Йоль грядёт и требует серьёзнейшей подготовки. Вы думали, все так просто?... 
Отрывки из статьи, которая будет опубликована в Йольском (первом!) номере альманаха Содружества Асатру "Гьяллархорн". Про издание будет подробнее рассказано отдельно, а пока - встречайте:
Каждый ребёнок в Исландии знает о Гриле (Grýla), страшной старухе, что приходит к непослушным и ест их. Особенно опасна она тем малышам, что не хотят кушать или мучают бесконечным нытьём своих близких. читать дальше
Она — тролльша и мать Йольских Парней (Jólasveinar или Jólasveinarnir), причем никто точно не знает, сколько их: восемь, тринадцать или больше. В стихотворении «Старая тула о детях Грилы» (Gömul þula um Grýlubörn) рассказывается, что их было двадцать, но двое младших близняшек умерли в колыбели. Cегодня, однако, принято считать, что их тринадцать, по числу дней празднования Йоля. Именно столько Йольских Парней навещают исландских детей в эти дни примерно с середины прошлого века и оставляют послушным детям в башмаках небольшие подарки, непослушным же — кусок угля, камень или картофелину. Тем не менее, детвора обычно надеется на лучшее и оставляет праздничным вечером один башмак на подоконнике в своей комнате.
Сама Грила трижды была замужем, первый раз за неким Густи (Gusti). второй за Кюлдаболи (Kuldaboli), нынешнего же её мужа зовут Леппалуди (Leppalúði), именно он и является счастливым отцом многочисленных троллят. Хотя, как водится, сплетни людские о своих соседях-нелюдях всегда разняться, например, в сказке «Грила и её мужья» (Grýla og bændur hennar) или в стихе «Тула Грилы» (Grýluþula) мужей было у неё только двое, Боли (Boli) и Леппалуди, и она пережила обоих. Однако всё-таки принято считать, что Леппалуди жив. Возможно, причиной слухов послужило то, что он необычайно ленив, а по некоторым рассказам просто не встаёт с постели, так что Гриле приходится самой заботиться о себе и обо всём семействе, добывая что-нибудь поесть. Поэтому её обычно видят с большим мешком, куда рискуют угодить капризные малыши. Живёт семейство в горной пещере, причем с ними обитает и большой страшный черный Йольский Кот (Jólaköttur), знаменитый не меньше своих хозяев. У него огромные и острые белые зубы, длиннющие когти и горящие желтым огнём глаза. Привычками он под стать своему окружению: является накануне Йоля и съедает тех, кто не обзавёлся к этому моменту новой одеждой. Правда, сегодня некоторые утверждают, что он съедает только их праздничное угощение, возможно, хозяйка стала лучше его кормить. Про тех, кто не сшил себе обновки к Йолю в Исландии говорят: «он надел на себя рождественского кота» (hann fór í jólaköttinn). А это не шутка, размеры Йольского Кота очевидцы описывают по-разному: то он трётся у ног или прыгает на плечи Грилы, то крупнее быка и тролля. Впрочем, у страха, как известно, глаза велики.
Грила, Леппалуди и Йольский Кот в самой домашней из своих ипостасей.
…Никто не помнит, откуда к хуторам и дворам Исландии, разбросанным меж гор, изрезанных заливов, ущелий и безжизненных лавовых пустошей с ледниками, приблудился неласковый Йольский Котик, хотя известно, что записана впервые его история в XIX веке. Но овцы были одной из основ исландского хозяйства, грубое сукно из овечьей шерсти — вадмауль (vaðmál) — даже служило одним из средств платежа. И после осенней стрижки овец шерсть старались обработать до Йоля, что было нелегко, так что работой загружали всех, от мала до велика. Всё должно было быть готово до праздника: теплые зимние вещи для домашних, и изделия для праздничных торгов, и, согласно обычаю, мелкие подарки, вроде варежек или носков, для каждого в семье. Разумеется, именно усердным работникам и дарили, в первую очередь, новые вещи. Ну а ленивым и не слишком скептичным детям стимулом должен был послужить визит страшного Йольского Кота. Сегодня это поверье позволяет малышне ждать обязательного праздничного обновления гардероба, а старшим — позволяет себя побаловать, так что нельзя сказать, что черный тролльский кот приносит людям беду.
Хозяйку Йольского Кота люди видели тоже по-разному: как уродливую грубую старуху гигантского роста или как настоящего монстра — то с рогами, то с клыками, то с хвостом или копытами, а то и со всем вместе. В некоторых историях (а написано их про Грилу к сегодняшнему дню немало) у неё даже число глаз и голов превышает привычные нам. Впрочем, дамы-тролли никогда не отличались особой красой по людским меркам. Вот как описывает одну тролльшу по имени Грид «Сага об Иллуги Зяте Грид»:
«Ему [Иллуги] показалось, будто метель или буря вырывается из её ноздрей. Над её ртом свисали сопли. У неё была борода и голова с проплешинами, а кисти рук — как орлиные когти. Оба её рукава обгорели, а куртка едва прикрывала ей зад, но впереди доходила до самых пальцев на ногах. У неё были зелёные глаза, низкий лоб и огромные уши. Её нельзя было назвать красивой.»
