и реальны, и существовал текущий момент, «то-что-в-становлении». Не было представления о будущем как таковом: предсказания-spæ, которые говорили о том, что «будет», были буквально изложением Вирда — «того-что-есть», наблюдением, исполненным мудрости, которой ведомо, что должно затем возникнуть как следствие существующей причины. Это одна из причин, по которой религия Севера всегда опиралась на предков и рассказы о старине, почему германские народы часто обвиняли, что они живут в прошлом и грёзами о прошлом, — у нас, подобно Водану, всегда один глаз зрит Источник Памяти, и другой — миг становления. Для нас то-что-есть, «прошлое» не прошло и не утеряно: оно вечно живо и цветуще, и, более того, оно является источником всех вёсен, так же как корни являются источником жизни дерева. Если крона обрублена, могут вырасти новые ветви, но гибель корней является концом: и также с нашим народом. Потерять пути наших предков — потерять точку опоры в том-что-есть, и отойти слишком далеко от их мыслей и убеждений означает стать деревьями, лишенными корней — и погибнуть. Тем не менее, корни нуждаются в силе и росте, которые они обретают также и благодаря ветвям и листьям. Таким образом, это такая же часть нашего Трота: напитать древние знания тем, что изучили мы, воздавать своё почитание нашим предкам и героям и героиням древности, и, сделать тем самыи Древо в целом более великим.
(прим. В свете данного наблюдения может быть интересно замечание Hadeken'а о том, что в протогерманском отсутствовала форма будущего времени глаголов. К сожалению, не обладая нужными знаниями, не в состоянии пояснить сию лингвистическую ситуацию подробнее)
Образ Мирового Древа растущего из источника Урд с девятью мирами среди ветвей и корней является центральной точкою Трота — осью миров. Наши предшественники часто вырезали свои корабли рядом со священным деревом; на континенте у саксов был Ирминсуль (Irminsul , Великий столб, разрушен Карлом Великим в 772г.), который, по-видимому, был их земным воплощением Мирового Древа. В наших храмах-ховах (старосеверное hof, языческий храм) и домах его образом являются столбы высокого сидения или Родовое Древо (англ. Bairnstock, букв. Детский ствол): это сердце каждого священного места. Грёнбех (Grönbech, Vilhelm. Culture of the Teutons, II, . 195) упоминает, что «на первый взгляд (описание трёх миров/источников под тремя корнями) производит на читателя впечатление недостаточной внутренней последовательности…но вовсе не кажется невероятным, что алтарь включал некое представление о воде…Священное древо и источник были внешней частью священного места, но принцип блота (старосеверное blót, жертвоприношение) делал обязательным их представление на алтаре. Когда говорится, что все реки берут начало в центре мира, это идентично словам о том, что они проистекают от празднования и вытекают из идеального — т.е. реального — мира, расположенного на алтаре в месте жертвоприношений».
Древо само по себе служит домом для многих существ. На вершине сидит орёл, с соколом, устроившимся между его глаз, дракон Нидхёгг (Níðhöggr, Ползать+ударяющий (?)) свивается в его корнях с выводком меньших змей, что подгрызают Древо. Белка Рататоск (Ratatosk, Грызозуб) бегает вверх и вниз по его стволу, перенося враждебные речи между драконом и орлом. Четыре оленя — Даин (Dáinn), Двалин (Dvalinn), Дунейр (Duneyr) и Дуратрор (Duraþror) —- гложут кору, и, как указывалось в главе «Альвы, дверги, духи земли и Сокрытый Народ» (Alfs, Dwarves, Land-Wights, and Huldfolk), это, вероятно, карлики-дверги в их дневной форме, поскольку Даин и Двалин являются величайшими из двергов.
В своей «Эдде» Снорри также говорит нам, что норны ежедневно берут воду и грязь из источника Урд и поливают Древо, чтобы исцелить его от причиняемого вреда и не дать ему гнить. И вода эта столь священна, что что бы ни поместили в источник, оно становится белым, как плёнка яйца. Он добавляет, что капли, падающие на землю, зовутся медвяной росой, и пчёлы питаются ею, и что есть два лебедя, что кормятся в источнике.
