Ян Козак.Рагнарёк как космогония.

[asatru]

Рагнарёк как космогония
(Ragnarök as a cosmogony)
Автор ― Ян Козак (Jan A. Kozák, PhD).
Кафедра философии и религиоведения
Факультет искусств
Карлов университет в Праге


Уважаемые коллеги,
Я хотел бы сегодня поговорить о древнескандинавском Рагнарёке с точки зрения исследователя в области религиоведения. Я постараюсь предложить новую перспективу по этой теме, и я надеюсь, что вы найдете предлагаемые интерпретации достаточно провокационными, чтобы вдохновить на дебаты.

.0 Структура.
Беседа будет состоять примерно из трёх частей, которые, как я надеюсь, будут объединены в конце: сначала я рассматриваю звуковой мотив начала и конца, затем структурное сравнение ON космогонических и эсхатологических мотивов, и, наконец, я попытаюсь найти место предложенной интерпретации в рамках уже существующих и показать, что она подразумевает.

0.1 Контекст, источники, тема
Прежде чем начать, я должен сделать краткий экскурс в исторический контекст и природу источников, исключительно хорошего тона ради: как вы, наверное, знаете, наши сведения про ON мифологию основаны на стихах и прозаических произведениях, записанных в Исландии через двести или более лет после христианизации, которая происходила около тысячного года нашей эры. Большинство эддических и скальдических стихотворений были составлены и передавались устно иногда за сотни лет до их записи, тем не менее, точная датировка (особенно) эддических стихов все ещё является предметом дискуссии.
Одной из выдающихся тем ON мифологии является Ragnarök, эсхатологическая битва богов против монстров и великанов, за которой следует начало нового космоса. Название ragnarök можно перевести как «участь могучих», но менее распространенный вариант названия, ragnarökr, означает «сумерки могучих», что в настоящее время стало любимым переводом в популярной культуре.

1.0 Звук ― шофар .
Я начну с отрывка, который изначально меня вдохновил на данную статью. Отрывок этот является психоаналитической интерпретацией звука шофара. Цитирую по книге Славоя Жижека «Неделимый остаток »:
«В классическом эссе 1920-х годов Теодор Рейк (Theodor Reik) обратил внимание на болезненно низкое и непрерывное звучание шофара, рога, используемого в вечернем ритуале Йом-Киппур , который знаменует собой конец дня медитаций. Рейк связывает звук шофара с фрейдистской проблематикой изначального преступления отцеубийства (из «Тотем и Табу »): он интерпретирует ужасающий пафосный и тяжёлый гул шофара, который вызывает странную смесь боли и наслаждения, как последний след жизненной субстанции примордиального отца, как бесконечно долгий крик страдающего-умирающего-бессильного отца».
Эти фрейдисты, они совсем не милые!

1.1 Звук ― древнесеверный.
Тем не менее, это тенденциозное из-за своей фрейдистской ограниченности наблюдение указывает на мотив величественного или ужасающего звука и связывает его с космогоническим жертвоприношением. Когда я прочитал этот отрывок, я вспомнил несколько несвязанных фактов, вроде того, что во время классического греческого жертвоприношения животных в момент убийства жертвы присутствующими издавался коллективный крик, который может быть дополнен тем фактом, что каждое животное обретает голос в момент своей насильственной смерти (то есть животное обычно кричит или стонет, когда его убивают). Затем я обратился собственно к древнескандинавской мифологии и стал искать мотив могучего звука в контексте космогонического и эсхатологического убийства.