(перевод Т. Ермолаева)
Впервые имя «Грила» упоминает Снорри Стурлусон в «Списке имён» «Младшей Эдды» среди имён тролльш (tröllkonur) в XIII веке. Однако grýla не только имя, но и нарицательное обозначение любой тролльши или великанши вообще, также этим словом могли назвать и ведьму. В исландском языке есть выражение gera sér grýlur út, означающее «беспокоиться», «видеть все в мрачном свете», буквально — «создавать себе грилу снаружи». У нас сказали бы — «видеть буку под кроватью». Помимо «Эдды» Грила упоминается в двух исландских сагах, так же записанных в XIII веке — «Саге об исландцах» и «Саге о Сверрире». В «Саге об исландцах» действует некто Стейнгрим сын Кожаной Грилы (Steingrímr Skinngrýluson, в русском переводе А. Циммерлинга — сын Кожаной Буки) из Ледового фиорда, о котором сказано, что он был «очень невоздержан на язык». Перед последней битвой Стейнгрима его враг, Лофт сын епископа Паля, произносит вису, обыгрывающую прозвище недруга:
Hér ferr Grýla í garð ofan
ok hefir á sér hala fimmtán.
(Здесь спускается Грила во двор
и имеет за собою пятнадцать хвостов.)
Или в переводе А. Циммерлинга:
Вот ступает Бука,
С гор на двор, с погромом.
Тащит за собою
Враз хвостов пятнадцать.
В «Саге о Сверрире» «Грилой» (Grýla) назван первый раздел саги. В прологе к повествованию это объяснено автором так: «Дальше в книге рассказывается о том, как росла его мощь, и эта мощь предвещает великие события. Поэтому эту часть книги назвали Страшилищем (Grýla)» (перевод М.И. Стеблин-Каменского). В статье А.Я. Гуревича приводится более правдоподобная версия такого наименования первой части повествования о конунге:
«В Прологе сказано, что книга, написанная исландским аббатом, получила название "Страшилище" — "Grýla". Так в исландском фольклоре называют великаншу или огромную лисицу с 15-ю хвостами, которой пугают детей (другое значение слова — "пугало"). Книга о начальном этапе борьбы Сверрира за власть была названа "Страшилищем", т. к. она описывала растущую мощь Сверрира, устрашавшую его врагов. Скорее всего, такое название книга получила в Норвегии среди врагов Сверрира. В Прологе в "Книге с Плоского Острова" дано подробное объяснение: "потому прозвали первую часть книги "Страшилищем", что многие говорили, будто у людей тогда появился страх и ужас из-за большого немирья и сражений, но он (Сверрир) должен вскоре пасть и стать ничем, — этого следовало ожидать по причине той силы и мощи, что ему противостояли со стороны Эрлинга ярла и Магнуса его сына, которые пользовались поддержкой своих друзей и родичей".»
Сегодня не известны пути ассоциации Грилы, тролльши-людоедки, с многохвостой или любой другой лисицей, возможно, что-то из сведений о ней, очевидное по умолчанию в XIII веке, ныне безвозвратно утрачено. Хотя не полностью исключено и то, что сказочная многохвостая лиса получила именование «grýla» именно в значении «чудища» и «пугала». Ведь лисы — самые крупные хищники в Исландии, они немало докучали пастухам кражей ягнят, известны исландские заговоры «супротив лис» (чьи укусы не столь уж безобидны, ведь лисы переносят бешенства). А вот связь Грилы и звериных хвостов (любых) в фольклорных свидетельствах прослеживается достаточно отчетливо.
Терри Ганнелл (Terry Gunnell) в своём исследовании «Grýla, grýlur, grøleks and skeklers: folk drama in the north atlantic in the early middle ages?» указывает на существование очень интересных аналогов висы Лофта сына Паля. Это не связанные с исландской сагой, слегка отличающиеся между собой четверостишия, известные на Фарерских и Шетландских островах, что были записаны в основном в XIX веке.
(...)
Иными словами, характеристика великанши Грилы из ранних источников включает в себя указание на её огромную силу и на внушаемый ею страх, что вполне характерно для старинного представления о троллях, хотя и неясно, почему именно Грилу считали опаснее прочих. Она связана с пятнадцатихвостой лисой или, как минимум, у неё есть эти самые пятнадцать хвостов, а также связна с детьми. Судя по прозвищу Стейнгрима и Фарерским обычаям, вероятна так же некая связь Грилы со шкурами зверей и мужскими персонажами. Хоть между свидетельствами этнографов с Фарерских и Шетландских островов и событиями в «Саге об исландцах» разрыв в 600 лет, но существование обрядов с ряжеными, имеющими отношение к Гриле, могло бы объяснить и почему Грила — Кожаная, и почему мужчине было не зазорно носить такое прозвище, и откуда хвосты. Также, вполне вероятно, именно из-за карнавальной специфики (ряженые часто взнимают «дань» с тех, кто не под маской, причём нередко с ритуальными угрозами) Грилу и видели издавна с сумой или мешком. Хотя непосредственных свидетельств о ряженых-Грилах в Исландии не сохранилось, при обличении «греховных» игрищ викиваки (vikivaki, исландский народные забаві с танцами и песнями, на которые собиралась молодёжь и которые длились несколько бессонных ночей) в середине XVII века Торстейн Петурссон (Þorsteinn Pétursson) употреблял выражения Grýlu andlit (лицо Грилы), Grýlu maður (муж Грилы) and Grýlumynder (изображение Грилы), когда речь шла об используемых в этих игрищах звериных личинах. Надо сказать, что Йольские игрища и ночные бдения (Vökunætur), как и славянские святочные гуляния, могли носить достаточно «разнузданный» характер, и протестантская церковь решительно боролась с ними, запрещая всё, от танцев до карточных игр или любых других развлечений. Только в последние десятилетия XIX века появились некоторые послабления.
