В предверии Ночи Матери начинаю серию историй о замечательных женщинах Севера. Добрых или безжалостных, мудрых или вспыльчивых, гордых или радушных, ткавших мир или ткавших войну.
Одна из них Ауд (или Унн, имя её в источниках разнится) Мудрая (Auðr in djúpúðga – в другом переводе Ауд Глубокомудрая), дочь Кетиля Плосконосого, одна из первопоселенцев Исландии, что взялась за руль корабля своей большой семьи в трудное и опасное время, вела его сквозь многие штормы при жизни, прославив дом и жизнью, и даже смертью, и ушла, оставив род сильным и процветающим.
читать дальше
Один из самых подробных рассказов о ней содержится в начале “Саги о людях из Лососьей долины”.
Отец Ауд/Унн Кетиль Плосконосый был знатным херсиром (вождём) в Норвегии, и помимо Унн имел ещё 2-х сыновей и 2-дочерей от жены своей Ингвильд, тоже принадлежавшей к хорошему роду. Унн взял в жены Олав Белый, сын Ингьяльда, и у них был сын Торстейн Рыжий (в другом переводе - Красный). Олав Белый вскоре погиб в битве в Ирландии, после чего Ауд и Торстейн переехали на Южный остров. “Там Торстейн взял в жены Турид, дочь Эйвинда Норвежца и сестру Хельги Тощего. У них было много детей. Их сына звали Олавом, а дочерей: Гроа и Алов, Оск и Торхильд, Торгерд и Вигдис” (“Книга о занятии земли”, здесь и далее пер.Т.Стридманна).
Как и многие именитые современники объединителя Норвегии конунга Харальда Прекрасноволосого, Кетиль вместе со всем родом предпочёл покинуть страну, нежели признать власть конунга и получить (или не получить) положение и почёт и его рук, а так же платить подати конунгу, которого они помнили ещё хозяином нескольких ничтожных фюльков (округов).
Впрочем, согласно “Книге о занятии земли” в Шотландию и на Южные Острова Кетиль отправился как раз по поручению конунга Харальда Прекрасноволосого, что бы избавить их от набегов ирландских и шотландских викингов. А потом он “подчинил себе все Южные Острова и сделался там вождем, но не платил конунгу дани, как было положено. Тогда конунг забрал его имущество и выгнал его сына Бьёрна”. Так что “борцы с тиранией” эпохи викингов тоже бывали не вполне пушисты.)
Сыновья Кетиля Бьёрн и Хельги Бьола отплыли в Исландию со своим зятем Хельги Тощим, а Кетиль и Унн, и многие из их родичей – на запад в Шотландию, где как знатные и богатые люди, были приняты с почётом. Сын Унн, однако, активно вмешался в местную политику, стал созником Оркнейского ярла Сигурда Могучего, сперва отправился в поход за добычей, потом, согласно сообщению саги “завладел половиной Шотландии и стал там конунгом”. Скорее всего, сказитель несколько преувеличил, но ясно, однако, что Торстейн завладел землями (у которых наверняка были хозяева и до этого) и был достаточно беспокойным соседом. Так что неудивительно, что “cкотты недолго соблюдали этот договор и коварно напали на него” (по “Книге о занятии земли” – “изменили ему в битве”, что может означать и просто “сбежали при первой возможности”).
Ауд же осталась в нелёгком положении - без поддержки, фактически без друзей (в чужой стране всегда лучше дружить отрядами), с кучей внуков и челядинцев, но без херада ... и с многочисленными желающими если не отомстить, то поживиться вокруг.
Далее о жизни Ауд/Унн рассказывает “Сага о людях из Лососьей долины” (пер. В. Г. Адмони и Т. И. Сильман):
“IV
(…..)
Унн Мудрая была в Катанесе, когда ее сын Торстейн погиб. И когда она узнала, что Торстейн погиб, а ее отец был уже мертв, то она решила, что ей уже не удастся возвыситься в этой стране. Она тайно приказала построить в лесу корабль. И когда корабль был готов, она снарядила его и взяла с собой много добра. С ней поехали все ее родичи, кто еще оставался жив, и люди полагают, что не было другого случая, чтобы женщина сумела спастись от такой грозной опасности с таким большим богатством и столькими спутниками. Уже из этого видно, что она сильно выделялась среди всех остальных женщин. Унн сопровождало также много именитых и знатных мужей. Был среди них человек по имени Колль, который превосходил всех других спутников Унн. Причиной этому была прежде всего его знатность. Он был херсир по званию. Вместе с Унн поехал также человек, которого звали Хёрд. Он был из знатного рода и очень именит.
