Празднование Осеннего Урожая германскими народами

[asatru]

(по материалам книги «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники» под редакцией С.А. Токарева, а также рассказам о праздновании немецкого Дна Благодарения (Erntedankfest) в Интернете)

При обращении к обычаям праздника, венчающего годовой сельскохозяйственный цикл, следует всегда помнить, что общей даты сбора урожая для всех германцев (всех кельтов или всех славян) не было и быть не могло: вывоз результатов крестьянского труда с поля, сада и виноградника происходит не по солнечному календарю, а в зависимости от погоды, районов страны, многовекового опыта, сконцентрированного в приметах и т. д. По большей части завершение сбора даров Матери-Земли приходилось на конец августа, сентябрь и октябрь, в некоторых местах практически сразу переходя в общеконтинентальный праздник поминовения предков, тот, который известен был у кельтов как Самайн, а у славян как Осенние Деды. Так, в Исландии, жившей не столько возделыванием земли, сколько скотоводством и рыболовством, оба праздника слились в пиры Зимних Ночей: и предзимняя отбраковка и забой скота, и истончение грани с миром мёртвых сошлись в конце октября .
На континенте же широко отмечалась череда праздников урожая в сентябре-октябре, и были они самыми радостными в году моментами. Разумеется, воцарившееся в Европе христианство не могло обойти это вниманием, и ныне все торжества завершения полевых работ так или иначе оказались приурочены к дням христианских святых. Одним из основных заместителей древних богов в осеннее время оказался архангел Михаил, чей праздник отмечается 29 сентября, т.е. достаточно близко к одной из четырёх основных точек солнечного цикла — Осеннему Равноденствию, что знаменует собой поворот на «тёмную» половину года. Долгое время праздник этого архангела был одним из самых популярных в Германии, потом его значение стало снижаться, вероятно, как раз в связи с тем, что осенние торжества и ярмарки стали переносить на первое воскресенье после 29 сентября или даже позднее.


Современная ярмарка во время Праздника Урожая в Германии.

Первоначально же в Германии считалось, что к Михайлову дню должны быть закончены уборка, посев озимых, сбор винограда и плодов, вырезка сот. В некоторых районах скот в это время уже ставили в стойла. Там, где скот еще продолжали пасти на пастбищах, с Михайлова дня пускали его и на поля, так как урожай был снят.
В этот день в Германии было принято расплачиваться за аренду, давать расчет работникам. С Михайлова дня начинали топить в доме, когда для тепла, когда — с целью уберечь строение от сырости и вредителей-насекомых. Говорили, что «летнее время» кончилось. С наступлением же «зимнего времени» рабочий день сокращался на час. Фактически, здесь можно проследить отголоски былого деления года у германцев на два полугодия — летнее и зимнее. В Исландии полугодия именовались misseri, и именно начало холодной половины года отмечали исландцы в Зимние Ночи . Следы такого деления заметны и на континенте, например, в некоторых районах Австрии 29 сентября считалось началом осени, а в других — её концом (смотря куда относили «дополнительный» сезон говорящие, к зиме или к лету).
В любом случае, связь этого времени с уменьшением светового дня была очевидна и отражена в австрийской поговорке: «Михаил зажигает огни» (вместо солнечного света). В Германии сходная поговорка звучала так: «Михаил зажигает свет, Иосиф гасит » (Michaeli zündet das Licht an, und Joseph löscht es aus). При этом в некоторых местах Швабии и Эйфеля на праздник вплоть до конца XIX в., а в отдельных районах (например, в Прюме, Эйфель) и до середины XX в. жгли костры, как это было в обычае на Масленицу, Пасху (Остару/Весеннее Равноденствие), Иванов день (Летнее Солнцестояние). Также и в Мусдорфе (Швабия) мясники в этот день зажигали костры и затем вокруг них плясали. В Швейцарии 29 сентября существовал обычай пускать в реку горящие свечи, установленные на дощечках, это тоже связывали с сокращением дня и началом работы при искусственном свете.