В случае эсхатологии результат не заставил себя долго ждать, потому что описание ragnarök в знаменитой эддической поэме «Прорицание вёльвы» (Völuspá наполнено изображением странных звуков: зловещие петухи кричат, чудовищные волки ревут, бог Хеймдалль дует в свой могучий рог и мировое дерево Иггдрасиль само испускает крик: Skelfr yggdrasils askr standandi, ymr iþ aldna tré (Völuspá, 47), «ясень Иггдрасиль дрожит, стоя, шумит старое дерево». Здесь глагол, описывающий звук, ― это ymja, «плакать, выть, кричать, звучать, шуметь». Этот глагол возвращает нас к космогонии. Согласно эддическим стихам и Снорриевой «Эдде» вначале существовало гигантское существо, называемое Имир (Ymir), которое было прародителем расы ётунов (jötnar, обычно переводится как «великаны»). Его убил бог Один и его два брата, божественная триада, и убийство или жертвоприношение Имира стало началом упорядоченного космоса, потому что части вселенной, такие как горы, моря, облака и т. д., были созданы из частей его тела. В нём оказалось так много крови, что пролитие её вызвало наводнение, которое уничтожило почти всех великанов, за исключением того, который выжил, используя странный предмет, что будет рассмотрен позже.
Сегодня имя Имир-Ymir имеет хорошо известную этимологию от индоевропейского корня yem- со значением «близнец» (надеюсь, что это не изменилось, пока я не следил за вопросом). Однако с народной точки зрения эта («близнечная») этимология не прозрачна. Очевидные соотношения в древнескандинавском языке дают нам чёткую связь имени Имира с вышеупомянутым глаголом ymja, «плакать, вопить», поэтому для носителей культуры название явно означает нечто вроде «Крикун, Ревун, Плакса». Эмическая справедливость этой семантической этимологии (используя термин, введённый в оборот Йоханнесом Бронкхорстом (Johannes Bronkhorst)) ещё раз иллюстрируется тем фактом, что у Имира есть несколько других имён-обозначений (называемых heiti на ON), которые ассоциируют его с той же самой идеей крика или воя (например, название Brimir, что означает «Ревун», и другие). Трудно сказать, каков был точный смысл рёва или крика, связанных с этим изначальным существом, была ли причина в предсмертном крике или в том, что океаны крови, вырывающиеся из его вен, ревели, но тесная связь могучего звука с примордиальной жертвой ясна.
Эта интересная ассоциация мотивов связывает начало мира с его концом, но связь этих двух точек мифического времени не является чем-то новым сама по себе. Идея о том, что конец ― это неким образом повторение начала, была даже явно выражена автором древнесеверной поэмы «Прорицание вёльвы», где сходные описания и похожие стихи повторяются в начале поэмы, а затем в рассказе о новом начале мира после Рагнарёка.

Sér hon upp koma öðru sinni
jörð ór ægi iðjagrœna.

Видит она: вздымается снова
из моря земля, зеленея, как прежде .
(Völuspá, 59)

Таким образом, существует общее и расплывчатое представление о повторении, о конце, за которым следует новое начало. Я хотел бы показать, что есть гораздо большее, нежели базовая идея цикла, но что начало и конец древнесеверного мифологического века имеют очень похожую структуру. Итак, давайте рассмотрим это.

2.0 Последовательность
Согласно рассказу Снорри и «Прорицанию вёльвы», в начале был огромный разрыв или пропасть, называемая ginnunga gap , этот промежуток зиял между двумя крайностями ― огнём и льдом, а затем появился изначальный великан Имир, который позже был убит первыми богами, божественной триадой, и его кровь вызвала космический катаклизм, потоп, который погубил всех великанов, кроме неких Бергельмира и его жены, что пережили потоп в или на чём-то, называемом lúðr в древнесеверном языке. Lúðr может означать несколько вещей, таких как «духовой инструмент, род трубы» (первоначально сделанный из выдолбленного дерева) или «ларь для муки» (точнее, деревянное вместилище, используемое для сбора муки на мельнице). Общим знаменателем для этих различных конкретных инструментов является принцип полого дерева или полого древесного ствола.
Теперь давайте перейдем к концу времён. Тогда, при начале Рагнарёка, вселенная начинает распадаться, и распадаются все связи и узы, что приводит к освобождению представителей разрушения, в том числе космического Волка, который, согласно Снорри, «наступает с разверстою пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя — до земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть ».
Затем начинается заключительная битва, в которой погибают все главные боги, божественная триада, силы разрушения, и мир сначала оказывается выжжен пламенем, а затем наступает наводнение , который убивает всех людей, за исключением одного Ливтрасира (Lífþrasir) и его жены Лив (Líf), которые переживут потоп, спрятавшись в Hoddmímisholt, Роще/Дереву Ходдмимира. Мы мало знаем об этом странном месте, слово «дерево» является амбивалентным, то же самое относится к оригинальному древнесеверному языку, в котором слово holt могло означать как одно дерево, один кусок дерева, так и целый лес, но мне кажется гораздо более вероятным, что предполагаемый образ являлся одним полым стволом дерева (или, каким-то образом, самим Мировым Деревом, потому что одно из его имён, Mímameiðr , связывает его с Hoddmímir ), однако оно может быть похоже и на предмет, используемый Бергельмиром во время первого потопа.
Теперь мы видим всю схему, состоящую из серии символических образов:
1) сперва мы имеем гигантскую пропасть, зияющая между двумя крайностями;
2) вторым происходит космическое убийство представителя предыдущего господствующего порядка;
3) третье: где-то близко к моменту убийства, до или во время него, мы слышим могучий звук, будь то крик, вой или рев;
4) четвертое: затем наступает потоп, который убивает всех остальных представителей предыдущего господствующего порядка, за исключением одной пары;
5) пятое: последняя пара переживает наводнение или общее разрушение, укрытая в пустотелом стволе дерева.
Что интересно в этой последовательности, так это то, что изменения касаются «представителей доминирующего порядка»: как в предыдущую эпоху это был Имир и его великанские порождения, так в мифологической современности ― это боги и их человеческие потомки и последователи. Структурно события параллельны, но изображаются по-разному, поскольку сцена описывается с точки зрения богов и их почитателей-людей. Так, правители предыдущей эпохи стали великанами и монстрами, потому что они противники правителей эпохи нынешней. Таким образом, истории подобны, только в первом случае их видят глазами победителей, а во втором случае ― глазами проигравших. Тем самым мы приходим к интерпретации Рагнарёка как к тому же процессу, что и Творение, только рассматриваемому с противоположной, дополняющей, точки зрения.
Эта интерпретация объясняет также известный факт, что во время героического последнего противостояния в Рагнарёк двое из богов выполняют действия, которые имеют свои сравнительные параллели в индийской или месопотамской космогонии, а не в эсхатологии. Девять шагов Тора и разрывание Видаром распахнутых челюстей Волка обычно сравниваются с тремя шагами Вишну или расчленением Мардуком Тиамат на две половины. Два бога, «Разрывающий» и «Девятишаговый» выполняют эти акты Творения потому, что в этот момент это целиком и полностью Космогония , не повторение её или отзвук воспоминаний, но именно Космогония как таковая, только наблюдаемая с другой стороны.

