Из книги Аларика Холла «Эльфы в англосаксонской Англии»

[asatru]

Давайте посомневаемся? В норнах, в светлых и тёмных альвах, в ванах...
Кое-какие сомнения риторичны, кое-какие спорны, кое-что прибавляет новую грань к известному.
Главный вопрос достаточно актуален: насколько адекватно способен воспринять языческие реалии человек, чьё мышление (фактически - речь и её обороты, мы мыслим и передаём мысли другим — словами) сформированы в основном в категориях и терминологии христианства?
В переводе опущены примечания, чей объём сравним с самим текстом.

Из книги Аларика Холла «Эльфы в англосаксонской Англии. Вопросы верований, здоровья, пола и идентичности»
(Alaric Hall. Elves in Anglo-Saxon England. Matters of belief, health, gender аnd identity. The boydell press, 2007)

Средневековый скандинавский контекст
(A medieval Scandinavian context)
Благодаря, в основном, позднему крещению, лингвистическому консерватизму и готовности передавать по наследству литературу, чьи корни лежали в дохристианском культуре, Скандинавия обеспечила базу для изучения во всех традиционных германоговорящих культурах. Соответственно, реконструкции англосаксонского понятия ælfe часто формировались на основе данных о средневековых скандинавских альвах-álfar. Однако было бы неразумно применять необдуманно скандинавские сведения к другим культурам. Даже по одним историографическим причинам любое переосмысление англосаксонских ælfe должна начаться с переосмысления их скандинавских кузенов. Я начну здесь с показа того, как традиционная отправная точка восстановления дохристианских скандинавских представлений, писания Снорри Стурлусона, являются ненадёжными относительно ранних альвов-álfar. Более поздние средневековые исландские тексты также предоставляют свидетельства о значениях слова альв-álfr, но они еще более обманчивы в качестве доказательств дохристианских представлений, потому я включаю их здесь только в нескольких отдельных случаях, сосредотачиваясь вместо этого на поэзии, которая, как кажется, была древней или культурно консервативной, и которая и дала, собственно, основной исходный материал для Снорри
После обсуждения работы Снорри я возвращаюсь к скальдической поэзии, скандинавским хвалебным стихам, впервые засвидетельствованным начиная с девятого столетия. Ассоциация скальдической поэзии с поэзии с именами поэтов и событиями позволяет осторожно датировать стихи, достоверность датировки отчасти гарантируется сложностью размера стихов и произношения, которая запрещала переделки при устной передаче. Затем я рассматриваю эддические стихи, чье рассмотрение мифологического сюжета делает их до некоторой степени более полезными чем скальдические стихи, но чья более гибкая структура разрешала большую изменчивость при передаче, таким образом устраняя возможность точной датировки. В дополнение к представлению этих основных свидетельств, однако, древнеисландский материал, скомбинированный с известными положениями антропологических подходов в современной скандинавской науке, предоставляет средства оценить пригодность лингвистических исследований как исследований мифологии и её более широкого значения в раннесредневековом скандинавском мировоззрении. Это обеспечивает модели для интерпретации древнеанглийских данных, которые будут рассматриваться в последующих главах, и рамки внесения других скандинавских свидетельств в соответствующие связи ниже.
Я должен признаться в начале, что мои исследования являются маскулиноцентричными. Это не (сознательно) волевой выбор, и я сфокусируюсь на вопросах пола в англосаксонском контексте ниже. Но женщины сравнительно плохо представлены в наших северных мифологических источниках, частично определяемые в любом случае через их мужей, и частично скорее действовавшие как единицы межгруппового обмена, чем как парадигматические представители групп непосредственно. Раннесредневековые сведения указывают только на альвов-álfar мужского пола. Однако, сверхъествественные женщины действительно неожиданно появляются в различных местах далее, и важно обрисовать в общих чертах мое понимание слов диса-dís, норна-norn и валькирия-valkyrja, а также их семантических связей. По существу, следуя нашим источникам, dís, norn, valkyrja являются частичными синонимами со значительным перекрытием значений, принимая dís как самое широкое значение. Это позиция поддержана анализом, представленным Штрёмом (Ström) в 1954 г., но соглашение о создания классификации мифологических рас по одному только имени, одно-расовый подход доминирует в мышлении ученых. Принято следовать предпочтениям прозаических разделов поэтической «Эдды», и «Эдды» Снорри, и упоминать сверхъествественных женщин в ранней мифологии как валькирий-valkyrjur (или Valkyries, Walkuren, и т.д.) . Но это — исторически, конечно, инверсия: слово valkyrja вероятнее всего, является кеннингом («та, что выбирает убитых») для dís («(сверхъествественная) госпожа»), поскольку термин dís используется, например, в строфе «Речей Гримнира», 53 , строфе «Речей Регина», 24 и «Речах Хамдира», 28. Даже Брюнхильд, типичная вагнерианская Walkure, упоминается как dís, и никогда в эддических стихах как valkyrja. Подобным же образом, ученые часто говорят «о трех Норнах (Norns)» — но этого никогда не делают наши источники. Слово norn просто обозначает благородных и сверхъествественных женщин. Три meyjar margs vitandi, которые появляются в строфе 20 «Прорицания вёльвы», идентифицированы как Norns только потому, что Снорри говорит (по-видимому, на основе этой строфы): Þar stendr salr einn fagr undir askinum við brunninn, ok ór þeim sal koma þrjár meyjar, þær er svá heita: Urðr, Verðandi, Skuld. Þessar meyjar skapa mönnum aldr. Þær köllum vér nornir. («Под тем ясенем у источника стоит прекрасный чертог, и из него выходят три девы. Зовут их Урд (Urðr, Судьба-Произошедшее), Верданди (Verðandi, Становление) и Скульд (Skuld, Будущее). Эти девы судят людям судьбы, мы называем их норнами»). Даже Снорри, однако, не утверждает, что норны являются тремя женскими формами судьбы: он говорит скорее, что эти три девы — норны (кроме того, имена, которые он дает им, следуя «Прорицанию вёльвы», могут быть вдохновлены учёным знанием классических Парок, а не традиционной культурой). Утверждение, что «поэты используют слово dísir как будто оно означало "норны"» обращает вспять наши свидетельства. Этот анализ даёт предварительный пример важности восстановления концептуальных категорий от восходящего, но также и предлагает нам не приближаться к раннесредневековым скандинавским представлениям, пытаясь найти тщательно продуманную классификацию сверхъествественных женщин.