Изначальная ассоциация Грилы с Йолем часто подвергается сомнению, хотя, в принципе, явления ряженых приурочиваются обычно к поворотным точкам года. В любом случае, уже в первом литературном упоминании о ней — в поэме «Песнь о Гриле» (Grýlukvæði, 1650 год) Гудмунда Эрлессона (Guðmundur Erlendsson) — связь с рождественским временем присутствует. В поэме голос Грилы сравнивается с орлиным клёкотом (вспомним о тарабарской речи и звукоподражаниях животным ряженых). У неё рога, как у козы, волосы на подбородке, словно нитки на ткацком станке, грязные острые зубы. В описание вполне можно увидеть отсылки к звероподобной природе и элементам костюма ряженых из пакли, пряжи и т.д. В поэме Грила пытается провести ночь в доме, где живут дети, что для неё не просто: она не выносит света рождественских свечей и звуков рождественских гимнов, которые поют люди. Она так же жалуется на голод, потому дети должны очень хорошо себя вести, что бы она их не съела. В этой поэме Грила похожа на нищенку, скитающуюся от хутора к хутору, и пытающаяся выпросить у людей что-нибудь поесть. Возможно, во времена юности Гудмунда именно так — похожей на бродячую попрошайку — люди и представляли себе Грилу. Однако, не исключена и реминисценция с обрядовым «попрошайничеством» ряженых.
Современная самым ранним упоминаниям игрищ викиваки поэма Стефана Олафсона (Stefán Ólafsson), так же названная «Песнь о Гриле», описывает Грилу как существо трёхголовое (не такая уж невидаль для троллей), имеющее «нос барана», бороду, «пасть, такую же как у собаки» и глаза, подобные пылающему янтарю.
Терри Ганнелл отмечает, что в относительно ранних источниках Грила воспринималась не только как женщина-тролль, но и как сверхъестественный персонаж наподобии Йольского Козла (в Норвегии и Дании – Julebukk, иногда Julegeit — Йольская Коза), известного по всей Скандинавии, или вроде грилы-grujla Фарерской (что, как помним, походила на двуногую овцу). Сходна она с Йольским Козлом и своей зверообразностью, и опасностью для попавшихся в лапы, тем, что Йольским Козлом тоже пугают детей, и тем, что последний обитает где-то в диких местах, а появляется лишь на Йоль. Причем автор исследования указывает, что фигуры с рогами, одетые в звериные шкуры играли центральную роль в языческой скандинавской обрядности (о чем есть свидетельства в захоронении в Осеберге, известны так же две полноразмерные звериных маски, датируемые X веком и найденные в гавани Хедебю).
Возможно, такими видели наши предшественники Йольских гостей?
Ещё одной точкой пересечения представлений о Гриле и Йольском Козле является поверье, что Йольский Козёл угрожает тем, у кого нет новой одежды к празднику; можно даже предположить, что на острове Йольский Кот частично принял на себя функции континентального персонажа. Ещё более интересную параллель можно найти в упоминавшейся уже сказке «Грила и её мужья». Согласно сказке «они [Грила и её муж] жили под Аринхедлой». Но аринхедла (arinhella) – это каменная плита под очагом, а Йольский Козёл в Норвегии и Швеции тоже, как считалось, прятался в кухонном подполе. Другой версией его местообитания, надо сказать, были могильные курганы, и в Сондморе (Søndmøre, Норвегия) его называли Могильным или Курганным Козлом.
…Впрочем, рациональный двадцатый век внёс свои коррективы в восприятии Грилы и, как обычно, всё упростил и смягчил. В популярной до сих пор поэтической книге «Йоль идёт» (Jólin Koma), написанной в 1932 году Йоуханнесом из Катлара (Jóhannes úr Kötlum), тролльша Грила, в зависимости от того, как дети себя ведут, может стать огромной, а может, вместе со своим мужем Леппалуди, похудеть и вовсе умереть с голоду. По мнению автора однажды на Йоль так и случилось. В конце поэмы добрый Йохан просит детей вести себя хорошо и не позволять Гриле и Леппалуди вернуться к жизни. Судя по всему, исландские дети автора не послушали, и Грила и её семья бродят по Исландии по сей день, время от время становясь героями книжек и рисунков.
Неудачная охота.
В той же книге в поэме «Йольские Парни» (Jólasveinarnir) перечислены имена и описаны характеры и привычки детей Грилы. Однако родилось представление о Йольских Парнях значительно раньше. В 1746 в рамках борьбы с недостаточно благочестивыми народными традициями было издано постановление: «Глупый обычай, который практикуется кое-где в стране пугать детей Йольскими Парнями или привидениями, должен быть упразднен». Что ж, ныне этот запрет помнят лишь потому, что он с «глупым обычаем» связан.
Приход Йольских Парней.
Суммируя то, что мы знаем о тринадцати Йольских Парнях из разных источников, можно сказать, что детишки эти крайне озорные, вплоть до хулиганства, любят шутки, далеко не всегда безобидные, и изводят окружающих как могут. Тем более странно, что подарки они оставляют в канун Рождества только благонравным детям! Судя по тому, что особое внимание они уделяют людской еде, живется им дома всё же впроголодь. Приходят они обычно с гор, хотя в отдельных местностях могут явиться со стороны моря. Как все мальчишки, они любят таскать с собой зверьё, и часто приходят к людям вместе с Йольским Котом. Имена их, время появления и привычки сегодня подробно расписаны, хотя и здесь существует намного больше одной версии. Всего засвидетельствовано около восьмидесяти (!) имён сыновей и даже дочерей Грилы. Вот один из наиболее известных списков, опубликованный в 1862 году собирателем фольклора Йоном Аурнасоном (Jón Árnason):
Стеккьярстёйр (Stekkjarstaur, Неуклюжий-Из-Овчарни или Жердина-Из-Овчарни) любит изводить овец, но очень неловок из-за проблем с ногами: они у бедняги не гнутся. Приходит 12 и уходит 25 декабря.
Гильягёйр (Giljagaur, Канавный Остолоп) прячется по рвам и канавам, ожидая, пока не представится удобный случай забраться в хлев и украсть молоко. Приходит 13 и уходит 26 декабря.