Праздники сопровождались пирушками и ярмарками. Во многих местах главным блюдом был жареный гусь (как и 11 ноября на Мартинов день). Ярмарки на Михайлов день прослеживаются до XIV в. Когда-то именно этот день по всей Швейцарии был днём городских и сельских сходов, открытия ярмарок. Сходным образом и на юге Баварии, в Альгеу, Праздник Урожая (Erntefest) справляли в Михайлов день.
Аналогичным образом в континентальной Скандинавии 29 сентября — день Микеля (Mickelmassan, Mikkjelsmesse, Michalesdagen) — тоже было праздником окончания всех летне-осенних работ, днём ярмарок и торговли. Во многих областях Скандинавии в этот день пекли специальный пирог — миккьелскаке (mikkjelskake) и ели специальную кашу из зерна свежего урожая, так называемую жатвенную кашу (skurdgrauten). В некоторых местностях только в этот день пригоняли скот с горных пастбищ-сетеров. Перегоняемых в долины животных украшали цветами, рядом везли подводы, полные бочек с маслом и ящиков с сыром и брынзой (летние надои работники обрабатывали прямо на пастбище, и только теперь деревня видела результат). Затем начинался всеобщий праздник. Накануне дня Микеля обязательно пригоняли с летних пастбищ лошадей, чтобы у них была красивая шерсть на зиму. Все домашние животные в эту ночь должны быть под крышей, «иначе на скот нападут болезни».

Любые народные праздники (а отнюдь не только предноябрьские) так или иначе связаны с почитанием предков, с приглашением их разделить радость, с просьбой помогать потомкам и дальше). У древних германцев одним из дошедших до нас обычаев почитания высших сил было пить в память богов или умерших. Со сменой веры эта практика тоже была перенесена на дни христианских святых. Ритуал Minnetrinken (немецкое «пить в память», полный аналог исландского minni, означавшего и «тост», и «память») был распространен в свое время и на Михайлов день, хотя в XIX в. исчез среди прочих обычаев, не переживших секуляризации общества.
В Швейцарии Михаил представлялся нередко водителем душ умерших, и сам день его считался опасным. Тем, кто был неосторожен в горах, говорили: «Ты хочешь пасти (или сторожить) курицу св. Михаила » (т.е. умереть).

Во многих местностях, в основном в южной и средней Германии, где тёплая осень держится дольше, праздник Урожая слился не с сентябрьским церковным праздником, а с октябрьским, тем самым приближаясь к северным Зимним Ночам. Немецкий кирмес (Kirchmesse, Kirmes, Kirta) — престольный праздник в честь освящения той или иной церкви (Kirchweihfest) или в честь патрона, по которому церковь названа. Как считают некоторые исследователи, первоначально в селениях имел место общинный древнегерманский праздник в честь духа-покровителя, позднее ассимилированный церковью для своих нужд. Со временем такой праздник в отдельных регионах слился с праздником окончания сбора урожая и стал праздноваться осенью (не везде, впрочем, где-то эта роль была у Михайлова дня, а кирмес вообще приходился на лето). В итоге, светские и духовные власти установили его празднование на третье воскресенье октября, чтобы сократить число нерабочих дней в году. Однако во многих местах наряду с этим всеобщим кирмесом каждая деревня по-прежнему продолжала праздновать и свой собственный в привычное время. При этом церковь продолжала считать, что в кирмесе слишком много языческого, и всячески пыталась выкорчевать старые обычаи, заменив их своими, но, в целом, тщетно: общинные пиры, светское веселье, воздвижение деревьев наподобие Майских, почитание родных могил, действа с чучелом и черепом продолжали процветать среди людей. В некоторых районах празднование кирмеса принимало такой размах и приобретало такую известность, что туда отовсюду съезжался народ, а торжества длились по неделе (ещё в первой трети XX в. кирмес было принято отмечать три дня).
Как уже было сказано, кирмес сохранил некоторые черты древних общинных пиров: его центральным событием был праздничный обед, куда собирались ближайшие родичи, друзья и знакомые, при этом число гостей в доме было показателем авторитета хозяина. Родственникам, которые по каким-либо причинам не смогли прибыть на праздник, посылали кусок праздничного пирога, приобщая тем к совместной трапезе. В прежние времена главным блюдом на торжественном обеде был крепкий мясной бульон, сладкая белая каша с яичными желтками, сваренная в круглой форме (раньше, видимо, пшеничная, позднее рисовая), в Баварии — непременно гусь и испеченная в жиру лапша из пшеничной муки. Любимыми напитками на кирмес были можжевеловая водка и вино из терновника, яблочный сидр и сладкая анисовая водка для женщин, обычная водка и, в более поздние времена, кофе. На севере, в протестантских районах, где после Реформации поклонение святым прекратилось, ежегодные ярмарки устраивали именно на кирмес, а не в день Михаила.
Во время кирмеса во многих районах Германии устанавливались Деревья, подобные Майскому, их украшали лентами, гирляндами из яичной скорлупы (тут можно припомнить «яичное дерево» Остары), и т.д., и именовали Kirmesbaum (Древо кирмеса).