Слова о том, что норны поливают Древо — всего лишь дугой способ сказать, что они режут руны, устанавливают законы и формируют судьбу-орлёг (ørlög). Это тот же самый обряд, который проводится при имянаречении ребёнка (см. раздел «Рождение» (Birth)): он сочетает миг, когда сияющая вода жизни окатывает новорожденного, и слова, сказанные в момент, когда сформирован вирд. Этот обряд в Мидгарде воспроизводит величайшее действо в мирах вокруг нас: вода возглашающих судьбу является мощью, что поднимаясь из того-что-есть, даёт жизнь тому, что находится в становлении, и форму, коей надлежит быть.
Норны также сравниваются с прядильщицами и ткачихами (как в начале «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга» (Helgakviða Hundingsbana I), и этот образ предлагает иной взгляд на существование и причинную связь, как сказано Эриком Воденингом (Eric Wodening):
...процесс судьбы-вирда можно рассматривать как процесс прядения нити или тканья одежды. Чтобы понять это сравнение, надо знать кое-что о прядении и ткачестве.
Нить прядут, при помощи веретена и прялки скручивая волокна животного (шерсть) или растительного (лён, хлопок, крапива) происхождения. Пучок волокон свободно наматывается на прялку, которую держат в руке или затыкают за пояс. Веретено — меньший, сходящийся на конус, брусок, вращение которого и даёт скручивание нити, и вокруг которого нить наматывается в процессе скручивания.
Ткачество представляет собой процесс, при котором создаётся переплетение ряда поперечных нитей, утка, с рядом продольных нитей, основы. Каждая нить основы натянута параллельно другим на ткацком станке. Нить утка проводится вперёд и назад между нитями основы при помощи челнока. Затем используется гребень, что бы подогнать каждую нить утка к остальным, формируя полотно. Полотно наматывается на вал или навой перед ткацким станком. Пока процесс тканья продолжается, большая часть нитей основы также остаётся намотанной на вал-навой для основы позади ткацкого станка.
Если рассматривать процесс вирда как прядение и создание ткани, то различные деяния, происходящие в Мирах, можно сравнить с волокнами, из которых тянут нить. Некоторые из этих волокон, не имеющие реального воздействия на миры, бесполезны и будут отброшены. Другие, некоторое воздействие на миры имеющие, будут спрядены в нить. Эти нити состоят из волокон, каждое из которых определённым образом связано с другими. Жизнь каждого человека была бы нитью, и значимые деяния его жизни были бы волокнами.
Если говорить о процессе создания ткани, то ряд взаимосвязанных действий, имеющих место в настоящем, составлял бы нити утка. Влияние прошлого на текущий момент было бы нитями основы, через которые уток проходит назад и вперед согласно судьбе-ørlög, провозглашённой Урд, и судьба тут действует как ткацкий челнок. Прошлое — великая область «того-что-есть» — представлена самой тканью, постоянно прирастающей, поскольку в все больше нитей утка переплетается с основой.
Рассмотрение процесса вирда как процесса прядения и создания ткани подчёркивает взаимосвязанность всех вещей. Подумайте, каждая нить представляет множество связанных между собой действий. А затем эти нити переплетаются меж собою и укладываются в структуру благодаря влиянию прошлого («нити основы»), формируя единое великое полотно.
Конечно, некоторые «нити» теснее связаны друг с другом, чем со всеми прочими «нитями». Жизнь мужа (его «нить») будет теснее связана с его женой, чем с абсолютно посторонними людьми. В тех случаях, когда нити связаны через родство, союз и так далее, можно осторожно говорить, что такие взаимосвязи проявляются как «узоры» на ткани Вирда, напоминающих узоры на гобелене или ковре. Полотно Вирда тогда является на самом деле красочной тканью.
(c)
С этим плетеньем, либо ветвями и корнями Древа, мы обнаруживаем Девять Миров, каждый с собственными формой и могуществом. Некоторые из них хорошо известны; некоторые ещё будут открыты нам в дальнейшем.