Когда корабль Унн был оснащен, она отправилась на Оркнейские острова. Там она остановилась ненадолго. Она выдала там замуж Гро, дочь Торстейна Красного. Та стала матерью Грейлад, которую взял в жены ярл Торфинн, сын ярла Эйнара Торфяного, сына Рёгнвальда, который был ярлом в Мери. Их сыном был Хлёдвер, отец ярла Сигурда, отца ярла Торфинна, и от них пошел род оркнейских ярлов.
Затем Унн направила свой корабль к Фарерским островам и на некоторое время остановилась там. Здесь она выдала замуж другую дочь Торстейна. Ее звали Олов. От нее пошел знатнейший род в этой стране, который называют родом из Гаты.
V
Вот Унн готовится покинуть Фарерские острова и объявляет своим спутникам, что она собирается в Исландию. Она берет с собой Олава Фейлана, сына Торстейна Красного, и его незамужних сестер. Затем она вышла в открытое море. Ее путешествие было благополучно, и ее корабль достиг южного берега у Викрарскейда. Там ее корабль разбился в щепы. Но спаслись все люди и все имущество.
Затем она с двадцатью людьми отправилась посетить своего брата Хельги. И когда она прибыла к нему, он вышел к ней навстречу и пригласил ее к себе с девятью людьми. Унн гневно ответила, что ей не было известно, что он такой ничтожный человек. И она удалилась оттуда. Она намеревалась теперь навестить своего брата Бьёрна на Брейдафьорде. Когда Бьёрн узнал о ее намерении, он отправился к ней навстречу со множеством людей и хорошо принял ее, и пригласил к себе со всеми спутниками, потому что он знал, что его сестра любит пышность. Она осталась этим очень довольна и поблагодарила его за предложение, достойное знатного человека. Унн оставалась у брата всю зиму, и ее принимали отменным образом, потому что там было достаточно средств и денег не жалели.
А весной она отправилась за Брейдафьорд, достигла некоего мыса, и там она и ее спутники подкрепились пищей. С тех пор этот мыс зовется Дёгурдарнес (Завтрачный Мыс), и оттуда начинается Медальфелльсстранд (Побережье Средней Горы). Затем она повела свой корабль в Хваммсфьорд (Лощинный Фьорд), достигла одного мыса и остановилась там на некоторое время. Здесь Уни потеряла свой гребень. С тех пор это место называется Камбснес (Гребневый Мыс). После этого она объездила все долины Брейдафьорда и взяла себе столько земли, сколько хотела.
Затем Унн повела свой корабль в глубину фьорда. Волны выбросили там на берег столбы ее почетного сиденья. Ей подумалось, что этим указано, где ей следует поставить свое жилище. Она приказала построить двор, который затем получил название Хвамм (Лощина), и поселилась в нем.
Той же весной, когда Унн поселилась в Хвамме, Колль женился на Торгерд, дочери Торстейна Красного. Свадебный пир устроила Унн. Она отдала за Торгерд всю долину Лаксдаль (Лососья Долина), и Колль построил себе двор южнее реки Лаксы (Лососья Река). Колль был очень выдающимся человеком. Их сыном был Хёскульд.
VI
После этого Унн еще многим раздала куски занятой ею земли. Хёрду она дала всю долину Хёрдадаль (Долина Хёрда) вплоть до речки Скрамухлаупсы (Прыгучая Река). Он жил в Хардабольстаде (Двор Хёрда) и был очень видным человеком, и у него было хорошее потомство.(…) Этот род называется родом людей из Гильсбакки (Крутояр).
Унн сказала своим людям:
— Теперь вы должны получить награду за ваши дела. Нет у нас недостатка в средствах, чтобы вознаградить ваши старания и добрую волю. Вам известно, что я дала свободу человеку по имени Эрп, сыну ярла Мельдуна, потому что я не хотела, чтобы он, человек такого высокого происхождения, носил звание раба.
Затем Унн дала ему Саудафелльсланд (Земля Овечьей Горы) между речками Тунгуа (Междуречная) и Мида (Средняя). Его детьми были Орм и Асгейр, Гуннбьёрн и Халльдис, которая была женой Альва из Долин. Соккольву она дала Соккольвсдаль (Долина Соккольва), и он жил там до старости. Имя одного из ее вольноотпущенников было Хунди. Он был родом из Шотландии. Ему она дала Хундадаль (Долина Хунди). Имя четвертого раба Унн Мудрой было Вивиль. Ему она дала Вивильсдаль (Долина Вивиля).
Имя четвертой дочери Торстейна Красного было Оск. Она была матерью Торстейна Сурта Умного, который ввел летнюю лишнюю неделю. Имя пятой дочери Торстейна было Торхильд. Она была матерью Альва из Долин. Многие ведут свой род от него. Его дочерью была Торгерд, жена Ари, сына Маса с Рейкьянеса (Мыс Дымов), сына Атли, сына Ульва Косого, и Бьёрг, дочери Эйвинда, сестры Хельги Тощего. Отсюда пошел род людей с Рейкьянеса. Имя шестой дочери Торстейна Красного было Вигдис. От нее пошел род людей с Хёвди (Мыс) на Эйяфьорде.