СНОРРИ СТУРЛУСОН.
SNORRI STURLUSON

Снорри Стурлусон (родившийся в конце 1170-ых, умерший в 1241г.), кажется, составил и отредактировал тексты, включающие в себя «Эдду» Снорри, его трактат по Северной поэзии и мифологии, спустя больше чем два столетия после официального обращения Исландии в христианство — между, возможно, 1220 и 1241 гг. — в то время как большая часть того, о чем мы думаем как о «Эдде» Снорри, может вести происхождение от более поздних редакторов. Снорриева «Эдда» включает четыре текста: «Пролог», «Видение Гюльви» (Gylfaginning), «Искусство поэзии» (Skáldskaparmál) и «Перечень размеров» (Háttatal), вероятно, сочинявшихся в обратном порядке. Это дополнено (и иногда противоречит) частично мифологической «Сагой об Инглингах», вводной частью «Круга Земного» (Heimskringla) — авторитетной историей королей Норвегии, как принято считать, вероятно, составленной Снорри в тот же период, что и его «Эдда». Оба текста основываются на цитатах из более старых стихов. Труд Снорри, таким образом, является сложной смесью старого и нового, вовлекающей сохранение, ре-интерпретацию, очистку и ложное понимание унаследованных традиций как непосредственно Снорри, так и его редакторов.

Слово álfr появляется в Снорриевой «Эдде» чаще всего в цитатах эддических стихов, и в их прозаических пересказах Снорри. Это говорит больше об источниках Снорри, которые обычно являются более полными в оригинале, чем о его собственных взглядах. Самое значительное раскрытие темы альвов Снорри, однако, происходит в его собственном перечне в «Видении Гюльви» главных обиталищ (höfuðstaðir) космоса:

Margir staðir eru þar göfugligir. Sá er einn staðr þar, er kallaðr er Álfheimr. Þar byggvir fólk þat, er Ljósálfar heita, en Dökkálfar búa niðri í jörðu, ok eru þeir ólíkir þeim sýnum ok miklu ólíkari reyndum. Ljósálfar eru fegri en sól sýnum, en Dökkálfar eru svartari en bik.
(«Немало там великолепных обиталищ. Есть среди них одно — Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы»)