Хельхейм разделён на Царство Хель — которое , несмотря на описание Снорри (см. главу «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth)) кажется не столь плохим местом — и Нифльхель, худшее из царств, куда отправляются те, чьи дела сделали их изгоями из чертогов всех богов и асов. Этот чертог, который провидица из «Прорицания вёльвы» видит как «далекий от солнца, на Береге Мертвых, дверью на север; падали капли яда сквозь дымник, из змей живых сплетен этот дом. Там … шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые и те, кто жен чужих соблазняет; Нидхёгг глодал там трупы умерших, терзал он мужей» (строфы 38-39 в переводе А. И. Корсуна). Реку, что бежит меж Хельхеймом и другими мирами, пересекает широкий мост Гьялларбру (Gjallarbrú, Звучаший мост), охраняемый девой-ётуншей Модгуд (Móðguðr), которая описывается у Снорри и в «Поездке Брюнхильд в Хель» (Helreið Brynhildar), окликающей тех, кто минует её (прим. строго говоря, безымянная великанша из «Поездки Брюнхильд в Хель» вовсе не обязательно тождественна Модгуд, хотя такое предположение напрашивается). В рамках строения души, Хельхейм также является царством глубин подсознания. Это в Хельхейм отправляются к провидицам, чтобы принести оттуда их мудрость, подобно Одину, что призвал вёльву в «Снах Бальдра» (Baldrs draumar), и именно в Хельхейме, в корнях миров руны воссияли Водану, когда он взирал вниз, повешенный на Мировом Древе.
О географии Мира Черных Альвов, Мира Светлых Альвов и четырёх «миров элементов» мы не знаем практически ничего. Однако, мы знаем многое о Мире Богов. Он видится существующим на вершине горы или в кроне Мирового Древа, его можно достичь, пересекая радужный мост, именуемый Биврёст (Bifröst, Трясущаяся дорога к небесам) — или Бильрёст (Bilröst, Мимолётно увиденная радуга (расшифровка согласно Зимеку, «Словарь», (Simek, Dictionary, pp. 36-37))). В «Речах Гримнира» Один сообщает нам немало сведений о богах-асах и их жилищах. Есть двенадцать великих чертогов, что считаются частью Мира Богов: Трудхейм Тора (Þrúðheimr, Жилище/Обитель Силы), Идалир Улля (Ydalir, Долины Тиса), Валаскьяльв (Valaskjálf, Скала Убитых или Válaskjálf, Скала Вали) — где правит либо Один, либо Вали (поскольку в манускрипте отсутствуют знаки долготы гласных, нельзя точно сказать, какое значение названия палат изначально подразумевалось), Сёкквабекк (Sökkvabekkr, Погружённая Скамья), где Один и Сага пьют вместе, Гладсхейм (Glaðsheimr, Обитель/Жилище Радости), где стоит Валхалла (Valhöll, Чертог Убитых), принадлежащий Скади Трюмхейм (Þrymheimr, Жилище/Обитель Шума), Брейдаблик (Breiðablik, Широкий Блеск) Бальдра, Химинбьёрг (Himinbjörg, Небесные Горы) Хеймдаля, одноимённые возвышенностью, или, скорее, с невысокими холмами в Дании. В перечень входят Фолькванг Фрейи (Fólkvangr, Поле Войск), Глитнир (Glitnir, Сверкающий) Форсети, Ноатун(Nóatún, Корабельный Двор), и земли Видара, Види (Víði, Широкие). Альвхейм (Álfheimr) Фрейра назван, но не имеет номера в перечне «Речей Гримнира» (прим. по порядку Альвхейм назван третьим, но прямым текстом третьим проименован Валаскьяльв, см. «Речи Гримнира» 4-6, также и все последующие чертоги в оригинале упоминаются с их номером по порядку), возможно потому, что это целый отдельный мир (хотя, так как асы и альвы тесно связаны, он может считаться расположенным в пределах священной ограды. Также как названные боги, Фрия владеет своим собственным чертогом, Фенсалиром (Fensalir, Болотные Залы), и мы можем предположить, что многие другие менее известные боги и асы имеют свои палаты. Маловероятно, чтобы Тив (Тюр), к примеру, не владел собственным жилищем и местом суда. Был ли перечень полным или нет, однако двенадцать является одним из тех знаменитых чисел, которые наши предшественники почитали священными (наряду с девяткой, тройкой, и различными им кратными) и боги и богини также упоминаются при подсчете как двенадцать и двадцать четыре. Высказывалось предположение, что двенадцать залов «Речей Гримнира» соответствуют знакам Зодиака, начиная с Трудхейма в Козероге и заканчивая Види в Стрельце, и, разумеется, те, кто захочет, смогут найти черты сходства. Это вовсе не обязательно является отражением учения наших предшественников о звёздах, но это нашло своё место в практиках некоторых верных сегодня.