Стувюр (Stúfur, Обрубок) ненормально короток, крадёт тарелки и ест оставленный на них черствый хлеб. Появляется 14 и уходит 27 декабря.
И на черством хлебе можно неплохо отъесться.
Твёруслейкир (Þvörusleikir, Ложколиз) крадёт þvörur — вид исландских деревянных ложек для помешивания с длинной ручкой — и питается, их вылизывая. Поэтому он весьма худ и изможден. Приходит 15 и уходит 28 декабря.
Поттаслейкир (Pottasleikir, Горшколиз (надо сказать, что само слово имеет значение лизоблюд, подхалим)) подчищает остатки из тарелок и кастрюль. Приходит 16 декабря и уходит 29 декабря.
Аскаслейкир (Askasleikir, Мисколиз (или Тарелколиз, см. askur)) прячется под кроватью, ожидая пока кто-нибудь не опустит вниз свой аскур (askur) — небольшой деревянный сосуд с резной крышкой, используемый в качестве миски — который он тут же крадёт. Является в гости 17 и покидает людей 30 декабря.
Хюрдаскеллир (Hurðaskellir, Дверехлопальщик) любит хлопать дверями, особенно по ночам. Появляется проказник 18 декабря и покидает людей в последний день года, 31 декабря — все равно ведь в эту ночь никто не спит!
Скиргаумюр (Skyrgámur, Скирный Обжора) — имеет пристрастие к скиру. Скир (skyr) — исландский молочный продукт, получаемый в результате ферментации из обезжиренного молока. Сродни простокваше либо очень мягкому творогу, имеет консистенцию сметаны, подаётся холодным, часто с добавлением сахара и сливок. Любящий красть его Скиргаумюр появляется 19 декабря и уходит 1 января.
Бьюгнакрайкир (Bjúgnakrækir, Колбасохват) может прятаться в коптильне на стропилах и срывать с них коптящиеся колбасы. Заходит на огонёк начиная с 20 декабря и по 2 января.
Глюггагайир (Gluggagægir, Подглядывающий-в-Окна) — в соотвествии с именем, любит подсматривать в окна в поисках чего бы украсть. Является 21 декабря, уходит 3 января.
Гауттатевюр (Gáttaþefur, Дверевынюхиватель) приходит 22 декабря и уходит 4 января. У него необычайно большой нос, которым он вынюхивает, где находится laufabrauð — традиционный исландский хлеб, который часто пекут на Рождество — и, разумеется, крадёт его. Хлеб этот состоит из круглых, очень тонких лепешек диаметром 15–20 см, узорно сплетённых, которые недолго обжариваются в горячем жире. Слово lauf переводится как «листва», частый орнаментальный мотив украшения такого кушанья. Придумали его на севере Исландии, однако сегодня эта выпечка популярна по всей стране.
Кеткроукюр (Ketkrókur, Мясной Крюк) использует крюк, что бы красть мясо. Появляется 23 декабря и уходит 5 января.
Кертасникир (Kertasníkir, Свечной Попрошайка) следует за детьми, что бы стащить их свечи. В начале XIX века свечи были едва ли не обязательной частью рождественских подарков, причем были они сальными, и, соответственно, съедобными. Трудно сказать, как выкручивается бедняга в наши дни, когда для изготовления свечей используется стеарин. Однако Кертасникир по-прежнему приходит к людям 24 декабря и покидает их 6 января.
Как видим, время Йоля у исландцев — период насыщенный и полный приключений, требующий немалых знаний и подготовки, чтобы просто не съели. Или как минимум, не объели, что тоже весьма чревато в суровые зимы. Однако то, что сегодня вызывает улыбку, некогда было обычаем, обрядом и ритуалом, и следы прежнего смысла прослеживаются сквозь легкомысленное конфетти детских страшилок. От мифа — к сказке, от обряда — к празднику, от взрослых — к детям…
Но история циклична и иной раз шутит над теми, кто мнит себя выше наивных суеверий предков. Видели ли наши предшественники в Гриле духа дикой, неукрощённой природы, воплощение тёмного хтонического аспекта материнского начала или, подобно Йольскому Козлу, сближали с миром предков – появление её ныне среди масок на праздновании Зимнего Солнцеворота не будет неуместным.
Использованные материалы:
Árni Björnsson. «High Days and Holidays in Iceland». Publisher, Mál og menning, 1995. Original from Indiana University.
Terry Gunnell. Grýla, grýlur, grøleks and skeklers: folk drama in the north atlantic in the early middle ages?
Erla Jonasdottir. «Grýla the Mother and the Murderer. Analization and discussion of Grýla, trolls and similar creatures in folk and fairy tales»
Стурла Тордарсон. «Сага об исландцах.» в переводе А.В. Циммерлинга — Спб.: «Алетейя», 2007.
«Сага об Иллуги Зяте Грид» в переводе Т.Ермолаева, серия библиотеки сайта «Северная Слава»
А. Я. Гуревич, статья «Сверрир в саге и в истории», «Сага о Сверрире». — М.: «Наука», 1988
Так же автор выражает благодарность Т. Ермолаеву (T. Stridmann) за ценные замечания и предоставленные неопубликованные материалы.
Отрывки из статьи, которая будет опубликована в Йольском (первом!) номере альманаха Содружества Асатру "Гьяллархорн". Про издание будет подробнее рассказано отдельно, а пока - встречайте:
Исландские Буки
Каждый ребёнок в Исландии знает о Гриле (Grýla), страшной старухе, что приходит к непослушным и ест их. Особенно опасна она тем малышам, что не хотят кушать или мучают бесконечным нытьём своих близких. читать дальше
Она — тролльша и мать Йольских Парней (Jólasveinar или Jólasveinarnir), причем никто точно не знает, сколько их: восемь, тринадцать или больше. В стихотворении «Старая тула о детях Грилы» (Gömul þula um Grýlubörn) рассказывается, что их было двадцать, но двое младших близняшек умерли в колыбели. Cегодня, однако, принято считать, что их тринадцать, по числу дней празднования Йоля. Именно столько Йольских Парней навещают исландских детей в эти дни примерно с середины прошлого века и оставляют послушным детям в башмаках небольшие подарки, непослушным же — кусок угля, камень или картофелину. Тем не менее, детвора обычно надеется на лучшее и оставляет праздничным вечером один башмак на подоконнике в своей комнате.