VII
Олав Фейлан был самым младшим из детей Торстейна. Он был человек рослый и сильный, красивый собой и во всем умелый. Унн ценила его больше, чем кого-либо другого, и объявила перед всеми, что намеревается оставить Олаву после своей смерти все свои владения в Хвамме. Бремя старости становилось для Унн все тяжелее. Она призвала к себе Олава Фейлана и сказала:
— Пришло мне на ум, милый, что тебе следовало бы завести свое хозяйство и жениться.
Олав хорошо принял эти слова и сказал, что последует ее совету в этом деле.
Унн сказала:
— Я больше всего желала бы, чтобы твою свадьбу сыграли в конце этого лета. Тогда легче припасти все необходимое, а мне думается, что наши друзья соберутся в большом числе. Я полагаю также, что это последний пир, который я устрою.
Олав ответил:
— Это ты хорошо сказала, но я намереваюсь взять только такую жену, которая не умалила бы ни твоего богатства, ни твоей власти.
Осенью того же года Олав Фейлан женился на Альвдис. Их свадьба была в Хвамме. Унн потратила много средств на это празднество, потому что она велела позвать именитых людей со всех концов страны. Она пригласила брата своего Бьёрна и брата своего Хельги Бьолана, и каждый из них приехал со многими спутниками. Прибыли также Колль из Долин, муж ее внучки, и Хёрд из Хёрдадаля, и много других знатных людей. Много народу было на празднестве, и все же приехали далеко не все люди, которых Унн пригласила, потому что для людей с Эйяфьорда путь был слишком далек.
Унн так изнемогла под бременем старости, что вставала не раньше полудня и рано ложилась в постель. Она никому не позволяла говорить с собой о каком-либо деле с того часа, когда она ложилась спать, до того часа, когда была одета. Гневными были ее ответы, если кто-нибудь спрашивал ее о здоровье.
В день свадьбы Унн спала довольно долго, но была уже на ногах, когда прибыли гости. Она пошла им навстречу и достойно приветствовала своих родичей и друзей. Она сказала, что это было любезно с их стороны — совершить такой долгий путь.
— Я прежде всего имею здесь в виду Бьёрна и Хельги, но хочу поблагодарить и всех вас, кто прибыл сюда, — добавила она.
Затем Унн вошла в главный дом, и множество людей вошло вместе с нею. И когда они осмотрелись, то все стали дивиться роскоши празднества.
Тогда Унн сказала:
— Я беру в свидетели брата моего Бьёрна, и Хельги, и других моих родичей и друзей: этот двор со всем добром, все, что вы здесь видите, передаю я в руки Олава, родича моего, чтобы он всем владел и распоряжался.
После этого Унн поднялась и сказала, что она хочет отправиться в тот дом, в котором она обычно спала, и попросила, чтобы каждый продолжал веселиться, как ему хочется, и чтобы все воздали должное браге. Рассказывают, что Унн была женщиной высокого роста и крепкого телосложения. Она быстро вышла, и люди говорили между собой о том, какая она еще статная. Весь вечер люди пили, пока им не подумалось, что время идти спать.
На следующее утро Олав Фейлан пошел в спальный дом своей бабушки Унн, и когда он вошел туда, Унн сидела на постели, откинувшись на подушки. Она была мертва. Затем Олав пошел в главный дом и рассказал эту новость. Люди восхищались тем, как Унн сохранила свое достоинство до дня смерти. Так заодно справили оба празднества — свадьбу Олава и тризну по Унн.
В последний день празднества Унн перенесли в курган, который был для нее воздвигнут. Ее положили внутрь холма в ладье, и много богатств было положено вместе с нею. Затем над нею насыпали курган.”
(с)
Возможно, требуется несколько пояснений.
Распоряжаться полноправно собой, имуществом и людьми на Севере могла вдова (каковой Ауд и стала к моменту отъезда из Шотландии). Однако и недюжинная жена , особенно при тихом или не достаточно знатном муже, могла стать фактическим главой семьи и даже рода. В общем-то, и вдове могли захотеть навязать свое мнение братья и совершеннолетний сын (законы разнились, но во многих местах - имели право), но в меньшей степени. И, как уже было сказано – положение в немалой степени зависело от самой женщины.
Столбы почётного сиденья (по некоторым сведениям, украшенные изображениями богов и почитавшиеся священными) не раз упоминались как средство определить благоприятное место поселения (так же – бросали в воду кабана (животное Фрейра) или даже гроб умершего в походе патриарха семьи).