Для людского племени век жизни (aldr) даётся в момент рождения; также дело обстоит и с мирами: они не будут существовать вечно, и конец их хорошо известен — финальная битва, которая называется Рагнарёк или, в оригинале, Ragnarök, «Рок/Судьба Богов». Искажённая форма, ragna rökr, «Сумерки богов», появляется в «Перебранке Локи», 39 и «Эдде» Снорри. Это привело к появлению немецкого перевода Götterdämmerung, лучше всего известного как название последней оперы в цикле «Кольцо Нибелунгов» Р.Вагнера (том, в котором доказано что хороший драматический тенор может петь полчаса с копьём в лёгких).
Одно из старейших и, несомненно, ярчайших описаний Рагнарёка можно найти в поэме «Прорицание вёльвы», в которой древняя провидица из рода ётуна рассказывает Одину о начале миров и их конце. Поэма была, вероятно, составлена около 1000 г.н.э., когда Конец Света весьма занимал христиан Европы и судьба богов были вопросом, беспокоившим язычников Скандинавии. Духовная ориентация самого автора неизвестна: некоторые элементы позволяют предположить христианские контаминации (например, стих, где говорится, что Солнце сделается чёрным (прим. строфа 41: Svört verða sólskin um sumur eptir «Чёрным сделается солнечный свет летом затем», в переводе А.И. Корсуна «Солнце померкнет в летнюю пору») из книги «Откровения» Иоанна Богослова, что противоречит предыдущему упоминанию о волке-тролле, проглатывающем её), но общее отношение поэмы — любовь и уважение к языческим богам и богиням, так что «Прорицание вёльва», как часто думают, была создана человеком смешанной веры. Однако, кем бы ни был составитель, он или она, без сомнения, обладали богатыми познаниями в древнем учении.
Определённые знаки будут предшествовать последней битве. Согласно «Речам Вафтруднира», 44 настанет время, именуемое Фимбульветр (fimbulvetr, «Великая Зима», в русском переводе А.Корсуна «зима великанов»), которую Снорри описывает как три очень суровые зимы без лета между ними. Братья будут биться и убивать друг друга, и племянники будут губить свою родню. Жестокость придёт в мир; это будет век мечей и секир, век ветров, волчий век перед концом мира, и люди не будут щадить друг друга. Затем Эггдер (Eggþér), пастух великанши, что наблюдает с кургана, где сидит, начнёт с удовольствием играть на арфе. Огненно-красный петушок Фьялар (Fjalarr) будет вторить ему с древа-виселицы (или с великого древа — текст неясен, но подразумевается тут, вероятно, Иггдрасиль); затем Гуллинкамби (Gullinkambi, Золотой Гребешок), петушок асов с золотым гребнем, что стоит на страже для Одина, начнёт петь, и ему станет отвечать саже-красный петушок из палат Хель под землёй. Пес Гарм (Garmr, Лохмотья/ Тряпки) залает громко перед Гнипахеллиром (Gnipahellir, вторая часть означает пещеру/грот, вероятно, пещеру при входе в Хель?), и оковы будут сломаны; Иггдрасиль задрожит, и ётун (вероятно, Локи) должен быть освобождён. Все будут исполнены страха на путях Хель. Хрюм (Hrymr, возм. Старый/Дряхлый?) является с Востока, поднимая перед собой щит, и Ёрмунганд (Jörmungandr, Великанский Посох, т.е. Змей Мидгарда) ворочается в ётунской ярости-подъёме духа (прим. в etin-mood (англ.) или jötunmóðr (древнесеверное), см. главу «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth)); змей бьётся о волны, и орёл кричит, терзая клювом трупы, а Нагльфар (Naglfar, Ногтекорабль, т.е. корабль, построенный из ногтей мертвецов (По другой версии перевода — Гвоздекорабль, корабль с гвоздями, и тогда привычное толкование является результатом неточности прочтения)) отвязан. Корабль движется с Востока: Дети Муспельхейма прибывают по воде, и Локи им правит; потомки чудовищных трольшь движутся со всеми алчущими, и брат Бюлейста (Býleistr, Хромой?) (Локи?) путешествует вместе с ними... Что же с асами? Что же с альвами? Весь Ётунхейм гудит, асы на тинге; дверги стонут пред каменными дверями, князья скальных стен, Сурт (Surtr, Чёрный) движется с юга с губящим-ветви (т.е. огнём), блестит на мечах солнце убийцы богов (огонь). Рушатся горы, трольши блуждают, герои идут в Хель, расколото небо. Затем приходит к Хлин (Hlín, Защищающая) (т.е. Фригг) новое горе, когда Один отправляется биться с волком и убийца Бели (Фрейр) сражается с Суртом; тогда любовь Фригг падёт. Тогда могучий сын Отца Побед, Видар, выйдет против Зверя Трупов; в его руке меч поразит сердце сына Хведрунга; так его отец будет отомщен. Пояс Земли (Змей Мидгарда) разевает пасть, ужасные челюсти змея раскрываются сверху. Сын Одина встретит Змея ... затем могучий сын Хлодюн (Hlóðyn, возм. Родной-дом или Очаг, метафорическое имя Земли)...убивает в ярости, Страж Мидгарда; все герои должны отъехать от домашних обиталищ; потомок Фьёргун (Fjörgyn, родственно к Гора, тоже метафорическое имя Матери-Земли) отступает на девять футов от Змея, не боясь позора. Солнце чернеет, земля погружается в море, славные звёзды падают с небес; дым расползается от питателя-жизни (огня), высокое пламя поднимается к небесам.
