Обзор книги П.Баущаца:«Источник и Древо».

[asatru]

Есть такая литературная забава: рецензии на ненаписанные книги. А у нас - обзор пока мало кем прочитанной. И на русский непереведённой, всё впереди. Но в какой-то степени программной.

Обзор книги Поля Баущаца:
«Источник и Древо: Мир и Время в ранней германской культуре» .
Paul C. Bauchatz Баухаз, The Well and the Tree: World and Time in Early Gernanic Culture.
Автор Эрнст Дик (Ernst S. Dick, Канзасский Университет).


Как явствует из названия, эта книга прикасается к амбициозной теме концептуального синтеза Германской культуры, основанной на Эддическом мифе космического дерева и трёх источников под ним. Она требует «читателя, который изначально не противится созданию новых ассоциаций, объединяющих намёки [источников]» . Авторское беспокойство понятно. В германской школе исследований культурных концепций ожидается наличие исторических, лексических и литературных материалов. Баущац подходит к своей задаче иначе. Там, где он использует источники, он настроен осветить скорее основные моменты, чем устраивать систематический разбор предмета. В тоже время, однако, он отталкивается от обширной дисциплинарной и методологичекой базы, которая включает такие разделы, как сравнительная мифология, структурная антропология, структурная лингвистика, даже традиционная философия и современная теория культуры. Вот некоторые наиболее видные имена в его библиографии: Дюмезиль, Эллиаде, Леви-Стросс, Поломе. Концептуально, труд этот особенно близок к размышлениям о шаблонах или перспективах в лингвистике и современных индоевропейских исследованиях и, кроме того, отражает, в расширенном смысле, изучение системы культуры в антропологическом контексте.

Основной тезис автора состоит в том, что «в германской культуре доминировала концепция собственного прошлого». Его доводы в меньшей степени связаны с традиционной филологией или историческими исследованиями мифов, религии и культуры, чем со структурными предпосылками, что лежат в основе лингвистических, культурных и религиозных аспектов человеческой деятельности. По существу, автор развивает модель германской культуры, что структурно инспирирована фонологической системой и намеревается реконструировать общее восприятие пространства и времени. Все это связано с центральной фигурой, «“иконографическим” символом, сформированным объединением Мирового Древа, Иггдрасиля, и источника Урд» . В этом одном мифе «выражен космос, и в нём всё то, что мы можем узнать о времени, пространстве и имеющих место событиях».
Как и следовало ожидать, первый раздел имеет дело с центральным мифом. Второй раздел расширяет понимание мифа с привлечением погребальной обрядности, ритуалов и повседневной жизни. Вместе с третьим разделом, посвященным «Беовульфу» эти три вступительных обзорных главы опираются на традиционные материалы. Кроме Иггдрасиля и Источника Урд они включают рассказ Ибн Фадлана о похоронах на Волге, о погребениях Саттон-Ху, повествовании Адама Бременского про ритуалы Уппсалы, описание Тацитом острова Нертус, ритуал совместного питья, отражённый в старо-английском слове symbel (праздненство), а так же сражение Беовульфа с чудовищем Гренделем и драконом. В двух последующих эссе автор переходит от анализа феноменов культуры к более абстрактному исследованию действия, пространства и времени (гл.4) и системы времён (гл.5). Заключительные замечания обращены к перспективе традиционного времени по отношению к состоянию культуры в настоящем. Работа автора над книгой была завершена в 1977г., и некоторые материалы (особенно из глав 1—3) публиковались ранее.
Вместо того, чтобы перефразировать основной тезис автора и его ответвления, я попытаюсь пересказать их для себя. Следующие вопросы проиллюстрируют как работает авторская модель, сперва с учётом мифа, затем событий, времени и пространства, и, наконец, в языке.

(1) Конфигурация космоса поделена на две отдельные области, область Дерева и область Источника.
Люди живут в области Древа, которая упорядочивает то, что мы можем называть «сотворённой» реальностью.

…внутри области Источника [из которого «норны черпают воду, чтобы питать Иггдрасиль»] основания и мотивы и итоговые причины событий, что происходят внутри области Древа. Внутри источника власть всех действий прошлого вздымается, скручивается, сливается и спрядается в единое целое великой реальности «вне».
(с)

(2) Мир людей основан на связи этого прошлого и не-прошлого, что является, с этой точки зрения, настоящим, в котором события происходят в процессе становления «прошлого».