Сама Грила трижды была замужем, первый раз за неким Густи (Gusti). второй за Кюлдаболи (Kuldaboli), нынешнего же её мужа зовут Леппалуди (Leppalúði), именно он и является счастливым отцом многочисленных троллят. Хотя, как водится, сплетни людские о своих соседях-нелюдях всегда разняться, например, в сказке «Грила и её мужья» (Grýla og bændur hennar) или в стихе «Тула Грилы» (Grýluþula) мужей было у неё только двое, Боли (Boli) и Леппалуди, и она пережила обоих. Однако всё-таки принято считать, что Леппалуди жив. Возможно, причиной слухов послужило то, что он необычайно ленив, а по некоторым рассказам просто не встаёт с постели, так что Гриле приходится самой заботиться о себе и обо всём семействе, добывая что-нибудь поесть. Поэтому её обычно видят с большим мешком, куда рискуют угодить капризные малыши. Живёт семейство в горной пещере, причем с ними обитает и большой страшный черный Йольский Кот (Jólaköttur), знаменитый не меньше своих хозяев. У него огромные и острые белые зубы, длиннющие когти и горящие желтым огнём глаза. Привычками он под стать своему окружению: является накануне Йоля и съедает тех, кто не обзавёлся к этому моменту новой одеждой. Правда, сегодня некоторые утверждают, что он съедает только их праздничное угощение, возможно, хозяйка стала лучше его кормить. Про тех, кто не сшил себе обновки к Йолю в Исландии говорят: «он надел на себя рождественского кота» (hann fór í jólaköttinn). А это не шутка, размеры Йольского Кота очевидцы описывают по-разному: то он трётся у ног или прыгает на плечи Грилы, то крупнее быка и тролля. Впрочем, у страха, как известно, глаза велики.
Грила, Леппалуди и Йольский Кот в самой домашней из своих ипостасей.
…Никто не помнит, откуда к хуторам и дворам Исландии, разбросанным меж гор, изрезанных заливов, ущелий и безжизненных лавовых пустошей с ледниками, приблудился неласковый Йольский Котик, хотя известно, что записана впервые его история в XIX веке. Но овцы были одной из основ исландского хозяйства, грубое сукно из овечьей шерсти — вадмауль (vaðmál) — даже служило одним из средств платежа. И после осенней стрижки овец шерсть старались обработать до Йоля, что было нелегко, так что работой загружали всех, от мала до велика. Всё должно было быть готово до праздника: теплые зимние вещи для домашних, и изделия для праздничных торгов, и, согласно обычаю, мелкие подарки, вроде варежек или носков, для каждого в семье. Разумеется, именно усердным работникам и дарили, в первую очередь, новые вещи. Ну а ленивым и не слишком скептичным детям стимулом должен был послужить визит страшного Йольского Кота. Сегодня это поверье позволяет малышне ждать обязательного праздничного обновления гардероба, а старшим — позволяет себя побаловать, так что нельзя сказать, что черный тролльский кот приносит людям беду.
Хозяйку Йольского Кота люди видели тоже по-разному: как уродливую грубую старуху гигантского роста или как настоящего монстра — то с рогами, то с клыками, то с хвостом или копытами, а то и со всем вместе. В некоторых историях (а написано их про Грилу к сегодняшнему дню немало) у неё даже число глаз и голов превышает привычные нам. Впрочем, дамы-тролли никогда не отличались особой красой по людским меркам. Вот как описывает одну тролльшу по имени Грид «Сага об Иллуги Зяте Грид»:
«Ему [Иллуги] показалось, будто метель или буря вырывается из её ноздрей. Над её ртом свисали сопли. У неё была борода и голова с проплешинами, а кисти рук — как орлиные когти. Оба её рукава обгорели, а куртка едва прикрывала ей зад, но впереди доходила до самых пальцев на ногах. У неё были зелёные глаза, низкий лоб и огромные уши. Её нельзя было назвать красивой.»
(перевод Т. Ермолаева)
Впервые имя «Грила» упоминает Снорри Стурлусон в «Списке имён» «Младшей Эдды» среди имён тролльш (tröllkonur) в XIII веке. Однако grýla не только имя, но и нарицательное обозначение любой тролльши или великанши вообще, также этим словом могли назвать и ведьму. В исландском языке есть выражение gera sér grýlur út, означающее «беспокоиться», «видеть все в мрачном свете», буквально — «создавать себе грилу снаружи». У нас сказали бы — «видеть буку под кроватью». Помимо «Эдды» Грила упоминается в двух исландских сагах, так же записанных в XIII веке — «Саге об исландцах» и «Саге о Сверрире». В «Саге об исландцах» действует некто Стейнгрим сын Кожаной Грилы (Steingrímr Skinngrýluson, в русском переводе А. Циммерлинга — сын Кожаной Буки) из Ледового фиорда, о котором сказано, что он был «очень невоздержан на язык». Перед последней битвой Стейнгрима его враг, Лофт сын епископа Паля, произносит вису, обыгрывающую прозвище недруга:
Hér ferr Grýla í garð ofan
ok hefir á sér hala fimmtán.
(Здесь спускается Грила во двор
и имеет за собою пятнадцать хвостов.)