(прим. Английский текст пересказа «Прорицания» здесь несколько ближе к оригиналу, чем перевод А. И.Корсуна)
Она (вёльва) видит землю вновь восстающей из моря, вновь зеленой; ниспадают водопады и орёл летит, охотясь за рыбой. Асы вновь встречают друг друга на Идавелль и рассуждают о могучем вервии земли (Змее Мидгарда, вероятно, речь ведут о славной битве Тора с ним) и вспоминают могучий рок и древние руны Фимбультюра (Fimbultýr, Великий Тюр, т.е. Один). И затем они должны отыскать чудесные золотые тавлеи в траве там, где они ими владели в давние дни. Поля взойдут без посева, и всё зло станет благом. Бальдр вернётся, и Хёд и Бальдр станут жить, боги убитые (valtívar), в победном жилище Хропта (Валхалле?)… Затем Хёнир сможет взять прут жребьёвочный, и два брата будут обитать в широком Доме Ветров... (прим. В оригинале — сыновья братьев) Она видит чертог стоящий, ярче чем Солнце, крытый золотом, на Гимле (Gimlé ). Там будут отважные дружины обитать, и радоваться радостям давних дней. Тогда некто могучий явится на божественный суд (at regindómi, вариант понимания — явится тот, что силён/могущественен), властительный, свыше, кто правит всем. Тогда тёмный дракон прилетает, Змей из глубин, из Нидафьёлла (Niðafjöll, Горы Луны-на-ущербе); Нидхёгг несёт трупы в перьях, летит над полем — теперь она должна погрузиться (подразумевается — в землю). Речь тут о провидице, которая закончила своё пророчество; в другом манускрипте текст звучит как «теперь он должен погрузиться», и слова относятся к дракону.
«Речи Вафтруднира» добавляют к этому, что два человека, Лив (Líf, Жизнь) и Ливтрасир (Lífþrasir, Желание Жить или Борющийся После Жизни. В русских переводах — Жажда Жизни), выживут, укрывшись в роще Хёдмимир (Hoddmímis, Сокровище Мимира) и питаясь утренней росой. Роща Ходмимир часто отождествляется с Мировым Древом и его молодой порослью. Ётун Вафтруднир также говорит, что Солнце выносит дочь, перед тем как волк (здесь — Фенрир) проглотит её; что Видар и Вали будут обитать в священной обители, когда пламя Сурта погаснет, и Моди и Магни возьмут Мьёльнир. Также он упоминает, что Ньёрд возвратится в Обитель Ванов. Интересно, что Ванахейм — единственный мир, который не упомянут отдельно как разрушаемый в Рагнарёк: альвы названы вместе с асами, Ётунхейм гибнет и горы рушатся, карлики-дверги стонут, дети Муспельхейма отправляются в путь, взбаламучено обиталище Нидхёгга в Нифльхейме, и даже Хель не остаётся незатронутой потрясающей мироздание последней битвой. Только Ванахейм и ваны (кроме Фро Инга–Фрейра, последнего защитника мира) не принимают в ней участия — хотя некоторые верные видят проявление именно их могущества в поднятии из моря новой земли.