Возмущение Ауд “непочетной” встречей, устроенной ей братом, в наши дни воспринимается забавной слабостью. Но в 9м веке на Севере и слава, и авторитет, и удача, и достоинство были понятиями вполне материальными, которые должны были отражаться: удача – в достижениях и богатстве, удаль и достоинство в свершениях (второе могла придать и принадлежность к доброму роду), авторитет – в поведении и отношении окружающих. Хельги же и себя выставил негостеприимным скупцом (сразу два качества, отнюдь не приветствующих, в родиче, что уже бросало некую тень на Ауд), да ещё и к сестре не проявил достаточного уважения. То бишь счел её кем-то, с кем так вести себя можно.
Совмещение свадьбы и тризны тоже вряд ли бы многие поддержали в наши дни. Но для языческой Скандинавии похороны были именно праздником, что давался в честь уходящего. Пир-тризну могли дать и через длительное время после собственно похорон, что бы успеть достойно подготовиться и что бы собрать почетных гостей (при хуторском образе жизни, постоянной работе и средстве передвижения в одну низкорослую и мохнатую лошадиную силу – условие существенное). Пир такой был одновременно и воздаянием памяти умершего, и юридическим вступлением наследников в права, и демонстрацией силы семьи, несмотря на потерю. И веселье на нем было непритворным и не кощунственным: мать рода ушла в Иной Мир, но вырастив и воспитав достойных внуков, она продолжит Там жить, лишь не жалуясь на докучную старость и приглядывая за семьей.
В "Книге о занятии земли" о смерти и похоронах Ауд сказано несколько иное:
“Ауд была очень величавой женщиной. Когда она состарилась, то пригласила родичей с обеих сторон и устроила пышный пир. Пир продолжался три ночи, когда она раздала своим друзьям подарки и добрые пожелания. Она сказала, что пир будет продолжаться еще три ночи. Она сказала, что это будет тризной по ней. Но в ту же ночь она скончалась и была похоронена в прибрежной полосе, как она просила, потому что она не хотела лежать в неосвященной земле, а она была крещенной. Но после этого вера ее родичей испортилась.”(с)
О принадлежности Унн и её зятя Хельги Тощего к христианству рассказывает “Книга об исландцах” (norse.ulver.com/src/islendingabok/ru.html) Ари Мудрого (1068 – 1148гг.), но опирался Ари именно на более раннюю “Книга о занятии земли”. В последней сказано, что Ауд, взяв землю, «велела установить крест, потому что она была крещеной и хорошо соблюдала веру»; притом Хельги Тощий «был очень смешан в вере. Он верил в Христа, но обращался к Тору, прося о стойкости, и выходя в море».
Описанные в “Саге о людях из Лососьей долины” похороны – явно языческие (христиан хоронили без вещей, даже конунгов), тогда выходит, что дети не разделяли взглядов своей бабушки с самого начала. Правда, сага записана была позднее “Книг…”, зато в обеих книгах теме христианизации Исландии уделено немало места, так что при желании можно сослаться и на долю тенденциозности у составителей. Тем более, что двор Хельги Бьола, брата Ауд, звался Капище. И одну свою внучку, дочь Торстена Оск Ауд отдала в жены Халльстейну Годи (goði – языческий жрец). Впрочем, желания особого нет, лучше всего, с моей точки зрения, об отношениях христиан и язычников в начале заселения острова свидетельствует отрывок всё той же “Книги о занятии земли”, который стоит привести целиком. Во что бы ни верила Ауд, потомкам её это вовсе не мешало:
“Ауд заняла все Долинные Земли внутри фьордов от Завтрачной Реки до Шумной Реки. Она жила в Лощине возле устья Тайменьей Реки. Это место называется Имением Ауд. Она совершала свой молитвы на Крестовых Холмах. Там она велела возвести крест, ибо она была крещенной и свято верила. Позже ее родственники очень почитали эти холмы. Там было построено святилище, где приносились жертвы. Они верили в то, что после смерти попадут в эти холмы, и там лежал Торд Ревун до того, как прославился, как рассказывается в саге о нем.’
Обычай проводить ночь на могильном кургане выдающегося человека, или священном холме, был хорошо известен в языческой Скандинавии (ср. например, “Прядь о Торлейве, Ярловом скальде” или “Заклинание Гроа”). На таком холме можно было получить благой совет, некий дар или принять верное решение. И мудрая предводительница, жена, мать и хозяйка немалого дома, чьим родством гордились многие славные семьи Исландии, Ауд Мудрая воистину могла б такой совет дать.