Кирмесбаум (Древо кирмеса) в Билькхейме (Bilkheim, Германия)

В некоторых селениях в низовьях Рейна вместо дерева устанавливали шест, также украшенный цветами и лентами, а на его верхушке укрепляли череп лошади. В этих местностях праздник начинался с древнего обычая — «выкапывания кирмеса». Накануне вечером, пока девушки украшали шест, парни отправлялись за околицу и выкапывали зарытый там в прошлый праздник (или за две недели до, а то и накануне) «кирмес», т.е. соломенное чучело, бутылку шнапса и/или лошадиный череп и кости домашних животных. Такой «кирмес» несли через всю деревню под музыку к месту празднования, где помещали на крышу шатра или укрепляли на верхушке дерева или шеста. Как правило, чучело или его аналог оставались там до второй половины вторника. Иногда сразу после водружения «кирмеса» на место, ещё накануне праздника, парни устраивали пирушку.
В день праздника после торжественного обеда начинались танцы и всеобщее веселье. Местами сохранился игровой характер танцев. Так, например, в Пфальце на сенных вилах приносили крендель. Пары во время танца передавали друг другу букет, та пара, у которой оказывался букет в момент выстрела ведущего, называлась Brezelpaar и получала крендель (Brezel). В других землях аналогичным же способом выигрывали ягненка, петуха и т. п. Танцы продолжались до глубокой ночи.
Следующий день был посвящён заботе об умерших родственниках, которых живые навещали, приходя на могилы. В этот же день в некоторых местах парни обходили деревню и собирали съестное для совместной пирушки.
Во вторник, на третий день, происходили похороны «кирмеса». Шуточная траурная процессия ряженых парней с набеленными мелом лицами и с факелами в руках направлялась за околицу на пустырь. Среди них находилась и «женщина в белом», воплощение самой Смерти. На пустыре вырывали яму и закапывали в неё соломенное чучело (Zachaus) вместе с его «лошадью» (черепом на палке), бутылку шнапса и осколки стакана, голову петуха или кости от окорока, куски пирога т. п. Кости, череп лошади, голова петуха или еда могут быть следами некогда бытовавших жертвоприношений.


Кирмесбаум в Оффхейме (Offheim, Германия)

Подобные «похороны» карались законом, и еще в 20-х годах XX столетия велись судебные разбирательства за действия, в которых видели насмешку над церковью.
В некоторых местах кирмес приходился на день св. Галлуса (16 октября), считавшийся кое-где началом зимы. В этих регионах уборка в садах и огородах, сплавные работы, свободный выпас скота заканчивались именно к этому времени, а не к Михайлову дню. В Альпах 16 октября стада возвращались с горных пастбищ. В Берхтесгадене, как и в других местах южной Баварии и соседней Австрии, возвращение скота с высокогорья превращалось в большой праздник. Животных украшали еловыми венками, на голове быка, идущего во главе стада, водружали довольно сложное сооружение, туловище обвивали гирляндами. На 16 октября приходилась одна из двух дат возвращения скота с пастбищ и в Швейцарии (вторая на 11 ноября, её приурочивали ко дню Мартина).
Совершенно аналогично части районов Германии, в Австрии праздник конца уборки урожая в итоге слился с киртой (Kirta), праздником, ничем не отличающимся от кирмеса. Каждый район, даже деревня имели свою кирту, которая сопровождалась открытием местного рынка и развлечениям. И совершенно аналогично немецкой склонности к порядку, при правлении Иосифа II в 1767г. указом был установлен единый для всей Австрии день кирты — тоже третье воскресенье октября, в народе день стал известен под названием «императорского». По обрядности кирта, опять-таки, подобна кирмесу и впитала в себя различные элементы древних празднеств. В этот день устраивали сельские сходы, в некоторых местах тоже «оживляли» кирту, похороненную год назад, о чём торжественно объявлялось на площади. Молодежь ходила по улицам и с громкими криками носила чучело «воскресшей» кирты, заканчивался же день её новыми похоронами. Все это сопровождалось шумным весельем и танцами.
Также в Австрии в районах, специализировавшихся на виноградорстве, в октябре обычно завершался сбор винограда. За пару дней до этого в деревнях происходили выборы сторожа виноградников. По обычаю, сторож, одетый в средневековый костюм цеха виноградарей, торжественно проходил по деревне. Обязательное дополнение к костюму — меховая шапка, украшенная петушиными перьями и лисьими хвостами, а также ожерелье из клыков кабана, — возможно, имело и древнее языческое происхождение. На праздник в деревне организовывалось веселое шествие, в центре которого была повозка, украшенная лозами. При этом в Нижней Австрии, Верхней Штирии и Зальцбурге подставка для подвешивания гроздей на ней делалась в виде козла (Weinberggoaβ ), её украшали виноградом, мишурой и яблоками. Кое-где в это время праздновали пробу молодого вина.
Тем не менее и в Австрии не было однозначного приурочивания праздника к одной дате: в католических церквях именно в день Михаила было принято освящать плоды нового урожая и благодарить за них. Женщины в белых платьях приносили в церковь корзины с плодами, зернами злаков, семенами клевера и ставили их перед статуей святого, заменявшего древнее божество — покровителя урожая. Также именно 29 сентября было днём выплаты податей.