Версия Рагнарёка по Снорри отличается от поэтической только некоторыми подробностями: он добавляет полчища инеистых великанов и Хель (что проблематично, учитывая позднейшее возвращение Бальдра и Хёда из её царства) к тем, кто сражается против; он сообщает нам о ещё нескольких поединках (Хеймдаль и Локи, Тюр и пес Хель Гарм, все они убивают друг друга; и рассказывает о Фрейре, что борется против Сурта с оленьим рогом); также, согласно Снорри, Видар не наносит Фенриру удар, но разрывает ему челюсти, используя большой кожаный башмак, на который пошли неиспользованные обрезки от работы всех кожевников мира людей. Последний элемент, как считается, сохраняет более древнюю традицию; мотив зверя, который глотает кого-то целиком, только для того, чтобы быть выпотрошенным так, чтобы проглоченный мог явиться целым из его живота, появляется часто в народных германских сказках («Красная шапочка», является, вероятно самым известным примером), и многие верные думают, что это свидетельствует, что Водан должен явиться снова в некой форме — возможно, воплотивших в одном из своих родичей. В «Руническом учении» Эдреда Торссона (Edred Thorsson, Runelore) предполагает, что им может быть Хенир (Hœnir), который отныне берёт жребёвочные прутья (руны); Сын Одина Бальдр (Baldr) либо Хёдд (Höðr), либо его мститель Видар (Víðarr) так же возможные кандидаты на эту роль. Мощь Тора возрождается в Моди (Móði) и Магни (Magni) (и, мы может ожидать, что и в Труд (Þrúðr) тоже): его Молот, подобно мечу Вёльсунгов и Тюрвингу (прим. скованный двергами меч конунга Сваврлами в «Саге о Хервёр и Хейдреке Мудром»), является воплощением души рода Тонарингов, передаваемой и вручаемой поколению за поколением.
Что касается «могучего» (inn ríki) «Прорицание вёльвы», 65 , есть различные прочтения этого места. Некоторые рассматривают этот стих как христианскую интерполяцию, дающую южному богу место среди нас. Другие сравнивают это с частью «Песни о Хюндле», которая зовется «Краткое прорицание вёльвы», 7-9 (Völuspá hin skamma), в которой «могучего», о котором говорят в похожих терминах, обычно отождествляют с Хеймдалем, как с рождённым девятью матерями, (см. раздел «Хеймдаль» (Heimdallr)). Поскольку Ярнсакса (Járnsaxa, подруга Тонара-Тора) является одной из девяти женщин, названных в «Песне о Хюндле», возможно также, что эти отсылки могут говорить о Магни — физически сильнейшем из асов ещё в три года отроду — такое предположение высказала в заочном руническом курсе Фрейя Асвинн.
(прим. Стоит, вероятно, добавить, что спорная строфа есть лишь в одном из двух древнеисландских кодексов, содержащих прорицание (Hauksbók, середина XIV века, в Codex Regius строфа отсутствует). Вот цитата из статьи Вьестейна Оуласона (Véstein Ólason) Edda and Völuspá 65 or H58 в переводе М.Панкратовой: «Но кто же этот «inn ríki»? Христос ли это, пришедший судить мир и править им, или это языческий бог, в таком случае, наиболее вероятно, Хеймдаль? На мой взгляд, ни один из этих ответов не верен. «Inn ríki» — это Alföðr, «Всеотец», божество, созданное учеными исландцами около 1200 г., чтобы доказать, что их благородные праотцы-язычники не поклонялись дьяволу, несмотря на то, что им была дана только земная мудрость. Всеотец в [«Младшей Эдде»] имеет ряд общих черт с Одином и делит с ним несколько имен, но, в отличие от Одина, он переживает «гибель богов» и живет вечно: «lifir hann of allar aldir ok stjórnar öllu ríki sínu ok ræðr öllum hlutum stórum ok smám» («живет он от века, и правит в своих владениях, а властвует надо всем на свете», большим и малым)». Более полный рассказ о статье, мнении профессора и комментарии Л.Кораблёва можно найти на сайте Л.Кораблёва Álfatrúin .)