Одна из них Ауд (или Унн, имя её в источниках разнится) Мудрая (Auðr in djúpúðga – в другом переводе Ауд Глубокомудрая), дочь Кетиля Плосконосого, одна из первопоселенцев Исландии, что взялась за руль корабля своей большой семьи в трудное и опасное время, вела его сквозь многие штормы при жизни, прославив дом и жизнью, и даже смертью, и ушла, оставив род сильным и процветающим.
читать дальше
Один из самых подробных рассказов о ней содержится в начале “Саги о людях из Лососьей долины”.
Отец Ауд/Унн Кетиль Плосконосый был знатным херсиром (вождём) в Норвегии, и помимо Унн имел ещё 2-х сыновей и 2-дочерей от жены своей Ингвильд, тоже принадлежавшей к хорошему роду. Унн взял в жены Олав Белый, сын Ингьяльда, и у них был сын Торстейн Рыжий (в другом переводе - Красный). Олав Белый вскоре погиб в битве в Ирландии, после чего Ауд и Торстейн переехали на Южный остров. “Там Торстейн взял в жены Турид, дочь Эйвинда Норвежца и сестру Хельги Тощего. У них было много детей. Их сына звали Олавом, а дочерей: Гроа и Алов, Оск и Торхильд, Торгерд и Вигдис” (“Книга о занятии земли”, здесь и далее пер.Т.Стридманна).
Как и многие именитые современники объединителя Норвегии конунга Харальда Прекрасноволосого, Кетиль вместе со всем родом предпочёл покинуть страну, нежели признать власть конунга и получить (или не получить) положение и почёт и его рук, а так же платить подати конунгу, которого они помнили ещё хозяином нескольких ничтожных фюльков (округов).
Впрочем, согласно “Книге о занятии земли” в Шотландию и на Южные Острова Кетиль отправился как раз по поручению конунга Харальда Прекрасноволосого, что бы избавить их от набегов ирландских и шотландских викингов. А потом он “подчинил себе все Южные Острова и сделался там вождем, но не платил конунгу дани, как было положено. Тогда конунг забрал его имущество и выгнал его сына Бьёрна”. Так что “борцы с тиранией” эпохи викингов тоже бывали не вполне пушисты.)
Сыновья Кетиля Бьёрн и Хельги Бьола отплыли в Исландию со своим зятем Хельги Тощим, а Кетиль и Унн, и многие из их родичей – на запад в Шотландию, где как знатные и богатые люди, были приняты с почётом. Сын Унн, однако, активно вмешался в местную политику, стал созником Оркнейского ярла Сигурда Могучего, сперва отправился в поход за добычей, потом, согласно сообщению саги “завладел половиной Шотландии и стал там конунгом”. Скорее всего, сказитель несколько преувеличил, но ясно, однако, что Торстейн завладел землями (у которых наверняка были хозяева и до этого) и был достаточно беспокойным соседом. Так что неудивительно, что “cкотты недолго соблюдали этот договор и коварно напали на него” (по “Книге о занятии земли” – “изменили ему в битве”, что может означать и просто “сбежали при первой возможности”).
Ауд же осталась в нелёгком положении - без поддержки, фактически без друзей (в чужой стране всегда лучше дружить отрядами), с кучей внуков и челядинцев, но без херада ... и с многочисленными желающими если не отомстить, то поживиться вокруг.
Далее о жизни Ауд/Унн рассказывает “Сага о людях из Лососьей долины” (пер. В. Г. Адмони и Т. И. Сильман):
“IV
(…..)
Унн Мудрая была в Катанесе, когда ее сын Торстейн погиб. И когда она узнала, что Торстейн погиб, а ее отец был уже мертв, то она решила, что ей уже не удастся возвыситься в этой стране. Она тайно приказала построить в лесу корабль. И когда корабль был готов, она снарядила его и взяла с собой много добра. С ней поехали все ее родичи, кто еще оставался жив, и люди полагают, что не было другого случая, чтобы женщина сумела спастись от такой грозной опасности с таким большим богатством и столькими спутниками. Уже из этого видно, что она сильно выделялась среди всех остальных женщин. Унн сопровождало также много именитых и знатных мужей. Был среди них человек по имени Колль, который превосходил всех других спутников Унн. Причиной этому была прежде всего его знатность. Он был херсир по званию. Вместе с Унн поехал также человек, которого звали Хёрд. Он был из знатного рода и очень именит.
Когда корабль Унн был оснащен, она отправилась на Оркнейские острова. Там она остановилась ненадолго. Она выдала там замуж Гро, дочь Торстейна Красного. Та стала матерью Грейлад, которую взял в жены ярл Торфинн, сын ярла Эйнара Торфяного, сына Рёгнвальда, который был ярлом в Мери. Их сыном был Хлёдвер, отец ярла Сигурда, отца ярла Торфинна, и от них пошел род оркнейских ярлов.