Вид немецкой церкви в День Благодарения за Урожай (Erntedankfest) в наши дни

Сегодня в Германии традиции Праздника Урожая отнюдь не забыты, более того, это один из тех праздников, который отмечается по всей стране, хотя, как и в прежние годы, дата его в разных регионах может не совпадать. День называется Праздником Благодарения за Урожай (Erntedankfest), или, чаще в переводах, Днём Благодарения, он был официально утверждён католической церковью в 1972 году, отмечают католики его в первое воскресенье октября. Протестанты берут за образец Пруссию, где праздник Урожая отмечался с 1773 года в первое воскресенье после 29 сентября. В эти дни престолы католических храмов выглядят приятно-язычески, заставленные дарами щедрой Земли, по городкам Германии проходят процессии телег или машин, украшенные зелёными гирляндами, венками из соломы, флажками, и нагруженные тыквами, кабачками, репой, виноградом, яблоками и т.д. Повсеместно проводятся ярмарки, где каждый старается сделать свой прилавок как можно красивее и богаче… В общем, древняя, простая по своей сути, но искренняя радость и благодарность людей, пусть переадресованная новым покровителям, всё равно пробилась сквозь века и пышно расцвела в стране.


Торжественное шествие на Праздник Урожая в Германии. Возможно, оно не так уж отличается от «ванических процессий» древности

И сентябрьское, и октябрьское празднование окончания периода сбора урожая на континенте, и исландские Зимние Ночи имеют ту общую черту, что знаменуют собой переход от внешней деятельности — в поле, в саду, на пастбище, в море — к подготовке к грядущей зиме в доме и рядом с домом. Это время радости, когда собраны и наглядны плоды годовых усилий, когда закончена изнурительная работа, а закрома полны. Время изобилия, которое хочется отпраздновать, которым не жалко поделиться с родными и друзьями на весёлом пиру. И это — время последних гуляний по тёплой погоде, в привычном, ещё летнем жизненном ритме, «бабье лето» перед заморозками. Ещё не наступило зимнее затворничество посреди морозных сугробов (кроме Исландии, о совмещении двух событий Колеса Года в которой уже говорилось), ещё не наложены природой новые ограничения на людей. Но Зимнее Полугодие вступает в свои права, и надо успеть к нему подготовиться: проверить амбары и припасы, запастись дровами, устроить скот на зиму, начать обрабатывать состриженную шерсть, приготовить для хранения ещё не закопчённое или законсервированное. Ночи уже холодны, и зима не где-то там, а за порогом, и только собранный урожай отделяет человека от гибели. Деревню — от голода и холода до весны, каждого человека — от одиночества, нищеты и бесцельности жизни, если его молодость и зрелость прошли не впустую.
И да будет собранный каждым из нас Урожай изобильным, достаток — надёжным, а осень — тёплой!