Смысл создаётся через связь с властью прошлого и в итоге ведёт к пространственному и временному единству событий с порождающей структурой источника.
(с)
…время двоично, не троично
(с)
В пределах двоичной системы времени прошлое постоянно прирастает и втягивает в себя все больше и больше времени и событий; это единственное, что имеет какую-либо гарантированную силу или реальность.
(с)

(3) Двоичная система времён (см. «Настоящее: Претерит»)…является среди рассмотренных индоевропейских языков уникальной для германской группы.
(с)
В этих глаголах …германских языков еще одно подтверждение мощных двоичных противопоставлений, наблюдаемых в культуре: мифологии, литературе и пространственно-временной концепции.
(с)

Значение выводимой из мифа теории зависит от того, как она соотносится с историческими и культурными феноменами. В некоторых случаях значение рассмотрения явлений в синтезе несомненно убедительно и продуктивно для углубления нашего понимания. Хорошими примерами являются аспект судьбы-wyrd в её взаимоотношении с жизнью, структура Уппсалы с деревом и источником, роль прошлого в «Беовульфе». В других случаях аргументы не столь бесспорны, иногда же точка зрения высказывается без каких либо подтверждений. В качестве примера я приведу теорию «сосуда», что выводится из мифологического образа источника Урд. Предполагается, что читатель представит себе «гигантское растение в горшке, чьи корни сокрыты и заключены в структуру содержащего их источника». Является ли «основной сосуд» неотъемлемой частью мифа? Определён ли его смысл? Даже если это так, есть границы расширению до символа мироздания каждого кубка или чаши, найденных в погребальном инвентаре или упомянутых в сцене пира. Где основания для рассмотрения кубка для питья как сосуда, «во многом подобного источнику-brunnr»? Следуя этой перспективе, творческое воображение превращает любой пир в воспроизведение драмы Древа/Источника из «Прорицания вёльвы», выпивка и речи «повторяют полностью действие продолжающегося возглашения судьбы-ørlög и питания корней Иггдрасиля, основных деяний Норн». И что с ролью королевы? «Её присутствие», как мы узнаем, «прибавляет дополнительный элемент кормления женщиной». Несомненно, это проливает новый свет на роль зала Хродгара, хотя и нет никакой гарантии, что читатель представит себе сцену, как предполагается, когда «говорящий речь, его действия и напиток стали единым, подтверждая, что всё ныне стало частью слоя, что лёг в Источнике».
Многое из главы о погребениях и могилах является, к несчастью, творческими комбинациями именно такого типа. Связывания погребального корабля викингов на Волге с «иконографией Источника» — через «окружающее пространство» — уже достаточно, что бы некоторые учёные приподняли брови в недоумении. Но автор идёт дальше, комментируя жертвоприношение девушки и верёвку вокруг шеи, которой её душат: «Связывающий или обвивающий шнур намекает не только на змей, но и всеобъемлющую и ограничивающую природу деяний Урд, как её власти, достигающей и пределов вне источника прошлого и влиять на дела мира». Автор знает, что не весь погребальный инвентарь является сосудами, но сосудо-ориентированные объяснения преобладают. Если ставится вопрос «как далеко мы можем зайти в утверждении, что присутствие сосудов в захоронении поддерживает космическую структуру реальности за пределами обыденной жизни, что является сама сосудоподобной?», то это случай неправильной постановки вопроса. Немногие читатели однако не согласятся с замечанием, сделанным в сноске: «Легко сделать слишком много горшков».