Или в переводе А. Циммерлинга:
Вот ступает Бука,
С гор на двор, с погромом.
Тащит за собою
Враз хвостов пятнадцать.
В «Саге о Сверрире» «Грилой» (Grýla) назван первый раздел саги. В прологе к повествованию это объяснено автором так: «Дальше в книге рассказывается о том, как росла его мощь, и эта мощь предвещает великие события. Поэтому эту часть книги назвали Страшилищем (Grýla)» (перевод М.И. Стеблин-Каменского). В статье А.Я. Гуревича приводится более правдоподобная версия такого наименования первой части повествования о конунге:
«В Прологе сказано, что книга, написанная исландским аббатом, получила название "Страшилище" — "Grýla". Так в исландском фольклоре называют великаншу или огромную лисицу с 15-ю хвостами, которой пугают детей (другое значение слова — "пугало"). Книга о начальном этапе борьбы Сверрира за власть была названа "Страшилищем", т. к. она описывала растущую мощь Сверрира, устрашавшую его врагов. Скорее всего, такое название книга получила в Норвегии среди врагов Сверрира. В Прологе в "Книге с Плоского Острова" дано подробное объяснение: "потому прозвали первую часть книги "Страшилищем", что многие говорили, будто у людей тогда появился страх и ужас из-за большого немирья и сражений, но он (Сверрир) должен вскоре пасть и стать ничем, — этого следовало ожидать по причине той силы и мощи, что ему противостояли со стороны Эрлинга ярла и Магнуса его сына, которые пользовались поддержкой своих друзей и родичей".»
Сегодня не известны пути ассоциации Грилы, тролльши-людоедки, с многохвостой или любой другой лисицей, возможно, что-то из сведений о ней, очевидное по умолчанию в XIII веке, ныне безвозвратно утрачено. Хотя не полностью исключено и то, что сказочная многохвостая лиса получила именование «grýla» именно в значении «чудища» и «пугала». Ведь лисы — самые крупные хищники в Исландии, они немало докучали пастухам кражей ягнят, известны исландские заговоры «супротив лис» (чьи укусы не столь уж безобидны, ведь лисы переносят бешенства). А вот связь Грилы и звериных хвостов (любых) в фольклорных свидетельствах прослеживается достаточно отчетливо.
Терри Ганнелл (Terry Gunnell) в своём исследовании «Grýla, grýlur, grøleks and skeklers: folk drama in the north atlantic in the early middle ages?» указывает на существование очень интересных аналогов висы Лофта сына Паля. Это не связанные с исландской сагой, слегка отличающиеся между собой четверостишия, известные на Фарерских и Шетландских островах, что были записаны в основном в XIX веке.
(...)
Иными словами, характеристика великанши Грилы из ранних источников включает в себя указание на её огромную силу и на внушаемый ею страх, что вполне характерно для старинного представления о троллях, хотя и неясно, почему именно Грилу считали опаснее прочих. Она связана с пятнадцатихвостой лисой или, как минимум, у неё есть эти самые пятнадцать хвостов, а также связна с детьми. Судя по прозвищу Стейнгрима и Фарерским обычаям, вероятна так же некая связь Грилы со шкурами зверей и мужскими персонажами. Хоть между свидетельствами этнографов с Фарерских и Шетландских островов и событиями в «Саге об исландцах» разрыв в 600 лет, но существование обрядов с ряжеными, имеющими отношение к Гриле, могло бы объяснить и почему Грила — Кожаная, и почему мужчине было не зазорно носить такое прозвище, и откуда хвосты. Также, вполне вероятно, именно из-за карнавальной специфики (ряженые часто взнимают «дань» с тех, кто не под маской, причём нередко с ритуальными угрозами) Грилу и видели издавна с сумой или мешком. Хотя непосредственных свидетельств о ряженых-Грилах в Исландии не сохранилось, при обличении «греховных» игрищ викиваки (vikivaki, исландский народные забаві с танцами и песнями, на которые собиралась молодёжь и которые длились несколько бессонных ночей) в середине XVII века Торстейн Петурссон (Þorsteinn Pétursson) употреблял выражения Grýlu andlit (лицо Грилы), Grýlu maður (муж Грилы) and Grýlumynder (изображение Грилы), когда речь шла об используемых в этих игрищах звериных личинах. Надо сказать, что Йольские игрища и ночные бдения (Vökunætur), как и славянские святочные гуляния, могли носить достаточно «разнузданный» характер, и протестантская церковь решительно боролась с ними, запрещая всё, от танцев до карточных игр или любых других развлечений. Только в последние десятилетия XIX века появились некоторые послабления.
Изначальная ассоциация Грилы с Йолем часто подвергается сомнению, хотя, в принципе, явления ряженых приурочиваются обычно к поворотным точкам года. В любом случае, уже в первом литературном упоминании о ней — в поэме «Песнь о Гриле» (Grýlukvæði, 1650 год) Гудмунда Эрлессона (Guðmundur Erlendsson) — связь с рождественским временем присутствует. В поэме голос Грилы сравнивается с орлиным клёкотом (вспомним о тарабарской речи и звукоподражаниях животным ряженых). У неё рога, как у козы, волосы на подбородке, словно нитки на ткацком станке, грязные острые зубы. В описание вполне можно увидеть отсылки к звероподобной природе и элементам костюма ряженых из пакли, пряжи и т.д. В поэме Грила пытается провести ночь в доме, где живут дети, что для неё не просто: она не выносит света рождественских свечей и звуков рождественских гимнов, которые поют люди. Она так же жалуется на голод, потому дети должны очень хорошо себя вести, что бы она их не съела. В этой поэме Грила похожа на нищенку, скитающуюся от хутора к хутору, и пытающаяся выпросить у людей что-нибудь поесть. Возможно, во времена юности Гудмунда именно так — похожей на бродячую попрошайку — люди и представляли себе Грилу. Однако, не исключена и реминисценция с обрядовым «попрошайничеством» ряженых.