Для верных Рагнарёк не является чем-то, чего следует бояться, не более, чем смерти, по сути, это одно и то же, пусть на различных уровнях. Великими животными смерти для наших предшественников были волк и змей (в его различных формах от личинки до дракона); огни Сурта могли бы рассматриваться как пламя погребального костра, взметнувшееся, чтобы пожрать весь мир — как оно делает это для индивидуума при кремации. Однако, как было сказано в «Душа, смерть и возрождение» (Soul, Death, and Rebirth), смерть принимает многие формы, и многие вещи могут лежать за ней, в соответствии с прожитой жизнью и тем, как была встречена сама смерть. Потому нам необходимо делать сильнее себя и богов-асов так, чтобы стало возможно им выполнить их задачи в битве и чтобы мир был рождён вновь. Это может произойти в любое время — «взирает волк серый свирепый на обитель богов» — и мы должны быть готовы к этому. (прим. цитируются «Речи Эйрика», 6, неизвестного скальда) Это не призыв запасать оружие, как поступают некоторые христиане в ожидании, что их миф об Армагеддоне вскоре исполнится в физической форме. Скорее, наша готовность состоит в защите и исцелении Земли, в том, чтобы стать сильнее так, дабы мы смогли бы сражаться бок о бок со священными сущностями, когда придёт час, и — в первую очередь — в поиске знаний о богах и асах, чтобы работать с ними, и придавать им мощь, и привносить и усиливать их влияние в этом мире, блюдя сезонную обрядность и живя как верные, которые обращаются к ним каждый день.
Составители:
• Фрейя Асвинн (Freya Aswynn), Старшая (Elder, звание/ступень посвящения в англосаксонском Троте) (из «Рунического Заочного Курса. Урок 8» (Runic Correspondence Course, Lesson 8) )
• Санвинн Равенвуд (Sunwynn Ravenwood), из «Писем из Мидгарда» (Letters from Midgard), «Идунна» V, ii, 19, (Idunna V, ii, 19 (For-Litha 1993 C.E.)
• Эрик Воденинг (Eric Wodening), Старший-в-обучении (Elder-in-Training звание/ступень посвящения в англосаксонском Троте), из «Языческой космографии», (Heathen Cosmography), Идунна V,I, 18 (Idunna V, i, 18 (Rhedmonth 1993 C.E.)
@темы: книги, Our Troth, мифология, традиции, боги и богини
-
-
13.10.2014 в 18:54Грубо говоря, для древнего сознания "если я чего решил, то выпью обязательно". Если человек что-то хочет сделать, то он это и сделает, и сообщение об этом становится сообщением о действиях будущем времени.
В современном английском рудиментом этой ситуации является образование формы будущего времени с помощью слов shall и will - сейчас они не имеют самостоятельного значения, но когда-то они его имели (примерно, "желать" и "волить, иметь волю к").
Гость-номер-Х
P.S. Грубо говоря, для древнегерманского языкового сознания нет будущего времени - только то, что "должно случиться" (обратите внимание, что даже в русском языке "должно" - настоящего времени, оно "должно" сейчас, хотя случится - в будущем).
-
-
13.10.2014 в 22:28Гость-номер-Х
-
-
15.10.2014 в 15:08Но - для неодушевлённых, тогда - по тому принципу, одушевляя/наделяя волей: завтра дождь собирается, дерево хочет упасть и т.д.?
Hadeken писал о том, что «я пока пытаюсь лавировать с приставкой ga-: hauzjana - слушать, gahauzjana - послушать. Т.е. на тему прогноза погоды можно схитрить, (приблизительно, по аналогии) сказав вместо "дождь идет" - "дождь пойдет"», но тут мне мешает полнейшая безграмотность...
(vk.com/feed?section=notifications&w=wall-754769...)
-
-
22.10.2014 в 18:32Одушевление - приписывание неживому свойств или действий, характерных для живого существа.
Однако модальные глаголы не столько обозначают действие, сколько выражают отношение к действительности.
Высказывание "дерево должно упасть" не приписывает дереву особого действия "долженствовать", модальный глагол "должен" здесь передает отношение к реальности действия "упасть".
Разумеется, в случае "и даже пень в весенний день березкой стройной стать мечтает" мы имеем дело именно с одушевлением. Но, обратите внимание, что здесь "мечтает" акцентирует внимание не столько на отношении к действительности (гм, отношение к реальности "стать березкой"), сколько на действии (ср. разницу между "я думаю о доме" и "я думаю идти домой"). Т.е. здесь именно приписывание нехарактерного действия, а не передача модальности высказывания. И то, что это действие для пня нехарактерно, мы понимаем исключительно благодаря нашей картине мира, а не с помощью языковых средств.