Слабые места в области, подобных этимологии, переводу источников, или библиографической информации, вероятно, будут скорее вызывать раздражение у филолога или историка, чем у лингвиста и антрополога. Но как можно иметь дело с древнескандинавской этимологией и не использовать стандартным словарём Яна де Фриса (чей «Голландский этимологический Словарь» включён в список ссылок)? Тогда бы не было никакой необходимости, предлагать смущающее объяснение, что Valhǫll «вероятно, происходит от ... hel или hölle в значении "смерть"», когда любой словарь бы дал бы корректное hǫll=hall (зал, палата). И почему бы не заглянуть в американской словарь, впервые отредактированный в 1874 г. (Cleasby-Vigfusson), чтобы отыскать этимологию древнеанглийского symbel? Если бы автор использовал классический труд по германской культуре Грёнбеха (Grøbech), который включает в себя главу о пирах (и доступен как на английском, так и на немецком), он бы мог встретить термин samburðaröl («род встречи или пикника, на который гости приносили свою провизию»). Этот термин фактически подтверждает его анализ symbel, как *sem-+*alu. Ставя тематический акцент на мире и времени, ожидаемо было бы поинтересоваться германскими терминами для этих концепций в соответствующих исследованиях слов. Безусловно, должны были быть включены в рассмотрение такие работы как «Мир и Человек в древнеанглийской поэзии» Гельмута А. Беннинга (Helmut A. Benning, Welt und Mensch in der altenghschen Dichtung, 1961). Наконец, более тесное знакомство с лексическим аспектом источников привело бы в некоторых случаях к более убедительному их переводу. Wæl-fūs («Беовульф», 2420) переводится. не как «страстный-в-резне», но как «готовый к смерти»; когда меч гигантов в пещере Гренделя описывается как on searwum («Беовульф», 1557), это означает не «среди вещей», а скорее «среди оружия и боевых копий»; меч называется eotenisc из-за своей принадлежности гигантам ранее, а не потому, что он «сверхъестественный». Есть ещё примеры, но следующего случая из «Беовульфа» (II, 1539) может быть достаточно: «Битво-Закаленный» герой (по Дональдсону (Donaldson)) «повергает» мать Гренделя (своего «смертельного врага») и силы её «клонятся к земле»: brægd þā beadwe heard (…) feorhgenīðlan. Это представлено как «суровость битвы смертельных врагов нарастала быстро».
С концептуальной стороны, книга затрагивает многие важные вопросы. Её главное достоинство, фактически, заключается в тенденции ставить новые и конструктивные вопросы, касающиеся структуры времени/пространства в германской культуре. Насколько уникальна эта система? «Двоичная система времён» кажется свидетельствующей об особом германском развитии, не имеющем аналога в других индоевропейских культурах. С другой стороны, если двоичная схема исключает будущее, почему так много элементов пророчеств в германском эпосе? Является ли новое формирование будущего времени целиком результатом внедрения христианских представлений о нём? Чем понятие времени в «Беовульфе» («доминирование прошлого») отличается от эпоса Гомера? Баущац не только учёный, который отмечает наиболее важное в прошлом. Ради сравнения были упомянуты идеи Эллиаде, но в дальнейшей их разработке могут быть и концептуальное различие. Подобные вопросы возникают и при рассмотрении теории пространства. Где точно располагается, к примеру, Мир Мёртвых? Если «Мир Мёртвых является сотворённым миром в пределах области Древа», то почему весь символизм Источника связан с погребальной традицией?
Баущац прав в критике позитивистской школы филологии девятнадцатого века за отсутствие в ней концептуального осознания. Если его книга что-то и сделает, так это продемонстрирует важность вопросов, которые сейчас играют незначительную роль в филологии. Несмотря на указанные выше недостатки мы должны оценить смелость автора в проникновении в глубину концептуальной системы германской культуры. Не много учёных занимаются последствиями специфической германской системы времён. Подобным же образом проницательные наблюдения Кассирера над пространством и событиями всё ещё ожидают своего применения в германских исследованиях. Наиболее полное исследование германской религии на сегодняшний день, неоценимый труд Я. де Фриса, даже не включает записи для «времени» или «мира» в своём оглавлении. Есть раздел Das Weltbild (Картина Мира, Мировоззрение), но нет раздела Zeit (Время). Я надеюсь, что Баущац продолжит работу в этом направлении и в итоге предложит нам такой тип синтеза, что ни один учёный не сумеет на него возразить .
(с)
P.S. Насколько знаю — это единственная книга П.Б.

------------------------
И всех с Торраблотом, а «кого надо» — с Торсблоттом! Доброго настроения и радушного изобилия в эту суровую зиму! Удачи и блага!