Современная самым ранним упоминаниям игрищ викиваки поэма Стефана Олафсона (Stefán Ólafsson), так же названная «Песнь о Гриле», описывает Грилу как существо трёхголовое (не такая уж невидаль для троллей), имеющее «нос барана», бороду, «пасть, такую же как у собаки» и глаза, подобные пылающему янтарю.
Терри Ганнелл отмечает, что в относительно ранних источниках Грила воспринималась не только как женщина-тролль, но и как сверхъестественный персонаж наподобии Йольского Козла (в Норвегии и Дании – Julebukk, иногда Julegeit — Йольская Коза), известного по всей Скандинавии, или вроде грилы-grujla Фарерской (что, как помним, походила на двуногую овцу). Сходна она с Йольским Козлом и своей зверообразностью, и опасностью для попавшихся в лапы, тем, что Йольским Козлом тоже пугают детей, и тем, что последний обитает где-то в диких местах, а появляется лишь на Йоль. Причем автор исследования указывает, что фигуры с рогами, одетые в звериные шкуры играли центральную роль в языческой скандинавской обрядности (о чем есть свидетельства в захоронении в Осеберге, известны так же две полноразмерные звериных маски, датируемые X веком и найденные в гавани Хедебю).
Возможно, такими видели наши предшественники Йольских гостей?
Ещё одной точкой пересечения представлений о Гриле и Йольском Козле является поверье, что Йольский Козёл угрожает тем, у кого нет новой одежды к празднику; можно даже предположить, что на острове Йольский Кот частично принял на себя функции континентального персонажа. Ещё более интересную параллель можно найти в упоминавшейся уже сказке «Грила и её мужья». Согласно сказке «они [Грила и её муж] жили под Аринхедлой». Но аринхедла (arinhella) – это каменная плита под очагом, а Йольский Козёл в Норвегии и Швеции тоже, как считалось, прятался в кухонном подполе. Другой версией его местообитания, надо сказать, были могильные курганы, и в Сондморе (Søndmøre, Норвегия) его называли Могильным или Курганным Козлом.
…Впрочем, рациональный двадцатый век внёс свои коррективы в восприятии Грилы и, как обычно, всё упростил и смягчил. В популярной до сих пор поэтической книге «Йоль идёт» (Jólin Koma), написанной в 1932 году Йоуханнесом из Катлара (Jóhannes úr Kötlum), тролльша Грила, в зависимости от того, как дети себя ведут, может стать огромной, а может, вместе со своим мужем Леппалуди, похудеть и вовсе умереть с голоду. По мнению автора однажды на Йоль так и случилось. В конце поэмы добрый Йохан просит детей вести себя хорошо и не позволять Гриле и Леппалуди вернуться к жизни. Судя по всему, исландские дети автора не послушали, и Грила и её семья бродят по Исландии по сей день, время от время становясь героями книжек и рисунков.
Неудачная охота.
В той же книге в поэме «Йольские Парни» (Jólasveinarnir) перечислены имена и описаны характеры и привычки детей Грилы. Однако родилось представление о Йольских Парнях значительно раньше. В 1746 в рамках борьбы с недостаточно благочестивыми народными традициями было издано постановление: «Глупый обычай, который практикуется кое-где в стране пугать детей Йольскими Парнями или привидениями, должен быть упразднен». Что ж, ныне этот запрет помнят лишь потому, что он с «глупым обычаем» связан.
Приход Йольских Парней.
Суммируя то, что мы знаем о тринадцати Йольских Парнях из разных источников, можно сказать, что детишки эти крайне озорные, вплоть до хулиганства, любят шутки, далеко не всегда безобидные, и изводят окружающих как могут. Тем более странно, что подарки они оставляют в канун Рождества только благонравным детям! Судя по тому, что особое внимание они уделяют людской еде, живется им дома всё же впроголодь. Приходят они обычно с гор, хотя в отдельных местностях могут явиться со стороны моря. Как все мальчишки, они любят таскать с собой зверьё, и часто приходят к людям вместе с Йольским Котом. Имена их, время появления и привычки сегодня подробно расписаны, хотя и здесь существует намного больше одной версии. Всего засвидетельствовано около восьмидесяти (!) имён сыновей и даже дочерей Грилы. Вот один из наиболее известных списков, опубликованный в 1862 году собирателем фольклора Йоном Аурнасоном (Jón Árnason):
Стеккьярстёйр (Stekkjarstaur, Неуклюжий-Из-Овчарни или Жердина-Из-Овчарни) любит изводить овец, но очень неловок из-за проблем с ногами: они у бедняги не гнутся. Приходит 12 и уходит 25 декабря.
Гильягёйр (Giljagaur, Канавный Остолоп) прячется по рвам и канавам, ожидая, пока не представится удобный случай забраться в хлев и украсть молоко. Приходит 13 и уходит 26 декабря.
Стувюр (Stúfur, Обрубок) ненормально короток, крадёт тарелки и ест оставленный на них черствый хлеб. Появляется 14 и уходит 27 декабря.
И на черством хлебе можно неплохо отъесться.
Твёруслейкир (Þvörusleikir, Ложколиз) крадёт þvörur — вид исландских деревянных ложек для помешивания с длинной ручкой — и питается, их вылизывая. Поэтому он весьма худ и изможден. Приходит 15 и уходит 28 декабря.
Поттаслейкир (Pottasleikir, Горшколиз (надо сказать, что само слово имеет значение лизоблюд, подхалим)) подчищает остатки из тарелок и кастрюль. Приходит 16 декабря и уходит 29 декабря.