Ljósálfar (светлые альвы) упоминаются коротко после детального описания чертога Видблаин (Viðbláinn), самого высокого из трех небес-himnar Снорри: en Ljósálfar einir, hyggjum vér, at nú byggvi þá staði («но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы»). В дополнение к тёмным альвам-dökkálfar Снорри также упоминает Свартальвхейм (Svartálfaheimr , мир чёрных/тёмных альвов): при поисках способа связать волка Фенрира sendi Alföðr þann, er Skírnir er nefndr, sendimaðr Freys, ofan í Svartálfaheim til dverga nökkurra («Всеотец послал Скирнира, гонца Фрейра, под землю в страну черных альвов к неким карлам»). Слова ljósálfr и dökkálfr уникальны в древнеисландском языке. Слово svartálfr встречается в «Саге об Экторе и его витязях» (Ektors saga ok kappa hans), датируемой приблизительно 1300 годом, но почти наверняка это заимствование из Снорриевой «Эдды». Было замечено ранее, что dökkálfar и svartálfar, кажется, являются карликами-двергами (dvergar) под новыми именами: их особенности идентичны с особенностями двергов, и дверги иным образом не встречаются в космологии «Видения Гюльви». Когда в «Языке поэзии» Тор требует, чтобы Локи отправился к svartálfar, которые сделают золотые волосы его жене, Локи идет к существам, иначе обозначаемым как dvergr; В Свартальвхейме (Svartálfaheimr) можно встретить дверга Андвари (Andvari). Митчелл (Mitchell) утверждал, что нарративная функция svartálfar лучше всего сравнена с ётунами-jötnar, у которых Скирнир ищет Герд для Фрейра в «Речах Скирнира» (Skirnismál), и я приравниваю ётунов-jötnar к двергам-dvergar в следующем разделе. Я тем самым обесцениваю упоминание dökkálfar и svartálfar Снорри в качестве доказательства для существования более ранних альвов-álfar.
Несмотря на давнишний скептицизм, однако, ljósálfar поддержали репутацию расы эфирных, небесных (светлых) эльфов. Но, как Холтсмарк (Holtsmark) показал в 1964, описание Снорри Видблаина находилось почти наверняка под влиянием (и возможно основано на) сообщении об ангелах в Elucidarius, справочнике по христианскому богословию начала двенадцатого века, переведенному на исландский язык приблизительно к 1200г., и, очевидно, используемом в другом месте Снорриевой «Эдды». Самая старая рукопись Elucidarius, AM 674a 4to, включает диалог:

D(iscipulus): Huar byggver G(oþ.
Magister: Hvorvetna es velde hans en þo es oþle hans iscilningar himne.
D(iscipulus): Huat es scilningar himinn
Magister: Þrir ero himnar. Einn licamlegr sa es ver megom sia. Annarr andlegr. þar es andlegar scepnor bvggua þat ero englar. Enn þriþe es scilningar himinn þar es heilog þrenning bvggver. oc helger englar mego þar sia G(oþ.

У(ченик): Где Бог живет?
Магистр: Везде, где простирается его власть; однако, его родная область находится в небе разума.
У(ченик): Что такое небо разума?
Магистр: Есть три неба. Одно телесное, то, что мы можем видеть. Второе является духовным (andlegr), где живут духовные существа, которые являются ангелами. Но третьим является небо разума, где обитает Святая Троица; и там святые ангелы могут зреть Бога.

Отсюда Снорри выводит свои три неба. То, что Elucidarius был также источником вдохновения для его ljósálfar, которые eru fegri en sól («прекраснее чем солнце»), предполагается по упоминанием об englar es VII hlutum ero fegre an sol («ангелы, которые в семь раз более красивы чем солнце»; ср. angeli, qui solem septuplo sua vincunt pulchritudine в оригинале). Правда, надо сказать, что Elucidarius располагает своих ангелов-englar во втором ряду небес, духовном-andlegr, а не третьем, на котором появляются ljósálfar в Снорриевой «Эдде». Так же фраза fegri en sól не является особо отличительный. Но даже при этом случае вербальная связь между Elucidarius и описанием ljósálfar у Снорри кажется вероятной, ljósálfar являются существами на уровне, по крайней мере, оязычествления христианских ангелов. Снорри, по-видимому, переименовал двергов-dvergar, следовательно, можно предположить, что они были по отношению к ljósálfar тем же, что падшие ангелы к небесным — характерное приспособление традиционной космологии к христианству.