3.0 Заключение
Миф о Рагнарёке интерпретировался на протяжении всей истории изучения самым различным образом:
― он интерпретировался как мифическое отражение сезонного ритуала воскресающей природы в смысле идей Дж. Фрезера;
― его истолковывали как отражение ожиданий, вдохновленных христианством на границе первого тысячелетия;
― его истолковывали натуралистически как впечатление, вызванное извержением вулкана в Исландии;
― Рагнарёк интерпретировался в смысле Макс-Мюллера как изображение заката и восхода солнца, смерть и возрождение солнца, источника света и жизни;
― Рагнарёк интерпретировался как мифическое выражение конца эпохи, сакулум , гибель культурного окружения, самой дохристианской традиции;
― юнгенианцы могли бы интерпретировать его как символ личной трансформации, символической смерти, нигредо и возрождения в алхимическом процессе индивидуализации;
― и, конечно же, фрейдисты подчеркивали бы «аспект Эдипа»: убийство отцов и выживание молодого поколения;
― и мы могли бы продолжать и продолжать ...
Как можно заметить, моя интерпретация иного рода: я не пытаюсь сказать, откуда происходит мифологический кластер Рагнарёка или что он означает на самом деле. Я просто пытаюсь выделить повторяющийся паттерн, который связывает космогонию с эсхатологией. Я хочу показать, что даже если многочисленные мотивы и общая атмосфера древней северной космогонии и эсхатологии различны, есть определенные части и структуры, которые в них «рифмуются». Это пять мотивов, упомянутых выше. Что показывают эти «рифмующиеся» элементы? Почему они повторяются на обоих концах шкалы времени?
Я предполагаю, что причина в том, потому что они связывают космогонию и эсхатологию с двумя важными феноменами: посвящением-инициацией и жертвоприношением.
1) Посвящение: водная символика потопа и его преодоление характерны для инициирующих путешествий северных богов и героев. Герой должен пройти через водную преграду как часть своего посвящения.
2) Жертвоприношение: убийство «старого короля/королей» присутствует, потому что имеет смысл в контексте символизма жертвоприношения. Общинная жертва и общинный праздник ― это всего лишь частное отражение космогонии, убийство жертвы, сопровождаемое радостным праздником над его телом.
С этими ассоциациями я не пытаюсь исключить другие интерпретации, даже те, которые вышли из моды. Я думаю, что во всех них есть истина в том смысле, что я считаю, что функция мифа должна действовать подобно зеркалу. Мифы развивались как высокоприспособляемые структуры, которые вызывают множество эмоций и могут включать множество интерпретаций. Каждый миф имеет свой набор интерпретаций, сделанных с разных точек зрения, которые, если они были отражены осознанно как продукт рефлективной способности мифической структуры, могут помочь нам понять суть данного мифа.

Надеюсь, моя интерпретация сможет способствовать пониманию рефлективного ядра мифа про Рагнарёк.
Благодарю за внимание!