Затем Унн направила свой корабль к Фарерским островам и на некоторое время остановилась там. Здесь она выдала замуж другую дочь Торстейна. Ее звали Олов. От нее пошел знатнейший род в этой стране, который называют родом из Гаты.
V
Вот Унн готовится покинуть Фарерские острова и объявляет своим спутникам, что она собирается в Исландию. Она берет с собой Олава Фейлана, сына Торстейна Красного, и его незамужних сестер. Затем она вышла в открытое море. Ее путешествие было благополучно, и ее корабль достиг южного берега у Викрарскейда. Там ее корабль разбился в щепы. Но спаслись все люди и все имущество.
Затем она с двадцатью людьми отправилась посетить своего брата Хельги. И когда она прибыла к нему, он вышел к ней навстречу и пригласил ее к себе с девятью людьми. Унн гневно ответила, что ей не было известно, что он такой ничтожный человек. И она удалилась оттуда. Она намеревалась теперь навестить своего брата Бьёрна на Брейдафьорде. Когда Бьёрн узнал о ее намерении, он отправился к ней навстречу со множеством людей и хорошо принял ее, и пригласил к себе со всеми спутниками, потому что он знал, что его сестра любит пышность. Она осталась этим очень довольна и поблагодарила его за предложение, достойное знатного человека. Унн оставалась у брата всю зиму, и ее принимали отменным образом, потому что там было достаточно средств и денег не жалели.
А весной она отправилась за Брейдафьорд, достигла некоего мыса, и там она и ее спутники подкрепились пищей. С тех пор этот мыс зовется Дёгурдарнес (Завтрачный Мыс), и оттуда начинается Медальфелльсстранд (Побережье Средней Горы). Затем она повела свой корабль в Хваммсфьорд (Лощинный Фьорд), достигла одного мыса и остановилась там на некоторое время. Здесь Уни потеряла свой гребень. С тех пор это место называется Камбснес (Гребневый Мыс). После этого она объездила все долины Брейдафьорда и взяла себе столько земли, сколько хотела.
Затем Унн повела свой корабль в глубину фьорда. Волны выбросили там на берег столбы ее почетного сиденья. Ей подумалось, что этим указано, где ей следует поставить свое жилище. Она приказала построить двор, который затем получил название Хвамм (Лощина), и поселилась в нем.
Той же весной, когда Унн поселилась в Хвамме, Колль женился на Торгерд, дочери Торстейна Красного. Свадебный пир устроила Унн. Она отдала за Торгерд всю долину Лаксдаль (Лососья Долина), и Колль построил себе двор южнее реки Лаксы (Лососья Река). Колль был очень выдающимся человеком. Их сыном был Хёскульд.
VI
После этого Унн еще многим раздала куски занятой ею земли. Хёрду она дала всю долину Хёрдадаль (Долина Хёрда) вплоть до речки Скрамухлаупсы (Прыгучая Река). Он жил в Хардабольстаде (Двор Хёрда) и был очень видным человеком, и у него было хорошее потомство.(…) Этот род называется родом людей из Гильсбакки (Крутояр).
Унн сказала своим людям:
— Теперь вы должны получить награду за ваши дела. Нет у нас недостатка в средствах, чтобы вознаградить ваши старания и добрую волю. Вам известно, что я дала свободу человеку по имени Эрп, сыну ярла Мельдуна, потому что я не хотела, чтобы он, человек такого высокого происхождения, носил звание раба.
Затем Унн дала ему Саудафелльсланд (Земля Овечьей Горы) между речками Тунгуа (Междуречная) и Мида (Средняя). Его детьми были Орм и Асгейр, Гуннбьёрн и Халльдис, которая была женой Альва из Долин. Соккольву она дала Соккольвсдаль (Долина Соккольва), и он жил там до старости. Имя одного из ее вольноотпущенников было Хунди. Он был родом из Шотландии. Ему она дала Хундадаль (Долина Хунди). Имя четвертого раба Унн Мудрой было Вивиль. Ему она дала Вивильсдаль (Долина Вивиля).
Имя четвертой дочери Торстейна Красного было Оск. Она была матерью Торстейна Сурта Умного, который ввел летнюю лишнюю неделю. Имя пятой дочери Торстейна было Торхильд. Она была матерью Альва из Долин. Многие ведут свой род от него. Его дочерью была Торгерд, жена Ари, сына Маса с Рейкьянеса (Мыс Дымов), сына Атли, сына Ульва Косого, и Бьёрг, дочери Эйвинда, сестры Хельги Тощего. Отсюда пошел род людей с Рейкьянеса. Имя шестой дочери Торстейна Красного было Вигдис. От нее пошел род людей с Хёвди (Мыс) на Эйяфьорде.