Аскаслейкир (Askasleikir, Мисколиз (или Тарелколиз, см. askur)) прячется под кроватью, ожидая пока кто-нибудь не опустит вниз свой аскур (askur) — небольшой деревянный сосуд с резной крышкой, используемый в качестве миски — который он тут же крадёт. Является в гости 17 и покидает людей 30 декабря.
Хюрдаскеллир (Hurðaskellir, Дверехлопальщик) любит хлопать дверями, особенно по ночам. Появляется проказник 18 декабря и покидает людей в последний день года, 31 декабря — все равно ведь в эту ночь никто не спит!
Скиргаумюр (Skyrgámur, Скирный Обжора) — имеет пристрастие к скиру. Скир (skyr) — исландский молочный продукт, получаемый в результате ферментации из обезжиренного молока. Сродни простокваше либо очень мягкому творогу, имеет консистенцию сметаны, подаётся холодным, часто с добавлением сахара и сливок. Любящий красть его Скиргаумюр появляется 19 декабря и уходит 1 января.
Бьюгнакрайкир (Bjúgnakrækir, Колбасохват) может прятаться в коптильне на стропилах и срывать с них коптящиеся колбасы. Заходит на огонёк начиная с 20 декабря и по 2 января.
Глюггагайир (Gluggagægir, Подглядывающий-в-Окна) — в соотвествии с именем, любит подсматривать в окна в поисках чего бы украсть. Является 21 декабря, уходит 3 января.
Гауттатевюр (Gáttaþefur, Дверевынюхиватель) приходит 22 декабря и уходит 4 января. У него необычайно большой нос, которым он вынюхивает, где находится laufabrauð — традиционный исландский хлеб, который часто пекут на Рождество — и, разумеется, крадёт его. Хлеб этот состоит из круглых, очень тонких лепешек диаметром 15–20 см, узорно сплетённых, которые недолго обжариваются в горячем жире. Слово lauf переводится как «листва», частый орнаментальный мотив украшения такого кушанья. Придумали его на севере Исландии, однако сегодня эта выпечка популярна по всей стране.
Кеткроукюр (Ketkrókur, Мясной Крюк) использует крюк, что бы красть мясо. Появляется 23 декабря и уходит 5 января.
Кертасникир (Kertasníkir, Свечной Попрошайка) следует за детьми, что бы стащить их свечи. В начале XIX века свечи были едва ли не обязательной частью рождественских подарков, причем были они сальными, и, соответственно, съедобными. Трудно сказать, как выкручивается бедняга в наши дни, когда для изготовления свечей используется стеарин. Однако Кертасникир по-прежнему приходит к людям 24 декабря и покидает их 6 января.
Как видим, время Йоля у исландцев — период насыщенный и полный приключений, требующий немалых знаний и подготовки, чтобы просто не съели. Или как минимум, не объели, что тоже весьма чревато в суровые зимы. Однако то, что сегодня вызывает улыбку, некогда было обычаем, обрядом и ритуалом, и следы прежнего смысла прослеживаются сквозь легкомысленное конфетти детских страшилок. От мифа — к сказке, от обряда — к празднику, от взрослых — к детям…
Но история циклична и иной раз шутит над теми, кто мнит себя выше наивных суеверий предков. Видели ли наши предшественники в Гриле духа дикой, неукрощённой природы, воплощение тёмного хтонического аспекта материнского начала или, подобно Йольскому Козлу, сближали с миром предков – появление её ныне среди масок на праздновании Зимнего Солнцеворота не будет неуместным.
Использованные материалы:
Árni Björnsson. «High Days and Holidays in Iceland». Publisher, Mál og menning, 1995. Original from Indiana University.
Terry Gunnell. Grýla, grýlur, grøleks and skeklers: folk drama in the north atlantic in the early middle ages?
Erla Jonasdottir. «Grýla the Mother and the Murderer. Analization and discussion of Grýla, trolls and similar creatures in folk and fairy tales»
Стурла Тордарсон. «Сага об исландцах.» в переводе А.В. Циммерлинга — Спб.: «Алетейя», 2007.
«Сага об Иллуги Зяте Грид» в переводе Т.Ермолаева, серия библиотеки сайта «Северная Слава»
А. Я. Гуревич, статья «Сверрир в саге и в истории», «Сага о Сверрире». — М.: «Наука», 1988
Так же автор выражает благодарность Т. Ермолаеву (T. Stridmann) за ценные замечания и предоставленные неопубликованные материалы.
-
-
14.12.2011 в 04:14К себе утащу?
-
-
14.12.2011 в 10:28Будем считать, что это на правах реклами!
Пересказала детям - прониклись (с)
Ну, теперь придётся готовить обновку. И что-нибудь в башмаки и тапочки!
-
-
14.12.2011 в 21:44Вообще здорово)
-
-
14.12.2011 в 22:35А до Йоля всего неделя, на следующей у меня времени не будет, "Гьяллархорн" же вообще был изначально запланирован на 22е. И другого материала к вершине года просто нет.
В общем, редиска, конечно. Даже не спорю.
-
-
14.12.2011 в 23:34-
-
15.12.2011 в 03:19-
-
15.12.2011 в 10:41Я у них так Библиотечку сайта Северная Слава заказывала. Нормально получила.
Rogveles Ну, ещё чуть-чуть - и можно будет.
-
-
15.12.2011 в 22:02-
-
15.12.2011 в 22:45-
-
15.12.2011 в 23:23-
-
15.12.2011 в 23:26-
-
16.12.2011 в 11:35Ох, и ленивы творческие люди!
-
-
16.12.2011 в 11:36-
-
16.12.2011 в 11:57Замечательные живые рассказы, замечательные живые стихи.
-
-
16.12.2011 в 18:45