-
-
22.10.2014 в 18:35Что же касается одушевленности именно в языке, то это особая тема. На много страниц, так что лучше Вы где-нибудь что-нибудь специальное почитайте про активные языки и номинативные.Если вкратце, категория одушевленности есть результат распада ситуации, когда в каждом высказывании содержалось указание на то, происходит действие по воле, гм, субъекта действия, или же нет. В первом случае использовались т.н. активные существительные и глаголы действия. Во втором - инактивные существительные и глаголы состояния.
Уже в седой древности категория одушевленности была всего-лишь указанием на то, какова парадигма склонения - совпадает ли аккузатив по форме с основным падежом. Остатки семантики есть, но это - особая тема и с тем, какие глаголы должны использоваться, какую информацию несет конструкция, никакой связи уже нет.
В качестве примера: "ходить", "прыгать", "сидеть", "лежать" - это все непереходные глаголы действия. А теперь спросите себя, может ли камень действовать? А если нет - может ли камень лежать? В активном языке, кстати, тут был бы глагол не действия, а состояния (корректно на русском это не передать, но что-то вроде конструкции с прилагательным - "камень (пребывает) лежащий"). Считать, что "камень лежит" это приписывание способности к активному действию - довольно абсурдно. Хотя, по формальным признакам, в "камень лежит" именно действие. Так что, в каком-то смысле, можно сказать, что номинативные языки вообще приписывают существительным собственную "силу быть", "силу сохранять состояние" (и состояние оказывается действием). Но это все вопросы типологии языков и вообще философии лингвистики, в которых я отнюдь не великий специалист.
-
-
22.10.2014 в 18:36Да, "дерево упадет" будет образовано по модели "дерево + модальное слово + упасть" (хочет/должно/может/смеет упасть).
Как я уже написал, это не является одушевлением в собственном смысле слова.
Другой вариант передачи значения времени - с помощью прямого указания времени действия. Примерно, "дерево падает завтра (потом, в будущем году и т.д.)" (ср. вполне допустимую в русском языке конструкцию "завтра я иду на работу").
Иногда будущее время вообще передавалось просто настоящим, значение будущего понималось по контексту: Ic secge thе, thu eart Petrus, and ofer thisne stan ic getimbrige mine cyrcan - "говорю тебе, ты - Петр и на этом камне я строю мою церковь" (разумеется, ge-timbrige "строю" здесь передает будущее время, хотя по форме это глагол настоящего времени).
Но это все передача будущего времени с помощью средств настоящего.
Возвращаясь к модальным словам, то в древнеанглийском, например, это были не только sculan и willan, но и ряд других, у которых будущее время было побочным значением.
Мой любимый пример - слово cunnan "знать" (в сочетании с инфинитивом cunnan означало не просто "знаю как сделать", но "могу сделать" (т.е. еще не сделал, но знаю как сделать, могу и сделаю) - в буквальном смысле "знание - сила").
-
-
22.10.2014 в 18:37Префикс ga- (в др.-анг. ge-) - словообразовательный формант, связанный с совершенным видом (но, напр., в др.-анг. не всегда его образующим).
В общем, он не для образования будущего времени, хотя иногда глаголы с ним и использовались для передачи значения будущего времени.
То, что "пробует" Хадекен является калькированием русской модели - в русском языке часть глаголов будущего времени по форме - настоящего времени совершенного вида, напр., "построю", "побегу" и т.д. (ср. строил/построил но строю/построю - формант тот же, но при добавлении к глаголу настоящего времени образует не только совершенный вид, но и будущее время).
В приведенном выше примере про Петра как раз глагол с этим префиксом, но, повторюсь, это, скорее маркирует глагол (придавая ему совершенный вид или дополнительное значение), но не придает ему значения будущего времени.
Приведу пример с глаголом с ge- в значении именно настоящего времени - "flor forste geworuht, fæger ansyne" (из рунической поэмы) "пол морозом делается прекрасным для взгляда".
Гость-номер-Х
P.S. Процитировать Вы меня, конечно, можете, но, в принципе, это написано в любом учебнике по древнеанглийскому.