VII
Олав Фейлан был самым младшим из детей Торстейна. Он был человек рослый и сильный, красивый собой и во всем умелый. Унн ценила его больше, чем кого-либо другого, и объявила перед всеми, что намеревается оставить Олаву после своей смерти все свои владения в Хвамме. Бремя старости становилось для Унн все тяжелее. Она призвала к себе Олава Фейлана и сказала:
— Пришло мне на ум, милый, что тебе следовало бы завести свое хозяйство и жениться.
Олав хорошо принял эти слова и сказал, что последует ее совету в этом деле.
Унн сказала:
— Я больше всего желала бы, чтобы твою свадьбу сыграли в конце этого лета. Тогда легче припасти все необходимое, а мне думается, что наши друзья соберутся в большом числе. Я полагаю также, что это последний пир, который я устрою.
Олав ответил:
— Это ты хорошо сказала, но я намереваюсь взять только такую жену, которая не умалила бы ни твоего богатства, ни твоей власти.
Осенью того же года Олав Фейлан женился на Альвдис. Их свадьба была в Хвамме. Унн потратила много средств на это празднество, потому что она велела позвать именитых людей со всех концов страны. Она пригласила брата своего Бьёрна и брата своего Хельги Бьолана, и каждый из них приехал со многими спутниками. Прибыли также Колль из Долин, муж ее внучки, и Хёрд из Хёрдадаля, и много других знатных людей. Много народу было на празднестве, и все же приехали далеко не все люди, которых Унн пригласила, потому что для людей с Эйяфьорда путь был слишком далек.
Унн так изнемогла под бременем старости, что вставала не раньше полудня и рано ложилась в постель. Она никому не позволяла говорить с собой о каком-либо деле с того часа, когда она ложилась спать, до того часа, когда была одета. Гневными были ее ответы, если кто-нибудь спрашивал ее о здоровье.
В день свадьбы Унн спала довольно долго, но была уже на ногах, когда прибыли гости. Она пошла им навстречу и достойно приветствовала своих родичей и друзей. Она сказала, что это было любезно с их стороны — совершить такой долгий путь.
— Я прежде всего имею здесь в виду Бьёрна и Хельги, но хочу поблагодарить и всех вас, кто прибыл сюда, — добавила она.
Затем Унн вошла в главный дом, и множество людей вошло вместе с нею. И когда они осмотрелись, то все стали дивиться роскоши празднества.
Тогда Унн сказала:
— Я беру в свидетели брата моего Бьёрна, и Хельги, и других моих родичей и друзей: этот двор со всем добром, все, что вы здесь видите, передаю я в руки Олава, родича моего, чтобы он всем владел и распоряжался.
После этого Унн поднялась и сказала, что она хочет отправиться в тот дом, в котором она обычно спала, и попросила, чтобы каждый продолжал веселиться, как ему хочется, и чтобы все воздали должное браге. Рассказывают, что Унн была женщиной высокого роста и крепкого телосложения. Она быстро вышла, и люди говорили между собой о том, какая она еще статная. Весь вечер люди пили, пока им не подумалось, что время идти спать.
На следующее утро Олав Фейлан пошел в спальный дом своей бабушки Унн, и когда он вошел туда, Унн сидела на постели, откинувшись на подушки. Она была мертва. Затем Олав пошел в главный дом и рассказал эту новость. Люди восхищались тем, как Унн сохранила свое достоинство до дня смерти. Так заодно справили оба празднества — свадьбу Олава и тризну по Унн.
В последний день празднества Унн перенесли в курган, который был для нее воздвигнут. Ее положили внутрь холма в ладье, и много богатств было положено вместе с нею. Затем над нею насыпали курган.”
(с)
Возможно, требуется несколько пояснений.
Распоряжаться полноправно собой, имуществом и людьми на Севере могла вдова (каковой Ауд и стала к моменту отъезда из Шотландии). Однако и недюжинная жена , особенно при тихом или не достаточно знатном муже, могла стать фактическим главой семьи и даже рода. В общем-то, и вдове могли захотеть навязать свое мнение братья и совершеннолетний сын (законы разнились, но во многих местах - имели право), но в меньшей степени. И, как уже было сказано – положение в немалой степени зависело от самой женщины.
Столбы почётного сиденья (по некоторым сведениям, украшенные изображениями богов и почитавшиеся священными) не раз упоминались как средство определить благоприятное место поселения (так же – бросали в воду кабана (животное Фрейра) или даже гроб умершего в походе патриарха семьи).
Возмущение Ауд “непочетной” встречей, устроенной ей братом, в наши дни воспринимается забавной слабостью. Но в 9м веке на Севере и слава, и авторитет, и удача, и достоинство были понятиями вполне материальными, которые должны были отражаться: удача – в достижениях и богатстве, удаль и достоинство в свершениях (второе могла придать и принадлежность к доброму роду), авторитет – в поведении и отношении окружающих. Хельги же и себя выставил негостеприимным скупцом (сразу два качества, отнюдь не приветствующих, в родиче, что уже бросало некую тень на Ауд), да ещё и к сестре не проявил достаточного уважения. То бишь счел её кем-то, с кем так вести себя можно.