Что Снорри выбрал понятие álfr (альв) как аналог христианского engill (ангел), конечно, не лишено интереса. Если ничто иное, то это уже предполагает, что у álfr были положительные коннотации. Однако, у Снорри в этом случае было немного вариантов. Из других родных северных слов, обозначающих сверхъествественные существа мужского пола, с которыми были бы связаны положительные ассоциации, Снорри уже использовал слова áss (ас) и vanr (ван), в то время как понятия во множественном числе regin (Могучие) и tívar (Тивы, т.е. боги. по имени Тива-Тюра во множественном числе) были оба архаичны и закреплены как синонимы для асов-æsir. Единственной вероятной альтернативой для Снорри были довольно бесцветные vættr ((сверхъествественное) существо) и andi (дух). Факт, что он предпочел им слово álfr, может быть соответственно объяснен и при помощи других доводов: «Язык поэзии» показывает, что Снорри знал кеннинг álfröðull (обозначающий солнце, и обсуждаемый ниже), который мог быть принят как указание на связь альвов-álfar со светом, и он, возможно, чувствовал потребность включить álfar в свою мифографию, которая не распространялась на более общие термины vættr и andi.

Слово álfr действительно встречается в главах 48-9 «Саги об Инглингах» в прозвище Олава Гейстадаальва (Óláfr Geirstaðaálfr, т.е. альв Гейстадира), для чьего сына, как Снорри рассказывает в предисловии к саге, Тьодольв из Хвинира (Þjóðólfr ór Hvini) составил «Перечень Инглингов» (Ynglingatal), стихотворение, на котором базируется сага. Однако сам «Перечень Инглингов» не содержит данное прозвище. Хотя никакое явное объяснение этому никогда не давалось, факт вызвал предположения, связывающие альвов-álfar с мёртвыми, потому что в другом источнике, которые Хейнрикс (Heinrichs) приводит как восходящий к двенадцатому столетию, в «Пряди об Олаве Альве Гейрстадира» (Óláfs þáttr Geirstaðaálfs), люди приносят жертвы Олаву после его смерти. Но, помимо точки зрения Хейнрикса о том, что идеология пряди — много более поздняя, чем двенадцатое столетие, и его мнения о культе Олава, как, возможно, отражающем культы святых, не ясна причина для такого прозвища Олава. Различные другие факторы также могли бы быть значимыми: его мать приезжает из Альвхейма (Álfheimar); как я обсуждаю ниже, слово álfr было распространено в поэтических эпитетах для мужчин, и Альв Гейрстадира мог иметь истоком один из них; это может быть также быть эпитетом Фрейра (Freyr), от которого Олав выводит своё происхождение в сагах; и в «Пряди» Олав особенно статен, характеристика, разделяемая им с альвами-álfar в «Отрывках саги о некоторых древних конунгах Дании и Швеции» (Sögubrot af nokkurum fornkonungum í Dana- ok Svíaveldi), приблизительно датируемой 1300 г. Прозвище Олава поэтому слишком неоднозначно в качестве доказательства ранних представлений об álfr.
Последнее, что стоит обсудить — основное деление в мифографии «Видения Гюльви», который якобы исключает альвов-álfar: Снорри делит богов на две группы, асов (æsir) и ванов(vanir). Это деление было принято как аксиома в самой современной мифографии, но оно является курьёзной лже-параллелью. Более того использование Снорри слова álfr в «Языке поэзии» намного ближе к использованию его в поэтических источниках, чем к «Видению Гюльви». Например, Снорри заявляет что:

Mann er ok rétt at kenna til allra Ása heita. Kent er ok við jǫtna heiti, ok er þat flest háð eða lastmæli. Vel þykkir kent til álfa.
(«Правильно обозначать человека и всеми хейти асов. Называют его и посредством хейти великанов, но это обычно либо насмешка, либо злословие. Не возбраняется называть его и именами альвов»).

Это соответствует засвидетельствованному скальдическому использованию (обсуждаемому в следующем разделе), но не полностью соответствует делению на светлых и темных альвов (ljósálfar и dökkálfar) «Видения Гюльви». Здесь не место производить пересмотр наших свидетельств про ванов-vanir и тех предположений, которые выдвигали исследователи прошлого на эту теме. Однако, и это стоит подчеркнуть, что помимо «Саги об Инглингах» и «Видения Гюльви», слово vanr является редким в древнесеверном и не засвидетельствовано в иных германских языках, тогда как понятие álfr засвидетельствовано хорошо, широко распространено и обладает рядом несомненных родственных слов в индоевропейских языках. Хотя в «Видении Гюдьви» боги разделены на асов-æsir и ванов-vanir, наши другие источники, включая «Язык поэзии», неоднократно предпочитают говорить о асах-æsir и альвах-álfar. Возникает предположение, что vanr и álfr первоначально обозначали, по сути, один и тот мифологический конструкт, а их диссимиляция в «Видении Гюльви», возможно, отражает систематизацию мифографии, выполненную Снорри. Я обсуждаю эту перспективу далее ниже. Пока, однако, мы можем вернуться к нашим поэтическим источникам.
(...)

Теоретически продолжение может быть переведено...