Совмещение свадьбы и тризны тоже вряд ли бы многие поддержали в наши дни. Но для языческой Скандинавии похороны были именно праздником, что давался в честь уходящего. Пир-тризну могли дать и через длительное время после собственно похорон, что бы успеть достойно подготовиться и что бы собрать почетных гостей (при хуторском образе жизни, постоянной работе и средстве передвижения в одну низкорослую и мохнатую лошадиную силу – условие существенное). Пир такой был одновременно и воздаянием памяти умершего, и юридическим вступлением наследников в права, и демонстрацией силы семьи, несмотря на потерю. И веселье на нем было непритворным и не кощунственным: мать рода ушла в Иной Мир, но вырастив и воспитав достойных внуков, она продолжит Там жить, лишь не жалуясь на докучную старость и приглядывая за семьей.
В "Книге о занятии земли" о смерти и похоронах Ауд сказано несколько иное:
“Ауд была очень величавой женщиной. Когда она состарилась, то пригласила родичей с обеих сторон и устроила пышный пир. Пир продолжался три ночи, когда она раздала своим друзьям подарки и добрые пожелания. Она сказала, что пир будет продолжаться еще три ночи. Она сказала, что это будет тризной по ней. Но в ту же ночь она скончалась и была похоронена в прибрежной полосе, как она просила, потому что она не хотела лежать в неосвященной земле, а она была крещенной. Но после этого вера ее родичей испортилась.”(с)
О принадлежности Унн и её зятя Хельги Тощего к христианству рассказывает “Книга об исландцах” (norse.ulver.com/src/islendingabok/ru.html) Ари Мудрого (1068 – 1148гг.), но опирался Ари именно на более раннюю “Книга о занятии земли”. В последней сказано, что Ауд, взяв землю, «велела установить крест, потому что она была крещеной и хорошо соблюдала веру»; притом Хельги Тощий «был очень смешан в вере. Он верил в Христа, но обращался к Тору, прося о стойкости, и выходя в море».
Описанные в “Саге о людях из Лососьей долины” похороны – явно языческие (христиан хоронили без вещей, даже конунгов), тогда выходит, что дети не разделяли взглядов своей бабушки с самого начала. Правда, сага записана была позднее “Книг…”, зато в обеих книгах теме христианизации Исландии уделено немало места, так что при желании можно сослаться и на долю тенденциозности у составителей. Тем более, что двор Хельги Бьола, брата Ауд, звался Капище. И одну свою внучку, дочь Торстена Оск Ауд отдала в жены Халльстейну Годи (goði – языческий жрец). Впрочем, желания особого нет, лучше всего, с моей точки зрения, об отношениях христиан и язычников в начале заселения острова свидетельствует отрывок всё той же “Книги о занятии земли”, который стоит привести целиком. Во что бы ни верила Ауд, потомкам её это вовсе не мешало:
“Ауд заняла все Долинные Земли внутри фьордов от Завтрачной Реки до Шумной Реки. Она жила в Лощине возле устья Тайменьей Реки. Это место называется Имением Ауд. Она совершала свой молитвы на Крестовых Холмах. Там она велела возвести крест, ибо она была крещенной и свято верила. Позже ее родственники очень почитали эти холмы. Там было построено святилище, где приносились жертвы. Они верили в то, что после смерти попадут в эти холмы, и там лежал Торд Ревун до того, как прославился, как рассказывается в саге о нем.’
Обычай проводить ночь на могильном кургане выдающегося человека, или священном холме, был хорошо известен в языческой Скандинавии (ср. например, “Прядь о Торлейве, Ярловом скальде” или “Заклинание Гроа”). На таком холме можно было получить благой совет, некий дар или принять верное решение. И мудрая предводительница, жена, мать и хозяйка немалого дома, чьим родством гордились многие славные семьи Исландии, Ауд Мудрая воистину могла б такой совет дать.
. Тем не менее, по поэме “Беовульф” известна версия истории, в которой Хадкюн (Hæðcyn) убивает своего брата Херебальда (Herebeald) (прим. - .”Беовульф”, 2034-60 : “стрелой, сорвавшейся с упругого лука в игре, на охоте без злого умысла”). Если “Беовульф” на самом деле датируется концом седьмого/началом восьмого века, это должно означать, что Хёд стал частью сюжета в весьма раннее время. Также следует отметить, что Водан редко действительно убивает свои собственные жертвы: он - тот, кто просчитывает их смерть, но даёт другим рукам принести их в жертву.
.